4
— Стоять! Тайлер бежит так быстро, что его ноги начинают протестовать. Он попался. Тайлер успевает увидеть испуганное лицо Марка, прежде чем вырывается из толпы и устремляется в сторону леса. Капюшон скрывает его лицо, и Тайлер точно знает, что стоит ему оторваться от преследователя — все будет в порядке. Воздух разрезает звук выстрела, и Тайлер инстинктивно бросается в сторону. Еще один и еще: в какой-то момент Тайлер почти успевает испугаться, но затем его принимает в свои безопасные объятия лес, и он легко теряется среди деревьев. Торговец, какую бы ярость поступок Тайлера у него ни вызывал, за ним не следует: вовремя соображает, что пока он гоняется за одним воришкой, другие уже радостно обчищают его прилавок. Тайлер выдыхает и сползает на землю, прижимаясь спиной к шершавому стволу дерева и начиная смеяться. Такое с ним впервые — никто и никогда не ловил его на воровстве. Тайлер знает, что он очень хорош в этом деле, и он бы ни за что не попался сегодня, если бы его мысли не витали слишком далеко от реальности. Такое с ним впервые — нет, его мысли и раньше становились быстрыми и хаотичными в конце осени, и Тайлер никак не мог за ними угнаться. В этом не было ничего странного. Но сейчас большинство из них сосредоточено вокруг дома на отшибе и его хозяина, и Тайлер отвлекается больше, чем обычно. Тридцатое ноября. Пальцы Тайлера зарываются в грязные мокрые листья, перемешанные со снегом, пока он восстанавливает дыхание. Ему жарко: все тело буквально пылает, и даже у практически наступившей зимы не получается сбить этот жар.***
— Хочешь? — Тайлер протягивает Марку ярко-красное яблоко, и это неожиданно становится для того последней каплей. — Он мог тебя застрелить, Тайлер! — рявкает Марк, его лицо от злости становится тоже ярко-красным. — И ради чего? Тайлер удивленно смотрит на него, пожимает плечами и надкусывает фрукт. — Ну, — говорит он. — Это довольно вкусное яблоко. — Что в твоей чертовой голове? — Марк смотрит на него с такой досадой, что Тайлеру становится неуютно. Он снова звучит как разочарованная мамаша. Тайлер подавляет желание начать оправдываться. — Джошуа Дан, — честно говорит Тайлер. — Я был в его доме, пока ты болел, знаешь? Марк стонет и отворачивается, всем своим видом демонстрируя, что не хочет иметь с Тайлером никаких общих дел. — Что еще ты стащил у чернокнижника? — Записную книжку, но это не важно. Марк кривит губы. Тайлер не выдерживает и сдергивает с его головы шапку, заставляя Эшлемана повернуться в его сторону и гневно сощурить глаза. — Он сказал мне, что не любит гостей, но меня почему-то в свой дом пускает, — объясняет Тайлер, игнорируя выражение лица друга. — Потому что от тебя не скроешься, Тайлер Джозеф. Ты словно ночной кошмар: будешь преследовать, пока сам не посчитаешь нужным перестать. — Я не преследовал Джошуа Дана, он просто… интересный. И вообще, это ты начал все эти разговоры в духе «говорят, он ест маленьких детей на завтрак». — Я не думал, что ты воспримешь это как руководство к действию! — из обороны Марк переходит в защиту. — Пытаешься сделать вид, что плохо меня знаешь? Тайлер улыбается, и Марк с недовольным фырканьем отбирает у него недоеденное яблоко.***
Марк говорит, что он маленький идиот, и Тайлер не пытается с этим спорить. Тайлер знает, что играет в опасные игры, но также он знает, что у него не получится остановиться. — Ты не станешь ничего делать, — чеканит Марк, и Тайлер ясно слышит за его голосом второй, говорящий «сделай». — Даже у чернокнижников есть предел терпения, Тайлер, и, если ты попытаешься обокрасть его в таком людном месте — его гордость этого не стерпит. — Что, по-твоему, он сможет мне сделать? — беспечно интересуется Тайлер, скользя задумчивым взглядом по толпе. — Я не собираюсь ловить для тебя мух, когда он превратит тебя в жабу, — отрезает Эшлеман, и Тайлер смеется. — Я думаю, — говорит он. — Жабой быть не так уж и плохо. Они точно знают, чего хотят в жизни, и не страдают от надоедливых мыслей. Марк качает головой, но Тайлер этого не видит: его глаза следят за знакомой фигурой в черном плаще, ловко пробирающейся сквозь толпу. Для Тайлера остается загадкой, как именно Джошуа Дану удается делать это, никого не касаясь, в то время как остальные люди, пришедшие на ярмарку, постоянно сталкиваются и бормочут проклятья сквозь плотно сжатые зубы. — Тайлер, — предупреждающе шипит Марк одновременно с тем, как Тайлер срывается с места. Тайлер юркий и незаметный, но до уровня Джошуа Дана ему, конечно же, еще далеко. Он налетает на людей дважды: оба раза их взгляды соскальзывают с невысокого паренька, даже не достигнув его лица. Тайлера захватывает азарт, и, когда он оказывается в паре шагов от Джошуа Дана, то каждая клеточка его тела напряжена и сосредоточена. Сначала Тайлер думает о том, чтобы вытащить из кармана плаща кошелек: он видел, как чернокнижник небрежно бросил его туда, после того как расплатился с зеленщиком. Но потом его внимание привлекает красивый круглый амулет, прячущийся в складках одежды. Он на шнурке — на самом обычном шнурке, и Тайлер богом клянется, что, хоть это и безумие — но безумие вполне осуществимое. Тайлер сжимает в ладони маленький ножик и крадется вперед. Это не слишком-то сложно: достаточно выждать, пока Джошуа Дан наклонится, разглядывая товар, сделать быстрый надрез и сдернуть амулет с его шеи. Все проходит гладко: чернокнижник, кажется, полностью увлечен своим делом и ничего вокруг не замечает. Тайлер сует вещицу в карман и растворяется в толпе.***
Тайлер разглядывает амулет, принадлежащий Джошуа Дану, перед сном. — Откуда это у тебя, Тайлер? — громко удивляется Зак, и Тайлер шикает на него, не отрывая взгляда от замысловатых узоров. Он надевает амулет на шею, прячет под рубашку и удивляется тому, каким теплым он ощущается на голой коже. Тайлеру снятся кошмары. Что-то быстрое и хаотичное, он бежит и дерется, и, кажется, не может дышать. А потом невидимая рука запускает пальцы в его грудную клетку и один за другим вырывает органы: Тайлер резко садится в постели и сдерживает крик, когда она добирается до легкого. Его рубашка мокрая от пота, а грудь нестерпимо горит: Тайлер отодвигает ворот и видит, что амулет оставил на коже заметный ожог. Спустя несколько минут он уже на улице: ледяной воздух немного остужает пылающую кожу, но не притупляет страх. Тайлер бежит так быстро, как только может; нога попадает в глубокую лужу, и он чувствует, как в ботинок заливается вода. Он колотит в дверь и, стоит ей открыться, буквально швыряет появившемуся на пороге Джошуа Дану амулет. На лице Тайлера страх и паника, и он отступает назад, когда видит, что чернокнижник собирается что-то сказать, поворачивается к нему спиной и бежит обратно, практически ожидая ощутить на себе силу чужого гнева. Но ничего не происходит: Тайлер добирается до дома и ныряет обратно в постель, а наутро просыпается с лихорадкой.5
Ночью первого декабря выпадает снег, но Тайлер этого не видит: слишком занят борьбой с болезнью. Жар выламывает его суставы, и он тихо стонет, пряча лицо в подушке. Влажный холод на лице, пряный вкус трав, тяжесть одеяла. Проходит несколько дней, и мама протягивает ему кружку с чем-то, что пахнет иначе, чем обычный отвар. — Что это? — бормочет Тайлер, когда делает первый глоток. — Мне посоветовали просить помощи у Джошуа Дана. Я слышала, он хорошо разбирается в травах. Первым порывом Тайлера становится выплюнуть ароматную жидкость, но уже поздно: она скользит вниз по пищеводу. Он залпом допивает остальное и прячется под одеялом, практически уверенный, что на следующее утро не проснется. На следующее утро он просыпается абсолютно здоровым. Яркий белый свет слепит. Тайлер стоит перед окном: босые ноги мерзнут от холода пола, и смотрит на покрывающий землю слой снега. Зима. Тайлер все еще слаб: болезнь оставила на нем свой след, так что его взгляд сияет чуть слабее обычного, когда он видит рядом с собой Марка. — Это совпадение, что ты слег сразу же после того, как украл ту штуку у Джошуа Дана? — интересуется Марк, и Тайлер морщится. — Я ведь предупреждал, что ничем хорошим это не закончится. Тайлер касается груди: там на коже остался бледный шрам. — Я вернул ее, — говорит он. — Той же ночью. Марк поднимает брови, но больше ничего не спрашивает.***
Тайлер все еще чувствует, как его немного ведет от слабости при каждом шаге, но это не мешает ему оставлять следы на снегу, направляясь в сторону дома Марка. Марк при виде него поджимает губы, но с нравоучениями не лезет: быстро наматывает на шею колючий шарф и выходит на улицу. Тайлер внезапно вспоминает, что несколько дней назад ему исполнилось семнадцать. — Как думаешь, почему Джошуа Дан помог мне вместо того, чтобы воспользоваться случаем и напоить ядом? — спрашивает Тайлер, и его нога проваливается в невидимую под слоем снега яму. — Меня тоже занимает этот вопрос, — заверяет Марк, и его цепкий взгляд останавливается на лице друга. Тайлер улыбается. — Наверное, он не слишком на меня разозлился. — Или выжидает случая, чтобы выставить счет. — Тогда мне придется украсть и его. Марк тяжело и протяжно вздыхает.***
Тайлер говорит себе, что он просто соскучился по черной кошке — именно поэтому ноги принесли его к приоткрытым ржавым воротам. Аллея все так же завалена опавшими листьями, листья из бассейна тоже никуда не делись — такое чувство, словно зима так и не добралась до дома Джошуа Дана. Тайлер поднимается на крыльцо и стучит. «И не страшно тебе?» — скептически спросил вчера Марк, и весь его тон кричал о недоверии, что Тайлер всерьез собирается наведаться в дом чернокнижника. «Нет». Но, может быть, на самом деле Тайлер просто соскучился по чувству страха. Дверь открывается: Тайлер несколько секунд всматривается в пустое пространство за ней, пожимает плечами и переступает порог. — Привет, — говорит он и выжидает, вслушиваясь в тишину в надежде ответа. Он упрямо идет дальше, когда дом по-прежнему остается тихим, и едва не налетает на Джошуа Дана, стоящего посреди гостиной. Тайлер открывает рот, Тайлер закрывает рот. Тайлер снова открывает рот и глупо спрашивает: — А где кошка? Лицо Джошуа Дана непроницаемо, и Тайлер непроизвольно делает маленький шажок назад. — Что это была за штука? — спрашивает Тайлер и касается груди, того места между ключиц, где у него видимо навсегда останется шрам. — Мне не стоило к ней прикасаться, да? Это молчание меня убивает, — умоляюще добавляет он, когда мужчина так и не произносит ни слова. — Извините. Спасибо за то, что дали моей матери тот напиток, благодаря которому я перестал умирать от жара. Губы Джошуа Дана дергаются: едва заметно, но Тайлер все-таки замечает и расслабляется. — Зачем тебе кошка, Тайлер? — спрашивает чернокнижник спокойно. — Хочешь и ее попытаться украсть? — Думаю, эта маленькая леди принесет мне гораздо больше урона, чем тот амулет, — замечает Тайлер. — Она просто создана для того, чтобы защищаться от всех, кто захочет ее похитить. Я просто соскучился, — объясняет он в конце. — По кошке. Уточнение явно оказывается излишним, потому что губы мужчины снова дергаются.***
Тайлер ежится, отпивая травяной чай из большой кружки, и старается не шевелиться, чтобы не спугнуть устроившуюся у него на коленях кошку. Кажется, греться у камина в доме чернокнижника Джошуа Дана начинает входить в число его привычных занятий. И Джошуа Дан снова не пользуется возможностью его отравить: чай в кружке вкусный и бодрит, Тайлер чувствует, как с каждым глотком в голове проясняется. — Можно я приду еще раз? — спрашивает Тайлер, стоя в дверях и оглядываясь на сидящего у огня мужчину. — Разве что это будет означать, что ты не заберешь ничего тебе не принадлежащего на этот раз. Голос Джошуа Дана звучит тихо и спокойно. Тайлер думает, что не должен был расслышать его с такого расстояния, но на самом деле слышит его так ясно, будто чернокнижник стоит совсем рядом. Тайлер кивает и выходит за дверь.