Консервной Банке от Бучмэна

Итак. Красотка за него волновалась. Что было довольно-таки хреново… Барсук тоже. Что было ещё хуже, чем хреново. Слушайте. Буч был мужиком. Буч мог делать всё, что ему, блин, заблагорассудится (и это сходило ему с рук). Он мог о себе позаботиться, ок да. Чё? Он не ребёнок. И что с того, что Сестра бросает на него косые взгляды? Бучмэн мог бы схватить его, разорвать и подвесить за яйца на полётной палубе. — Сто Первый, Красотка не о его яйцах беспокоится. — Да? — А о твоих. — Оу. В этот раз Шрап и Снаряд объясняли ему всё как следует. У него со Шрапом было какое-то перемирие, и теперь Буч стриг его волосы (он был крутейшим барбером, ага). Все трое находились на рыночной площади и отдыхали, распивая бутылку водки. На другом конце, где была «Галера Гэри», Консервная Банка проводил какой-то инструктаж для своей охраны… про речную воду или чё-то такое. Буч не слушал эту херню, ок да. И он вовсе не пялился на Консервную Банку. — Слушай, чувак, — сказал Буч, подмечая, как Лана Дэнверс смотрит на Консервную Банку голодным взглядом. Буч сделал большой глоток из бутылки. — Мои яйца — это наименьшая из её проблем. — Ты прав. Куда большая проблема — твой рот. — Снаряд хихикнул над собственной шуткой. Шрап захохотал. Выхватив бутылку из рук Буча, он ухмыльнулся, как будто что-то вдруг осознал. — Тебе нравится Дэнверс, да? — Конечно. — Кому бы не понравилась женщина в такой обтягивающей броне и обтягивающих брюках? Перед Консервной Банкой каждый день представало шикарное зрелище. — А тебе нет? — Она громкая, — сказал Шрап. Буч фыркнул. Ага. Лана была громкой. Совсем как Амата. Болтунья ебаная. Её голос заглушил бы даже сигнал тревоги, который был у них в Убежище. — Я б с ней замутил, не будь она охранницей. — Разве ты не любишь сложности? — спросил Снаряд у Шрапа. Шрап лишь пожал плечами. Буч легко мог это понять. Причина: Шрап однажды приставал к Лане, и она избила его. Буч усмехнулся и отрезал прядь волос. Закончив, он развалился на диване и просто наблюдал, как все занимаются своими делами. Нокси его вообще когда-нибудь навестит? Не то чтобы он скучал по своему змеиному братцу… просто… сейчас он немного запутался, и Нокси был, вероятно, единственным чуваком, который знал его достаточно хорошо, чтобы понять. Смотрите. Два дня назад он проник в комнату Консервной Банки, пока тот «спал» (Не спрашивайте. Он не знал, что он делал там в ёбаных два часа ночи, ок да). Он просто тихонько шарился по комнате, не собираясь будить Консервную Банку, когда вдруг на его предплечье сомкнулась ладонь, и… он подпрыгнул. Слушайте. Буч привык шариться по Убежищу. Обычно единственными, кто мог его схватить в такое время, были те, кто хотел оставить шрамы на его прекрасном лице. Так что, когда кто-то схватил его в темноте, он не собирался это так просто оставлять. Он будет драться, чёрт возьми. Он отвёл кулак и, прежде чем он успел ударить им в лицо, его повалили на пол, будто безмозглого болотника, получившего слишком много ударов по морде. Ого, вот это пошло дело. Вот это он понимает! Свободной рукой Буч ухватился за лодыжку, и нападавший грохнулся, а Буч увернулся. Так тебе, лошара. Буч нащупал что-то… Дубинку, спрятанную под койкой. Он выхватил её и собирался было нанести удар, как вдруг ощутил щелчок пистолета прямо под подбородком. Бля. — Буч? — донёсся до него голос Консервной Банки. Чёрт, а его сонный голос в темноте звучал довольно-таки сексуально. И то, как он произнёс его имя. — Какие-то… проблемы? — И Консервная Банка спрашивает, есть ли какие-то проблемы. Бля. Да тут охереть какая проблема. Бучмэн в твоей ебаной комнате в два часа ночи. — Блин, чувак. — Почему ты так доверяешь Бучу? — Ты вообще когда-нибудь расслабляешься или чё? — Это достаточная причина не расслабляться. — Резонно. — Что ты здесь делаешь? — Я не собираюсь резать тебе горло. Консервная Банка убрал пистолет от подбородка Буча. Консервная Банка был реально крут. Намного круче него (хотя вслух он этого не признает). Нечасто кто-либо ухитрялся опередить Бучмэна на шаг, если только этого кого-нибудь не предупредила мразь вроде Уолли. Даже если учесть, что он робот или чё-то такое, это было круто. Затем Консервная Банка протянул руку и выхватил у него дубинку. Эти пальцы… были человеческими. Не пальцами жестянки. И Консервная Банка пах… хорошо. Чёрт. Буч застыл где-то… на три секунды (потому что… ну, Буч тоже был крут, ок да), а потом отвернулся, разрывая эту близость. Он, однако, предложил Консервной Банке помочь подняться, лишь бы снова ощутить его. Чёрт. Правда… эти руки были человеческими. Грубые и твёрдые, и мозолистые. Ну, знаете. Нормальные. Совсем как его собственные. Консервная Банка натянул футболку и включил лампу. Буч прищурился от внезапного яркого света. — Объясни. — Я же сказал… — Да. Ты не врач. — Консервная Банка закусил нижнюю губу. — Какие-то проблемы? — Опять этот вопрос? — Ты на него не ответил. — Ага… эм… Я не могу уснуть? — Ладно. Это было правдой. Он никогда особо крепко не спал. В Убежище все самые лучшие дела вершились в темноте, после комендантского часа. Как и лучшие побеги. Дневное время было для всего остального. Для планов, шпионажа, тренировок, может, пары часов сна. Буч привык оставаться на стрёме большую часть суток. Он редко чувствовал усталость, если только его не вырубали во время драки или что-нибудь в этом роде. О, и… после того, как выпьет. — И ты решил прийти сюда? — Консервная Банка смотрел на него, скрестив руки на груди. — Странные вы, детишки из Убежища. — Да? Что ж, ты тоже, конс… Шеф. — Буч подошёл к подарку в виде жестянки и достал записку. Консервная Банка остановил его. — Не надо… — С хуя ли нет? — Не когда я здесь. — Там. Там, на его щеках появился едва различимый румянец. Буч застыл. Чёрт. Консервная Банка и впрямь беспокоился о записке. От этого прочитать её захотелось лишь сильнее. Консервная Банка, наконец, поднял взгляд и улыбнулся. — А знаешь что, Делория. Выпей со мной. Вот тут-то дерьмо и попало в ёбаный вентилятор. … Окей, так значит, всё-таки не попало. И пили они всего лишь очищенную воду, пока Буч выцарапывал новые знаки на металлической ограде. И они даже не особо общались… просто отдыхали, слушали ветер и всякое такое. Почему-то Бучу это совсем не наскучило. Он ощущал спокойствие и тепло. Казалось, будто он на свидании или вроде того (В последний раз, когда он был на свидании, ему было шестнадцать и было это с Кристиной. Он сделал это только чтобы позлить Уолли… Когда Кристина узнала, блин, как же она разозлилась). Когда стало достаточно светло, и у Консервной Банки оставался час до дежурства, они вернулись в его комнату, где Буч свистнул записку. Консервная Банка запротестовал было, но Буч притянул его к себе и горячо прошептал в его ухо: «Спасибо за свидание, Шеф», — а затем «сбежал». Выражение лица Консервной Банки того стоило. Буч вернулся в бар «У руля», снова ощущая себя победителем. Но сегодня Буч вытащил записку из кармана. Он всё ещё не написал ответ. … Б Это ты меня преследуешь. Ты на меня пялился? КБ … Вот видите. Он был смущён, потому что Консервная Банка был прав (хотя хуй он это когда-нибудь признает). Дело в том, что… он преследовал Консервную Банку И пялился на него. Конечно. Это потому что он хотел узнать, чего в Консервной Банке больше — от человека или андроида. Ага. Но… серьёзно, какое это имеет значение? Никакого. Он знал. Но, блядь, почему он чувствовал, что это всё-таки важно? Блядь. В этот раз дерьмо и впрямь попало в вентилятор. Он подобрал ручку, лежавшую на сундуке Снаряда рядом с ним, чтобы написать ответ. В какой-то момент он обнаружил, что находится в комнате Консервной Банки, перед жестянкой, и кладёт туда записку. … КБ Да, я пялюсь на тебя. У тебя с этим какие-то проблемы? Б … Знаете, что. Снаряд и Шрап были правды. И его рот, и яйца… и то, и другое было проблемой.