Консервной Банке от Бучмэна

Знаете. Супермутанты такие тупицы, что, если забрать у них оружие, они будут метаться, но не станут атаковать в ответ. Что за хуйня, блин? Серьёзно. Бучик меньше вас. Супермутант мог бы хотя бы дать отпор, но не стал. Он лишь издавал ноющие звуки и всё. Так что Буч бил его вместо того, чтобы стрелять. Пососи, супермудак. Конечно. Кулаки ранили несильно, потому что эти ребята были сделаны из (не металлических, но всё же) кирпичей или чего-то такого. Но чёрт возьми. Это приносило такое удовлетворение. Лучше, чем бить Сестру в баре «У руля». Ладно. Итак, кулаки адски болели, но сейчас они словно онемели, так что это не имело значения. Ага. Блин, он пипец как хотел бы сейчас оказаться в помещении. Он не смотрел в небо. Он спал лицом вниз на матрасе, закопавшись головой в пальто Консервной Банки, чтобы не чувствовать дерьмовый запах пота супермутантов. Пальто уже не пахло Шефом так, как раньше. От него сильнее пахло виски. Что ж, пофиг. Долго он здесь не задержится. Он просто скучал по своей куртке Туннельных Змей. Он отправился на Анакостийский причал, чтобы добыть колы из автоматов. Консервная банка-протектрон просканировал его, забрал у него билет на метро и сказал «пожалуйста, проходите», как… ну, знаете… как консервная банка. Буч следовал за ним до тех пор, пока несколько рейдеров не захотели станцевать с протектроном танго. А рейдеры были реально ебанутыми отбросами. Конечно, они крутые отбросы из крутой банды, но бля… Они дерьмовые люди, ок да. Злые. Они тащили за собой труп (который выглядел как распотрошённая женщина), когда встретили протектрона. Протектрон выстрелил в них, потому что у них не было билета, и, конечно, уёбки атаковали в ответ. Так что Буч помог протектрону выкарабкаться. Ага. Туннельные Змеи рулят. (Чёрт. Он теперь такой паинька). Но когда оставшиеся рейдеры истекали кровью на полу, протектрону было на него наплевать. Протектрон просто ушёл, как ни в чём не бывало… будто его оторванная рука не дёргалась на полу. Видите. Консервная Банка… Шеф не был бы таким, ведь правда? Шеф не оставил бы свою оторванную руку дёргаться на полу. Шеф бы, ну, он бы истекал кровью. Он бы чувствовал боль. Бля. Буч поёжился. Он принёс руку протектрона Пинки, тот делал с ней какую-то странную херню. Пинки всё ещё позволял ему использовать терминал (спустя часы попыток Буча заверить его в том, что он не грёбаный шпион. Бля. Люди на Пустошах такие параноики). Может, старику было немного одиноко. Но они не особо разговаривали. И Пинки не особо много спал. И Буч осознал, что знает каждую мелочь в терминале. Пиздец, да? Ага. Но он никогда прежде не был самым умным парнем в комнате. Ладно, он и сейчас не был, потому что в комнате был Пинки. Значит, Буч был здесь вторым по уму, что отстойно, потому что в комнате их было всего двое. Ладно, знаете, что. Пофиг. Он спал на клавиатуре терминала, когда услышал гимн Убежища у самого уха, и кто-то потянул его за руки. — Нокси? — С добрым утром, спящая красавица, — сказал его змеиный братец, но радости в его голосе не было. Как и на лице. Уёбок снова покрыт кровью, как всегда. — Что за хуйня с тобой приключилась? — Чёрт. Что за херня, блин? Бучу сначала нужно проснуться, ок да. Не заставляй его думать так рано, чёрт возьми. — У тебя все руки в хлам. — О чём ты, бля, говоришь? — О твоих руках, идиот. Буч повернулся и увидел, что Нокси обматывает ему руки марлей. Он… бля. Руки выглядели распухшими. И немного саднили. — Что? У тебя нет стимуляторов? — Уже вколол, но твои руки всё ещё опухшие. Тебе нужно отдохнуть пару дней, прежде чем снова вкалывать стимуляторы. — Видите. Докторский сыночек. — Зачем ты здесь? — Чтобы увидеться с тобой. — Конечно, мудила. Мы в доме Пинки, знаешь ли. — Я сначала пошёл в Ривет-Сити. Обошёл в поисках тебя весь грёбаный корабль. А потом Харкнесс сказал, что ты ушёл. — Харкнесс. Это имя приятно звучало в голове. Нокси пробормотал пару фраз, которые прозвучали так, будто он ворчал и немного волновался, пока Буч не положил ладонь ему на плечо. — Что случилось? — спросил Нокси. — Что-то произошло с Харкнессом? Что ты сделал с… — Нихера я ему не сделал, — сказал Буч низким и ровным голосом. Нокси прервал свою работу и посмотрел на него. Буч плотнее запахнулся в пальто. — Он нашёл схему… ну, знаешь… ту, с которой ты мне помог. Сказал, что я возился с его электрощитком, и прочую херню. Как будто я с ним игрался. И ещё всякое. — А Буч вовсе не игрался. — Я сказал, что он не способен нихуя чувствовать. — Нокси посмотрел на него так, будто не мог поверить своим ушам. Он вытащил из кармана пару сложенных листков и протянул их Бучу. — Видел записки в консервной банке у него в комнате. Их там полно. — Буч застыл. — Я выяснил, что они для тебя. — Чёрт. Шеф всё ещё оставлял ему записки? Он пересчитал их. Одна за каждый день его отсутствия. Он сунул их в карман пальто, а Нокси просто наблюдал за ним. Неужели прошло уже больше недели? Послушайте. Буч не сбегал. Туннельные Змеи вообще не сбегают. Они… ускользают. Да. Ладно. Короче, он просто старался держаться подальше от Консервной Банки. Потому что не хотел вот этого вот всего, понимаете. Конечно, Консервная Банка классный. Но… вряд ли Буч сможет быть с кем-то, кто никогда не разделит его чувств. Это же всё равно что ебать себя ножом. (Может, Нокси бы и понравилось. Но не Бучу.) Всё время будешь бояться, что отрежешь себе жопы кусок. Конечно, Буч и без куска жопы ещё ого-го — разогнал бы стаю болотников, как нефиг делать. Он же ж Туннельная Змея. Но бля. Шеф такой один-единственный. Да. Потому что андроид. И Буч не собирался распускать сопли из-за безот… безответного? Из-за безответного мотка проводов. Пиздец. Что он вообще несёт? Ладно. Бучмэну нравился Консервная Банка. Бучмэн хотел, чтобы и он нравился Консервной Банке. Но так как этому быть не суждено, Бучмэн будет… эм… убивать супермутантов и пить колу… и ладно. Он будет приходить надоедать Пинки (потому что чувствовал себя дерьмово). Ну вы поняли. Вместо того, чтобы… хандрить и всё такое. — Тебе действительно нравится Шеф Харкнесс, не так ли? — Нокси сжал его плечо. Буч поморщился, не потому что у Нокси была крепкая хватка, а потому, что Нокси был прав. Нокси открыл ему бутылку колы. Буч подождал, пока Пинки, Нокси и телохранитель Нокси начнут обсуждать всякую херню про кровь и так далее, прежде чем начать читать записки. … Б Твоя куртка у меня. КБ … Б Хватит валять дурака. Где ты? КБ … Ты действительно ушёл. Ты даже не читаешь эти записки. КБ … Так вот оно что? Я тебе уже наскучил? И ты считаешь, что мои чувства ненастоящие. Ты больной уёбок. Как, по-твоему, я себя чувствую теперь? … Всё дело в том, что я андроид? … Что мне делать с твоей курткой? … Что мне делать с твоей схемой «Консервная Банка — Андроид»? … Ты неправильно написал «дельтовидная». … У тебя, кажется, какой-то странный фетиш на науку. Ты в курсе? Я даже начинаю понимать, почему ты такой… странный рядом со мной. … Я не против твоей… странности. Вот почему я не выпер тебя с корабля. В любом случае, я и не хочу. … Я не знаю, почему я продолжаю оставлять тебе записки, даже несмотря на то, что ты точно не читаешь их. Я, наверно, схожу с ума. … Чёрт. Он хотел сейчас увидеть Шефа. Больше, чем свою куртку Туннельных Змей. Буч хотел увидеть Шефа и… сделать всякое. Типа просто… слушать ветер или расслабляться на мосту или что угодно. Просто что-нибудь, ну вы поняли. Ты не сходишь с ума, Шеф. Может, тебе даже тоже нравится Буч… … …ага. В груди снова заболело. Он выпил. — Как дела у андроида? — вдруг спросил Пинки, и Буч едва не подавился колой. (Ладно, он таки подавился колой. Заткнитесь. Все чем-то давятся). — О… ну, знаешь. Он работает начальником охраны и всякое такое. Выкидывает мудил с корабля. — Кроме того, что Шеф никогда не делал этого с ним. Потому что не хотел. — Не думал, что вы с ним друзья. — Что? — С чего ты это взял, старик? — Это же его пальто, разве нет? Он носил его, когда пришёл сюда. — Пинки указал на залатанные Бучем дырки на спине пальто. — На пути его настигли Когти Смерти. Но тогда у андроида не было крови. — Что ж… блин. — Андроиды могут чувствовать? — выпалил Буч. Взгляд Пинки метнулся к нему. — Не в смысле боль и всякое такое, я знаю, что это он чувствует. А… ну, ты понял… другое. Типа… ненависти или отвращения, или… любви… Это всё син-те-ти-чес-ко-е? — Пинки уставился на него. Знаете, старикан нагонял жути, когда начинал дохуя умничать. — Не знаю. Это не моя забота. Буч ощетинился. — Что значит ты «не знаешь», старик? Ты грёбаный учёный. Доктор. Какой-никакой. — Меня не просили устанавливать чувства, если ты об этом. У андроида они уже были. — Да? По-настоящему? — По крайней мере, он так думает. Если это имеет значение. — Буч вздрогнул, услышав это. Конечно, имеет. Это куда значимее пушек и бухла. — Если он верит в то, что они у него есть, значит, они у него есть. Разум — сильная вещь. — Это была какая-то глубокая психо-логическая херь, ок да. Ближе к делу, Пинки. — Так он может чувствовать всякое? — Пинки посмотрел на него так, словно хотел воткнуть ему в кожу провода или что-то в этом роде. — По-настоящему? — Ему захотелось побить Пинки. Или ещё супермутантов. Пальцы дёрнулись. — Почему бы тебе самому не выяснить? Ты явно чаще имеешь дело с людьми, чем я. — (Верно подмечено, старик, который жил совсем один в отломанном носу корабля). Ладно. Что ж, может, Буч мог бы выяснить это. Он не учёный, но и не такой уж тупица. Пинки вернулся к работе. — Эй, старик. — Чего тебе, пацан? — Никогда не используй на нём код сброса активации, ок да. — Серьёзно. Или Буч сделает тебе очень больно, старик. Та-а-ак больно. Пинки одарил его сумасшедшим учёным взглядом и просто пожал плечами. Он как… Постойте-ка. Шеф сказал, у Буча… фетиш? Буч ухмыльнулся. Он пробежался кончиком языка по горлышку бутылки, пробуя колу и твёрдое стекло. Ты ещё нихрена об этом не знаешь, Шеф.