The Devil & The Huntsman

      — Ну, ты где? Я уже свет отключил, пиво остудил, орешки высыпал, а тебя, засранца, еще нет! — Билл возмущенно верещит в трубку, но после секундного молчания, понимающе хмыкает, — Опять свою легкую эротику ждешь?       Артур лишь улыбается, согласно мычит в трубку, кусая губу. «Легкая эротика» был его новый сосед сверху. И Артур бы соврал, если не фантазировал о нем совершенно не в легкой манере, при этом не ощущая себя виноватым ни на грамм. Ну, уж кто-кто, а он явно не виноват, что сосед оказался таким… Любителем помыться.       Он въехал три месяца назад и почти сразу почувствовал все прелести старого дома. Мыши, чудные соседи, перебои с электричеством и как выяснилось, самое страшное постоянные проблемы с горячей водой. Но. Но. Но приятной неожиданностью стало то, что по соседству, всего на этаж ниже, жил сантехник, чьими услугами пользовался весь дом.       Артур как сейчас помнит, как спросонок сначала не понял, что хочет от него милая старушка, которая периодически подкармливает его выпечкой, ворча, что он детя фастфуда, а питаться надо хорошо, тактично интересуется, не поможет ли он новому соседу. Он и знать не знал, что к ним кто-то заселился. Откуда, они накануне с Биллом напились в дрова, играя на работе Скользкого в занимательную игру, кто тайный клаустрофоб. Билл трудился электриком-лифтером в гигантской офисной башне, не работа, а сказка для любителя поглумиться.       Разумеется, парень согласно закивал, как откажешь старушке-кормилице. Наскоро натянув кофту, поверх застегнув подтяжки рабочего комбинезона и элегантной медвежьей походкой, и ароматом утреннего перегара, не забыв прихватить инструменты, поднялся по лестнице, чуть не выронив свои инструменты, добравшись до цели. Артур до сих пор винит себя за сонность и перепой на тот момент, не понимая, как не завалил и не отымел соседа прямо там у двери.       В одном полотенце, наполовину в мыле, наполовину в каплях, черные волосы зализаны назад, соски стоят от сквозняка, рука постоянно неспокойно потирает плечо, что уже говорить об искусанных и опухших губах.       Впервые Артур так сильно возлюбил свою профессию. Правда, в другой момент, прощаясь, понял, что сейчас пойдет и сбросится в первый люк, ибо:       — Если засорится унитаз, ты всегда знаешь, где меня искать, — самая ужасная фраза для пикапа, которую он только мог произнести, разумеется, Артур и произнес.       В прочем, Вортигерн, как выяснилось, именно так мудрено звали соседа, лишь добро усмехнулся, чинно склоняя голову, обзывая Артура своим рыцарем, но тактично выставляя того за дверь желая наконец согреться в душе.       Артур победно сжимает и трясет кулаком, спешно сбрасывая вызов и принимая новый, восхваляя богов за бескрайнюю педантичность и четкость Вортигерн во времени. Как часы, круче кукушки.       — Привет. Ох… Опять? Дома-дома, уже поднимаюсь.       Артур сплевывает на руку, пытаясь хоть немного поправить волосы, рукава рубашки, чтобы придать себе опрятно-неопрятный вид, подхватывая инструменты, и уже мчит на этаж повыше, с трудом сдерживая недовольный выдох. Ему больше нравилось, когда Вортигерн встречал его в одном полотенце, а тут халат. Нет, ноги конечно у того были, зашибись, но икры не были пределом его возбуждающих предпочтений. Досадно, вода видимо прекратилась раньше, чем тот приступил к мытью.       — Если бы ты брал со всех деньги, то уже давным-давно стал бы миллиардером, — сухо подмечает Вортигерн, упираясь плечом о косяк, смотря, куда-то в сторону кухни, не смущая работающего человека взглядом.       — Тогда бы я не жил здесь и кто бы спасал весь дом?       Вортигерн знает, что тот широко улыбается, скрываясь наполовину под ванной, от чего и улыбается сам. Дом старый, зато квартиры по доступным ценам. Что еще делать-то, когда хочется иметь свое жилье, а тут еще и повезло. Хотя бы быстрый ремонт. Еще за даром от чего и не долгоиграющий.       — Ну-с, проверяй, — Артур улыбается ещё шире, когда тот выключает воду и та теплая, гордо распрямляет плечи, поднимаясь, но застывает, удивлённо смотря на бортик ванны у стены.       Вортигерн хочет провалиться сквозь землю. Он был так возмущен очередным, совершенно бестактным исчезновением воды, что забыл спрятать вибратор. Не то, чтобы он особо смущался своей ориентации, но Артур производил впечатление натурального натурала, который не захочет марать руки о его шланг, ибо, фи, пидарас.       И это было самым ужасным. Как без сантехника с такими перебоями с водой. Вортигерн подбирает слова, чтобы лаконично, все же урегулировать вопрос хотя бы на помощь за деньги, как вдруг.       — Классный цвет. Под полотенчики подбирал?       Ворт моргает, непонимающе смотря на свою игрушку, затем на полотенца, громко облегченно выдыхая не получив ожидаемой истерии или унизительных реплик. Надо же. Как повезло, столько мастерства и адекватности внизу живет.       — Прости, перенервничал, подумал, что ты… Такой…       — Какой такой? — Артур как-то наивно непонимающе нахмурился, чтобы не кричать, каким ему надо быть, чтобы было так.       — Закоренелый натурал с брезгливостью относящийся к меньшинствам.       Артур хмурится сильнее, хлопая глазами.       — Как ты вообще смог произнести это ни разу не запнувшись в словах?       Ворт пожимает плечами, тихо смеясь, желая кое-что сказать, но передумывает, когда слышит телефон Артура, который тот странно игнорировал.       — Ну, раз тебе звонят, угощу кофе потом, а то… Я заскочил на обед и хотел бы кончить, — тактично кашляет, — То, что начал, — и, не давая Артуру договорить, бескомпромиссно выталкивает его из своей квартиры.       Артур сжимает телефон до белых пальцев, прижимая его ко рту, мычит раненым вепрем, ну что за подстава, а.       — Скользкий, твою, блять, мать, какого хрена?       — Ну, прости, не знал, что твоя эротика так затянется, а ну дуй ко мне, у меня тут настоящее порно и блокбастер намечается. Секретарша с начальником застряли в лифте, и она уже стянула трусики, а на первом этаже её супруг. Я уже и пиццу заказал. Дуй скорее.       Ладно. Ситуация правда вышла круче любого сериала или житейского шоу, даже копы приезжали и сколько было визгу. Они все ещё смеются, вспоминая случившееся, уже распивая пиво вечером у Артура дома, отвлекаясь только на шум за дверью. Дом то старый и похоже даже не знает, что такое звукоизоляция.       — О, так твоя эротика совсем расслабилась, уже мужиков домой водит, — со свистом отзывается Скользкий прижимаясь к глазку, наблюдая как сосед Артура с каким-то пижоном в пиджачке и с шампанским, то и дело зажимаясь, поднимаются наверх.       Артур страдальчески стонет.       — Что настолько понравился?       — Я дрочу на него, — Артур смеётся, откидывая голову назад и устало потирая глаза, — Не только в душе.       — Не, это серьёзно, значит, будем помогать… Говоришь, он до чертей графиковый педант? То есть, чисто логически, если бы не этот хмырь, то он бы уже был в душе? — дождавшись положительного мычания с кресла, Билл воодушевленно потирает руки, — Где у вас щиток?       Вортигерн не знает, что ему делать. Плакать или смеяться. С одной стороны плазму жалко, он ее только купил, как в квартиру въехал, с другой, его кавалер так убого, собирался сейчас в магазин за новой. А он предупреждал, это дом старый, что лучше в гостиницу но, нет. Ну, нет, так нет. От чего он и сидит с еще большим с лицом лица, делая глоток из бутылки шампанского, чья пробка и позволила отойти плазме в мир иной, громко цокает, смотря на часы. Хотя бы в графике, уже что-то хорошее, да и смазку он купил, растянется пока. Сделав еще один глоток из горла, оставляет бутылку в сторону раздеваясь, идет в ванну. В это же время редко бывают проблемы с водой.       — Билл, в это время почти не бывают проблемы…       — Так сделай их! Я не пойму, его ты хочешь трахнуть или я? Я могу, он ничего такой. Билл хмыкает, когда в голубых глазах напротив, появляется недовольный блеск, от чего тянет, — То-то же, — и ключ девять на шестнадцать.       — Блять… — сквозь зубы тянет Вортигерн, спешно переключая с душа на кран, когда полилась холодная вода. Он тяжело дышит, зализывая волосы назад, двигая бедрами, выключая воду вовсе, протягивая еще один судорожный выдох под монотонное дребезжание вибратора. Вот, что блять за день. Вортигерн правда хочет достать из себя сначала игрушку, а потом позвонить в службу спасения в лице Артура, правда хочет, но вместо этого забывает взглянуть на часы, когда слышит стук в дверь. Логично же, с плазмой звонить неудобно.       Артур даже без инструментов. Они и не нужны, горячая вода уже есть, так… Чуть побаловался, поиграл со стояком.       Дверь закрывается громко, очень громко, настолько, что всхлип Вортигерна почти не слышен за этим хлопком. Артуру совершенно плевать, как это выглядит со стороны. Со стороны Ворта вообще-то основное преступление, он вообще себя видел? Изнывающего, возбужденного, просто безумно жаждущего секса, взвиваясь буквально от каждого прикосновения к себе. Они просто стоят и смотрят друг на друга. Тяжело дышат под звук моторчика вибратора, пока Артур ведет рукой по чужой груди, кусая губы, потому что Вортигерн снова затрясся, Артур скидывает с него халат. Ворту тяжело стоять и не двигаться, слишком быстро возбуждался от внезапного адреналина. Он зажимает ноги, томно и слишком возбужденно смотря на соседа, потираясь задом о дверь. Артур ведет рукой ниже, по животу, заставляя вдохнуть, прижимаясь губами к шее, ловя этот спазм выдоха, мычит от удовольствия. Черт, как же охуенно. Он сплевывает на руку, сжимая чужой возбужденный член, легко ведет вверх, надавливает на головку, вниз, оголяя его полностью, сильнее вжимая мужчину в дверь, улыбаясь от догадки в чужой дрожи.       — Ты такой чувствительный? — улыбается, проводя языком по шее, даже не думая о том, что ему легко могут впаять изнасилование и вообще, он какой-то маньяк дешевого романа, а Ворт лишь скулит, уже напротив расставляя ноги, двигая бёдрами.       Его кусают за шею, он стонет, ему впиваются пальцами в живот, он дергает бедрами быстрее, ему подрачивают так медленно, так сладко, что ничего кроме, — Артур, трахни меня, — выдавить из себя не выходит.       Вортигерн стискивает зубы, отзываясь на чужие извинения, когда его прикладывают лбом о дверь. Слишком резко, но член лишь довольно подрагивает в чужой руке, да и зад приглашающе выставлен. Артур едва не давится слюной, во время сплевывая ее на собственный член, растирает и возбужденно воет от того, какой же охуенный вид. Ебать ее картина, никак иначе, даже трогать и доставать жалко. Но слишком хотелось. Артур целует чужую поясницу, мычит, но сдерживается от желания укусить за зад, прокручивая в пульсирующем отверстии вибратор, стонет в чужую тональность. Он откидывает вибратор в сторону, тут же входит сам, хватая Вортигерн за плечо зубами, замирая, чтобы хоть немного прийти в себя и прекратить как умалишенный повторять.       — Блять, блять, блять, блять, — как завороженный. Недотрах порой творит странные вещи с людьми.       Он целует жадно, не двигаясь, сильнее придавливает совершенно обнаженного Вортигерн к двери, касаясь губами и зубами всего, чего только мог. В отличие от соседа, Артур одет, только комбинезон спустил. Не до этого. Он слишком занят восхвалением чужого зада, сжимая и разводя половинки, протискивая к своему члену в чужое нутро еще палец, еще один, просто забываясь от того, как хорошо стонала его «легкая эротика». Артур улыбается, качая самому себе головой, не смыкая губ наблюдая за этой картиной, понимая, чисто сорвал просто джек-пот. Рычит, доставая пальцы, которыми тут же сжимает чужую шею, вторую ладонь, помещая под лоб Вортигерна, начиная активно вкачаливаться в него. Размашисто, глубоко, так что можно только материться и рычать, ловя невероятный восторг от происходящего. Особенно когда в дверь таки стучатся, особенно, когда Ворт сам поднимает ногу, чтобы Артур мог зайти еще глубже, пытаясь вытрахать вместе с Вортигерном и дверь. Артур сквозь собственное рычание слышит чужое непонимание за дверью, тут же сжимая член соседа, чтобы тот стонал еще громче для недалеких. Шепча на ухо Ворту какой тот умница, что стонет его имя и Вортигерн просит быть быстрее, глубже, еще, еще, еще.       Артур не знал, что делал неистовее дрочил или трахал, но кончил он вторым. Наваливаясь на дрожащее, все еще от любого прикосновения, даже самого невесомого, тело Вортигерна. Который держался на ногах только потому, что Артур не позволял ему упасть на пол, все еще находясь в нем.       Артур лениво целует раскрасневшуюся от его бороды и постоянных ласк шею, урчит довольно, улыбается в кожу, невольно двигая бедрами снова ощущая, как заводится опять.       — Эй, — Вортигерн сглатывает, опираясь руками о стену, поворачивая голову к Артуру, натягивая улыбку сквозь тяжелое дыхание, — Если я начну с тобой встречаться, у меня всегда будет горячая вода?       Артур тут же кивает.       — Закупи только смазки побольше. Трубы прочищать.       Они смеется вместе, а Артур снова кивает, что будет шампанское.