Дневник убийцы

В моих руках лезвие, и руки обагрены кровью. Брызги взмывают в воздух тёмно-красными шариками, падая на лицо, волосы, пачкая мою одежду. Так и надо, сегодня мне хочется причинять боль, окрашиваясь чужой жизнью. Кровь есть жизнь, не так ли говорил Дракула Брема Стокера? Я мог бы с ним поспорить относительно того, что есть жизнь. Хотя, конечно, от потери крови и жизнь исчезнет. Говорят, если вскрыть вены, ты будешь умирать, чувствуя, как твоя жизнь ускользает по капле, не в силах ничего сделать. Это мы и сейчас проверим. В моих руках неудавшаяся самоубийца, набравшая случайный номер, прося о спасении. Милая девушка, наверное, знай бы она, что её ждёт, предпочла бы умирать в одиночестве, не пытаясь искать спасение в припасенной трубке телефона. Или бы звонила в скорую, ломая к чертям свою репутацию. А ей не приходило в голову, что за всё нужно расплачиваться? И сейчас я палач её глупостям. Так, Жизель, так? Связанная в ванной, с кляпом во рту, она может прочувствовать то самое «жизнь утекает по капле». Я об этом позаботился, и теперь остаётся только с умиротворением наблюдать, как алая жидкость убегает в сток, отнимая надежду. Она призвала смерть. Когда зовёшь костлявую, будь готов к тому, что она уже в пути, и отговорки больше не принимаются, она заберёт тебя с собой. Зачем же небо над нами не белее золы И телефонные боги упрямы и злы К тем, кто ловит удачу открытым ртом А как иначе – ведь не знает никто Тёплые руки обнимают меня со спины. Сегодня Рене лишь наблюдатель и гарантия того, что я всё сделаю правильно. Его губы касаются моего затылка, шеи, и мне хочется схватить его и овладеть прямо здесь и сейчас, на полу, зная, что нас видит обречённая девушка. И я сделал бы это, но ещё не всё окончено. Нужно дождаться, когда Жизель ослабеет от потери крови так, что не сможет кричать, освободить её уста и спросить, что она чувствует. Врут ли те, кто всё рассказывают, или же всё так? Я любопытен. О, как прекрасны её глаза в эти мгновения, я почти влюблён чистой платонической любовью. И я вырезал бы эти глаза, долго любуясь. Но, боюсь, будет сложно её разговорить в таком случае. Придётся чем-то жертвовать. Над ухом раздался тихий приятный смех, это Рене согласился с моими рассуждениями. А Жизель начала терять сознание от ужаса, пришлось привести её в сознание выплеснутой на лицо холодной водой. Сегодня Вы, прекрасная леди, королева вечера, негоже пропускать такие моменты. Не повторяется такое никогда. Только смех, смех жрецов, Как песок, бьет в лицо. Если так - кровь остынь. Город мой, стань пустым Руки Рене гуляют по моему телу, а губы покрывают поцелуями шею. Издевается ведь, мальчишка, знает, как его прикосновения сносят крышу. И точно понимает, как я потом отыграюсь на нём. Чёртов игрок, он гуляет по лезвию ножа босиком, вытанцовывая и смеясь. Чтобы было сладко Чтобы было больно Чтобы каяться потом А Жизель уже в объятиях смерти, и я убираю кляп, чтобы Смерть могла коснуться её губ, даря умиротворение. Интересно, смирилась ли она с безысходностью? А потом снова всё по кругу. Разделывать её труп, как тушу на ужин, варить голову, что делает сравнение с ужином ещё более уместным, упаковывать в мешки, олицетворяющие то, что всё материальное – мусор. Но до того мы будем придаваться любви, пока труп остывает в ванной. И я буду гадать, что же лучше смотрится на Рене: оковы на руки, или плеть, которой он будет касаться нашей жертвы. Позолоченным рукам Не хватает только плети Этот мир не ждет гостей И детей своих не крестит *В тексте использованы песни группы Пикник: "Лихорадка", "Кровь, остынь", "Этот мир не ждёт гостей"