Сапожник

      В кабинете директора Энди проторчала не меньше получаса, заполняя и подписывая многочисленные формы, заявления и карточки, которые после нужно было передать в разные кабинеты административного крыла.       – До Рождества бы управиться, - вздохнула она, встряхнув в воздухе ладонью с зажатой в пальцах ручкой, и Коллинз посчитал своим долгом предупредить:       – Каждодневная рутина преподавателя в той или иной степени сопряжена с большим объёмом отчётности, так что считай это своеобразной разминкой. Если позже тебе для работы понадобится компьютер, сообщи мне, я дам распоряжение.       Прикинув, что набирать текст, тыча пальцами в кнопки на клавиатуре, будет всё же легче, чем писать от руки, Энди кивнула и с короткой заминкой поблагодарила:       – Спасибо. Я в этом совершенно ничего не смыслю...       Последнюю фразу она прибавила без особой цели, не жалуясь, а просто констатируя факты, и по лицу Блейка промелькнула и тут же скрылась сочувственная тень.       – Это не так сложно, как может показаться, - заверил он, переложив стопку подписанных заявлений в деревянный лоток на краю стола. – У тебя будут необходимые образцы. Кроме того, ты всегда можешь проконсультироваться с коллегами. У нас довольно много молодых специалистов, так что тебе точно будет, с кем побеседовать на общие темы.       Сам того не зная, он последней фразой угодил в один из самых больших страхов Энди, и она вздохнула с облегчением, поневоле расслабляя взведённые плечи.       До сих пор у неё неважно обстояли дела с обзаведением друзьями – в основном её хватало только на то, чтобы поддерживать старые, случайно заведённые контакты. Но раньше речь шла о приятелях, с которыми ты поневоле сходишься и расходишься с течением жизни, теперь же дела обстояли совершенно иначе. Это была взрослая жизнь, и дружить здесь полагалось по-взрослому.       Проговорив эту фразу про себя, Энди поморщилась, но от неприглядной действительности деваться было некуда. Не появись Блейк Коллинз со своим предложением, она нескоро бы смогла найти себе место, да к тому же такое удачное, так что стоило благодарить судьбу и настраиваться на то, чтобы остаться в этом месте хотя бы на пару-тройку лет, а если повезёт, то и подольше. Произносить слово «навсегда» она не решалась, неимоверным волевым усилием тормозя собственный мысленный поток. Одного «навсегда» ей уже хватило до тошноты, так что больше не хотелось.       Должно быть, она слишком много времени провела в молчании, потому что Коллинз, покончив с писаниной, поднял на неё глаза и окликнул:       – Энди? Тебе что-то не понятно?       Качнув головой, она отложила ручку, которую до этого бездумно вертела в пальцах, и, набравшись смелости, спросила:       – Чейз знает, где я теперь?       Склонив голову и тем самым признавая её право задавать вопросы даже на самые неудобные темы, Блейк помолчал, но всё же признался:       – Я не посчитал нужным вводить его в курс дела. В конце концов, тонкости ваших взаимоотношений мало относятся к твоей профессиональной деятельности, так что, если посчитаешь нужным, ты сможешь сообщить ему сама.       В этом Энди сильно сомневалась, но звучал такой подход здраво, так что она не придумала ничего лучше, как пожать плечами и вновь выдохнуть:       – Спасибо.       Сплетя руки перед собой, Коллинз некоторое время не отрываясь смотрел на неё, после чего с плохо скрываемой усмешкой протянул:       – Надо же, какой учтивой ты можешь быть.       – У меня были хорошие учителя, - отозвалась Энди, не успев прикусить язык, но его это не разозлило.       Поднявшись с места, он обошёл стол, забрал у неё документы и, убедившись, что всё заполнено правильно и без помарок, захлопнул папку и пригласил, протянув руку:       – Идём. Одному Богу известно, сколько времени мы потратим в отделе кадров.       После доброй сотни подписанных заявлений в отделе кадров и ещё одной – в бухгалтерии, Коллинз отвёл Энди в учительскую, где в ожидании коллег скучал мистер Джеффри Спенсер, преподаватель спортивного бального танца. Ему-то директор и поручил ввести нового сотрудника в курс дела, причём Энди показалось, что мифические дела, на которые сослался Блейк, были лишь отговоркой, и на самом деле ему не терпелось избавиться от неё. Впрочем, она не возражала, поскольку и без того доставила уйму хлопот и не хотела усложнять всё ещё больше. И хотя для неё по-прежнему оставалось загадкой, с чего это он с ней так возится, она предпочла пока что плыть по течению и активно включилась в знакомство со Спенсером, который первым же делом предложил перейти на «ты».       – Просто Джеффри, - разрешил он и прибавил неизвестно зачем: – Директор не предупреждал о том, что в штате в этом году будет новичок.       Почувствовав неловкость после этого замечания, Энди не придумала ничего лучше, чем уточнить:       – А он должен был предупредить?       – Конечно! – Спенсер всплеснул руками в порыве радостного энтузиазма и взмахом головы откинул светлые волосы назад со лба. – Это ведь такое событие. С тех пор, как старушка Говард ушла на заслуженный отдых, мы думали, место преподавателя факультатива так и останется вакантным.       Миссис Говард учила ещё Энди, так что теперь она с пониманием усмехнулась, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает, и заметила:       – Кажется, новых преподавателей в школу принимают нечасто.       – А как иначе? – согласно закивал Джеффри, поднимаясь на ноги и выходя из-за стола так, чтобы встать точно напротив Энди. – Сюда не так просто попасть – директор Коллинз отбирает только самых талантливых.       Последнюю фразу он произнёс с немного иной интонацией, слегка нараспев, и Энди, чувствуя неозвученное приглашение, уточнила:       – Выходит, ты талантливый?       Поиграв бровями, Джеффри заверил:       – Не то слово! Самый лучший в мире выпуск две тысячи двенадцатого года!       – А выпускался ты... – уточнила Энди, примерно предполагая, что может услышать в ответ, и Спенсер не подвёл, объявив:       – Из «Джуллиард», конечно!       Энди про себя отметила, что за прошедшие годы партнёрские связи двух школ окрепли, как никогда прежде, а Джеффри уже тормошил её, задавая всё новые и новые вопросы.       – А где училась ты?       – Здесь.       Она неопределённо повела рукой вокруг себя, и ответный взгляд Джеффри стал по-настоящему заинтересованным.       – Никогда бы не подумал, что ты местная, - бросил он, скрестив руки на груди, и Энди с усмешкой признала:       – Я... давно здесь не была. Покажешь, что тут и как? – спросила она, отчаянно пытаясь сменить тему. – Боюсь, со времени моей учёбы многое изменилось.       Пока они обменивались дежурными вежливостями, урок закончился, и теперь коридоры школы были заполнены учениками и преподавателями. Все или почти все здоровались с Джеффри, на Энди же поглядывали с интересом и подозрением, но через всё это она уже проходила несколько лет назад, когда устраивалась сюда учиться, так что косые взгляды её не слишком обеспокоили.       Мимо пробежали две девочки в чёрных леотардах и полупрозрачных газовых юбочках – совсем малышки, судя по всему, не старше второго класса, – которые дружно присели, замерев на секунду в десятке футов от Джеффри и Энди.       – Добрый день, мистер Спенсер! – прощебетали они послушным хором.       – Добрый день, Аманда, Модести, - поприветствовал он, слегка склонив голову, так что волосы упали на лоб художественным завитком, и девочки восхищённо переглянулись, прежде чем убежать по своим делам.       У Энди зародилось в этот момент стойкое подозрение, что Джеффри такая популярность у учениц очень льстит, хоть она и дала себе слово не спешить с выводами и прежде осмотреться, а сам он, бросив девочкам вслед озадаченный взгляд, протянул:       – Дьявол, надеюсь, я не ошибся с именами... Никак не могу запомнить!       Он развёл руками, показывая, что ничего с этим поделать не может, и, поправив галстук, простёр руку, приглашая Энди пройти в распахнутую дверь справа от них.       – Здесь тебе точно понравится, - пообещал он и тоном, который почитал загадочным, прибавил: – Ностальгия – такое дело...       Едва бросив взгляд на номер кабинета, Энди поняла, что Джеффри, сам того не подозревая, попал в точку.       По ту сторону оказался шикарный танцевальный зал, но Энди мало интересовали начищенный паркет и громадные зеркала по стенам. Это был тот самый зал, который участники «4-1-0» разгромили в отместку за выходку. Руины в обмен на дохлую рыбину, припомнила она и усмехнулась. Даже сейчас, хоть и прошло много лет, она могла точно вспомнить, на каком из зеркальных полотен была выведена чёрной краской из баллончика угроза «Проваливайте с "Улиц"!». Разумеется, теперь от вспышки ярости не осталось и следа, зато появились другие, будившие в душе Энди совершенно другие воспоминания.       Зал восстановили ещё в годы её учёбы, тогда же в нём появилась едва ли не главная школьная достопримечательность – громадная хрустальная люстра с золотыми цепями и чашей, свисавшая с далёкого потолка точно по центру зала. Она понятия не имела, сколько трастовых средств пришлось Блейку выложить за эту красавицу, но всех приезжавших в школу спонсоров первым делом вели смотреть на люстру, а потом уже по всем этажам, с обязательным финальным концертом силами учеников.       Глядя на эту люстру, Энди за секунду вспомнила то, о чём успела забыть – то самое окрыляющее чувство, когда ты в руках партнёра взлетаешь к самому потолку, почти касаясь протянутыми вверх руками хрустальных подвесок... иллюзия, конечно, потолки здесь высоченные, но, если только позволить свету ярких ламп тебя ослепить, можно потеряться в блеске и отражённом свете, пусть и всего на миг.       Задрав голову как малолетка, она продолжала таращиться на люстру, пока перед глазами не поплыли сине-фиолетовые круглые пятна, а Джеффри тем временем продолжал распыляться на тему того, как сильно Энди повезло очутиться здесь. Что ж, она почти готова была согласиться.       Мисси она нашла во внутреннем дворике школы, за одним из длинных столов, за которыми принято было обедать при хорошей погоде – подруга от безделья фотографировала себя саму, причём счёт снимков, судя по всему, уже пошёл на сотни.       – Где же твои танцоры? – поинтересовалась Энди, подходя и облокачиваясь на столешницу так, что почти улеглась на тёплое дерево животом.       Мисси, убрав телефон в сумочку, забросила ногу на ногу и пожала плечами:       – Они слишком молоды, мне с ними будет скучно. Всё в порядке, Энди?       – Да, в полном, - кивнула она и поспешила объяснить собственное долгое отсутствие: – Документы заполнены, а ещё я побывала в актовом зале и медпункте.       – Так мы идём? – уточнила Мисси, и Энди замялась, потому что этого-то ей хотелось меньше всего.       Встав ровно, она оглядела почти полностью пустой школьный дворик и улыбнулась. Было ли всё дело в упомянутой Джеффри ностальгии или в чём-то ещё, чего она не понимала, но ей вдруг стало очень спокойно здесь, в тени каштанов. Одно из окон третьего этажа было распахнуто настежь, и изнутри доносились хоровые напевы - Энди, к своему удивлению, узнала «Гимн колокольчиков» и жутко удивилась, ведь до Рождества оставалось почти четыре месяца. Впрочем, репетиции всегда начинались заранее, напомнила она себе и усмехнулась.       – И долго мы будем стоять здесь на жаре? – в очередной раз возмутилась Мисси, и она спохватилась, пообещав:       – Да. Сейчас идём.       Оглянувшись на тёмные открытые окна и стиснув оттягивавший карман пропуск сотрудника, она первой поспешила обратно в корпус и на выход.

***

      Вечером Сара приготовила лазанью, аромат которой распространялся далеко за пределы дома, так что о готовящемся импровизированном празднике Энди узнала, едва подойдя к двери.       – Наверное, мне не стоит слишком наедаться накануне первого рабочего дня, - с опаской произнесла она, хотя от царивших в кухне запахов текли слюнки, так что она почти обрадовалась, когда Сара возразила:       – Глупости! Что ни говори, а твоё успешное устройство на работу нужно отметить... Чарли, достань тарелки! – указала она сыну, после чего с улыбкой обратилась к гостье дома: – Мисси, и ты поужинай с нами.       – Gracias, - поблагодарила та, подмигнув подруге. – Те бургеры, которыми мы перекусили в торговом центре, теперь уже больше похожи на сладкий сон, чем на реальность.       Сара, вынимая из духовки громадную форму с пышущей жаром лазаньей, заинтересованно пропыхтела:       – Вы были в торговом центре? Что-то купили? – и Мисси, опершись локтями о спинку стула, с глубоким вздохом сообщила:       – Я пыталась заставить эту упрямицу подобрать себе что-нибудь из женской одежды.       – У меня есть женская одежда, Мисси, - возразила Энди, поневоле краснея, и поспешила приобнять подбежавшего к ней Чарли. – Привет, малыш... Просто я предпочитаю надевать что-то комфортное.       Последняя фраза была обращена, вне сомнений, к Мисси, которая в ответ лишь закатила глаза и отправилась мыть руки.       Скромный праздник на четверых удался, что и говорить, хоть Энди и было немного неловко рассказывать о себе – во многом из-за того, что никаких особенных новостей пока что не было, а пересказывать диалоги она была не мастер. Благо, Сара помогала ей, задавая наводящие вопросы, которым, казалось, не было числа.       – Ты уже познакомилась с коллегами? – спросила она, подкладывая ей в тарелку ещё лазаньи, и Энди скромно откликнулась:       – Так, видела парочку мельком. Пока удалось поговорить только с мистером Спенсером, он преподаёт спортивные бальные танцы.       Как она и опасалась с самого начала, при едином упоминании коллеги мужского пола обе её собеседницы несказанно оживились и следующий вопрос в череде задали уже одновременно, от усердия налегая грудью на столешницу, так что Мисси едва не опрокинула собственный бокал:       – Молодой?       – Симпатичный?       – Выглядит молодо, - уклончиво ответила Энди, которая охотнее говорила бы о чём угодно, но не о павлине Джеффри. – Понятия не имею, сколько ему лет. Так, ничего особенного.       – Ничего, - успокоила Сара, похлопав её по ладони, - мужчине и не обязательно быть красавчиком.       – Сара! - одёрнула Энди, украдкой покосившись на Чарли, но тот продолжал сосредоточенно жевать, не отрывая взгляда от экрана чуть слышно бормотавшего телевизора и пытаясь что-то разобрать хотя бы по губам.       Но Сара предупреждение проигнорировала, удивившись:       – А что такого? В моём интересе нет ничего противоестественного.       – Вот именно, - поддержала женщину Мисси. – Хотя я бы присмотрелась к твоему директору, подруга... Уж такого красавчика стоит брать в оборот без раздумий.       С громким стоном закатив глаза, Энди на мгновение подняла лицо к потолку, после чего опустила обе ладони на стол и объявила:       – Я никого не собираюсь брать в оборот, так что перестаньте немедленно, вы обе!       Переглянувшись, Сара и Мисси вздохнули с поражающим воображение единодушием, но от дальнейших подначек воздержались, так что закончилось празднование ко всеобщему удовольствию и на самой дружеской ноте.       Проводив Мисси до перекрёстка, Энди вернулась в дом и поднялась к себе. Назавтра ей предстояло явиться в школу к первому уроку, так что имело смысл лечь пораньше. К столу Сара выставила бутылку красного вина и, хотя Энди не сделала ни глотка, теперь ей казалось, что она слегка навеселе – наверное, так адреналин пытался найти выход.       Подойдя к окну, она распахнула створки навстречу душноватой балтиморской ночи, подступавшей со всех сторон, и ненадолго остановилась, упираясь ладонями в подоконник и глядя на резные силуэты домов на той стороне улицы и дальше, за ними. Каких-то оформленных мыслей в голове у неё не было, и Энди скрестила пальцы на удачу, решив пока что этим ограничиться.

***

      Энди так боялась проспать, что проснулась в половине пятого утра и больше уже не сомкнула глаз. У этого были и свои плюсы – она успела сделать разминку, принять душ и собраться без спешки, что было очень кстати, поскольку она не меньше четверти часа проторчала перед распахнутым платяным шкафом, ломая голову над тем, что надеть в свой официально первый рабочий день.       Мимоходом отметив, что стала слишком много времени тратить на тряпки и их комбинирование, она всё же определилась и сняла с вешалки кремовое приталенное платье в мелкие розы. Она понятия не имела, где и во время какого помутнения рассудка купила это платье, но теперь оно казалось подходящим, так что Энди вздохнула, повертела наряд так и эдак и всё же натянула на себя, немного повоевав с тканевым поясом.       Сойдя с автобуса, она решила немного пройтись пешком и очень скоро поняла, что поступила правильно. Размеренная ходьба под любимую музыку в наушниках отлично помогала успокоиться, так что к тому моменту, когда она, наконец, добралась до МШИ, у неё перестали подрагивать пальцы, а дышалось значительно легче. Разумеется, волнение не пропало окончательно, но всё же будто отошло на второй план, так что теперь она могла позволить себе с удовольствием оглядеться, наслаждаясь ранним утром.       Народу на улицах было совсем немного, но к распахнутым дверям школы уже стекались ручейки учеников и провожающих их родителей, возле парадного входа то и дело притормаживали машины и такси, так что со стороны казалось, будто стены из красного кирпича чуть приметно подрагивают, впуская внутрь всё новые и новые порции детишек.       Припомнив, что на эту же сторону выходят окна кабинета Блейка, Энди помедлила на ступенях, оглядывая фасад школы и прикидывая вероятность того, что директор будет шпионить за ней и следить, как бы она не опоздала. Идея была глупой и какой-то совершенно детской, и всё же она едва подавила в себе нерациональное желание поднять голову и показать язык в камеру видеонаблюдения, вместо этого поскорее юркнув в выложенный прохладным гранитом просторный холл.       Взяв в учительской журнал группы и по расписанию ещё раз уточнив номер репетиционного зала, Энди поднялась на третий этаж и, едва свернув с лестницы в коридор, лоб в лоб налетела на спешившую в противоположном направлении ученицу.       – Ох, извини, пожалуйста! – зачастила та, поддержав Энди, когда та покачнулась. – Ты тоже в триста тринадцатый? Ты новенькая?       Усмехнувшись, Энди плотнее прижала к груди журнал и хмыкнула в ответ:       – Да, в некотором роде.       Оторопело сморгнув, девочка откинула на спину длинные русые волосы и, склонив голову чуть вбок, внимательнее присмотрелась к Энди. Та честно предоставила ей время, чтобы опознать её как учителя, но ответная реакция оказалась настолько яркой, что Энди поневоле насторожилась, предполагая, что её приняли за кого-то ещё.       – О, Господи... – выдохнула девчонка, прижав ладони к щекам. – Ты же Энди Уэст? Это в самом деле ты?       Она смотрела с таким искренним восторгом, что Энди немного стушевалась, но отпираться не стала и кивнула:       – Да, это я.       Теперь уже настала очередь девочки краснеть, и она, задыхаясь от эмоций, выдохнула:       – Ой, мне же, наверное, стоит звать тебя мисс Уэст, да? Ребята говорили вчера, что у нас будет новый преподаватель взамен мистера Джеррарда, но я и подумать не могла... Боже, я... Ох, ты, наверное, не помнишь меня! Я сестра Флая. Он так много о тебе рассказывал!       Тут-то Энди, наконец, сообразила, где могла раньше видеть её приятное лицо с широким носом и удивительно высокими скулами. В то время, когда были в одной команде, они с Флаем довольно неплохо общались, но после окончания школы закономерно потерялись и не виделись больше. Тем более приятно было узнать, что бывший товарищ по команде отзывался о ней с теплотой.       – Моё имя Кэссиди, - улыбнулась девочка, заправляя волосы за левое ухо, - но все зовут меня просто Кэсси. Ужасно, да? Оторвать от имени целых две буквы!       – Не так уж ужасно, - успокоила она. – Меня, например, всю жизнь звали только Энди.       Кэсси в ответ лишь коротко закатила глаза:       – Только не теперь, мисс Уэст! Боже, ты такая крутая… Я столько слышала о тебе от брата!       Она говорила с таким умильный восторгом, что Энди не оставалось ничего, кроме как улыбнуться. Как бы то ни было, от необходимости хоть что-то отвечать её избавило появление ещё одной учительницы – тут уж ошибиться было невозможно, как ни пытайся.       – Вот и наша дорогая мисс Уэст! – пропела она, поднимаясь на последнюю ступень и подходя ближе с таким выражением, словно они давно уже были знакомы.       Присмотревшись, Энди поняла, что до сих пор они не встречались, хотя она безусловно где-то видела её правильное лицо в обрамлении золотых локонов, уложенных правильным каскадом. И, напрягшись, даже смогла вспомнить, где именно – на доске почёта рядом с учительской, куда вывешивали фотографии сотрудников, отличившихся особыми успехами.       – Оливия Ричардсон, - представилась она, протягивая руку в самой дружеской манере, после чего слегка отклонилась назад и пропела: – А это малыш Хьюи! Солнышко, поздоровайся с мисс Уэст.       Опустив глаза, Энди недоумённо нахмурилась, поскольку Оливия говорила о себе как беременная на поздних сроках, но со стороны выглядела так, будто всего-навсего плотно пообедала. Однако спорить было неуместно, и Энди, игнорируя удивлённо вытянувшееся лицо стоявшей рядом Кэсси, кивнула:       – Приятно познакомиться.       – С ними нужно разговаривать с самого начала, - тут же проконсультировала Оливия, любовно поглаживая платье на собственном животе. – Тогда малыш родится умненьким и будет правильно развиваться, верно?       – Вам виднее, - отозвалась Энди, которая с каждой секундой чувствовала себя всё более неловко.       Умница Кэсси к этому моменту уже успела благополучно смыться, найдя убежище в недрах репетиционного зала «А-304», но Энди уйти не могла, поэтому продолжала стоять, чуть заметно переминаясь с ноги на ногу.       Очевидно, её последнее замечание показалось Оливии забавным, потому что та вдруг залилась громким смехом, больше напоминавшим колокольчиковый перезвон.       – О, надо же, какая ты милая! – воскликнула она, всплеснув ладонями. – Зови меня просто Лив.       – Энди, - представилась она без особой надобности, поскольку о ней, видимо, и без того уже знали куда больше положенного.       Оливия в ответ благосклонно закивала, видимо, и не рассчитывая на иное продолжение знакомства, и не замедлила задать новый вопрос:       – У тебя есть второй урок? – Энди покачала головой, и она улыбнулась: – Супер! У меня тоже перерыв. Можем выпить кофе перед заседанием, если ты не против. Врачи велели мне отказаться от кофеина, но я просто обожаю американо!       Она говорила с таким неподдельным восторгом, что Энди испытала внезапный приступ неловкости, потому что не понимала, как может простой кофе вызывать такой мощный прилив энтузиазма. Но спешить с выводами всё же не стоило, тем более что Оливия, вцепившись ей в запястье, продолжала свой допрос с пристрастием – только что настольной лампой в глаза не светила.       – Ты свободна на неделе? Можем сходить куда-нибудь и пропустить по бокальчику. Мне, конечно, не стоит, - спохватилась она, прижав обе руки к животу, так что пальцы образовали на крошечной выпуклости схематичное сердечко, - так что я ограничусь апельсиновым фрешем, но будет повод посплетничать всласть!       Про себя Энди отметила, что вряд ли сможет посплетничать, поскольку из всей школы знала только саму Оливию, Джеффри и Блейка, а уж о последнем она предпочла бы никогда и ни с кем не разговаривать – впрочем, как и обо всех Коллинзах, вместе взятых.       Как бы то ни было, Оливия её заминки не заметила и, подхватив Энди за локоток, потянула её ко входу в зал.       – Директор Коллинз поручил представить тебя классу – кажется, он очень переживает, как ты вольёшься в рабочий ритм! Так мило с его стороны, правда?       От этого вроде бы безобидного замечания Энди почему-то ощутила острую обиду. С одной стороны, волнения Блейка были понятны, но она не хотела быть человеком, который не в состоянии представиться сам. С другой же стороны, в присутствии Оливии, которая знала, как себя вести, было всё же спокойнее, так что, возможно, Коллинз лучше понимал, что делать, и стоило пока что позволить руководить другим, а не решать всё самой.       В зале уже собралась вся группа, насчитывавшая человек пятнадцать, причём мальчиков и девочек было примерно поровну, и миссис Ричардсон, подняв руку для привлечения внимания, провозгласила:       – Доброго утречка всем! Итак, котятки, позвольте представить вам нашего нового преподавателя – мисс Андреа Уэст!       Раздались дружные аплодисменты, звучавшие довольно искренне, и у Энди немного отлегло от сердца. Она не вполне понимала, как стоит вести себя с подростками, так что только и оставалось, что уповать на их благодушие в отношении нового педагога. Она заметила, что Кэсси, склонившись к стоявшей рядом девчонке, что-то быстро и горячо зашептала той на ухо, вызвав тихий вздох и короткий смешок. Энди из-за спины миссис Ричардсон подмигнула девочкам, и те с восторгом переглянулись.       Вполне удовольствовавшись реакцией подопечных, Оливия снова поджала ладони, прикрывая живот, и прощебетала:       – Не забывайте, что заявки на участие в новогоднем концерте можно подать до пятницы. Нам с малышом Хьюи уже пора, а вы слушайтесь мисс Уэст и не безобразничайте!       Она уцокала каблуками, деликатно прикрыв за собой дверь, а Энди опустила на стоявшую у стены скамью журнал, которым до сих пор прикрывалась как щитом, и, сцепив руки в свободный замок, предложила:       – Ну что, для начала познакомимся?       Предложение было встречено дружным одобрительным гомоном, и ребята тут же принялись вскидывать руки, желая представиться и выступить первыми.       Мельком взглянув на собственное отражение в зеркальной стене, Энди машинально развернула плечи и вдруг подумала, что, быть может, ей и удастся освоиться здесь со временем.