Love hurts

— В смысле? Когда? — опешил Ричи. Эдди удостоверился в правоте своих догадок о том, что друг по пьяни перепутал его с девушкой и после уже ничего не помнил. — В клубе. После той дебильной игры, — Эдди опустил взгляд на бетонный пол, не желая, чтобы друг что-то разглядел в его глазах. В помещении воцарилась тишина. Эдди слушал тяжелое дыхание Ричи, и ему казалось, что он даже слышит его сердцебиение. Парень не мог объяснить, что творилось внутри него. Вспоминая поцелуй, каждое мгновенье теплого ощущения, распространявшегося по телу, ледяные пальцы Ричи, его губы, Эдди становилось в первую очередь стыдно перед самим собой, он кричал себе остановиться, но в то же время, не хотел прекращать прокручивать в голове мельчайшие детали того вечера. Ему на секунду даже стало жаль, что Ричи сделал это будучи нетрезвым, но Эдди быстро отогнал эту мысль, в очередной раз твердя себе, что Ричи являлся всего лишь другом для него и ничего больше. Он был уверен, что Ричи придерживался той же позиции. — Извини, я, наверное, нажрался тогда, — голосом, полным сожаления, наконец произнес Ричи, потирая тыльную сторону руки, которой ударил Тейта. — Еще как, — грустно усмехнулся Эдди. — Блять! — Ричи со злостью резко ударил кулаком по скамейке, от чего Эдди вздрогнул. — Долбаный придурок, — шипя от боли, обругал он кого-то. — Тайлер не разглядел тебя, — пролепетал Эдди, пытаясь успокоить Ричи. — Поэтому можешь не волноваться. — Чувак, насрать, видел он меня или нет! — Ричи шумно выдохнул. — Из-за меня пострадал ты, — пробубнил он. — Переживу, — сказал Эдди, ясно понимая, что это дастся ему с трудом. — Переживем, — поддержал Ричи, легонько похлопав его по ноге. Эдди захотел обнять друга, но сдержался, осознавая, что такой жест не будет уместен в этой ситуации, и лишь улыбнулся, давая знать, что он благодарен за поддержку. — Ты как вообще? — спросил Ричи. — Если не считать того, что моя жизнь катится к чертям, и, возможно, уже завтра вся школа будет сплетничать обо мне, то я в норме, — с нотками сарказма в голосе ответил Эдди, утопая в отчаянии из-за мыслей о будущем. — Никто не узнает о произошедшем, — уверенно заявил Ричи, и Эдди вопросительно взглянул на него, ожидая объяснений. — Тейт, на самом деле, труслив и слишком самовлюблен, и вряд ли захочет рисковать своим лицом, которое я с легкостью могу подправить, — Ричи ухмыльнулся, взглянув на свои руки. — Уверен, меня отстранят от занятий на несколько дней за нападение. — Он же сам нарвался, — напомнил Эдди, вытирая рукавом мокрые следы с щек. — А это никого не волнует. Эти мудилы из команды считаются неприкосновенными, — Ричи пожал плечами. Ричи был прав. Уже на следующем уроке его вызвали к директору, и больше в классе он не появился, и Эдди пришлось считать минуты до перемены, чтобы встретиться с ним. Приближаясь к своему шкафчику, Эдди заметил, что друг стоял, прислонившись спиной о дверцу, и пустым взглядом пялился в одну точку на полу о чем-то размышляя. Будто почувствовав приближение Эдди, он поднял голову и сразу же рассмотрел его в толпе. Он выпрямился и натянул улыбку, но по глазам, которые излучали неуверенность и страх, Эдди понял, что спокойствие было фальшивым. — Ну что? — Эдди не терпелось узнать, каков был вердикт школьного совета по вопросу конфликта между учениками на уроке физкультуры. — Отстранение от занятий на три дня. И несколько часов общественных работ за нападение на игрока бейсбольной команды, — Ричи вытащил сложенный лист бумаги из заднего кармана джинсов и передал Эдди. — Хорошо хоть родаков не вызвали. Эдди развернул листок и пробежался глазами по тексту. — Они издеваются что ли? 26 часов работ? — возмутился Эдди. — Расслабься, чувак. Всего лишь буду приходить сюда по вечерам и делать вид, что занимаюсь чем-то полезным, — Ричи надел капюшон. — Я домой пошел. Не могу уже тухнуть тут. Проводишь? — Конечно, — спохватился Эдди. Он не стал возвращать листочек, а сунул его в свой карман, надел рюкзак на спину и последовал за другом в сторону выхода. — Ты бы видел лицо Тейта. Не думал, что я так сильно вмазал ему, — Ричи прыснул. — Его, кстати, тоже отправили домой, чтобы он поскорее пришел в норму перед матчем. Чертовы лицемеры, — он недовольно скривился. — Что он сказал директору? — поинтересовался Эдди. — Наплел всего, якобы он, проходя мимо нас, решил по-дружески пошутить, а я слетел с катушек и полез драться. Ну я не стал оправдываться. Все равно меня бы никто слушать не стал. Тем более, свое он уже получил, — поделился Ричи, зажигая сигарету, когда они уже вышли на улицу. — Что собираешься делать? — спросил Эдди, наблюдая за тем, как Ричи, отвернувшись от него, выдохнул клуб дыма. — Буду лежать дома, жалеть себя и пить, — Ричи прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся, но услышав недовольное бормотание Эдди, рассмеялся. — А ты? Будешь скучать по мне? — он хитро прищурился. — Конечно, — стараясь как можно больше сарказма вложить в голос, ответил Эдди, где-то в глубине души понимая, что и вправду будет скучать по своему надоедливому другу. — Увидимся, — по-дружески ткнув кулаком в плечо Эдди, Ричи быстро спустился по ступенькам и вышел за территорию школы, оставляя друга одного. Эдди смотрел ему вслед, чувствуя, как сжимаются внутренности, как его охватывает желание бросить все и побежать за Ричи, послушать его извращенные рассказы, поругаться из-за какой-нибудь мелочи, обсудить глупые новости, обменяться тупыми шутками, но только не оставаться в школе в одиночестве. Только не сейчас, когда кажется, будто буквально каждый уже знает правду о вечере в клубе, когда чувствуешь на себя взгляды полные осуждения, несмотря на то, что на деле никто не обращает на тебя внимание, оборачиваешься на каждое шушуканье, надеясь, что объектом обсуждения стал не ты. Ричи знал и принимал правду, и Эдди мог с уверенностью сказать, что доверяет ему, но остальные друзья все еще оставались в неведении. Даже Стэн, который присутствовал во время перепалки. И потому Эдди не мог просто подойти к ним и заявить, что кто-то косо смотрит на него, ведь пришлось бы объяснять причину, а неизвестно как друзья отреагируют, услышав ее. Эдди вернулся в школу только когда Ричи перешел улицу и исчез из поля зрения. Решив, что он не сможет просидеть в душном классе целый час, парень направился в библиотеку, чтобы сделать уроки, взять что-нибудь для работы по химии и просто отдохнуть. — Черт, — пропыхтел Эдди, пытаясь дотянуться до верхней полки. Он уже разложил вещи на столе и теперь занимался сбором литературы, которая могла бы помочь с исследованием. Секция «О» была небольшой и состояла всего из двух установленных друг напротив друга на расстоянии трех шагов стеллажей. Эдди привстал на носочки и почти достал то, что ему было нужно, как услышал грохот за спиной. Он обернулся и увидел валявшуюся на полу потрепанную книгу, размером не больше карманного словарика. Обложка была такой выцветшей, что парень не смог различить ни буквы. Эдди поднял книгу, и, удивляясь, как и откуда она свалилась, стал листать ее. На второй странице он увидел год издания — 1896, и был изумлен тем, что такое старьё вообще хранилось в их библиотеке. Рассмотрев ее со всех сторон, он так и не нашел название, но заинтересовался заголовком первой главы «Значения шрамов» и решил ознакомиться. Эдди не притронулся к учебникам по химии, слишком занятый чтением загадочной книги. Каждая страница смущала его все больше и больше. Ему казалось, что он читает записки какого-то сумасшедшего человека, не совсем понимающего, из чего состоит реальность. Это было дико даже для 1896 года. Толкование отметин по месту и особому расположению, разница между несколькими, шифр, заключенный в рисунок — весь этот бред не укладывался в голове, но Эдди не мог оторваться, поглощая строчку за строчкой. Он прочел почти половину книги, когда наткнулся на кое-что странное, заставившее волосы на голове зашевелиться. «Лишь истинное родство способно как осчастливить обоих, так и погубить одного, если гибнет другой. Тьма, живущая внутри одного, поглотит и другого. Боль, что причинит себе один, непременно отразится на плоти второго. Ведь только страдания могут стать доказательством единения родственных душ». Эдди откинулся на спинку стула, задрал левый рукав и взглянул на перебинтованное запястье, отказываясь верить в прочитанное. Он несколько раз моргнул, проверяя, не сон ли это, и снова перечитал последнее предложение. Парень понятия не имел, как истолковать это. Если Эдди правильно понял, то где-то есть человек, который связан с ним, и чьи страдания приносят огромную боль ему, покрывая его тело порезами. Но как узнать, кто это? Эдди перевернул страницу в надежде найти ответ, но глава заканчивалась одним только предложением: «Боль настигнет вас лишь тогда, когда ваши души поймут и примут свое родство». — Вот дерьмо.