Ты - мой хрупкий цветок любви

Дни, проходящие без влияния Ооцуцуки, давали свои плоды. Химавари вновь почувствовала себя в безопасности и радовалась каждому дню, хоть и находилась на вражеской территории. Каждый раз засыпая и просыпаясь с любимым, девушка забывала обо всех насущных проблемах и просто наслаждалась этими бесконечными минутами. Конечно, Узумаки не могла забыть о брате, находящимся в капсуле, и отце, запечатанном в другом измерении, но и помочь ничем не могла. Любой неверный ход мог означать возвращение Ишшики, а значит, и всего того ужаса, который хотелось забыть. Единственным выходом было ждать удобной возможности для реализации плана Каваки, который так и не посвятил любимую в его детали. Все эти дни брюнет вёл себя на удивление спокойно и мирно. Даже Коши с Аро были удивлены такому повороту, ведь они ожидали сопротивления и кровавого месива, а вместо этого получили тишину. Каваки лишь иногда препирался с бывшими друзьями по поводу руководства Кары, что было не так страшно. Всё остальное время мужчина проводил с Химой, которая нуждалась в нем, как никто другой. Пусть еще и маленький срок, но беременность меняла девушку: изменение характера, вкуса, предпочтений, а также лёгкий токсикоз не остались без внимания. Поэтому брюнет старался чаще находиться с девушкой и со своим будущим ребенком. Даже сейчас, шагая по ставшему родным коридору, Каваки направлялся к Узумаки. Хотелось увидеть её и не только! Беременность меняла и ощущения, которые Хима испытывала при горячем сексе, который теперь был неотъемлемой частью молодых. Смотря на возбуждённую Химавари, брюнет просто не мог сдерживаться и брал девушку! Сдерживаться было трудно, особенно сейчас, когда грудь наливалась и становилась больше, а сама беременная — краше. — Хима, не спишь? — толкнув дверь, мужчина прошел внутрь уютной комнаты. Узумаки сидела на мягком кресле и вязала тёмно-синий шарф, сейчас она напоминала Хинату в молодости. — Каваки? Нет, решила ещё немного повязать, — мило улыбнулась голубоглазка и отложила в сторону своё творение. — Ты сегодня задержался. Все в порядке? — Да, просто нужно было кое-что проверить, солнышко. Иди ко мне, я скучал! — Каваки жестом пригласил брюнетку в свои объятия, и, немедля, Хима поднялась. Её глаза блестели, как снег на солнце, а слегка приоткрытые губки — манили. — Я тоже скучала, — Химавари уткнулась в накаченную грудь и вдохнула приятный аромат мужчины. Как же она любила вот так просто стоять и тонуть в наслаждении. Каваки ласково обнял Узумаки и улыбнулся. Сегодня девушка ещё прекрасней. Правая рука поползла вниз, очерчивая замысловатые узоры на нежно-бирюзовой ткани, спускаясь ниже к ягодицам. Чувство нарастающего возбуждения — зашкаливало. Почему же юная Химавари сводит с ума? - Каваки? Я хочу кое-что попробовать сегодня. Сделать тебе приятно, — фарфоровая кожа залилась краской смущения. Узумаки не верилось, что она решилась на такое. Неужели так влияют гормоны? - О чём ты, Хима? — мужчина немного отстранился и взглянул на девушку, которая смущённо отводила взгляд, а после секундного молчания и вовсе повергла в шок. Химавари осела на колени перед брюнетом так, что её лицо оказалось на уровне мужского паха. — Что ты делаешь, Хима? — Каваки нервно сглотнул, представляя, что собирается вытворить его беременная девушка. И от одних только мыслей член брюнета начал подниматься, в штанах стало тесновато, а воздух в комнате накалился. — Делаю тебе приятно, — тонкие руки потянулись к белой ткани мужских штанов и начали её стягивать. — Глупышка, не надо, — Каваки попытался удержать сползающую ткань с бёдер, но девушка оказалась настойчивее и не позволила остановить начатое. С одной стороны, брюнету не особо хотелось, чтобы Хима совершала задуманное, а с другой — он уже вовсю представлял, как Узумаки аккуратно посасывает головку, обводит язычком и берет в рот член; как он чуть прижимает голову к паху и толкается по самые яйца; как блаженно закрывает глаза, и изливает семя внутрь. Химавари с особой осторожностью приспустила мешающие штаны с боксерами, и, не получив сопротивления, принялась за дело. Её нежные руки коснулись разгорячённого члена и провели вдоль до основания, открывая головку. Следом пошли другие манипуляции, где Хима начала ласкать рукой уже истекающей смазкой член. От удовольствия Каваки запрокинул голову и издал тихий стон. Ему и правда было приятно, особенно учитывая неопытность девушки, все её действия возбуждали гораздо сильнее. — А-а-х! — услышав долгожданный стон, Хима воодушевилась. Она делает всё правильно, раз мужчина так реагирует. Узумаки не стала более растягивать удовольствие или дразнить любимого, а просто коснулась пухлыми губками головки и аккуратно провела по ней язычком, слизывая выступающую смазку. Поводив немного языком и губами по всей длине члена, Хима, наконец, взяла его в рот. Размер был внушительный и девушка не могла заглотить орган до основания, поэтому взяла лишь насколько это было возможно и начала посасывать, двигаясь вверх-вниз, попутно массируя плоть руками. Движения милой Химавари были настолько нежны и в то же время страстны, что, не контролируя собственную похоть и желание, брюнет громко застонал и, взяв девушку за волосы, начал насаживать глубже. Его плоть почти доставала до гланд, а затем послышались хрипы. С трудом подавив рвотный рефлекс, Хима продолжала ласки, её язык старался облизывать головку, пока мужчина вторгался в рот. Всё эти ощущения были такими новыми, но в то же время незабываемыми. Девушке было приятно от того, что она смогла доставить Каваки удовольствие. Брюнет продолжал трахать Узумаки в рот, теснее прижимая её голову к своему паху. Он видел, что Хима не особо против такого поворота, поэтому мог позволить немного вольностей. Пара толчков и мужчина ощущает, как сперма движется к выходу, готовая в любой момент излиться в рот малышке Узумаки. Только ещё рано, Каваки не хочет так быстро заканчивать, поэтому неожиданно вытаскивает член изо рта. — Ч-что случилось? — тяжело дыша, интересуется Хима и с непониманием смотрит на возвышающегося мужчину. — Я хочу тебя, малышка! — почти на одном дыхании произносит Каваки и рывком поднимает Химу с колен. Все принадлежности летят со стола на пол, когда брюнет валит Узумаки на деревянную поверхность и задирает ткань платья. Он до безумия хочет войти во влажное лоно девушки и оттрахать её по полной. Химавари издаёт протяжный стон, абсолютно полностью погружаясь в мир страсти и уже начиная пребывать в экстазе. Руками она зарывается в черные волосы мужчины и тянет на себя, словно умоляя поскорее войти. Немедля, Каваки стягивает мешающие кружевные трусики и вгоняет пульсирующий член. Его толчки резкие и глубокие, заставляют Химу вцепиться широкую спину ногтями, а ноги закинуть на шею партнера. В такой новой позе оба испытывают совершенно новые ощущения, особенно Узумаки. Девушка уже кричит от удовольствия и царапает спину, ногами пытается сильнее прижать мужчине; Каваки же в свою очередь рычал от наслаждения и, подхватив брюнетку под ягодицы, — трахал с бешеной скоростью, но при этом стараясь не допускать болевых ощущений, способных нанести вред его ребенку. — Да-а-а, моя девочка! — Каваки-и-и, не останавливайся, прошу! — дыхание перехватывало от удовольствия, стимулируя каждую клеточку тела посылать электрические импульсы. Ещё несколько резких толчков и горячее семя наполнило женское влагалище, а от наступившего экстаза Каваки до боли сжал упругие ягодицы и зарычал; одновременно и Хима застонала, до крови раздирая мужскую спину. Оба кончили в унисон и теперь переводили сбившееся дыхание. — Извини, если сделал тебе больно, Хима! — нарушил тишину мужчина и не спеша поднялся с девичьего тела. Его грудь тяжело вздымалась, а член всё еще стоял, готовый с новыми силами накинуться на девушку. Химавари же ещё мгновение полежала и поднялась следом, натягивая обратно кружевное бельё и платье. — Всё хорошо, мне было очень приятно, Каваки, — не сдерживая откровенной улыбки, ответила брюнетка и залилась краской. — Ох, Хима, будь моя воля, я бы вечность провёл с тобой в постели. — Возможно, однажды так и будет, разделим вечность друг с другом и нашим ребёнком. — Химавари, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — голос брюнета приобрел нотки серьезности, а лицо вмиг стало каменным. Почему-то всегда после горячего секса следует важный разговор. — Ишшики не объявлялся достаточно давно, и я считаю пришло время действовать. Сегодня я вытащу эту мразь из своего сознания, и мы покинем чёртову Кару! Только для этого мне нужна и твоя помощь, Хима. — Говори, что нужно делать! — дочь Хокаге сжала кулаки. Она была готова к любым сложностям и испытаниям, лишь бы убраться из этого места: вытащить отца и брата; и избавиться от ненавистного Ооцуцуки. — Я должен добраться до Боруто и вытащить его из капсулы. Твой брат использует Джоган и чакру Девятихвостого, чтобы вытащить мразь Ишшики из моего тела. Как я понял, без сосуда он очень уязвим, а значит, в этот момент мы можем убить его. Как только с Ооцуцуки будет покончено — твой отец сможет выбраться из того измерения, где оказался. — Что должна делать я? — Твоя задача сидеть тихо и не высовываться, пока я со всем не разберусь. После я сам лично приду за тобой. — Каваки, то, что ты сказал, это хороший план, но, где гарантии, что ты сможешь вытащить Боруто? — Если ты имеешь в виду Аро и Коши, то не волнуйся. Они не такие сильные и не имеют достаточного количества чакры, чтобы одолеть меня! Всё получится, Хима, я уверен в этом! — Мне страшно, Каваки… Я боюсь потерять тебя, если что-то пойдёт не так! — брюнетка опустила голову, и её глаза заблестели. До этого момента всё было относительно хорошо, а сейчас события развиваются слишком стремительно. План очень рискованный. Ишшики ведь тоже не идиот, чтобы допустить подобное. И тем более он предупреждал Каваки о попытках сопротивления не просто так. — Не бойся, малышка! Теперь, когда у меня есть ты и наш ребёнок, — я ни за что не проиграю! — мужчина приблизился к Узумаки и взял её лицо в свои руки. Нужно было как-то успокоить девушку, ведь в нынешнем положении ей нельзя волноваться. — Эй, Хима! Ну не переживай, всё будет хорошо, — Каваки приблизился к девичьему лицу и запечатлел робкий поцелуй на губах. Химавари прикрыла веки и вздохнула. Похоже, переубедить брюнета не получится, как ни крути. Да и если посмотреть правде в глаза, то это реальный шанс вырваться, которым нужно воспользоваться. — Будь осторожен, прошу! — Главное, береги себя и никуда не высовывайся, поняла? — теперь мужчина немного занервничал, представляя, как беременная Хима остаётся одна. В голове начали появляться картинки Аро и Коши, которые могут наведаться к девушке, если вдруг Ишшики сможет снова взять контроль. Встряхнув головой, Каваки попытался выбросить всю эту дрянь из своей головы и нацелится на лучшее. — Обязательно. Я люблю тебя, Каваки! — тихо прошептала дочь Седьмого и потянулась за ещё одним поцелуем. — Я тоже люблю тебя, солнышко! — в ответ мужчина прижал хрупкое тело ещё сильнее к себе и поцеловал со всей нежностью, не забыв опустить правую руку на животик.

***

В просторном помещении, напоминающем цех, слышалось бульканье странноватой жидкости, которая была разлита в огромных цистернах и капсулах. Её специфический запах воздействовал на каждого по-разному: кто-то ощущал запах фруктов, шоколада, а кто-то еле сдерживал рвотные позывы. Эта жижа, напоминающая со стороны кисель, использовалась Карой для выращивания сосудов, а желтоватая вода, находящаяся только в капсулах, — для поддержания жизни тех, кто пытается принять Каму, или же в случае голубоглазого блондина — клетки Ооцуцуки. Боруто Узумаки находился внутри одной из капсул уже не первый день. Его беспомощность и бессознательное состояние было только на руку безумцам и главное - отвратительному Харуко, который старался быстрее добиться результата. Он использовал тройные дозы, дабы сын Седьмого принял гены клана Ооцуцуки и стал идеальным сосудом. Но пока чакра Девятихвостого отчаянно выталкивала противников — Боруто оставался недосягаем, что ужасно раздражало членов Кары и Ишшики, который не мог явиться без запасного сосуда. Именно эта заминка дала Каваки достаточно времени на размышления, как избавиться от ненавистного Ооцуцуки, и по ходу мужчина придумал план. Узнав о том, что старший Узумаки в плену, брюнет решил, что первым делом его нужно вытащить. Только Боруто с помощью Джогана может вытащить гнилую душонку Ишшики, а чтобы добраться до парня, — придётся пройти через старых знакомых. Сейчас же, оставив Химу, Каваки направлялся прямиком на рожон. Войдя в такую ненавистную комнату, брюнет поморщился. Ему определенно был противен сей запах и обстановка. Но, пересилив себя, Каваки отогнал отвращение и пошёл прямо к центральной капсуле — именно там находился Боруто Узумаки. Блондина опутали множественные провода и трубки, по которым шла непонятная жидкость; кожа приняла оттенок белее обычного оттенка, а на одежде так и виднелись следы от высохшей крови. Одним словом, Узумаки напоминал хладного трупа и от такой картины стало не по себе. Смотря на лучшего друга, Каваки вспоминал того веселого и улыбчивого мальчика, который принял таинственного незнакомца, как брата, и подарил семью. Стало обидно и мерзко. Боруто, как и вся его семья, не заслуживает подобного. Даже не верится, что Каваки сам лично не так давно совершил столько зверств! — Боруто… Я вытащу тебя отсюда! — Каваки подошел ближе к стеклу и положил на него ладонь. Толщина была не такая уж и серьёзная, поэтому брюнет сжал кулак и со всей силы впечатал в преграду. От удара стекло дало трещину и, не дожидаясь, мужчина ещё раз припечатал кулак. Послышался грохот и звон бьющегося стекла, которое падало на кафельный пол и разбивалось вдребезги. Вода хлынула на пол, а Узумаки повалился следом. Каваки только и успел подхватить тело друга, прежде чем оно рухнуло бы на осколки. — Боруто? Боруто, очнись! — срывая провода, кричал Каваки. Такой шум невозможно было не услышать и с минуты на минуту стоило ждать гостей. Узумаки же не заставил себя долго ждать и распахнул голубые глаза. Подскакивая на месте и тяжело дыша, Боруто не мог сориентироваться. Не так давно его тело было погружено в непонятную жидкость, а через вены проходил ток. Сейчас же кислород стремительно начал поступать в лёгкие и ощущение слабости проходило. — Какого чёрта! Где я? Каваки?! — сын Хокаге удивленно смотрел на сидящего перед ним брюнета, и чем дольше затягивалось молчание, тем сильнее сжимал челюсть блондин. Последним его воспоминанием был бой с Ооцуцуки, который захватил тело Каваки, и мужчина сразу подумал о том, что перед ним Ишшики. — Ну гнида, я тебя сейчас убью! — ещё окончательно не восстановившийся Боруто накинулся на Каваки и повалил его на пол. Перед глазами стояло лицо испуганной сестры, а в голове слышался противный смех Ооцуцуки. Блондину хотелось размазать ненавистного им человека. — Боруто, прекрати! Это я — Каваки! Ишшики вернул мне контроль над телом! — брюнет пытался сдержать напор друга, не давая тому возможности нанести удар. Реакция Узумаки была хорошо понятна и винить его — не стоило. Сам Каваки поступил бы так же. — Заткнись, сволочь! Я заставлю тебя ответить за всё: за отца, Химу и Каваки! — Боруто совсем обезумел и, выкрутив руку, нанёс лежащему удар по лицу. С разбитой губы потекла кровь, но Узумаки этого было мало. В данную минуту он не отдавал себя отчета в совершаемых действиях, он даже наплевал на то, что перед ним тело друга. — Рассенган! — рука блондина взмыла вверх, и на ладошке начал образовываться со стремительной скоростью вихрь. — Боруто, мать твою, остановись! — Каваки не стал дожидаться последнего удара и активировал Каму. Силы брюнета были на высоте по сравнению с ослабевшим Боруто, и мужчина смог схватить Узумаки за горло, а после откинуть в сторону. — Прекрати, Узумаки! Сейчас Ишшики залег на дно, чтобы набраться сил для переселения в твоё тело! Ты должен благодарить меня за свое спасение! — Что ты несёшь? — произнес Боруто, поднимаясь на ноги. — Ооцуцуки хотел использовать тебя, как новый сосуд, но теперь пусть удавится! Сейчас мне нужно, чтобы ты вытащил из моего тела душу Ишшики! Только так мы сможем убить его! — Где Хима? — Узумаки наплевал на все вопросы, важнее была сестра. — Она в порядке, Боруто, но насколько долго, зависит от тебя! — Почему Ишшики вернул тебе контроль? — Понятия не имею, но чувствую, что он ослаб! Нужно действовать сейчас! — Каваки уже начинали выводить подозрительные вопросы. Похоже Боруто ему не сильно доверял. — Откуда я знаю, что могу доверять тебе, а? Вдруг Ооцуцуки опять взял контроль! — Ни от куда, Боруто, но ты должен довериться мне! Ради Химы и Седьмого — сделай это! Вытащи Ишшики, пока не поздно! — в глазах брюнета читалась искренность, и как бы Узумаки не пытался отыскать подвох, в итоге — не смог. Ооцуцуки и правда не было бы смысла вытаскивать его из капсулы раньше времени, или не переселяясь сразу же; да и Боруто слишком хорошо знал Каваки, чтобы определить по глазам говорит тот ложь или правду. — Боруто, произошло очень многое и я должен тебе столько рассказать, но это всё подождёт! Сейчас важнее разобраться с Ишшики! — Учти, я не расстроюсь, если вдруг сломаю тебе что-нибудь! — блондин улыбнулся, давая понять, что готов поверить в сказанное и помочь. Он принял боевую стойку и активировал Джоган. — Так, так, что это у нас тут? Предатель и беглец? — в дверном проёме показались знакомые фигуры в чёрных плащах. — Ишшики, кажется, ясно дал понять тебе, что сопротивляться не стоит, да, Каваки? — усмехнулся Аро. — В противном случае, мы можем прибегнуть к крайним мерам! — Коши также не смог сдержать колкости. — Сука! — выругался Каваки. Они опоздали. Теперь придётся сражаться с парнями и этого времени хватит, чтобы Ооцуцуки вернулся. Не хватило пары минут до победного триумфа. Брюнет сжал кулаки и напрягся, всем видом давая понять, что готов дать отпор. То же самое проделал и Боруто, с Аро у него были свои счеты. — Думаю, спектакль окончен! — сзади улыбающихся Аро и Коши раздался нахальный голос, а после послышался свист. Воздух рассекла красная удочка-посох и прошла сквозь мужчин. Обездвиженные, они тут же рухнули на пол, а перед Узумаки и Каваки предстал ещё один член клана Ооцуцуки. — Боруто Узумаки! Давно не виделись, как поживаешь? — мерзко ухмыльнулся Урашики и взял в руки шары высосанной чакры. — Ты? — прошипел Узумаки, вспоминая события произошедшие пару лет назад с участием этого Ооцуцуки. — Я! Закончим то, что начали?