Приручить Валькирию

      Знаете, по легенде Валькирии избавляют героев от мучений и относят павших солдат на Вальхаллу. А увидеть саму Валькирию и выжить при этом, — значит получить знак свыше, стать избранным. Это те солдаты, что были при смерти, но всё же не умерли. Они видели Валькирий. Но таких единицы.       Горячий бой идёт, пожирая собой всё больше бойцов. Но, кажется, скоро всё закончится. Оглушённый взрывом и удерживающийся на грани сознания солдат старается отползти подальше от места, где гремела бомбёжка. Не важно куда, лишь бы спастись. Но следующий взрыв гремит буквально за спиной в десятке метров. Кажется, это был конец.       Он не чувствует боли. Уже умер? Нет, кажется его даже и не задело. Лишь оглушило. Словно что-то закрыло его от осколков. Он открывает глаза и видит перед собой Валькирию. Самую настоящую! Сидит перед ним, прижимая к себе за плечи и огромными, действительно очень огромными и сильными крыльями обхватила и завернула в них, загораживая от осколков и пуль. Он замирает, чтобы не спугнуть её, а та очень долго смотрит на него в упор блестящими карими глазами из-под пламенной пряди волос, словно не зная, оставлять ли его в живых.       — Давай же, забирай меня! Чего ты ждёшь?! — не выдерживает солдат и кричит на неё, поторапливая. А та, кажется, не спешит выполнять его просьбу. Валькирия крепко хватает его рукой под подбородок и тянет на себя, покровительственно целуя в лоб. И тот тогда понял: он ещё будет жить.       Штауффенберг никогда не верил в мифологию скандинавов. И до последнего не верил в призошедшее. Но говорят, что он чудом выжил. Это и было чудо?       Ему разрешили ехать домой и отдыхать. Не слишком большой двухэтажный дом с подвалом. Он не был тут несколько месяцев. Гремя ключами в кармане, он проходит на участок. Без него тут, кажется ничего и не произошло. Он медленно, по-хозяйски осматривает деревянное крыльцо, ведущую на него двухметровую скрипучую лестницу. Балки, подпирающие балкон, обвитые декоративным плющом. Оцветающие кусты вишни и одинокую яблоню. Задний дворик, низкие кусты смородины. Клаус невольно улыбается. Домой вернуться просто прекрасно. Недолго постояв и посмотрев на заходящее солнце сквозь ветви яблони, он разворачивается и уходит в сторону крыльца, но некий объект в кустах и куча крупных жёстких разбросанных белых перьев заставило его остановиться. Птица? Слишком большая, пожалуй... Он осторожно подходит к зарослям и раздвигает ветви. Там, закрывшись громадными крыльями, было что-то, а скорее кто-то. Клаус тянется руками к этому созданию и тянет из кустов. На траву, обмякнув, падает кто-то, так боли знакомый.       — Птица божья... — тихо выдыхает подполковник и улыбается. Валькирия знатно потрёпана, исцарапана ветками кустов, с кровоподтёками на руках и царапинами на железных нарукавниках. Перья из её громадных и сильных крыльев валялись вокруг. Сама она кажется была без чувств. Однако, жива. Валькирии бессмертны, ведь они божества. Как ни странно, нельзя было сказать, что Валькирия девушка... Короткая рыжая чёлка, спадающая из-за шлема с крыльями на глаза, более крупное телосложение, мужские черты лица. И, кажется, эта та самая Валькирия, что спасла ему жизнь в тот день. Клаус ухмыляется, поднимая мифическую сущность на руки и унося в дом.       Проснулся он от грохота в подвале. Точнее, не просто проснулся, а соскочил, как безумный. Только тогда он вспомнил, что запер там свою вчерашнюю находку. Клаус быстро оделся и ринулся туда, открывая дверь. Внутри, с цепями на руках и ровно подрезанными крыльями из угла в угол металась его Валькирия, а, увидев его, забилась в один из них, угрожающе расправив крылья. Штауффенберг медленно заходит внутрь и выставляет перед собой руку.       — Ш-ш... Тише, красавица, — шепчет он, медленно подходя к ней.       — Стой там, не подходи! — Валькирия угрожающе махнула крыльями, и подполковник замирает в пяти метрах от неё. Подойди он чуть ближе, и, кажется, она запросто зашибёт его насмерть своими крыльями. Клаус опускается на колени и блестящими интересом глазами рассматривает божье создание, умильно улыбаясь и наклонив голову на бок.       — Значит так нынче обходятся со спасителями?! — разгневанно шипит божество.       — Живая Валькирия... Глазам не верю... — заворожённо тянет Штауффенберг, словно пропуская мимо ушей её слова, и начинает тихо смеяться. — Какая прелесть...       — А ты что, мёртвых видел?! Мы бессмертны! И мы вмиг заберём тебя на Вальхаллу, если в тот раз не забрали! — восклицает она.       — Вы?       — Нас тринадцать, — поясняет существо и складывает на колени руки в цепях.       — А я не знал, что Валькирии бывают... Ну, это... Мужчинами, — задумчиво произносит Клаус.       — Бывают. Но это ничего не значит! Если сейчас же не отпустишь, мы напустим на тебя страшный гнев нашего Великого Одина!       — Ага, выберись для начала, — самодовольно усмехается тот, скрещивая руки.       — Это вызов? — Валькирия вскидывает брови, её губы расползаются в хитрой улыбке. И, почему-то, её уверенность несколько напрягла Штауффенберга.       — Ч-чт... — он не договаривает. Не успевает. Мифическое существо внезапно дёргается и делает прыжок в его сторону, размахнувшись крыльями. Но короткая цепь затормаживает её полёт, и она с грохотом пластом падает на пол в полуметре от Клауса.       — Глупышка... — он умильно улыбается. — Я не пытаюсь навредить тебе. Я помочь хочу.       — Привязав цепью и заперев здесь? — болезненно стонет та, пытаясь встать с пола. — И как ты хочешь помочь нам?       — Для начала можно задать несколько вопросов? Почему ты о себе во множественном числе?       — Великий Один приучил. Нас, Валькирий, тринадцать, но мы едины, поэтому вы говорим сразу за всех.       — А ты можешь хоть сейчас говорить о себе в единственном числе?       — ... Хорошо, так и быть... — немного подумав, она соглашается. — Как ты мне собираешься помочь?       — Посмотри на себя, в каком ты состоянии. Ты тогда спасла меня, позволь и мне тебя спасти.       — Ваше земное мне не поможет, мне нужны наши божественные небесные средства и лучшее обращение... — недовольно забурчала та, но смолкла и чуть тише добавила: — М-можно мне воды?.. — она жалостливо на него посмотрела, стыдливо поджав крылья.       Клаус усмехнулся и удалился, вернувшись через минуту с ковшом воды, по велению Валькирии поставил его на пол и отошёл. Она осторожно подползла к нему и долго жадно глотала воду.       — Я не смогу помочь тебе, если ты не будешь мне доверять... — Клаус медленно попытался подойти к ней ближе, но Валькирия зашипела, распустив крылья.       — Чтобы заслужить моё доверие, для начала научись уважать меня, жалкий смертный. Моё личное пространство — не менее двух метров. Усёк?       — Слушаюсь. А как мне величать тебя, птица божья?       — В мужском роде. И, желательно на «Вы». Зови меня Господином Хранителем твоей жизни, — буркнула Валькирия.       — Слушаюсь, Господин Хранитель моей жизни, — Штауффенберг переходит на официальный тон, но не без усмешки.       Валькирия замолкает, долго пристально глядя на него, а позже вздыхает, закатывая глаза.       — Шучу я, — буркнуло божество. — Зови меня именем тринадцатой Валькирии — Весна.