проснуться в твоих объятиях.

      Настроение у Вэй Ина было весьма тоскливое и угнетенное. Старый добрый способ борьбы с таким самочувствием не работал. Обычно Вэй Ин старался занять себя чем-то, чтобы мрачные мысли не лезли в голову, но в этот раз не хотелось ничего делать. Общаться с кем-то или идти куда-то не было абсолютно никакого желания. И мыслей в голове тоже не было. Никаких. Только отрешенность и подавленность. Напиться? Не вариант. Это бессмысленно. Во-первых, Вэй Усянь спокойно переносил алкоголь. Ему необходимо выпить достаточно большое количество вина для того, чтобы опьянеть. Во-вторых, завтра учебный день. Опьянеть не опьянеет, но голова будет трещать так, что о концентрации на парах можно будет забыть.       Прибавив громкость в наушниках, Вэй Ин прикрыл глаза и улегся поудобнее. Сейчас парень был один в комнате, поскольку в расписании на сегодня числилось всего лишь три пары. С тех пор, как он поступил сюда, среда стала его любимым днем недели. Все-таки самый короткий учебный день.       Вэй Ин уже четыре дня игнорировал Лань Чжаня. В том плане, что он старался не попадаться ему на глаза. Вэй Ину было неловко после того, как он повысил на того голос и, не заплатив, сбежал, оставив товарища в одиночестве. Да, он был удивлен, напуган и зол, но срываться на Лань Чжане было плохой идеей. Он не раз мысленно отвесил себе за такое пощёчину. Еще Вэй Усянь боялся того, что Ванцзи опять заведет разговор про болезнь, хотя весомых причин рассуждать подобным образом у него не было. Лань Чжань вроде сообразительный. Может быть, увидев, как Вэй Ин отреагировал на идею поговорить о его заболевании, тот поймет, что это больная тема, и сделает вид, что этого разговора не было. Однако за время общения с Лань Чжанем Вэй Ин понял, что тот может поступать весьма непредсказуемо. А рисковать не хотелось.       Тяжело вздохнув, парень помотал головой, отгоняя внезапно появившиеся в его голове невесёлые думы. Завтра еще пара у старика, а значит и выполнение дополнительного задания. Наплевать. Подумаешь, не сдаст его один-единственный раз.       Хотелось положить голову на колени, накинуть плед на плечи и сидеть так в тишине до тех пор, пока хандра сама не пройдет.       Но главное — Вэй Ин не мог понять, в чем причина. В ссоре с Лань Чжанем? Но они ведь не ругались. В том, что Лань Чжань что-то подозревает? Ну и что? Многие считают поведение Вэй Ина странным. А ничего кроме этого в голову и не лезло. И сколько это будет продолжаться? Невыносимо грустно.       — Приветик! — звонкий голос ударил по ушам. Вэй Ин резко развернулся, но никого не увидел.       — Почему ты мне не отвечаешь, гэгэ? — после этих слов раздался пронзительный крик, из-за чего парню пришлось закрыть уши. Он пытался спасти свои барабанные перепонки. Вопли продолжались долгое время, становясь с каждой минутой все громче, и когда Вэй Усяню показалось, что он больше не может этого выносить, голос оборвался. Наступила тишина.       Парень убрал руки от головы и начал осматривать место, где оказался на этот раз. Комната смутно напоминала детский сад. Маленькие столики, крошечные стульчики, повсюду разбросаны игрушки и раскрытые книжки. На полу — разноцветные ковры, а на стенах — детские рисунки и плакаты. Вэй Ин тихо шагнул вперед, чтобы рассмотреть комнату получше, но сразу же раздался противный скрип паркета под ногами.       — Отвратительный звук, да? Мне тоже не нравится! — уже знакомый голос снова прозвучал в пустой комнате. Вэй Ин на мгновение перестал дышать и покрылся мурашками. Он медленно обернулся, но пространство продолжало пустовать. Конечно, это подобное пугало, но на самом деле парня даже радовал тот факт, что он никого не видит. Учитывая, кто приходит к нему во снах, Вэй Ин предпочитал слышать детские голоса.       Выдохнув и сжав руки в кулаки, Вэй Усянь принялся разглядывать раскрытые книжки, но лучше бы он этого не делал. Слова в книгах были перечеркнуты, на страницах изображены ужасающие рисунки черным карандашом. Это не было чем-то определенным. Не было изображений людей, животных или скелетов — на страницах корчилась обычная мазня. Карандашом водили с такой силой, что на листе даже остались дырки. Парень направился к другой книжке. Там он уже смог разглядеть нечто, смутно напоминающее виселицу. Сама книга была испачкана в чем-то красном. С ужасом представив, что это могла быть кровь, Вэй Ин отшвырнул книгу к стене.       Он начал судорожно вытирать руки о джинсы, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.       — Гэгэ, ты уронил мой рисунок! Подними его! Подними! — по ноге кто-то едва ощутимо пнул.       Парень не раз убеждался, что во снах лучше вообще никому не доверять. Ни друзьям, ни незнакомцам, ни маленьким детям. Да даже кроликам нельзя верить! Неизвестный ребенок напрягал Вэй Ина. По интонации и звучанию голоса он казался обычным, но уши Вэй Ина до сих пор помнили недавние крики этого мелкого. Провоцировать его парень не хотел, поэтому решил следовать указаниям.       — Ладно-ладно, сейчас. — Посмотрев на ярко-желтую стену, Вэй Усянь заметил, что листик, который был там раньше, и правда упал. Он двинулся в ту сторону и, схватив рисунок за край, хотел было его перевернуть, но внезапно передумал. Вэй Ину захотелось убежать. Это чувство было ему знакомо. Ни в коем случае нельзя поднимать этот лист. Что-то обязательно случится.       Вэй Ин почувствовал холодное дыхание позади себя. Чувствительная шея сразу же покрылась мурашками. Глаза парня широко раскрылись и начали слезиться. Тело онемело. Вэй Ин ощутил, как детские холодные ладошки опустились на его плечи, а на ухо прошептали:       — Ну же, переверни мой рисунок, гэгэ. Я так старался, когда рисовал его, а ты уронил его на пол.       Парню ничего не оставалось, поэтому пришлось перевернуть этот лист. Нарисована была семья. Обычный детский рисунок, который все рисуют в детском саду.       Подпись: «Мама. Папа. Вэй Ин».       «Что? Вэй Ин?»       Вэй Ин шумно втянул воздух и выронил рисунок из рук, но было уже поздно. Помещение начало меняться: желтые обои стали серыми и грязными, покрылись жирными пятнами. Страницы из книг вырвались. Теперь они оказались разбросанными по полу. Уродливые рисунки были повсюду. Но хуже было другое.       Бросив очередной взгляд на рисунок, Вэй Ин заметил, что он тоже преображается. Линии меняли свое расположение. Руки и ноги отлетели, а головы родителей накренились набок. На листке начали появляться красные пятна, будто его уронили в лужу. Улыбки с лиц родителей пропали.       Итогом стало то, что «Вэй Ин» остался один, но на его лице не было ни глаз, ни носа, ни рта. Ничего. А рядом, вместо фигурок родителей, лежали груды костей. Вэй Ин, наблюдавший за этим, затаив дыхание от страха, наконец закричал, а слезы хлынули из глаз с новой силой.       — Гэгэ, не понравился мой рисунок?       Вэй Ин с ужасом обернулся и увидел того самого мальчика без лица.       — Вэй Усянь! Вэй Усянь!       Сквозь сон Вэй Ин чувствовал, что его кто-то трясет. Еле разлепив глаза, он уставился вперед. И когда понял, что находится в комнате общежития, то сразу же расслабился. Он повернулся и наткнулся на испуганный взгляд Цзян Чэна, который облегченно выдохнул.       — Ты кричал, но при этом не просыпался. Блин, тебе не надоело меня пугать?! — Цзян Чэн, окончательно успокоившись, осел на пол.       — Извини, — прозвучало это достаточно хрипло.

***

      Цзян Чэн заметил, что брат пребывал в каком-то странном настроении, что даже отказался от выпивки. Цзян Чэн попытался узнать, что же случилось, на что получил ответ: «Ничего особенного, расслабься. Просто почему-то хреново».       После этого он оставил его. Ладно, пускай хандрит себе и дальше, раз ничего рассказывать не хочет! Цзян Чэн стал больше времени проводить с одногруппниками и студентами со старших курсов. Это только радовало Вэй Ина, потому что когда Цзян Чэн рядом, то нормально погрустить не получалось вообще никак.       И так вялотекуще дни сменяли друг друга. Началась вторая неделя игнорирования Лань Чжаня, а тоска так и не хотела отступать.       — У Хуайсана день рождения, мы сейчас идем в бар выпить. Присоединишься?       — Кто такой Хуайсан? И кто такие «мы»? — Вэй Ин засмеялся от нелепости этого предложения. Он даже не знает этого человека. Он, по сути, ни с кем не общался из обучающихся. Только с Цзян Чэном, Лань Чжанем, Вэнь Цин и Вэнь Нином — достаточно узкий круг.       — Кто-то с моей специальности. Троих я знаю, а остальные из другой группы.       — Ну ты и иди. Я не хочу. Лучше отдохну, — парень демонстративно широко зевнул и потянулся.       — Уже вторую неделю отдыхаешь! Не надоело?       — Зануда А-Чэн, иди уже в свой бар. Дай поспать, — Вэй Ин развернулся лицом к стене, давая понять, что разговор окончен.       — Тц, ну и валяйся дальше! Надоел уже!       «Тоже хочу найти друзей…»

***

      Лань Ванцзи понимал, что Вэй Ин прячется от него. Он не лип, не вешался и не мешал. Ванцзи даже не видел его все это время — только на совместных парах, а после них тот сразу же исчезал. Парень очень хотел поговорить с Вэй Ином, потому что считал, что тема не закрыта. Но хоть вертлявый мальчишка и брал дополнительные задания у Лань Цижэня, но упорно продолжал не являться в библиотеку. Ни разу за всю неделю. Ванцзи было непривычно одиноко.       У Ванцзи никогда не было друзей. Только брат, но это семья — это другое. Тем не менее, он не сильно грустил из-за их отсутствия. Ванцзи по характеру не был особо общительным, поэтому не стремился заводить знакомства с кем-либо. На протяжении всей жизни он был либо один, либо с семьей, но потом появился Вэй Ин. И он отличался от других людей. Он был слишком ярким, словно и впрямь сиял. У него широкая искренняя улыбка, громкий, открытый, заливистый смех. В отличие от Ванцзи, по лицу Вэй Ина легко можно понять, что он сейчас чувствует. Болезненный внешний вид делал Вэй Усяня более хрупким, из-за чего его хотелось защищать. Ненормальное желание. Абсолютно ненормальное желание.       Сам же Ванцзи безэмоционален и слишком серьезен. Он не умеет поддерживать разговор и не может разрядить обстановку, поэтому с ним сложно завести беседу. А молчать еще более неловко, чем пытаться заговорить. Лань Ванцзи знал, что его считают красивым, но холодным и недосягаемым. И он был уверен в том, что так и будет всю жизнь тесно общаться лишь с братом и дядей. Молодой человек вполне уверился, что Вэй Ину будет скучно с ним. Он думал, что парень какое-то время будет пытаться подружиться с ним, но потом все равно забудет про эту идею. Потому что это ни к чему не приведет — так думал Ванцзи. Но Вэй Ин, несмотря ни на что, продолжал лезть к нему с разговорами и разными дурацкими предложениями:       «Лань Чжань, ну давай выпьем? Составь мне компанию!»       «Гэгэ, можешь улыбнуться? Я сфоткаю тебя и поставлю это себе на заставку! Ха-ха-ха».       «Лань Чжань, слушай, а давай тебе тоже высокий хвост соберем? Мне кажется, будет симпатично!»       И комплименты от этого человека звучали по-особенному. От искреннего восхищения и мягкого взгляда внутри что-то переворачивалось, а в груди разливалось тепло. Если бы Ванцзи мог, он бы, наверное, улыбался от всех слов Вэй Ина. И от любого доброго взгляда Вэй Ина, направленного на него.       «Лань Чжань, ты действительно красив!»       «Откуда ты это знаешь? Да, Лань Чжань, я никогда не считал себя глупым, но из-за тебя у меня падает самооценка!»       «Ха-ха-ха, это так мило, что тебе нравятся кролики. Лань Чжань, ты милый!»       «Гэгэ, у тебя такой аккуратный почерк! Хотя это вполне в твоем стиле!»       Поэтому сейчас нехватка рядом этого человека ощущалось весьма болезненно. Ванцзи всегда был один, и его это не волновало. Но потом появился Вэй Ин — человек, к болтовне и шуткам которого у Ванцзи успела выработаться привычка. А потом он пропал. И Лань Чжань остро чувствовал недостаток. Что-то внутри настойчиво требовало Вэй Ина обратно.       Ванцзи не хотел приносить неудобства, у него не было желания навязываться и мешать. Однако после недели раздумий он все-таки пришел к выводу, что им необходимо поговорить еще раз. Даже если Вэй Ин не хочет его видеть, ему придется выслушать его.       Однако уже подходя к комнате Вэй Ина, младший из братьев Лань услышал крик и ругательства. От волнения он забыл обо всех правилах приличия и без предупреждения открыл дверь. Вэй Усянь лежал на полу и держался руками за глаз.       — Вэй Ин?.. — Ванцзи быстро добрался до пострадавшего и приподнял того за плечи.       — Больно, твою мать! Что за хрень? — голос Вэй Ина подрагивал, а когда тот поднял голову, Ванцзи заметил кровь, стекающую по руке, которой парень прикрывал глаз. Опустив взгляд, он заметил, что на полу тоже были капли крови.       — Убери руку. Дай посмотреть.       — Нет! Мне больно! — он отшатнулся назад от руки, которая тянулась к нему.       — Я знаю. Дай посмотреть, Вэй Ин, — Ванцзи все-таки смог отнять руку Вэй Ина от глаза и откинул челку парня назад, чтобы не мешала.       Бровь была рассечена, но порез не был длинным. Ванцзи хотел примерно определить, насколько он глубокий, поэтому чуть раздвинул кожу.       В ответ послышался сдавленный стон.       — Все нормально. Зашивать нет нужды.       — Точно? — с сомнением Вэй Усянь и одним глазом взглянул на Лань Чжаня. — Крови так много.       — Точно. Рана неглубокая. И крови не так уж и много, — Ванцзи поднялся с пола и протянул руку Вэй Ину. — Пойдем. Тебе нужно обработать рану и наложить повязку. Я буду рядом.       — Лань Чжань, ты в своей белой рубашке похож на ангела. Если бы ты просто молча подкрался, я бы подумал, что умер! — Вэй Ин хохотнул и переплел их пальцы. Голос Лань Чжаня звучал уверенно, поэтому Вэй Ин верил ему. Убедившись, что ничего серьезного не случилось, Вэй Усянь расслабился и развеселился. Теперь ситуация начала казаться абсурдной.       — Чушь. Ты бы не умер от такого.       Во время самой процедуры Вэй Ин шипел, дергался и постоянно сжимал руку Лань Чжаня. Да и Лань Чжань не пытался вырвать у него свою руку.       — Можно поинтересоваться, что все-таки произошло? — голос врача звучал строго и незаинтересованно. Вэй Ин подумал, что это простая вежливость, или данная информация необходима для какого-то отчета.       — Просто упал!       — Это как же падать нужно, чтобы бровь рассечь? Вы под ноги смотрите вообще? Крайне безрассудно, так можно и глаза лишиться.       — Наклейте двойной слой. У него живая мимика и подвижный лоб. — попросил Ванцзи.       — Пострадавший должен был уведомить об этом в самом начале, — врач недовольно взглянула на Вэй Ина. — Все, на ночь наносите заживляющие средства. У вас есть?       Вэй Ин помотал головой, чем вызвал у женщины тяжелый вздох.       — Лучше, конечно, использовать мазь, но крем тоже подойдет. Рану мочить не рекомендуется. И завтра глаз, скорее всего, опухнет. В этом нет ничего удивительного. Все понятно?       Лань Ванцзи молча кивнул за двоих.       Уже в комнате Вэй Ин был занят тем, что с разных ракурсов рассматривал свое ранение.       — Если глаз опухнет, я буду таким страшным, — он тяжело вздохнул и расстроенно посмотрел на Лань Чжаня. — У тебя есть какая-нибудь мазь? — А получив кивок в ответ, воскликнул: — Здорово! Можешь одолжишь тогда эту штуку?       — Мгм.       — Спасибо! Ох, представляю, как тяжело будет мыть голову. И сколько рана вообще заживать будет? Мне мешается этот пластырь!       — Как ты упал?       Вэй Ин понял, что врать Лань Чжаню бесполезно, поэтому решил выдать лишь часть правды. Это сможет и Лань Чжаня удовлетворить, и позволит Вэй Ину защитить свой секрет.       — Ноги подкосились, поэтому и упал. Я хотел ухватиться за что-то, но не дотянулся и ударился об косяк.       — Это связано с тем, чем ты…       — Все! Не говори!       — Мгм, не буду.       Вэй Усянь сначала недоверчиво посмотрел на собеседника, но тот и правда замолчал. Поэтому он просто улыбнулся в ответ.       — Мне так неудобно! Я не могу даже улыбнуться нормально!       — Потому что при улыбке ты вскидываешь брови. Поэтому тебе и неудобно.       — Ого, гэгэ, ты замечаешь такие мелочи? Это так мило! — заметив, что мочки ушей Лань Чжаня покраснели, он по-доброму рассмеялся. — Лань Чжань, если я стану страшным, ты перестанешь со мной общаться?       — Ты не станешь.       — И даже с опухшим глазом ты будешь меня любить?       — М… Вэй Ин!       — Ты хотел сказать «да»! Не смотри так и не подходи ко мне! Ты хочешь меня ударить? Ну не молчи! Ха-ха-ха!       Все-таки дело было в Лань Чжане. Вэй Ин не знал, как описать это чувство, но ему определенно его не хватало. Да и Лань Чжань, вроде, согласился не лезть к нему с расспросами, поэтому конфликт можно считать исчерпанным. А значит, причин избегать друга у Вэй Ина больше не было.       Та тревожность и грусть, которые преследовали его всю неделю, исчезли. Вэй Ину действительно нравился Лань Чжань. Он хороший человек. Пусть и мало говорит, зато многое делает! Лань Чжань два раза носил его на руках, постоянно помогал ему с каверзными вопросами в дополнительных заданиях, внимательно относился к его самочувствию и слушал, не обрубая на полуслове, все длинные и порой нелепые монологи.       Лань Чжань не только казался, он в действительности являлся надежным и справедливым человеком. И Вэй Ин действительно хотел бы открыться ему, но это так странно и страшно. Он не мог, пока не был готов к этому. В конце концов, если Лань Чжань действительно считает его близким человеком, то сможет подождать. А Вэй Ин подумает, что делать с этой ситуацией.       Вэй Усянь постоянно чувствовал, что находится в изоляции. Он столь долго не мог никому рассказать о заболевании, да и делиться этой информацией ему было не с кем. Те, кому он говорил об этом, предавали его доверие. Из-за этого сейчас, когда у Вэй Ина появился друг, которому он захотел открыться — он не мог. И тут проблема не в Лань Чжане, а в нем. И ее нужно решать.