Love hurts

— Школьный совет получил разрешение на посещение Университета Дерри для выпускников, потому завтра все занятия отменяются. Общий сбор на парковке в 11 утра. Вопросы есть? — директор Конноли оглядел собравшихся в актовом зале учеников. Эдди и Ричи обменялись взглядами, и каждый из них без слов понял, о чем именно подумал другой. Их старые «друзья» точно узнают, что кучка шестнадцатилеток притащилась на их территорию, захотят встретиться и, возможно, даже устроить им какой-нибудь сюрприз. — Есть ли причины, по которым мы можем пропустить? — громко спросил Ричи, обратив на себя внимание одноклассников. — Только если вы сломаете ногу, или умрете, мистер Тозиер, — попытался подшутить стоявший рядом с директором учитель химии, но никто из учеников даже не улыбнулся. — Значит у меня еще есть время до завтрашнего дня, — хлопнул в ладоши Ричи. — Я могу тебе помочь, педик, — подал голос Тейт, и Эдди услышал несколько смешков за спиной. — Мистер Уильямс, я попрошу вас не выражаться! — Придурок, — шепотом произнес Эдди так, чтобы его услышали только рядом сидевшие друзья. — Давайте ему втащим? — неожиданно предложил Стэн, оторвавшись от разглядывания птиц в энциклопедии. — Ребят, забейте, — Ричи махнул рукой. — Есть варианты, как сдохнуть до завтра? — Нахуя мне идти на эту экскурсию? Я не останусь в Дерри, не пойду учиться в эту дыру, — Ричи негодовал, срывая свое недовольство на дверце шкафчика, которую захлопнул со всей силы. — Чего ты так завелся? Это наверняка всего лишь на несколько часов. Что случится? — Стэн достал пакет с обедом и аккуратно закрыл дверцу, затем посмотрел на Ричи, не понимая причины странного поведения друга. Эдди ощущал несправедливость в том факте, что он и Тозиер утаивали от Уриса некоторые факты, хотя тот имел полное право узнать правду, учитывая то, что он всегда старался помочь им, прикрыть или поддержать их в любой ситуации. — Пустая трата времени, — ответил Ричи, спрятав руки в карманах. — Тем более занятия отменены! — Как будто ты бы провел это время с пользой, — Стэн вытащил из пакета небольшую бутылку с соком и сделал несколько глотков. — И что бы ты делал? Сходил бы в игровую, пошарился по улицам, полежал перед телевизором… — Подрочил бы, — Эдди поперхнулся водой, когда Ричи выпалил это, перебив Стэна. Каспбрак в миг покраснел, пытаясь отдышаться от вырывающегося смеха и откашляться от воды, что чуть не потекла из носа. Стэн быстро выхватил из рук Эдди бутылку, чтобы тот не пролил все содержимое на пол, а Ричи стал помогать, хлопая Каспбрака по спине. — Хватит, — еле прохрипел Эдди, не переставая кашлять и смеяться, принимая назад свою бутылку, теперь уже плотно закручивая крышку. — Только не обоссысь. Помогать мыть полы не стану, даже не проси. — Бросаешь друга в трудную минуту? — И в огонь, и в воду с тобой, но только не за твоими отходами, прости Эдс. — Идиоты, — Стэн, наблюдавший за перепалкой друзей, закатил глаза и обреченно вздохнул, делая еще один глоток сока. — Ладно, схожу я на эту долбаную экскурсию, — наконец-то согласился Ричи, когда Стэн и Эдди привели ему несколько аргументов «за». Несмотря на то, что Каспбрак сам бы провел день, валяясь в кровати, либо делая задание по химии, он уговаривал Тозиера поступить иначе, так как их отсутствие могло вызвать какие-то подозрения. После обеда по расписанию шел урок химии (о работе по которой Ричи и Эдди благополучно забыли!), и друзьям пришлось перейти в другой корпус, пересекая несколько лестничных пролетов и длинных коридоров, в одном из которых Эдди заметил девушку, стоявшую у подоконника с журналом в руках. — Ребят, я попозже подойду, — Каспбрак остановился, и друзья, проследив за направлением его взгляда, обнаружили их общую знакомую, но не спешили уходить. Первым опомнился Стэн, который подтолкнул Ричи к дверям, торопя его. — Удачи, — Стэн понял, что друга ждет непростой разговор, зная, что Каспбрак не говорил со своей подругой уже неделю. Эдди остался один в самом центре коридора, среди толпы снующих учеников, ощущая тяжесть на душе, которая тянула его вниз, всеми силами удерживая на одном месте. Ноги отказывались идти, но разум кричал, что проблему обязательно надо обсудить, а не копить все слова внутри себя, делая только хуже самому себе. Каждый шаг приближал его к неизвестности. Волнение шептало ему развернуться, убежать, манила своей мнимой безопасностью, но Эдди твердил себе, что делает только лучше. Он увидел, как девушка закрыла журнал и спрятала его в рюкзак, который надела на спину и зашагала прочь. Каспбрак затормозил, но затем спохватился, решив, что лучшего момента уже не будет, и побежал за ней, крича ее имя, но девушка не обратила никакого внимания. У самого поворота он догнал ее, схватив за локоть. Девушка дернулась и резко развернулась, затем увидев, кто стоит перед ней, стащила с себя наушники. — Эдди? — она непонимающе рассматривала запыхавшегося друга. — Соня, привет, — долбаная астма снова проявила себя. — Я хотел поговорить. — У меня сейчас начнется урок, — девушка указала в сторону класса рисования. — Извини, может как-нибудь потом? — После уроков. В кофейне у школы. Тебе удобно? — Да, увидимся. До конца учебного дня время, можно сказать, проползло. По крайней мере, так показалось Эдди, который после разговора с подругой, просидел уроки, нервно озираясь по сторонам, глядя на часы, поднося ко рту карандаш, порываясь начать грызть его, но вовремя останавливая себя, вспоминая про микробов и что они могли спровоцировать, отвечая на слова друзей односложными фразами, не слушая учителя, будучи не способным сконцентрироваться на информации. Все мысли были только об одном — как начать разговор и не обидеть Соню. Тозиер с опаской поглядывал на друга, но не стал приставать с вопросами, хотя по глазам Эдди заметил, что того тоже одолевали какие-то тяжелые мысли. После уроков Эдди, крикнув друзья короткое «Пока», вылетел из класса, чтобы поскорее добраться до места. Ему не хотелось опаздывать, не хотелось, чтобы подруга думала, что ему плевать на ее состояние, что он не держит свое слово, что он легкомысленно относится ко всему, что касается ее. Он переживал за нее, всю неделю провел в раздумьях, решая, что сказать, а о чем умолчать, боялся узнать, что она могла сделать с собой что-то. Увидев ее сегодня в коридоре, помимо жуткого волнения, он почувствовал еще кое-что — облегчение. Облегчение от того, что она жива, что цела и невредима, что нашла в себе силы прийти на занятия. Может быть и она разрывалась от всей этой нервотрепки, но внешне выглядела вполне себе нормально. Эдди забежал в кофейню, оглядел помещение, и, не обнаружив Соню, выдохнул и спокойно прошел к одному из столиков. Официант подоспел сразу же, только парень присел на мягкое кресло, и приняв заказ, удалился. Эдди ждал, рассматривая улицу через панорамное окно, оборачиваясь к дверям каждый раз, когда колокольчики извещали о новых посетителях. Прошло около пяти минут, прежде, чем в дверях появилась Соня, которая увидев машущего ей Эдди, направилась к его столику. Только она заняла противоположное кресло, как подошел официант и поставил на столик две кружки какао, спросив, не хотят ли ребята заказать что-то еще, но услышав ответ, ушел, оставив подростков одних. — О чем ты хотел поговорить? — Соня заговорила первой, откладывая в сторону плеер с наушниками. — Я хотел извиниться за то, что произошло, — через несколько секунд наконец признался Эдди, держась ладонями за кружку, стенки которой стали горячими из-за напитка. — Тебе не за что извиняться, — произнесла девушка, и Эдди, не ожидав такого варианта ответа, поднял на нее глаза, думая, не ослышался ли из-за шума кофемашины за барной стойкой. — Тебе не стоит извиняться за свои чувства. Они есть и все. Тут ничего не поделаешь, и неважно, как сильно ты пытаешься скрыть их, либо совсем уничтожить. Не вини себя в том, что было, — Соня приблизила к губам кружку и сделала глоток горячего какао. — Это мои первые серьезные отношения, и я, честно признаться, не совсем понимаю, как это. Мне стало тяжело, возможно, я не готов, недостаточно зрелый, может… — Эдди замолк, перебирая в голове всевозможные варианты, что могли препятствовать его отношениям. — Ты готов, но я — не тот человек, который подходит тебе. Постарайся понять меня, хорошо? И выслушай. Эдди, возможно, ты еще сам не до конца осознал, кто именно нужен тебе, или ты боишься признаться себе, хоть уже и начал понемногу понимать. Может в начале я и думала, что являюсь тем человеком, в котором ты нуждаешься, который сможет осчастливить тебя, но чем больше я узнавала тебя, тем больше видела разницу между нами, — девушка улыбалась, но Эдди точно знал, что эти слова ей даются с трудом, и ему хотелось обнять ее, по-дружески, чтобы дать понять, что несмотря ни на что, он все еще рядом и остается ее другом. — Я запутался. И я обидел тебя. Мне ужасно стыдно за то, что я заставил тебя страдать, — парень нервно одернул рукава рубашки. — Люди причиняют боль друг другу, это естественно. В этом и прелесть: без боли ты становишься никем, но пока ты ощущаешь ее, ты живой, — произнесла Соня, медленно помешивая ложкой в кружке. Затем она отложила столовый прибор, и с улыбкой на лице заявила: — Прелесть еще и в том, чтобы прощать и забывать обиды. Ты — мой друг, Эдди. И я никогда не забуду то время, что мы провели вместе. Каспбрак не смог не улыбнуться в ответ, ощущая, как оковы сомнения и горечи, что удерживали его душу всю неделю, превращаются в прах. Чувство легкости заставило Эдди пойти еще на один поступок, а точнее, на разговор о ментальном состоянии подруги. — Соня, возможно, это не моё дело, но могу я спросить тебя о твоих шрамах на запястье? Если не хочешь говорить об этом, я пойму. — Все нормально, — девушка закатала рукав, открыв вид на шрамированную кожу. — Это Саймон. Тебе ведь известно о соулмейтах? — Эдди кивнул, и Соня продолжила. — Саймон и стал им. Но сколько бы я ни пыталась помочь ему избавиться от привычки калечить себя, у меня не получилось. Он убил себя несколько месяцев назад, а эти шрамы навсегда остались на мне, как напоминание о нем. К сожалению, моих сил оказалось недостаточно, чтобы помочь ему. Эдди молча наблюдал за тем, как подруга спрятала порезы за длинным рукавом свитера, затем, когда она потянулась за кружкой, положил свою ладонь поверх ее руки и сжал, выказывая таким образом поддержку. Соня кивнула в благодарность. — Хочу кое-что отдать тебе, — сказала она, и полезла в рюкзак, из которого вытащила альбом. Пролистав до нужной страницы, она вырвала из него один лист и передала его через стол Эдди. На листе были нарисованы Неудачники, отдыхавшие во дворе школы: Беверли лежит на коленях у Билла, Майк и Бен что-то читают в книге, Стэн рисует приземлившуюся рядом птичку, а Ричи обнимает недовольного Эдди за шею, тиская его за щеки. — Ого! — восхищаясь тому, как Соня сумела передать всю красоту момента, Эдди не мог перестать пялиться на рисунок, рассматривая каждую линию, каждый штрих. — Спасибо большое, это очень красиво! Через полчаса, опустошив кружки с какао, вдоволь наговорившись о школьных новостях и наконец решив, кем они являются друг для друга, Эдди и Соня покинули кофейню. Эдди искренне радовался тому, к чему они пришли. Быть друзьями — это самое лучшее решение в отношениях с Соней: не было неловкости, каких-то моментов затянувшегося молчания, они снова, как в самый первый день знакомства, говорили, не стесняясь в выражениях, и шутили, наплевав на нормы. — Спасибо, что проводил, — произнесла Соня, когда друзья подошли к дому семейства Кларков. — Я рада, что мы поговорили. Ты — хороший друг, и я не хочу прекращать общение с тобой. — Еще раз прости меня за все, — Эдди виновато улыбнулся. — Прекрати, — девушка обняла друга и легонько похлопала по спине. — Предлагаю забыть все плохое, что было. — Хорошо, — парень краем глаза заметил движение за углом дома, но не зациклил на этом внимание, обнимая Соню в ответ и думая, как же он все-таки сейчас счастлив. — Да не толкайтесь вы, бля! — Ричи уперся руками о дверь припаркованного автобуса. — Че ты прихерился ко мне? — он оттолкнул от себя одноклассника, который стоял позади него почти впритык. — Мистер Тозиер, следите за языком! — преподаватель истории, который согласился сопроводить учащихся в университет, сделал ему замечание, оторвавшись от списка с именами учеников. — За своим последи, старый хрыщ, — прошептал Ричи, и Эдди, стоявший в очереди перед ним, услышав это, громко хмыкнул. — Ричи, а ты чего ко мне прихерился? — в шутку спросил Каспбрак, особенно выделив ударением местоимение. — Дело привычки, — Ричи пожал плечами, улыбнувшись, чем привел Эдди в замешательство. Парень поспешил отвернуться, чтобы внезапно покрасневшие щеки не выдали его. — Всё, проходим в автобус по одному, и не толкайтесь! — наконец объявил преподаватель. Эдди занял место у окошка, Ричи устроился на соседнем сиденье, почти разлегшись на нем. Когда последние ученики, парни из команды по бейсболу, вошли внутрь, дверь за ними закрылась. — Ну что, Тозиер, наш уговор еще в силе? — рука Тейта приземлилась на плечо сидевшего Ричи, который всем телом напрягся. Эдди резко развернулся на голос, готовый в крайнем случае ударить обидчика, если тот решит как-нибудь навредить другу. — Какой еще договор? Отъебись от меня, — балабол спихнул руку со своего плеча, но не стал применять насилие для разрешения конфликта. — Я все равно доберусь до тебя, — прошипел Тейт, обращаясь к Ричи, но все это время глядя в глаза Эдди, затем засмеявшись присоединился к своим друзьям на последних рядах. Эдди посмотрел на Ричи, который сидел, буквально гипнотизируя взглядом спинку переднего сиденья, и тяжело дышал. Каспбрак хотел спросить у него, все ли в порядке, но видел, что другу не до него, и потому решил оставить его в покое, отвернувшись к окну. Хотелось не хило так зарядить Тейту по носу, как несколько недель назад сделал Ричи, но, во-первых, нельзя устраивать драку на глазах других, тем более преподавателя, который позже может нажаловаться школьному совету, а во-вторых, Эдди и Ричи против Тейта и кучки придурков — такой себе счет. Эти упыри хоть и были тупыми, но вес и сила добавляли им дополнительных очков в этом «состязании». К концу поездки Ричи стал обычным Ричи: начал предлагать нелепые планы, говорить без умолку и пошло шутить. — Привет, — Ричи и Эдди одновременно обернулись на голос Беверли. Внутренняя парковка университета была вдвое больше той, что находилась прямо перед зданием, и настолько же пустыннее. Студентам, желавшим скорее свалить домой или в общежитие после занятий, было удобнее оставлять свои машины поближе к главному входу, но школьников, в целях безопасности, завезли сюда, и потому им еще предстояло пройти через подземный переход под зданием, чтобы оказаться на противоположной стороне. — Вы откуда тут? — удивился Эдди, увидев Беверли с Биллом, которые после разборки, что устроил неделю назад Ричи, теперь ни на шаг не отходили друг от друга. — А где остальные? Почему никого кроме нас не было в автобусе? — П-приехали на машине, — ответил Билл, покрутив на пальце связку ключей. — Майк и Бен оказались в списке тех, кто приедет на следующей неделе. — Стэна не было с вами? — взволнованным голосом спросила Бев, оглядев учеников, с которыми приехали Ричи и Эдди. — Нет, — Ричи направил взгляд в сторону ворот, через которые проехал еще один желтый автобус. — Может, опоздал, — он достал из кармана ветровки сигарету и только успел зажечь ее, как кто-то выхватил ее прямо из рук парня. — Мистер Тозиер, никакого курения! Я сообщу вашим родителям, — учитель истории изучающе оглядел недавно прибывшую парочку. — Валяйте, — пренебрежительно бросил Ричи. Преподаватель молча отошел от них к подошедшему лектору из университета, который и должен был провести их через главный вход с пропуском, а затем организовать экскурсию. — Эдди! — парень вздрогнул, когда в толпе услышал свое имя. Стэн, протолкнувшись сквозь живую стену, образовавшуюся прямо посреди главного холла, оказался рядом с ним. — Я опоздал, потом потерялся, — стал он оправдываться. — Ооо, — протянул Ричи, завидев Уриса. — Весела ночка выдалась? Чего не смог вовремя проснуться? — довольная улыбка украсила его лицо, а глаза хитро заблестели. — Тебе рассказать, себя не уважать, — коротко ответил Стэн, отмахнувшись от назойливых вопросов друга. — А сейчас вообще-то было обидно. — Добрый день, будущие выпускники! — поприветствовал всех лектор, поднявшись на кафедру. — Сегодня вам выдалась замечательная возможность познакомиться с одним из старейших университетов страны, ощутить на себе, что это значит — быть студентом. И в этом вам помогут те, кто сам когда-то стоял на вашем месте, а сейчас познают науку в стенах нашего учебного заведения. Они расскажут вам, что такое студенчество, покажут, где и как вы будете находить свое призвание и дело всей вашей жизни. Но для начала мы распределим вас по группам, чтобы весь процесс стал увлекательным путешествием, а не бесконечным стоянием в очереди. Что же, встречайте ваших кураторов. Из двери, ведущей судя по всему в учительскую, или что-то наподобие такого, вышло восемь человек. Три девушки, одетые в зеленые рубашки, и парни в бомберах — все с эмблемами университета. Студенты разглядывали толпу, широко улыбаясь всем, притворяясь, как они рады видеть каждого школьника. У некоторых, однако, выходило вполне убедительно, за исключением двух парней, которые и зацепили внимание Эдди. Тайлер и один из его свиты стояли рядом с остальными «звездами» университета, делая вид, что они — пример для подражания. Вот только хотя бы пару человек, а может и больше, ведь недалеко ошивался еще и Тейт, знали, что за милой улыбкой Тайлера прячется звериный оскал. Эдди застыл от неприятных воспоминаний, но легкий толчок в бок, а затем и ладонь, которая сжала его руку, вернули его в реальность, немного одаривая ощущением безопасности. Ричи также разглядывал Тайлера, ухмыляясь про себя из-за все еще перебинтованного уха, которое Тозиер и прокусил несколько недель назад. Когда лектор стал зачитывать списки учеников, закрепленных за каждым студентом, Эдди молился, чтобы его и Ричи не отправили к Тайлеру, иначе они точно живыми домой уже не вернутся. Беверли и Биллу повезло — они оба попали к двум студенткам, которые радостно поприветствовали их и вручили желтые флажки. Стэна определили к парням с синими флажками. — …мисс Дэвис, мистер Каспбрак, мистер Миллер, мистер Тозиер, мистер Фальский, пройдите к мистеру Тайлеру Уильямсу и к мистеру Патрику Хокстеттеру.