Цветение лоз

Мне кажется что то что я увидел забежав в темный переулок, навсегда останется в моей памяти. Омега с окровавленными руками, взъерошенный над вырубленными альфами. Такой идеальный, сильный. Но несущийся к асфальту, теряя сознание. Кажется я подоспел вовремя, успев поймать желанное тело. Подхватив Ёнджуна на руки и понеся к квартире. Пока добираемся до дома изучаю утонченные черты лица омеги. Потопая в приятном аромате и решая прекратить убегать от своих чувств. Пусть я не идеальный вариант, но лишь этому малышу решать кто его достоин. Значит со слов шоколадного чуда, я могу отринуть всё. Наверное от этого когда укладываю паренька на кровать, возвращаюсь и плотно закрываю двери. В следующую минуту возвращаясь к Ёнджуну, снимая с него грязную одежду и смывая следы крови и грязи. Пользоваться ситуацией даже не пытаюсь, укутывая его покрывалом и уходя под душ. Вода приятно холодит, давая ещё раз всё обдумать и принять. Поэтому возвращаюсь к комнате совсем не возбужденный, с легкой улыбкой. Любуясь омежкой, что уже сидит с полуоткрытыми глазами. Его прекрасные глаза подернуты пеленой возбуждения и я не сразу понимаю что всё несется в тар тарары. Ведь Ёнджун сильнее любого другого омеги, он быстро оказывается рядом, легко валит меня на кровать. Седлая бедра, стягивая моё полотенце и моча всё своей сочащейся смазкой. Даже не пытаюсь сопротивляться, словно попадая под гипноз. Залипая на пухлых губах мальчишки, на вздымающейся хаотично груди. Он прекрасный, немного дикий когда захвачен течкой. От этого даю омеге себя метить, кусаться и тереться. Узел болезненно наливается от всех этих действий, но крыша моя стойкая и никуда не едет от близости. Наслаждаюсь комом страсти Ёнджуна, задыхаясь от запаха. Вот только всё меняется резко. Когда в поцелуе где мы боремся за толику воздуха, на язык попадают капли крови омеги. От этих капель по телу разносится острая боль. Она прошивает насквозь, словно что-то переключая внутри. Совсем не понимаю что происходит дальше. Когда заваливаю Ёнджуна на спину рыча и впиваясь в оголенное плечо, ставя метку. Сжимая рукой достоинство мальчика, срывая с манящих губ скуление. Доминируя всем своим началом, заходя слишком далеко. Врываясь в совсем неподготовленного Ёнджуна. Забывая абсолютно обо всём, давя на омегу своим началом. Резко входя до основания, ускоряя толчки, кусая плечи и грудь истинного. Разум ко мне возвращается намного позже. Наверное на следующее утро когда Ёнджун совсем выбивается из сил, теряя сознание и засыпая под боком. Изучая его измученное тело, ощущаю ужасный приступ чувства вины. На красивом теле до безумия много укусов и засосов, есть даже пару-тройку синяков. Такой коктейль боли, что хочу себе глотку перегрызть. Но вместо этого беру Джуни акуратно на руки и несу в ванную включая теплую воду и смывая следы крови и семени. Желая сгореть в аду за свою альфью грубость. Бэта? Как же? Моё начало пережило гон впервые и он был страшен.Очищаю любимого с ног до головы, но он так и не просыпается. Это беспокоит не на шутку, но все же решаю подождать. Сменяю постельное и кладу Ёнджуна на новые мягкие простыни, укутывая и ложась рядом. Омега даже в бессознательном состоянии жмется ближе, укладывая голову на грудь и улыбаясь. Лишь от этого и мои губы растягиваются в улыбке, на сердце же становится горячо. Обнимаю в ответ нежно, тоже забываясь сном. Ночь что застигает нас начинается приятно. Точнее меня будят поцелуи, совсем ненавязчивые, скорее дразнящие. На пятый из них отвечаю со всем дурманом, давая утянуть себя в борьбу двух языков. Прижимаю обнаженное тело ближе. Жаль разорвать поцелуй всё же приходится. Просто ради того чтобы спросить у омежки: — Ты пришел в себя? — Если я скажу что нет, ты продолжишь меня насиловать? Отвечает на это Ёнджун, сжимая свою небольшую ручонку на моем уже возбуждённом узле, смеясь и явно заигрывая. Подсматривая из-под ресниц на этого маленького наглеца наигранно лениво, улыбаясь и опуская руку на поясничку любимого. Нажимая и заставляя прогнуться гибкое тело. Носом утыкаясь с пахучую железу на шее омеги. Смакуя сладкий аромат горького шоколада и утопая в эмоциях. Сам не знаю зачем после говорю следующее: — Ёнджун…я больше не покину тебя… Никогда… Глупость конечно после двадцати меток разбросанных по телу мальчика. Однако кажется что мои слова достигают своей цели. Ведь до слуха от такого сильного омеги доносится всхлип. Мои глаза от этого звука мгновенно распахиваются. Прижимаю мальчика к себе, принимая сидячее положение. Стискивая внезапно хрупкое тело в объятиях и шепча с упоением: — Ну ты чего? Хороший мой…сладкий. Люблю тебя слышишь? Мой сильный омега…не плачь… Мммм?!.. Ёнджун на это прячет лицо на моей груди, вжимаясь в меня до боли. Приходя в себя спустя минут шесть. Лишь перестав хлюпать носом омежка, смотрит прямо в глаза и говорит нежным, еще немного дрожащим голосом: — Значит, я теперь твой омега? Ну, а ты мой альфа? Сомнение что чувствуется в этом голосе, заставляет увлечь мальчишку в поцелуй. Прошептать ответ могу лишь после трех поцелуев, сказав лишь одно: — Да…я твой альфа. Дальше мой разум снова затуманивается от новой волны течки захлестнувшей Ёнджуна и моего гона что идет попятам за ней. И только где-то на задворках сознания проскальзывает одна единственная мысль. «Как же я был прав решив вернутся на родину. К очень настойчивому омеге что послал мне миллион сообщений!»