Профессор Бербидж

      Первого сентября, в восемь утра, прилетела школьная сова. Чем она от обычной отличается? На спине у нее герб Хогвартса. Прямо на перья нанесён! Птичка принесла конверт, запечатанный сургучной печатью, в котором лежал дорогой пергамент с просьбой явиться сегодня в двенадцать часов в кабинет директора и остаться в замке до конца дня.       Интересно, это только мне такое приглашение пришло или всем?       Выдвигаться к Хогвартсу пришлось сильно заранее, почти за полтора часа — пока дойдёшь, пока поболтаешь и так далее. До лавки Абефорта мне никто не встретился, но стоило пройти «Кабанью голову», как стали попадаться знакомые: подружки-сплетницы рассказали о драке в кафе Паддифут, ещё одна знакомая пожаловалась на цены у Малкин (её сын, Захария Смит, всю весну и половину лета ходил ко мне заниматься), мадам Розмерта приглашала отметить сегодня начало учебного года, а Абефорт предупредил, что его брат — сука редкостная.       Для второго Дамблдора это было не свойственно. Он вообще не вспоминал о брате, а тут расщедрился. Интересно почему? Имеет на меня виды? Но тогда всю работу по дому, которую я просила сделать (дров наколоть, светильников ещё привесить, поменять трубу с ванны в кухню, окна подремонтировать и так далее) делал бы бесплатно. Или я чего-то не понимаю? Наверное, не понимаю. Я привыкла к русским мужчинам, к другому менталитету и другим ухаживаниям, а здесь всё же Англия и отношения между мужчиной и женщиной другие. Абефорта я воспринимала как «мужа на час» — сделал и свободен, а вот про его брата практически ничего не знала, точнее знала только то, что вычитала в каноне и фанфиках.       То, какой он на самом деле — я не знаю. Полагаться на творения Роулинг — глупо, ведь история написана глазами мальчика-подростка, который, по моему мнению, умом не блистал и любил давить на жалость.       К примеру, Поттер учился в обычной школе. Как он туда попал? Документы где? Ребёнка подбросили в корзине с письмом: ни метрики, ни свидетельства, ничего. Вернон сам всё оформил? Если да, то Поттер жил бы в отдельной комнате, ходил бы в новой одежде, а его дядя и тётя были бы на контроле у органов опеки.       Хорошо, допустим, на Гарри наложены какие-то чары и на него особо внимания не обращают, но вопрос со школой остаётся открытый: каким образом его без документов туда взяли? Это Англия, не Россия, по блату тут не получится, что возвращает нас к документам. Следовательно, документы были, и делали их Вернон с Петуньей. Даже если предположить, что на мальчике чары отвлечения внимания, но документы-то в опеке есть и соцработник хоть раз должен был составить отчёт по сиротам. Значит кто-то должен был зайти в школу или домой, а Гарри ни разу не обмолвился, что к ним приходили посторонние, только тётушка Мардж.       Значит что? Значит, у Роулинг многое переврано и подано под другим углом, а что это за «угол» и кто прав — я посмотрю лично. Лезть к Поттеру — я не самоубийца. У меня в контракте написано, что я даю знания и умения в рамках своего предмета, а насчёт личной жизни моей и детей условий нет. Выкрутился Поттер в каноне? Вот и тут выкрутится! А я в сторонке посижу. У меня в контракте сказано, что я детей учить должна, а про защиту их, извините, жопы, разговора не было.       В таких раздумьях я дошла до ворот школы, прошла мимо избушки лесника и поднялась по ступенькам, где меня перехватил свекр:       — Вот ты где! А я думал, что проигнорируешь приглашение директора, — Сильванус манерами не отличался.       — Мне в этот раз в конверте послание написали и школьной совой отправили, а не как в прошлый раз.       — А мне вот просто записку, как ты говоришь, на туалетной бумаге написали, — хохотнул Кеттелберн. — Программу утвердила?       — Утвердила и печатные варианты получила.       — Как так?       — А я их каждый день с восьми утра доставала. Надоела до жути, вот и поставили, лишь бы нудить перестала.       — Хм, надо было с тобой связаться — у меня так ничего и не подписано.       За разговором я не заметила, как мы дошли до горгульи, которая охраняла кабинет директора. Сильванус назвал пароль «Монпансье», и мы ступили на магический эскалатор, который довёз нас до кабинета Дамблдора.       Обитель старика не сильно отличалась от того, что показано в кино — куча книг, непонятных приборов, разномастных кресел и на троне светоч всея Британии в светло-синей мантии.       Я и Кеттелберн заняли свободные места, недалеко от клетки с фениксом. Свекр занял стул, а я удобное кресло, а сумку с кучей учебных пособий пристроила прямо на полу у своих ног. Помимо нас здесь присутствовали все деканы, часть преподавателей и Хагрид с Филчем.       — Все в сборе? — спросил директор. — Значит, можно начинать. Первым делом я бы хотел поднять вопрос о программах, которые необходимо было утвердить. У всех получилось?       — А кто-то смог? — подал голос Флитвик.       — Да, — ответила МакГоннагал, — я, мистер Снейп, профессор Трелони, профессор Спраут, профессор Квирелл, профессор Монт…. Декан Гриффиндора перечислила почти всех, кроме меня, Сильвануса, Флитвика, Синистры и Бинса.       — Хм, ну, что же –сказал Дамблдор, — похоже, что такие предметы, как маггловедение, чары, астрономию и уход за животными придется отложить до тех пор, пока вы не подпишите программы.       — Что? — воскликнула Синистра, — Как отложить? У меня уроки! СОВ! ЖАБА!       — Я всё понимаю, моя девочка, но закон есть закон, — директор театрально вздохнул, — Впрочем, я попробую подписать самостоятельно. У вас документы с собой?       — Да, — пискнула учитель астрономии.       — Давайте мне, будем штурмовать министерство. Ох-хо-хо, как же всё сложно! — вздохнул председатель Визенгамота. — А вы?       — У меня всё подписано, директор, — ответила я.       — И как у вас это получилось? — спросил Флитвик.       — Каждый день ходила с восьми утра до пяти вечера, работать мешала, вот и подписали.       — Филиус, Сильванус — перебил меня Дамблдор, — занесёте потом.       — Хорошо, — мужчины сразу помрачнели, а я лихорадочно соображала — стоит помогать или не стоит. С одной стороны, мне нужна помощь Флитвика, с другой стороны — я директора боюсь, с третьей — не помогу, хорошего отношения не будет. — Второй вопрос — продолжил светоч всея Британии, — это наши первокурсники. В этом году поступает сорок человек. Мальчиков и девочек поровну. У нас будут учиться дети пожирателей и членов сопротивления. Очень прошу не выделять ни тех, ни других, пресекать конфликты и не высказываться на тему прошедшей войны. Северус, тебя прошу персонально, в этом году Гарри Поттер будет поступать, отнесись к нему непредвзято — он очень похож на отца. Остальных преподавателей тоже прошу — не выделять мальчика и помогать ему. Он рос у маггловской тёти и про волшебство узнал в июле.       — Обязательно, директор, — выплюнул Снейп.       — Хорошо бы он оказался у меня на факультете, — сказала МакГоннагал.       — У него глаза материны, — влез молчавший до этого Хагрид.       И понеслось — добрую четверть часа Хагрид, МакГоннагал и Дамблдор вспоминали Лили и Джеймса Поттера. Как Снейп таскался хвостом за Лили и получал от мародёров тоже вспомнили. И вот зачем это вспоминать? Лишний раз напомнить декану Слизерина, что он свою любовь упустил? Или настроить его против ребёнка? Вон, аж посерел мужик, то ли от злости, то ли от воспоминаний.       — Это всё замечательно, — сказала полненькая профессор Спраут, — но давайте по-существу. Какие нововведения нас ещё ожидают?       — Коридор на третьем этаже будет перекрыт, — сказал директор, — ничего смертельного, один из экспериментов Отдела Тайн и исследования Фламеля.       — Вы серьёзно считаете, что школьники туда не залезут? — спросил Флитвик.       — Не переживайте, мы поставим чары, зелья и многое другое, — сказал директор. — Я буду ждать деканов в пять часов на третьем этаже.       — Опять деканам всё, — пробубнила коротко стриженная женщина. Память подкинула её имя — Роланда Хуч. — А когда новые метлы будут? Мне детей на чем учить?       — Миссис Хуч, — сказал директор, — Я же говорил…       И понеслось! И бюджет ограничен, и ингредиенты стоят дорого (ага, полный Запретный лес ингредиентов!), поставщики взвинтили цены на питание и прочее и прочее. Аж всплакнуть хотелось! Прям как Пётр Петрович, глава посёлка, где я жила — денег нет, но вы держитесь.       Спорили ещё минут двадцать, пока Дамблдор не объявил, что ему пора, и напомнил деканам о третьем этаже.       Ну, что я могу сказать о будущих коллегах?       Во-первых — Дамблдор: обычный директор, чем-то напоминающий главу нашего посёлка, который не находил денег на ремонт школы, но покупал себе праворульную японку без пробега по России. Как он любил говорить — «Это ж разные целевые статьи!».       Во-вторых — Снейп: неряшливый, армяне в предках (или грузины) точно были - нос характерный, ядовитый, вредный. Всё как у Роулинг.       В-третьих — Флитвик и Кеттелберн не хотят, чтобы Дамблдор им чем-то помогал, а вот директор, наоборот, желает, чтобы чароплёт и зверовед были ему должны.       Ну и в-четвёртых: остальные преподаватели — люди непонятные.       Из кабинета мы выходили дружною толпой и разбредались кто-куда, вот только мне необходимы декан Райвенкло и свекр.       — Профессор Флитвик, Сильванус — окликнула я мужчин.       — Вы что-то хотели? — спросил Флитвик, в то время как Кеттелберн молча подошёл ко мне.       — Я бы хотела, чтобы вы помогли мне в зачаровывании некоторых предметов. Давайте пройдём в мой кабинет, и я вам всё покажу.       Флитвик и Кеттелберн ответили согласием, и мы втроём отправились на моё новое рабочее место, а именно — в аудиторию маггловедения.