Консервной Банке от Бучмэна

Разломившаяся на части заколка упала на пол. Уже третья. Бля. БЛЯДЬ. Он не мог взломать ёбаный замок. Конечно. Руки были уже не такими опухшими. Но он не мог так работать. От малейших усилий пальцы дрожали от боли. Это был полный отстой. Нужно было вылечить их. Ему нужны были пальцы, чтобы делать много всякого полезного. Например, стричь волосы (Чёрт. Он не работал уже несколько дней). И… ну, знаете… прикасаться. Буч прислонился к стене напротив двери. И какого хрена ему теперь делать? Чёрт. Он не хотел пока идти в бар «У руля». Потому что ему нужно было увидеть Шефа, ок да. Ага. А ещё потому что он не хотел видеть Сестру. Ладно. Нет. Нахуй. Это потому, что ему нужно было увидеть Шефа. Стоит ли ему остаться? Что ж, бля. Нет никакого толку стоять и пялиться на дверь. И он не хотел обходить корабль в поисках Шефа. Ну, он мог. Но Шеф сейчас на дежурстве. И сколько он там ещё пробудет? Три часа. Чёрт. Бучику придётся простоять тут целую вечность. Вот блин. Он ещё никогда никого не ждал. Он не знал, как долго стоял в нерешительности, но, услышав знакомые шаги, эхом отдающиеся в коридоре, он застыл. И захотелось ускользнуть. Чёрт. Что за херня, блин? Просто оставайся на месте. Ты ёбаная Туннельная Змея. Когда шеф, наконец, появился в поле зрения, тело просто замерло. Ну, потому что шаги Шефа тоже замерли. Что за хуйня? Серьёзно. При виде этого чувака растерялась вся его крутизна. Взгляд, которым он одарил Буча… чёрт. Будто он был зол, но в то же время немного рад, и хотел ударить Буча, и был немного смущён. Всё это и спокойная ухмылка. Это было… мило, потому что в нём было одновременно десять-грёбаных-тысяч эмоций одновременно. И почему, бля, Буч не помнил, что вызывал эти эмоции и раньше? Да потому, что, бля, кретин, пару дней назад ты не хотел поверить в то, что Шеф может чувствовать, а сегодня ты не хочешь не верить, ок да. И бля, он поверит, ок да. Буч сжал пальцы и зашипел, забыв, что они болят. Шеф перевёл взгляд с него на дверь и на сломанные заколки на полу. Ничего не сказал, но нахмурился. Так что и Буч не собирался ничего говорить. Буч поднял перебинтованные руки. История повторилась, и тогда Шеф открыл дверь. Буч проследовал за ним. В консервной банке ничего не было. Но увидеть, что она всё ещё на столе, было… приятно, как… эм… когда Бучик был… ну, как ничего, ок да. Потому что он не знал. Он никогда такого раньше не чувствовал. Он услышал, как Шеф открыл комод. Казалось, что комната снова хочет его выпнуть. Но это уже не ощущалось как затишье перед штормом. Просто было небольшое напряжение. Буч дотянулся до обрывка бумаги и карандаша, чтобы написать записку, и… — Чёрт… — прошипел он. Карандаш упал и подскочил на столешнице. Он не мог правильно зажать ёбаный карандаш. Почему он, блин, вообще пытался? Чёрт. ЧЁРТ. Как ему теперь, блин… Шеф смотрел на него. Буч чувствовал этот наблюдающий взгляд. Он обернулся и оказался прав. Видите. Он пиздец хорошо знал этого парня. Конечно. Он знал отца Уолли и мудака-Смотрителя. Да, да, он знал их, но бля… он знал Шефа, ок да. Шеф подошёл к Бучу, в его руках была его куртка Туннельных Змей. — Что ты сделал? — спросил Шеф таким тоном, будто собирался убить его, но не хотел. — Не могу нихуя написать, — ответил Буч. Шеф поднял бровь. — В смысле, что ты сделал с руками? — Буч нащупал кожаный ремешок на своём пальто. Ох, бля. Руки снова тряслись. Вы знаете. Вообще-то Шеф звучал так, будто ему было не всё равно. Конечно. В данный момент он излучал много чего, но, может быть, ну, вы поняли… ему было не все равно. — Выпотрошил пару супермутантов. — Шеф в ответ покачал головой, не глядя на Буча. Что? Буч отвратно выглядел? Что ж, это нечестно, Шеф. Потому что Буч считает, что ты пиздец как сексуален. — Ты хочешь… ударить меня или что? — Теперь он рядом с Бучем. Шеф выдвинул ящик стола и достал стимулятор. Буч попытался взять его, но не смог, потому что руки свело судорогой. Шеф потянул за повязку на его руке. Шеф взглянул на него и воткнул стимулятор в обнажённую теперь кожу. Буч сжал пальцы. Стало немного лучше. Но лишь чуть-чуть. И только потому, что Шеф касался его руки. Чёрт. — Почему ты так добр ко мне? — спросил Буч, потому что всегда хотел знать, потому что не понимал этого. — Потому что ты добр ко мне. — Что за херня? Буч нихуя доброго не делал. — Ты сделал мне подарок. Спросил, в порядке ли я, даже зная, что да. — Ага. Но… — Я украл твоё пальто. — И залатал в нём дыры. — Чёрт. Верно подмечено. — Я вламывался в твою комнату. — Чтобы оставлять мне записки. — Блин. Это тоже правда. Возможно, Буч ошибался, но Шеф выглядел так, будто забавлялся. — Я… — Что он, бля, такое? — Мелкий преступник. — Ага. — Да, это так. Ты украл мои записки. — Это был Нокси, чувак. — Ага. Потому что… руки, чёрт возьми. Буч какое-то время нихрена не мог сделать. И бля, Буч ничего не мог написать. Он хотел много чего сказать Шефу, но не мог нихрена сделать. А Шеф просто… наблюдал за ним, знаете. Это всё мило и всё такое, но из-за этого Буч почувствовал себя кретином. Каким он, в общем-то, и был. Крутым кретином. Но всё-таки кретином. Ладно. Он не собирается об этом думать. — Но ты прочёл их, не так ли? — сказал Шеф жутким глубоким голосом. Буч просто пялился в ответ. Шеф сунул ему куртку и оттолкнулся от стола, направляясь к двери. — Шеф… — Буч почти схватил его, но увидел свою перевязанную руку и остановился. Шеф тоже остановился. У Шефа было такое выражение лица, что в груди Буча снова заболело. Чуть сильнее, чем болели руки. Глубже и всё такое. Что ж, бля. Он мог сделать это. Давай, чувак. Туннельная Змея. Нокси не единственный такой красноречивый. — Я не могу нихрена написать. — Ладно, так, может быть, Нокси всё-таки единственный такой красноречивый. — Тебе хотя бы есть, что писать? Кроме вопросов о моих какашках или моей крови? Ты всё это знаешь. — Что ж, сейчас Шеф звучал просто уставшим. Он провёл пальцами по волосам. — Конечно. — Тогда просто скажи это, Буч. Что ты хочешь… — Дело не в том, что ты андроид, — выпалил он. — И ты мне не наскучил. — Слушайте. У Буча херово получалось говорить, ок да. Чёрт. Это было пиздец как сложно. Конечно. Он знал, что сказать, но просто… не был из тех, кто говорит такие вещи вслух, ок да. Он мог писать записки, но говорить такое… Чёрт. Знаете, Бротч бы так гордился тем, что Буч даже думает, что он пишет лучше, чем говорит. А Шеф просто… ждал, когда он заговорит. Он пиздец какой терпеливый. Бучу захотелось его ударить. — Что ж, похуй, Шеф. Ты знаешь, как это трудно? Это как быть на допросе у Смотрителя и всякое такое, но… Я даже не пытаюсь ничего утаить. — Шеф поднял бровь и посмотрел на пальто своими красивыми глазами. Уголки губ Шефа слегка изогнулись, так, отчего… грудь, казалось, чем-то переполнилась. Бучу захотелось сделать всякое. Сделать, блядь, что-то, что… Как он собирается… Когда он не может… Чёрт, но… Ладно. Знаете, что. Тут было ничего не поделать. Буч подался вперёд и коснулся губами щеки Шефа. Кожа. Тёплая. Мягкая. Пахнущая Шефом, порохом и… вещами, от которых Буч опьянел. Шеф замер. — Прости, Шеф… — Чёрт. Что за хуйня? Почему он говорит… Что ж, потому что он сожалеет. Что заставил тебя беспокоиться, Шеф. Что заставил тебя думать, что всё это из-за того, что ты андроид. Что вломился в твою комнату. Что неправильно написал «дельтовидная». Что украл твоё пальто. Что… трогал тебя и порезал тебя в тот раз, потому что Буч ничего не мог с этим поделать. Что сказал, что ты нихрена не чувствуешь. Потому что теперь Бучу это было не важно, ок да. Буч будет хотеть тебя, даже если ты взбесишься и действительно выпнешь его зад с корабля. Он просто прошмыгнёт обратно на корабль и снова на тебя запрыгнет. — Я не возился с твоим электрощитком. Шеф посмотрел на него. На его лице был очень, очень слабый румянец. Но Бучик знал, что его собственные щёки краснющие. Заткнитесь. Ему никогда так не нравились парни, ок да. Парни?.. ага. Шеф не консервная банка. Шеф просто смотрел на него своими красивыми, красивыми глазами. Такой взгляд у него был, когда они вместе отдыхали и всё такое. Тот самый, от которого всё внутри Буча теплело. — Так… вот как туннельные змеи пробуют на вкус? — Шеф усмехнулся. — Это безобидно по сравнению с тем, что ты написал на схеме. … Что ж, нахуй. — Нарываешься, приятель. — Ага. Шеф конкретно так нарывался. Он опять нацепил эту расслабленную ухмылочку, только в десять раз более… злобную. В хорошем смысле злобную, при виде неё Бучу и самому захотелось сделать что-нибудь такое… по-хорошему злобное… хотя сам Буч — совсем не злой. Так что Буч поцеловал Шефа. Пиздец как по-настоящему. Он никогда прежде не целовал парня. Конечно. Он был с парой человек, но просто он не из тех, кто целует первым. Но из-за Шефа… ему захотелось сделать пару вещей, которые он никогда раньше не делал. Ага. Например, трахнуть андроида. Он провёл языком по этим губам, пробуя по-настоящему, как и говорил. Как настоящая Туннельная Змея. И Шеф вовсе не был на вкус как металл. Он не был холодным и стальным, как зубочистка Буча. Или стекло. Или кирпич. Шеф был твёрдым, но мягким и таким… тёплым, что Буч на какое-то время забыл, как дышать. В груди снова заболело, но в хорошем смысле, словно от этого он может… растаять или вроде того. Бля. Может, у Шефа какие-то провода торчали снаружи, потому что губы Буча чертовски покалывало, ок да. А потом Шеф практически убил его, поцеловав в ответ… И это сбило его с ног, ок да. За исключением того, что он все ещё стоял, и их губы скользили так гладко и… мокро, и он прижимался к Шефу, потому что не мог, бля, прикоснуться, и, чёрт, его вкус оказался таким же классным, как и запах… что-то дымное и нечто, от чего Буч мог опьянеть, и… — Пиз-з-з-де-е-ец… — прошипел он (как истинная Туннельная Змея). Потому что Шеф на вкус был как сладкий рулет. Шеф ухмыльнулся. — Видел, как ты переходил мост. Так что я заказал у Гэри сладкие рулеты, — сказал Шеф. Буч сглотнул. Коварный ублюдок. Теперь каждый раз, когда Буч будет есть серый болотниковый сладкий рулет, он будет думать о тебе и об этих прекрасных губах. Чёрт, а не так уж часто кто-то опережал его на шаг. Шеф только что заслужил право войти в банду Туннельных Змей (точнее, проскользнуть в неё, ну вы поняли). Потому что он крут. И Шеф может носить его куртку в любое время. (Шеф будет выглядеть круто в его куртке. Или без неё. Какая разница). Шеф сделал шаг назад и отвернулся к столу. Он начал что-то писать. Похоже, записка была длинной. А Буч просто стоял, как дебил, пальцы дёргались, потому что он хотел, бля… сделать что-то. Он никогда больше не будет лезть с кулаками на супермутантов. Или на что-либо, сделанное из кирпичей. Или на что-либо вообще, если Шеф позволит ему прикасаться. Шеф сложил записку и положил в жестянку, а затем снова направился к двери. — Заляг на дно на какое-то время. Сестра встал на ноги, — сказал он. А затем он ушёл. Знаете, что. Это прозвучало так, будто Шеф хотел, чтобы Буч остался в комнате. Ну и похуй. Он останется. Буч развернул записку в консервной банке. … Буч Помнишь, я сказал, что ты был прав? Хочешь знать, в чём ты был прав? Я действительно кое о чём соскучился. Харкнесс …