***
— Хосок-а, долго ещё? — в нетерпении спрашивает Тэхён, пока его глаза закрыты плотным синим платком. — Немного осталось, — вёл омегу, держа за руку, будто собака-поводырь. — Мы на месте. Стянув повязку, Тэ открыл глаза и резко зажмурил. Яркий свет ударил слишком резко. Медленно поднимая пышные ресницы, он заметил вокруг себя стены, украшенные позолоченной резьбой и фресками, огромные окна закрыты бородовыми бархатными шторами, столы, накрытые белоснежными скатертями, стоят на мраморном паркете, и всё это завершается шикарной хрустальной люстрой. — Барокко, — вдохновлённо произнёс Тэхен. — Мой самый любимый стиль. Вроде, очень много всего, но со вкусом. — Выглядит очень воодушевляюще. Это ресторан? — Музей-ресторан. Может, звучит скучно, но только посмотри на эти картины, — Хосок взгляд направляет в сторону, где весит самая большая картина. — Потрясающе, — в глазах омеги можно заметить мириады звёзд. — Пошли скорей к нашему столику, — они подошли к самому отдалённому, столу у окна, где открывался вид на пасмурное ночное небо. К ним сразу подошёл официант, подал меню и поставил графин воды. Попросив разрешение у Тэ, Хосок сам сделал заказ на двоих. — Хосок, а чем вы занимаетесь? — спросил омега, пока наливал себе воды в стакан. — Ты знаешь что-нибудь про группировку "Чёрный Журавль?" — Впервые слышу. — Серьёзно? — не скрывая своего удивления, спросил альфа. — Да. Честно говоря, вообще не разбираюсь, что вокруг меня творится, особенно, если связано с мафией. — Ты хоть знаешь, в какой ты банде? — Фиолетовый... — задумался Тэ. — Давай поговорим о чем-то другом, — раздражённо произнёс. Хосок усмехнулся и слегка покачал головой. Им принесли стейки с брусничным соусом. Разговор плохо складывался, но потом они начали задавать друг другу примитивные вопросы, типа любимые цвета, книги, художники и так далее. После ужина они решили пройтись по музейной части этого здания. Тут завязался бурный разговор: обсуждали смысл, который хотел передать автор через свои картины, цветовую палитру и немного фактов из жизни художников. Когда они спорили о том, какая лучше бы композиция смотрелась у картины малоизвестного художника, телефон омеги завибрировал. Неохотно достав его, на дисплее заметил номер отца. Прикрыв глаза, собирался с мыслями, а затем всё же взял трубку. — Алло? — Ты где? — нервно спросил старший Ким. — В галерее, — как-то неуверенно ответил Тэхён. — Срочно домой. Быстрее. — грубовато произнёс альфа. — Что случилось? — Когда приедешь, объясню. — Хорошо, — и сбросил вызов. — Что-то произошло? — обеспокоенно спросил Хосок. — Всё в порядке, — улыбнулся уголками губ омега, — просто нужно домой. — Я тогда тебя подвезу. Они вышли из здания и направились к изумрудному мерседесу. Хосок, как джентльмен, открыл дверь авто, пропустив в бежевый кожаный салон Тэхёна. Они ехали, иногда перекидываясь несколькими фразами, а когда остановились напротив громадных ворот, в салоне автомобиля повисло напряжённое молчание. — Ну... — замешкался Тэ. — Спасибо, что подвёз. Я пойду, — открыл дверь и только хотел выйти, как Хосок схватился за его подбородок и накрыл его влажные губы своими сухими. Поцелуй был нежным и неочень долгим, будто говорил: "Это только начало". Хосок первым отстранился, но омега притянул его обратно за шею, впиваясь более настойчиво в его губы и перелез на колени к альфе. А Чон переместил свои руки с набухшими ниточками вен, на упругие ягодицы и медленно пробрался под рубашку Тэ. Ким отстраняется от покрасневших губ и переходит на подбородок с однодневной щетиной, целует и покусывает, а затем направляется к шее, оставляет небольшие засосы, которые пройдут за один-два дня. Но их прерывает очередной звонок. — Блять, — не выдержал омега. — Прости, — взял телефон, где снова звонил отец. — Да? — Почему так долго? — Сейчас приду, — и, не услышав от старшего Кима ответа, сбросил вызов. — Ещё раз прости, — слез с колен Хосока и сел на соседнее место, поправляя рубашку. — Бывает. Увидимся позже, — и снова прильнул к губам Кима в мимолётном чмоке. — Пока, — омега вышел из машины, пропуская в забитое мыслями сознание прохладу с улицы. Хосок долго смотрит на ворота, словно гипнотизирует. Глупый омежка, которому при рождении дали одну из главных ролей в мире мафии, а он даже не хочет знать, что это такое. Думает, если будет притворяться обычным человеком, то со временем сможет им стать. Но тут не так всё просто. Если судьба распорядилась именно так, то уж, пожалуйста, принимай её правила. И засунь своё «я» под идеально выточенную маску, смирись, ты в этом болоте навечно. И одно неверное движение – конец твоей бесполезной жизни. Вероятнее всего, он придёт очень быстро. Из мыслей его вытаскивает звонок телефона. Хосок поднёс мобильный к уху, даже не посмотрев кто это. — Привет. Как дела? — спросил звонящий. — Привет. Не очень, — хмыкнул Хосок. — Что с тем омегой? Добыл что-нибудь? — Он абсолютно бесполезен. Я случайно сказал из какой я группировки, но не переживай, он нас не знает, а свою банду тем более. — Как так? Такое бывает? — пребывал в лёгком шоке альфа. — Я-то думал, отличная идея втереться в доверие к этому омеге, а тут всё вот так, — устало произнёс Чон младший. — Чонгук, можно как-то по-другому сделать. Например, попросить его достать договор сотрудничества с "Вдовой". Конечно, не прямо сейчас в лоб говорить, но я ещё рядом с ним покручусь. Он лёгкая добыча, времени много не займёт. — Тогда делай, что знаешь. Я сегодня ночью вылетаю из Японии, рано утром буду уже в Корее. —Хорошо. До встречи.4.
25 сентября 2019 г. в 18:28
Незашторенное окно на двадцатом этаже пропускает утренние самые яркие лучи. В них можно заметить, как редкие пылинки танцуют в медленном завораживающем танце. На офисном дубовом столе беспорядочно лежат документы. Мужчина с забитыми татуировками руками и со шрамом на виске, управляющий тысячами людей из банды "Красный тигр" в мире якудза, сидит напротив хозяина одной из самых сильных ㅡ а может и самых крупных – мафиозных группировок во всей Азии под названием "Чёрные журавли". Основная деятельность обоих ㅡ продажа наркотиков и оружия.
Ещё раз пробежавшись быстрым взглядом по написанному тексту партнёрских отношений, Чонгук закрепил контракт размашистой подписью и поднялся со своего кресла, с легкой улыбкой пожимая протянутую мужчиной ладонь.
— Приятно иметь с вами дело, Чонгук-сан, — почтительно улыбнулся главарь банды японской мафии. — Мы будем вам поставлять лучшие оружие со всей Японии.
— Спасибо, Эдо-сан — кивнул Чон и отпустил руку собеседника.
— Мне нужно бежать, сегодня вечером придёт мой помощник, и договоритесь ещё раз что и как. До свидания, — поклонился и вышел из кабинета.
Допив одним глотком остатки уже холодного, но не утратившего свои свойства, крепкого американо, Чонгук поднял взгляд в сторону лёгкого стука двери.
— Привет, Чонгук-и, — в проёме появилась рыжая макушка с глазами-полумесяцами.
— Ты всё же прилетел, — равнодушно пробормотал альфа.
— Ты что, по мне не скучал? — наигранно удивился Чимин и поймал взгляд Чонгука, где читалось сухое "ни разу". — Ладно-ладно.
— Так зачем прилетел? Только не говори... — не закончил свою речь, когда омега сел перед ним на колени. — Ты только ради этого сюда прилетел? Чем ты вообще думаешь? — и услышал смешок снизу. — Ты такой грязный.
Он больше не говорит ничего, только смотрит невозможно долго и пальцы в рыжую макушку вплетает нежно, а тянет больно, невыносимо, видимо, желая с корнем выдрать. Чимин не сопротивляется, лишь льнёт ближе послушным котёнком.
— Бери в рот тогда, — слышит Пак откуда-то сверху. Чимин подвисает, когда взгляд падает на накаченные бёдра и выпирающий сквозь ткань брюк член. Он сглатывает вязкую слюну и лижет классические штаны, наблюдая за чужой реакцией. Чонгук смотрит на него в нетерпении. Омега утыкается носом в дорожку жёстких волос, а руками тянется к ширинке и, освободив член от плотной ткани, зубами подцепляет край чужого белья и стягивает его. Парень берёт покрасневшую головку в рот и сразу заглатывает глубже, чувствуя, как она упирается в заднюю стенку горла. Чонгук подался бёдрами вперёд, вгоняя орган по основание. Чон смотрит, как его собственный член исчезает в горячем рту, как давится Чимин, а когда выпускает, начинает лизать и обсасывать, словно самую вкусную конфету в мире. Чонгук сжимает рыжие волосы в кулаке, не переживая, больно ли омеге, зная, что тот всё выдержит, уже натренировался. Толкается в его рот нещадно, но Чимин даже не давится. Кончив прямо в рот, оттолкнул Пака, а он не обижается, глотает всё, чем наградил его Чонгук.
Застегнув ширинку, повернулся обратно к своим документам.
— Так что тебе надо?
— Дай пару человек в мою личную охрану, — Чимин услышал смешок в свою сторону. — Что? Я поссорился с одним, похоже, хотят меня убить.
— Так, а я тут причём? — поинтересовался альфа
— Я могу умереть.
— И? Это всё? Уходи, — не посмотрев в его сторону, кистью руки показал на выход.
— Ну Чон, я очень прошу, — всё также стоит на коленях Пак, а в уголках глаз начали скапливаться слёзы. — Я всё сделаю.
— Всё? Что значит твоё "всё"? Чимин, у тебя ничего нет, а твоя задница уже надоедает, да и ртом начинаешь хуже работать. Вали по-хорошему.
Чимин встал, вытер рукавом худи в начале слёзы, а потом остатки чоновой спермы у рта. Дверь захлопнулась, и в кабинете повисла гробовая тишина, прерываясь тиканьем часов на стене.