***
Новый натурщик. Роджер. Слишком красивый для парня. Он лежал на боку, спиной к рисующему его Фредди. Чуть согнув одну ногу, положив руку вдоль плавно изогнутой спины с ложбинкой позвоночника, по которой руки так и тянулись провести. Почувствовать прохладу кожи. Ощутить крошечные светлые волоски, точно покрывающие это совершенное тело. Его голова была чуть повернута, позволяя волосам прикрыть плечо руки, подпирающей голову. Он зарылся пальцами в мягкие светлые локоны, открывая часть совершенного профиля: гладкой щеки, тонкого носа, самого уголка ярких губ с намёком на улыбку. Когда он молчал, а это случалось, только когда он позировал, его можно было принять за ангела.***
Когда он пришёл, Фредди не горел желанием брать странного паренька в рваных джинсах, безразмерной рубашке и стоптанных кедах, у которого из-за уха торчала сигарета. — Я Роджер, — улыбнулся пришедший и протянул руку, на которой зазвенели браслеты, — по объявлению. Это ведь вы мистер Булсара, который ищет натурщика? Фредди, опешивший от такого напора, машинально пожал протянутую руку, отметив, какой сильной оказалась хватка, несмотря на хрупкость кисти, и кивнул, приглашая Роджера пройти за собой. Помещение студии представляло собой большое и очень светлое помещение практически под самой крышей особняка, принадлежавшего Фредди. Роджер чувствовал себя совершенно свободно в новом для него месте. Фредди наблюдал, облокотившись на дверной косяк и сложив руки на груди за тем, как Роджер засунул руки в карманы и ходил осматриваясь, но ничего не трогал. Машинально отмечая плавность его движений и угадывающееся под бесформенной одеждой стройное тело. Заметив неоконченную картину, стоящую на мольберте в середине комнаты и прикрытую тканью, он долго ходил вокруг пока, наконец, не решился: — Можно я посмотрю? — в глазах блестели искорки неподдельного восхищения всем, что его окружало. Фредди подумал немного и, решив, что картина всё равно почти закончена, откинул покрывало, под которым оказался пейзаж. На полотне был запечатлён обрыв, под которым сверкало самое настоящее море: можно было услышать шум набегающих на берег волн и почувствовать солёный запах воды. — Я согласен, — выдохнул Роджер. — Дорогой, а тебе не кажется, что это я решаю, согласен ты или нет? — от Фредди не ускользнула реакция Роджера на увиденное, но ему хотелось немного подразнить. Роджер покраснел и отвернулся, поняв свою ошибку. — Прошу, называй меня Фредди. Если ты готов работать, я готов принять тебя на испытательный срок. — Заметив, что Роджер просиял и ответ готов сорваться с языка, Фредди предупреждающе поднял руку: — Придётся раздеваться. Ты готов? Роджер задумался только на секунду. — Я себя не стесняюсь, — и на его губах расцвела искренняя улыбка.***
— Фредди, я уже могу встать? А то курить очень хочется, — Роджер, наученный многими часами позирования, не изменил положения. Его голос вырвал Фредди из транса, в который он всегда погружался в процессе рисования, и он тяжело вздохнул: — Конечно, Родж, разве могу я тебе отказать? — Роджер, кажется, не заметил сарказма и с облегчением сел на кушетке, потянувшись затекшим телом, чувствуя, как побежали мурашки, и чуть подтянул сползшее атласное покрывало, прикрывавшее его ниже поясницы. Повёл шеей, разминая, и закинул голову назад, оперевшись на руки. Фредди внимательно наблюдал. Он старался запоминать, потому что заставить Роджера просидеть в таком положении достаточно долго всё равно не выйдет. Его взгляд привычно скользнул по шее, по обнаженному торсу, и он вздохнул. Роджер был идеальной моделью — настолько хорошо под кожей угадывались малейшие движения мышц. Фредди поймал себя на том, что так и не спросил, чем же Роджер занимается в остальное время, когда не приходит к нему. — Роджер, солнце, ты там не уснул? А то нам бы неплохо продолжить, — Фредди старался придать голосу нотки недовольства, но у него это плохо получалось: невозможно было долго и всерьёз сердиться на солнечного Роджера. — Да, сейчас, — отозвался тот, не меняя положения, — я покурю только, — и распрямился со стоном. Встал, обернувшись покрывалом как полотенцем, и пошёл к окну, возле которого стоял стул с его вещами, придерживая узел на боку, удерживая покрывало от окончательного сползания. Порылся немного в карманах всё тех же рваных джинс и вытащил сигареты с зажигалкой, прикурил, с наслаждением выпустив струйку дыма, и замер, услышав голос Фредди: — Роджер, не шевелись сейчас. Стой как стоишь! — Роджер закатил глаза, но постарался сохранить положение — Курить то я могу продолжить? — пробурчал он, уверенный, что его услышат — Угу, только не меняй положения, — Фредди уже погрузился в процесс, стараясь поймать этот момент в карандашный набросок. Роджер стоял освещённый с одного бока дневным светом, а с другого оставаясь в относительной тени, и игра контрастов создавала неповторимый образ, проходя сквозь светлые локоны и растворяя клубы табачного дыма. Одной рукой он пытался придерживать сползающее покрывало, скользившее по гладкой коже, открывая живот с дорожкой тонких светлых волосков, словно светящихся от проходящих сквозь них лучей, плавный изгиб поясницы, с двумя ямочками по бокам. Он был похож на античную статую. Фредди настолько увлёкся, что вынырнул, только когда услышал шорох падающей ткани и явное «Бляяять» Роджера. Он в недоумении поднял затуманенный взгляд, и его глаза широко раскрылись от удивления.***
-Фредди, я не стану раздеваться совсем! Я не настолько потерял стыд, мы знакомы несколько дней! — Роджер неожиданно резко отреагировал на просьбу Фредди раздеться полностью для позирования. — И ты не скульптор, чтобы меня без ничего ваять! — Роджер, насупившись, стоял в одних джинсах. — Когда ты пришёл, я сразу оговорил, что тебе придётся раздеваться, — Фредди стоял перед Роджером и всем своим видом олицетворял вселенское недоумение. Роджер пыхтел и фыркал, не в силах сказать ничего вразумительного. — Хорошо. Но можно я пока хотя бы трусы оставлю? — Фредди не хотел терять такого великолепного натурщика, поэтому согласился. — Прикроем тебя чем-нибудь пока, чтобы меня не смущали твои сердечки, — ехидно сказал он. Роджер вспыхнул: — Не сердечки, а машинки!***
И вот теперь Роджер, который стеснялся раздеться перед ним даже по прошествии не одного месяца, стоял возле окна совершенно красный и со сползшим покрывалом, под которым абсолютно ничего не было. Взгляд Фредди скользнул по плоскому животу, по чуть заметным светлым волоскам и спустился ниже, туда, где они темнели и образовывали мягкий треугольник, который Роджер даже не пытался прикрыть. Он просто стоял, опустив голову. — И как давно, позволь узнать? — Фредди словно охрип. В горле резко пересохло, а тело налилось свинцовой тяжестью. Выходит, Роджер уже не в первый раз лежит на самом деле, как он выразился, «без ничего», а Фредди даже не подозревает об этом. Роджер раздевался за ширмой и потом просто принимал нужное Фредди положение, прикрывшись покрывалом. Это было настолько привычным ритуалом, что Фредди даже не оборачивался — просто ждал, когда Роджер скажет о своей готовности. — Пару сеансов, — Роджер не поднимал головы, и волосы полностью скрывали его лицо. — Накинься, нам нужно поговорить, — Фредди отложил блокнот с карандашом и встал, направившись к лестнице в нижние этажи. Роджер натянул джинсы, забив на отсутствие белья, закинул рубашку на плечо и пошёл за ним, захватив сигареты.