Консервной Банке от Бучмэна

… Б Не трогай мои книги. Туннельные Змеи? КБ … Чёрт. Консервная Банка был… роботом. Больше никаких предупреждений или угроз? Что? Андроиды терпеливы или что? И Консервная Банка не ответил на вопрос про какашки. Чёрт, Буч реально хотел знать. Почему? Потому что хотел, ок да. Типа, как ёбаный робот может срать настоящими какашками? И есть? Есть эти грёбаные кексы из болотника у Гэри, и как вообще всё в этом теле обрабатывается и каким-то образом выходит в виде какашек? Более того. Как он может истекать кровью? Или… потеть. Или даже спать. Когда он спит, он выключается или что? Или подзаряжается, как Энди? Бучу было любопытно. И любопытно ему было лишь потому, что у него была потребность наносить какой-нибудь ущерб. И каким-то образом в это оказался вовлечён Консервная Банка. Быть может, потому, что Буч застал Консервную Банку плачущим. Лишь однажды. Буч тайком пробирался за ним несколько часов и, наконец, заметил Консервную Банку, тот сидел на ограждении полётной палубы, глядя вниз. Буч много лет выискивал чужие слабости, чтобы использовать их, и когда он увидел, что Шеф явно плачет, это поразило его очень странным образом. Не потому что он никогда не видел, чтобы взрослый мужчина плакал. Он однажды видел, как плакал Тупица Гомес. И Стэнли тоже. Нет. Это было странно потому, что, чёрт — Шеф был жестянкой. Так как же он мог что-либо чувствовать? Как что-то могло задеть его и заставить плакать? Как жестянка могла испытывать чувства? Ему лишь казалось, что он что-то чувствует? Или Консервная Банка действительно был на это способен? В представлении Буча всё в Шефе было искусственным. Всё, кроме навыков владения оружием. А ещё, ещё… Он ведь не ощущал себя металлом и проводами? У него была кровь и кожа. … КБ Чёрт, чувак. Ответь на вопрос про какашки. Или У тебя кровь настоящая? Она на вкус как кровь? Ага. Туннельные Змеи навсегда! Б … Б Ты вампир? КБ … КБ Эй, чувак, единственный кровосос у нас Нокси. Я пью виски. Б … Консервная Банка так и не отругал его за проникновение. Или за то, что он лежал на его койке. Так что это было нормально. Это было весело. Да и вообще, он редко видел Консервную Банку. Их пути никогда не пересекались и всё такое. Он ни разу не пришёл побить Буча. Конечно. Если Консервная Банка захочет его побить, он, бля, ответит тем же. Но каждый раз, когда ему казалось, что он слышит шаги Шефа, он удирал. Да будут прокляты волосы Тринни (эй, у неё ужасные волосы уже кучу лет, пара часов ничего не изменит). Нет. Он не избегал Консервную Банку. Он просто не хотел говорить с ним лично. И бля. Может, Консервная Банка хотел нацепить на него наручники и выбросить его с корабля или что-то вроде того. Он не собирался торчать здесь и ждать, когда это произойдёт. Так что он не видел Консервную Банку с тех пор, как всё это началось. Чем бы «это» ни было. Каждый день после этого Буч в обязательном порядке входил в комнату и отвечал на сообщения. … Б Я не пью свою кровь. Почему ты задаёшь мне все эти вопросы? Ты что-то натворил? Что? КБ … Сказал же, я нихера не сделал. Ты в порядке, чувак? После того, как узнал, что ты не человек и т. д. Б … Я в порядке, Делория. Единственный, о ком я беспокоюсь, это ты. КБ … Беспокоится, ха? Это ложь. Консервные Банки не испытывают чувств. Он какое-то время попялился на последнее сообщение и лёг на койку. На ней было пальто. С дырявыми рукавами, но тёплое. Буч свернул его и использовал как подушку. Шесть вечера. Сейчас охранники сменяют друг друга. Консервная Банка, должно быть, направляется к рынку. Почему он делал это? Неужели он был настолько одинок? Чтобы даже захотеть общаться с Консервной Банкой, которая была ёбаным начальником охраны? Буч фыркнул. Видел бы его сейчас Нокси… Оставляет Консервной Банке записочки, будто Сьюзи Мак, влюблённая в Бротча. Консервная Банка чувствует одиночество? Эта комната точно кажется одинокой. Могут ли андроиды чувствовать одиночество? Они могут чувствовать беспокойство. Буч не понял, зачем он сложил бумажку и положил в карман. Но… пофиг. Он не собирался думать об этом, ок да. На столе была одна из тех обгоревших книг. Так что он нашёл страницу, на которой было не так много текста, и вырвал её. Он нацарапал на ней сообщение. Буч бросил бумажку в консервную банку и поставил её на стол перед уходом. Он не знал, почему, но на сердце вдруг стало очень тяжело. Он дёрнул плечами, сбрасывая это чувство. — Эй, Барсучок. Скучаешь? — Не лезь ко мне со своими проблемами. — Хочешь подраться на кулаках?