– Танцуй, - сказал Человек-Овца. – Пока звучит музыка – продолжай танцевать. Понимаешь, нет? Танцуй и не останавливайся. Зачем танцуешь – не рассуждай. Какой в этом смысл – не задумывайся. Смысла все равно нет и не было никогда. Задумаешься – остановятся ноги. А если хоть раз остановятся ноги – мы уже ничем не сможем тебе помочь.
Харуки Мураками, «Дэнс, дэнс, дэнс»
Глава 1. Учитель танцев
Большую часть утра и некоторое время после обеда Энди потратила на то, чтобы разобрать завалы в собственном шкафу. Именно к этому её уже третью неделю настоятельно призывала Сара, и если до сих пор ей удавалось под разными предлогами увиливать от мягких требований, то теперь откладывать заведомо неприятное занятие было больше невозможно, так что она поднялась к себе, поплотнее закрыла надсадно скрипящую дверь и остановилась посреди комнаты, тщетно пытаясь собраться с духом. Первым делом она поделила на две неравные пёстрые кучи одежду: та, что висела мешком, отправилась в чемодан и под кровать, освободив место для другой, «безразмерной» половины её гардероба, состоящей из топов, трико и шорт, растягивающихся до бесконечности или сужающихся при необходимости до размеров куклы Барби. Гораздо больше времени и сил ушло у Энди на то, чтобы навести порядок на открытых полках, где ютились в пыльном хаосе книги, альбомы, диски, разрозненные фотографии и прочая памятная ерунда. Содержимое полок она уже перебирала в свой последний визит в Балтимор, незадолго до травмы, и не горела желанием вновь прикасаться к осколкам прошлого, один вид которых провоцировал появление в горле тугого склизкого комка. Но когда-нибудь заняться этим всё же придётся, и лучше поскорее, чем и дальше жить, имея перед глазами живое напоминание о том, чего никогда уже не будет. Резко вытянув с нижней полки выпускной альбом, Энди здоровой ногой пододвинула к себе мусорную корзину и отправила нарядную книжицу на самое дно. Хотела было бросить сверху стопку фотографий того же периода, но вместо этого наклонилась, достала альбом и раскрыла, поддерживая коленом. С глянцевых страничек ей улыбались наполовину забытые лица тех, кого она когда-то называла друзьями. Теперь все они разъехались из Балтимора, поступили в университеты, устроились на работу, а кто-то даже нашёл на новом месте танцевальные команды и продолжил говорить на всем доступном языке – как Лось, например. Энди улыбнулась одними губами и провела пальцами по изображению смеющегося парня в знакомой всем и каждому дурацкой шапке. Он часто звонил ей до сих пор, а недавно даже грозился приехать, но Энди сомневалась, что друг сдержит слово – у него теперь своя жизнь, учёба, танцы, девушка. Для неё в этом плотном графике вряд ли сыщется место, да она, честно говоря, и не хотела напоминать о себе. Слишком больно слушать о том, чего добились другие, когда самой гордиться нечем. Из больницы она отправилась прямиком в Балтимор, к Саре – в единственное место, где её всё ещё ждали. Всегда оставалась ещё тётя Элис, разумеется, но Энди не могла себе врать: вернувшись домой – вернее, в то место, которое привыкла считать домом, где всё так знакомо, - она надеялась, что сможет удержать свою прошлую красивую жизнь ещё хоть немного. Когда выяснилось, что этого ей не удастся, она совсем скисла. Потому и согласилась на ненавистную уборку, которая в настоящий момент больше напоминала акт мазохизма, но уж этого она не страшилась. Хуже ей вряд ли будет. За вернувшимся в корзину альбомом отправилась целая груда магнитиков из разных штатов – по одному на каждое крупное выступление; их Энди безжалостно смела с полки, стараясь не разглядывать. От воспоминаний это не спасло, но теперь приходившие к ней видения были размытыми, как тёмные силуэты на засвеченной плёнке. Упрямо мотнув головой, она провела ладонями по пылающим щекам и через плечо забросила в корзину шар со снегом и Статуей Свободы внутри. Раздался тоскливый звон, отметивший прицельное попадание точно в цель. Будто услышав последний призыв неотвратимо погибающих сувениров, в спальню на цыпочках вошла Сара. Увлечённо рвущая фотографии Энди её даже не заметила и вздрогнула, поднимая голову, когда женщина окликнула её по имени. – Энди, - окликнула Сара, и девушка с удивлением отметила, что она улыбается. – Спустись, к тебе пришли. – Кто там? Не ответив на вопрос, Сара вновь загадочно улыбнулась и скрылась в коридоре, оставив дверь приоткрытой, словно это могло выманить Энди из её уютной тёмной норы. Она не представляла, кто мог прийти к ней и по какому поводу, и теперь, продолжая сидеть на полу в окружении обрывков фотобумаги, по одному перебирала в голове возможные варианты. Первым делом ей на ум пришёл Тайлер, но он был сейчас в Лас-Вегасе вместе с Норой и никак не мог вернуться раньше – он сам говорил, что их выступление в «Сизарс» будут транслировать и даже называл конкретную дату, вот только Энди никак не могла вспомнить, какую именно... Осенний семестр только начался, так что и визита Лося ждать не приходилось, а к Мисси она сама собиралась заглянуть ближе к вечеру. Может, кто-то из «4-1-0», но кто? Так? Смешно подумать. Или это Фелиция всё-таки решила пойти на мировую, хоть и продолжала дуться на бывшую подругу из совершенно тупого и детского упрямства? Ох, Сара, хоть бы намекнула, уходя! Или… Энди пригладила волосы, заправляя за уши, и с неудовольствием ощутила, как под пальцами пульс забился быстрее, разгоняя по венам кровь, которая удивительным образом миновала лишь мгновенно окоченевшие руки. Что ему может быть нужно? Ведь всё давно решено, он сам был тому зачинщиком. Инициатором, так он сказал. Конечно, куда легче спрятаться за витиеватыми фразами в духе дешёвых романов, чем прямо и честно сказать, глядя в глаза – я не могу больше терпеть тебя в ритме двадцать четыре на семь. Если только… Поднявшись на ноги и при этом даже не покачнувшись, Энди снова бездумно провела ладонями по волосам и, мельком взглянув на собственный подрагивающий образ в сиявшем отражённым светом оконном стекле, направилась вниз вслед за Сарой. Быть может, следовало чуть задержаться на верхней ступени и прислушаться, выстраивая стратегию, но предчувствие гнало её вниз со скоростью готовящегося сойти с рельс товарняка. Она перебирала ногами по ступеням так быстро, что едва не пропустила последнюю и вынужденно остановилась, налетев оголённым животом на выскобленные лестничные перила. Потирая ладонью место ушиба, она уже чувствовала присутствие в доме кого-то кроме них с Сарой, но не решалась поднять голову и взглянуть визитёру в глаза. А, когда всё же нашла в себе мужество, так и застыла с приоткрытым ртом и прижатым к животу кулаком. Что ж, она почти угадала. Пусть не совсем тот, которого она ждала, но это действительно оказался Коллинз. По-хозяйски закинув ногу на ногу и повернувшись поверх спинки так, чтобы видеть её, Блейк выжидающе смотрел на Энди, которая места себе не могла найти от удивления и беспокойства – а уж в его присутствии она всегда начинала беспокоиться против воли, потому что каждая их встреча, даже мимолётная, была предвестником очередного коллапса и неважно, крошечного или колоссального. – Должен признать, мисс Бэлфорд, - заметил он, обращаясь к Саре, когда понял, что немая пауза затягивается, - Вы не ошиблись. Кажется, наша Энди действительно полностью поправилась, чему я несказанно рад. – Не совсем, - по привычке возразила Энди, спускаясь с лестницы и подходя к столу, так что теперь их с Коллинзом разделяла лишь пара шагов. – Брось, - возразил он, садясь прямо и складывая руки на коленях. – Я ожидал хромоты или чего похуже, но по моей скромной оценке всё в порядке. Хотя, конечно же, нужно проверить всё ещё раз самым тщательным образом. Сквозивший в его голосе сарказм сделал своё дело, и Энди, наконец, пришла в себя; впрочем, её хватило лишь на то, чтобы подойти вплотную к столу и сесть на стул напротив да рассеянно кивнуть, когда Сара поставила перед ней испускавшую ароматный пар чашку кофе. Свою Блейк принял куда более изящно, сделал глоток, поблагодарил церемонным кивком и лишь после этого уточнил: – Ты наверняка удивлена моим визитом, Энди? – Более чем, - подтвердила она, не сводя глаз с бывшего директора. Бывшего, впрочем, только для неё. – Зачем Вы пришли? Это прозвучало довольно грубо, и от её притуплённого внимания не укрылось, как стоявшая за спиной Блейка Сара укоризненно поджала полные губы, но тут же взяла себя в руки и вновь приняла вид радушной домохозяйки прямиком из шестидесятых. – У мистера Коллинза к тебе деловое предложение, насколько я поняла, - проворковала она, неуверенно присаживаясь на самый краешек стула. От внимания Энди не укрылось, что села она почему-то рядом с Коллинзом, будто давала понять, чью сторону принимает в этом споре. Спора-то никакого пока что не было, но у Энди под рёбрами беспокойно роилось недоброе предчувствие, тем более что Блейк, очевидно, решил не откладывать дело в долгий ящик и согласно кивнул: – Совершенно верно. Я узнал о твоём возвращении в Балтимор и решил, что мы сможем быть полезны друг другу. – И в чём же? – осторожно уточнила Энди, понимая, что слышать ответ ей не очень-то хочется. Больше всего на свете она хотела, чтобы этот человек убрался из их с Сарой дома и никогда больше не возникал в её жизни. Просто смотреть на него было больно, не говоря уже о том, чтобы прислушиваться и мило улыбаться в ответ на то, что он может ей сказать. Поэтому Энди и не пыталась выдавить из себя хотя бы самой хилой улыбки, продолжая смотреть на Блейка со смесью страха и недоверия. Она ведь действительно его боялась – быть может, не его самого, а тех ассоциаций, которые рождались при едином взгляде в его холёное лицо. Между тем он, наконец, заговорил непосредственно о деле. – Нам нужен преподаватель в группу учеников от пятнадцати до семнадцати. Предыдущего куратора курса пригласили преподавать в «Джуллиард», если тебе интересно. – Наверное, он был очень талантливым, - без энтузиазма предположила Энди, ковыряя ногтем краешек столешницы, и Блейк снисходительно кивнул: – Был и остаётся, ты абсолютно права. Можешь представить, танцором насколько высокого уровня нужно быть, чтобы заменить его. Если ты согласишься, придётся попотеть. – Что значит «если»? – поразилась Сара, впервые за всё время разговора утратив показное благодушие. – Это ведь такая возможность… – Сара, я ни на что не соглашалась, - напомнила Энди, глухо поперхнувшись в конце фразы, но она не уступала и с излишним нажимом напомнила: – Но тебе ведь так нравится танцевать, Энди! Это отличный вариант на то время, пока ты не придёшь в себя. А если не подвернётся ничего стоящего, ты вполне сможешь остаться в школе. Учительница мисс Уэст – ты только послушай, как это звучит! – Против ожидания, неплохо, - подбодрил Блейк, даже не взглянув на саму Энди, которая в этот самый момент медленно закипала от возмущения и, сдерживаясь из последних сил, попросила: – Прекратите делить меня так, словно... – Сколько часов в неделю она будет занята? – спросила между тем Сара, от усердия налегая локтями на стол. – А что со страховкой? Надеюсь, такая серьёзная организация как Ваша школа способна предоставить... – Хватит! Энди в отчаянии всплеснула руками, и после этого на несколько секунд вокруг стола повисла тягостная тишина, пока, наконец, Сара не пробормотала, заканчивая собственную мысль: – ...необходимые социальные гарантии. – Вы шутите! – воскликнула Энди, переводя взгляд с Коллинза на Сару и обратно. – Я – учительница?.. Да вы хоть представляете, о чём говорите? Я больше не танцую! И не вернусь в МШИ, ни за что! Судя по холодной ухмылке, исказившей губы Коллинза, иного ответа он и не предполагал. Слегка наклонившись к Саре, он тронул её лежавшую на столешнице ладонь и доверительным тоном зачем-то попросил: – Вы не оставите нас на пару минут? – и, не дожидаясь ответа, прибавил: – Благодарю. У бедняжки Сары не было выбора. Энди осталось лишь с тоской прислушиваться к её шагам, вскоре стихнувшим наверху, так что они остались в кухне наедине. – Это запрещённый приём, - бросила она Коллинзу, нарочно отворачиваясь, чтобы не видеть его самодовольного лица вечного победителя. – Что ж, пусть так, - согласился он. – Я предполагал, что ты можешь отреагировать чересчур остро, однако тебе стоит взять себя в руки, иначе поговорить у нас не получится. – Не о чем разговаривать! – отрезала Энди, мимоходом отметив, что поневоле стала говорить гораздо тише, хотя и с прежним жаром. – Нет – и точка! Посмотрите на меня – какой из меня учитель? Вы же сами говорили, что из меня танцор, как из дворника премьер-министр! – Людям свойственно меняться под давлением обстоятельств, - напомнил он, глядя в сторону, и пальцами отбил назойливую дробь по краю стола. – И ты – живое и самое яркое тому доказательство. Его хладнокровие лишь сильнее разозлило Энди. Ну зачем, зачем он только пришёл!.. Она с усилием опустила ладони на стол, так что чуть не угодила в кофейную чашку и выпалила, почти крикнула то, о чём не говорила вслух уже очень и очень долго – словно эхом повторила собственные слова пятилетней давности: – Я не принцесса! И не прима-балерина… Чёрт! Она отвернулась, прижав запястье к носу. Как ни крути, Блейк Коллинз был последним человеком на этом свете, перед которым ей хотелось бы плакать. Должно быть, он это понял, потому что поднялся на ноги и отошёл к окну, отвернувшись и предоставляя Энди возможность утирать слёзы не так явно. Такого такта она от него не ожидала, а потому посмотрела Коллинзу в спину хоть и со слабой, но благодарностью. – Подумай, Энди, - напутствовал он, постукивая пальцами по оконной раме. – Ведь МШИ нужна тебе почти так же сильно, как ты ей. Это могло бы стать взаимовыгодным сотрудничеством, хоть ты пока что не способна этого понять. К тому же, школа предоставляет своим сотрудникам полный перечень необходимых социальных гарантий, - прибавил он и поверх плеча адресовал Энди беглую усмешку. Глубоко вдохнув и выдохнув через рот, она окинула взглядом его несгибаемо прямую спину под серым пиджаком и неловко усмехнулась: – Вы что, пьёте кровь и живёте вечно? – В ответ на удивлённый взгляд Коллинза она пригладила сбившиеся в пылу обсуждения волосы и торопливо пояснила: – Вы совсем не изменились, хотя столько воды утекло. Он кивнул, на этот раз немного рассеянно: – Да, прошло немало времени. А сколько ещё должно пройти, прежде чем ты окончательно придёшь в себя? В кухню заглянула Сара – должно быть, её здорово напугал крик Энди. Словно только что вспомнил о её присутствии в доме, Коллинз тут же заторопился по своим делам, показавшимся Энди не совсем реальными. Казалось, он и сам не рад был, что пришёл к ней с таким предложением, и Энди от этого почему-то стало немного стыдно. Именно поэтому она, отправив Сару встречать Чарли из школы, вызвалась проводить директора сама. – Я не могу требовать от тебя мгновенного положительного ответа, - с сожалением признал он, отпирая припаркованную у обочины машину, – но искренне надеюсь на твоё благоразумие. Потому что делать повторное предложение я не стану. Всего хорошего, Энди. Он уехал, а она долго ещё стояла и смотрела на дорогу, ведущую к центру города. На мгновение ей показалось, что на разогретом солнцем асфальте отпечатались чёрные следы шин – тот след, по которому она как по хлебным крошкам могла бы добраться до школы, даже если бы вдруг забыла дорогу.***
– И в чём проблема? – весело уточнил Тайлер, едва Энди успела пересказать ему собственный разговор с Коллинзом. – Что тебя смущает? Односложным ответом отделаться было нельзя, поэтому Энди крепко задумалась, прежде чем высказаться. Звоня в другой штат, она не вполне понимала, на какую помощь рассчитывает, но, получив совет соглашаться без раздумий, мгновенно пожалела о том, что вообще решилась поделиться сомнениями с Тайлером. Гейдж, не прекращая что-то со смаком жевать, между тем продолжал надоедать вопросами: – Понять не могу, почему ты не можешь хотя бы попробовать? Кроха, я в жизни не поверю, что ты не справишься с кучкой детишек! – Дело не в детишках, Тайлер! – не выдержала она и устало оперлась о балконные перила – для полной приватности пришлось выйти на уличный балкон, потому что в остальных комнатах от Сары не было никакого спасения. – Мне не нужно там быть, как ты не понимаешь… К тому же, я не уверена, что нога до конца зажила. Колено может вылететь в любую минуту… Тайлер на том конце лишь вздохнул. – Проблема даже не в твоих переломах или вылетающем колене, Энди, - заявил он. – Проблема в том, что ты думаешь только о себе, а так нельзя. Вспомни о Саре – до каких пор ты собираешься висеть у неё на шее? По-моему, твой период реабилитации немного затянулся. С этим Энди не могла поспорить, тем более что подобные мысли приходили ей в голову даже чаще, чем Тайлер мог себе представить. Теперь же она с неудовольствием почувствовала, как лицо заливает жгучая краска стыда. Она не хотела, чтобы Тай считал её ни на что не годной бездельницей, пусть даже оно так и было на самом деле. – Если ты всерьёз решила завязывать с танцами, - предложил он, - то найди себе работу, с ними не связанную. Руки у тебя есть, голова тоже работает, хотя… Ты же не сможешь без танцев, и мы оба это знаем. Энди, глупо отказываться от возможности, которая сама плывёт в руки. Ты можешь вырваться из трущоб, пожить хоть немного в меблированном пентхаусе с видом на залив – но ты почему-то бежишь от этого, как чёрт от ладана. Будь умницей и хорошенько подумай над предложением Коллинза, прежде чем отказываться. Энди молчала, не зная, чем ещё оправдаться. Подобными мыслями она терзала себе душу весь остаток дня и теперь, когда город медленно погружался в оранжево-розовые сумерки, откровенно не знала, как ей поступить, балансируя между бесконечно правильным общественным мнением и собственной совестью. – Нора желает тебе удачи, - улыбнулся Тайлер, и Энди хмыкнула в ответ: – А чего желаешь ты? – Я желаю тебе счастья, кроха. Не закапывай себя, всё будет хорошо. В который раз пообещав Тайлеру быть хорошей девочкой и не глупить, Энди отключилась и посмотрела с балкона вниз, на резвящуюся на улице детвору. Несколько девочек на той стороне улицы играли в «резиночку», хором весело приговаривая: – Я заболела – как мне быть? Мне нужен доктор, чтоб меня лечить! – Здесь мне никакой доктор не поможет, - прошептала Энди, обращаясь неизвестно к кому. Изнутри её грызла тоска, не сравнимая с той, которую она испытывала, разбирая старые фотографии. И самое поганое то, что обратиться со своей болью ей было не к кому. Тайлер терпеливо выслушал её, но он далеко и ничем не может помочь, а больше и рассказать-то некому. Так и получалось, что, пожалуй, лишь один человек во всём городе ждал её звонка сегодня вечером. Достав из кармана штанов оставленную на столе визитку, Энди провела пальцем по золотым буквам, выдавленным в кремовом картоне, и вздохнула. Тайлер прав – она не сможет без танцев. Права и Сара, говоря о том, что такую возможность нельзя упускать. Так и получалось, что все вокруг правы, одна она виновна в собственных заблуждениях. И пусть это было не совсем то, чего она хотела, но как временная мера вполне годилось. Во всяком случае, так успокаивала себя Энди, набирая номер. – Директор Коллинз? – уточнила она, когда трубка откликнулась не самым радушным «алло!». – Это Энди Уэст. Понимаю, Вы предупреждали, но... Мы можем обсудить Ваше предложение ещё раз?***
Утром Энди завозилась до того, что чуть не опоздала к назначенному времени. Она понятия не имела, как должна выглядеть руководитель факультатива (а именно так в телефонном разговоре обозначил вакантную должность Коллинз), поэтому и просидела на полу перед распахнутым шкафом не одну минуту. Рука тянулась к привычным джинсам-бойфрендам и топу, но, после долгих сомнений, Энди всё же решила перестраховаться на случай встречи с будущими коллегами и достала из чемодана под кроватью длинную тёмно-синюю тунику и чёрные лосины. За время болезни и вынужденного ленивого бездействия она вопреки всем законам природы порядком исхудала, так что туника висела на ней теперь, как платье. Оно и к лучшему, подумала Энди, причёсываясь перед зеркалом в ванной. Припомнив, как убирали волосы девчонки из балетного класса во время её учёбы в МШИ, она зачесала волосы назад и стянула их в пучок на затылке, посчитав, что такая причёска будет вполне уместной. – Знаю, выгляжу глупо, - откликнулась она на утреннее приветствие Сары, входя в кухню. – Наоборот! – возразила та и, подойдя ближе, двумя заботливыми взмахами расправила складки туники. – Вот теперь ты – вылитая учительница. Правда, Чарли? – Конечно! – кивнул мальчик, мельком взглянув на Энди, после чего вновь отвернулся к крохотному телевизору, где на экране весёлая мышь лупцевала дубинкой несчастного кота. Энди, не садясь, взяла с круглого блюда в центре стола бутерброд с сыром, но есть отчего-то не хотелось. У неё в животе ворочалось что-то склизкое, готовое выплеснуться наружу, поэтому она решила ограничиться апельсиновым соком и пламенными заверениями Сары о том, что теперь-то всё уж точно пойдёт на лад. До сих пор она и не предполагала, что может переживать настолько сильно, если речь идёт не о близящемся выходе на сцену. Когда Сара в очередной раз призвала Энди не глупить и съесть хоть что-нибудь, в дверь наконец постучали. Энди поднялась с места так порывисто, что чуть не опрокинула стул. – Это Мисси, - объяснила она в ответ на удивлённый и немного настороженный взгляд Сары. Ясное дело, после вчерашнего визита Блейка стоило ожидать каких угодно гостей, пусть даже издалека. – Я попросила её пойти вместе со мной. По всей видимости, подруга начала собираться в МШИ ещё с вечера – едва ли Энди видела Мисси такой нарядной раньше. Платье цвета фуксии было без бретелек и держалось на положенном ему месте лишь благодаря высокой груди, которой Мисси всегда гордилась и не пыталась этого скрыть, то и дело отбрасывая туго завитые волосы на спину и открывая декольте взглядам всех желающих. – Ола-ла, да ты принарядилась! – воскликнула она вместо приветствия, поднимая солнцезащитные очки на лоб, чтобы лучше рассмотреть Энди. – Дорогуша, неужели ты наконец повзрослела и начала одеваться как женщина, а не как ковбой? Энди лишь со смехом отмахнулась: – Заткнись, Мисси! Я сейчас, только сумку возьму. – Подкрась губы, ты слишком бледная! – крикнула Мисси ей вслед, пальцами взбивая и без того пышные волосы перед высоким зеркалом, висевшим на стене. За всё время пути Энди не раз задавалась вопросом о том, правильно ли поступила, взяв Мисси с собой. Словоохотливость подруги успела надоесть ей ещё до того, как они сели в автобус, но в то же время именно болтовня Мисси спасала от липкого страха и гнетущей тревоги, преследовавших Энди всю прошлую ночь и всё утро. Она изо всех сил пыталась убедить себя, что едет туда, где ей будут рады, почти домой – но вместе с тем понимала, что дом её теперь населён чужаками. Всё изменилось. Оставалось лишь узнать, достаточно ли изменилась она сама, чтобы снова оказаться в школе на своём месте. Директор Коллинз, как всегда безупречно собранный, в свежем тёмно-синем костюме и белоснежной рубашке, встречал их на проходной. От внимания Энди не укрылось то, как он поглядывал на наручные часы, словно опасался, что она опоздает в первый же день. Но нет, в запасе у них с Мисси оставалось ещё около десяти минут, так что пока совесть Энди была кристально чиста. К несчастью, Мисси тоже заметила ожидавшего у поста охраны Коллинза и восхищённым тоном уточнила: – Так этот красавчик и есть твой директор? – и прибавила на испанском что-то, не подлежащее переводу, но явно одобрительное и лестное для Блейка. – Ещё немного и я окончательно перестану тебя понимать, - решила напомнить Энди, но Мисси её не слушала, а всё тянула шею, чтобы получше рассмотреть Коллинза. – Мисс Уэст, - кивнул он, когда девушки подошли ближе, и перевёл недоумённый взгляд на Мисси. – Мисси Сирано, моя подруга, - поспешила объяснить Энди. – Не уверена, что Вы помните. Она уже начала опасаться, как бы Коллинз не спросил, какого чёрта она притащила с собой подругу, поскольку объективных причин тому не было, а заявление о моральной поддержке звучало бы совсем по-детски, но тот молча простёр руку по направлению к лестнице и первым отправился на третий этаж. Оказалось, что Энди помнила дорогу к кабинету триста четырнадцать слишком хорошо, поэтому она шла, машинально переставляя ноги и рассеянно прислушиваясь к гулу за закрытыми дверями – вот-вот должен был закончиться первый урок. Стоило ей подумать об этом, как по всему коридору захлопали двери и из классов высыпали ученики самых разных возрастов. Остановившись на мгновение возле двери в приёмную директора, Энди спохватилась, увидев, что Мисси рядом с ней нет, но подруга тут же нашлась – у дверей танцевального класса «В», в окружении статных юношей в трико. Оставив Мисси ворковать с танцорами и понадеявшись, чтобы все из них были совершеннолетними, Энди смело вошла в кабинет директора, отметив, что обстановка мало изменилась за прошедшие годы – точно как и сам хозяин кабинета. За мгновения её заминки Коллинз успел обложиться картонными папками и теперь что-то быстро писал в пухлом блокноте, изредка сверяясь с содержимым папок. – Необходимые документы, - указал он тупым концом шариковой ручки на лежавшую поодаль папку. – Можешь заполнить их здесь, если у тебя нет вопросов. Припомнив вчерашний разговор, получившийся более чем содержательным, Энди вздохнула: – Вопросов нет. Присев в кресло для посетителей, негромко скрипнувшее дорогой кожей, она притянула папку к себе по гладкой поверхности стола, раскрыла, щёлкнула шариковой ручкой, но почти тут же вновь запнулась и опустила руки, сцепив в неплотный узел на коленях. – Только… Блейк. Она нечасто позволяла себе называть его по имени, даже когда они с Чейзом были вместе – вечно что-то мешало, будь то присутствие посторонних или сталкивавшие их лоб в лоб щекотливые ситуации, которых за время её обучения в МШИ было слишком много. И теперь имя сорвалось с губ прежде, чем она успела опомниться, и Энди беззвучно чертыхнулась сквозь стиснутые зубы, приказывая себе тщательнее следить за тем, что несёт. Он кивнул, не отрываясь от бумаг, и Энди нехотя призналась: – Я не уверена, что справлюсь. Подняв глаза, Коллинз некоторое время сверлил её беззлобным взглядом, а потом откинулся на спинку кресла, покручивая ручку-паркер в пальцах, и с неожиданным весельем заметил: – Что ж… Уволить тебя я всегда успею. Примерно это она и рассчитывала услышать. Быть может, пустись он в пространные заверения и утешения, она не смогла бы уже ему доверять, но пока что всё было в порядке. Порадовавшись, что хотя бы некоторые вещи в её жизни остаются неизменными, Энди криво усмехнулась в ответ и поставила в нижней части заявления размашистую подпись.