Исключение

Она на всю жизнь запомнила, как Распределительная шляпа громко выкрикнула Слизерин. Урараке Очако одиннадцать лет. Она вот-вот перейдет в шестой класс, поэтому вместе с родителями заранее купила красивые тетради, ручки разных цветов, но самое главное, чем гордилась младшая Урарака — дневник с милой обложкой, на которой красовались пестрые цветы, так сильно похожие на розы. Ее любимые цветы. Тогда родители не знали, что все эти вещи придется безжалостно выкинуть в мусорку, навсегда позабыв про обычные письменные принадлежности и тот самый милый дневник. Тогда и сама Очако не могла предположить, что бюджет родных был потрачен впустую; могла бы — никогда не упрашивала бы маму купить все это. Все надежды на то, что их уже не такая маленькая, но и не взрослая дочь пойдет в седьмой класс треснули, как бутылка дешёвого лимонада. Так же произошло и с днями, когда Очако приходила бы после уроков, чтобы радовать родителей своими хорошими отметками, говорила бы с лучезарной улыбкой, что в учебе она так старается ради них и их общей мечты — восстановить строительную компанию, которая обанкротилась. А отец каждый день трепал бы ее по макушке и говорил бы, что она большая молодец, но не должна делать это только ради них. Они бы всей семьей ездили на выходных за город, где чудесно бы проводили время, наслаждаясь компанией друг друга. Мама как всегда готовила бы любимые панкейки, отец рассказывал что-то про работу, а она, Очако, смеялась бы, улыбалась от всей души своим дорогим родителям. Но в середине июля, в один из самых прохладных дней лета, девочка получила письмо. Письмо из Хогвартса. Родители не знали, как на такое реагировать. Сказать, что в их семье не было волшебников, — ничего не сказать. Чистокровные магглы. Все. До единого. Кроме нее — Урараки Очако. Но уже в конце лета она, попрощавшись с родными, пообещала приехать на ближайших каникулах домой. — Вы будете гордиться мной! — решительно заявила тогда она. Выйдя на платформу, Очако наотрез отказалась принимать от старших помощь с поднятием багажа в поезд. Она была настолько вдохновлена своею же решительностью, что решила учиться самостоятельности с первого удобного случая. Очако везла свой чемодан по коридору вагона, всматриваясь в двери купе. Поезд как поезд. Найти нужный ей номер не составило особых трудов, поэтому она, набрав побольше воздуха в лёгкие и улыбнувшись во все тридцать два, решительно открыла дверь в купе. На удивление, там еще никого не было. Воспользовавшись этой возможностью свободно убрать чемодан, Очако высоко подпрыгнула, пытаясь достать до верхнй полки. Миссию удалось успешно окончить только спустя несколько попыток, и она с облегчением села диван, осматривая купе. Небольшое помещение предназначалось для четверых людей. Мягкие, синие диваны с откидывающимися подлокотниками; над каждым местом — светильники, чтобы не приходилось беспокоиться за ухудшение зрения во время чтения в сумрачное время суток. Но больше всего Очако заинтересовали картины, висящие над сидениями. Девочка уже было принялась их рассматривать, но вдруг ее отвлекла открывающаяся дверь купе. — Привет! — радостно сказала она. На противоположный диван прилетел большой рюкзак и с большим грохотом ударился об окно. Урарака вздрогнула от неожиданности и удивленно поморгала своими большими карими глазами, смотря на владельца этого рюкзака. От блондина шла аура не самая дружелюбная. Нет, не так. От него шла аура всепоглощающего зла, что готово было сорваться с цепи и в одно мгновение придушить ее. — Завались. Он отпихнул рюкзак в другую сторону, приземляясь на сам диван, и устремил свой сердитый взгляд в окно, давая понять, что не намерен разговаривать. Но Очако была бы не Очако, если бы не попыталась завести разговор. Даже несмотря на такое «приветствие». — Я Урарака Очако, — она снова улыбнулась, протягивая руку, которую полностью проигнорировали. — А тебя как зовут? Почему так сердишься? Так и будешь игнорировать? — Ты, блин, бессмертная? — рявкнул он, встречаясь с ней взглядом. У него в глазах пульсировала кровь, или же это сам цвет глаз такой? Очако не могла определиться. Словно два ярких, полыхающих пожара. Она отчего-то почувствовала себя виноватой и отвела взгляд первой. Даже щеки слегка покраснели. Юноша раздраженно вздохнул и снова стал смотреть в окно. Она мяла свою юбку, совсем не зная, чем себя занять, ведь думала, что сможет подружиться с кем-нибудь: мило общались бы, рассказывали про себя и свою жизнь, может, и друзьями стали бы. За всю свою жизнь Урарака так никогда еще не ошибалась. А она так хотела расспросить про магию и волшебный мир в целом! Вот же облом. — Бакуго Кацуки, — холодно представился блондин, после чего продолжил игнорировать ее присутствие. Урарака мысленно выдохнула. На душе сразу стало спокойнее. Они ехали полчаса в полном молчании. До тех пор, пока Урарака не вспомнила, что в ее чемодане лежала книга, которая хоть как-то могла скрасить эту тишину и убить время. Встав с дивана, Очако подпрыгнула, чтобы дотянуться до ручки чемодана. Выглядело так нелепо, как посчитала Урарака; ей показалось, что Бакуго начнет смеяться или вообще издеваться над ее ростом. Но он все также смотрел в окно, явно задумавшись над чем-то и не обращая внимания на ее попытки. Это придало небольшой уверенности, потому, подпрыгнув еще раз, Урарака почти было дотянулась до ручки, но вместо того, чтобы чемодан упал к ней в руки, она упала сама, а чемодан полетел сверху. — Левиоссо! — среагировал Кацуки, возвращая чемодан обратно на полку. Не успев даже пискнуть от удивления, она услышала, как к ней обращается Бакуго. — Хуже недотепы еще никогда не видел, — пробурчал парень, сверля в соседке дырку своим недовольным взглядом. Урарака попыталась улыбнуться как можно дружелюбнее, но на лице поступила только нервная гримаса. — Я хотела взять книгу… Прости за неудобства! Он хмыкнул, вставая с дивана. Его руки были сжаты в кулаки, явно показывая напряжение. Неужели треснуть решил? Она издала тихий писк, когда вместо кулака в лицо на диван приземлился чемодан. Зеленый с цветочками. Явно принадлежащий ей. — Бери, что хотела, и быстро, пока я добрый. Она недоверчиво посмотрела на Бакуго, а после перевела свой взгляд на чемодан. — Я не ясно выразился?! — терпением он явно не отличался. Очако быстро открыла чемодан и достала нужную ей книгу, которую она приобрела в одном из магазинов Косого переулка. Чемодан вновь отправился на свое место. — С-спасибо… — Не смей благодарить! Считай, что я тебе не помогал. Он надел наушники и устало прикрыл глаза. Она издала тихий, нервный смешок, который, к счастью, ее сосед не услышал из-за громкой музыки, а после отодвинулась подальше, как можно ближе к двери. «Господи, куда я попала?»

***

Как она успела очутиться в лодке, Урарака так и не осознала до конца. Она уснула в поезде, а после прибытия шла совершенно вялая, так и не успев полностью прийти в себя. Но огни и свет ярких звезд на темном небе она отчетливо запомнила. Тихий скрип шатающейся из стороны в сторону лодки и прохладную воду, в которой Очако держала руку до тех пор, пока не сошла на берег. Было действительно волшебно. Она бы никогда не подумала, что даже без всякой магии может быть так красиво. Запрокинув голову наверх, Очако, не удержав удивления, ахнула, так и застыв на какое-то время на месте. Замок. Как в самых настоящих сказках, которые еще в далеком детстве она читала, представляя себя принцессой. Из раздумий ее вывел женский голос, подзывающий первокурсников ближе и просящий не отставать. А какой-то мужчина добавил, что в такое позднее время вокруг бодрствует большое количество опасных существ, которые с лёгкостью могут полакомиться такими юными студентами. Некоторых пробрала дрожь, и все ускорили шаг, стараясь нагнать ведущих. Когда они оказались в школе Магии и Волшебства, их попросили пройти в зал, где пройдет самая важная часть — распределение на факультеты, а после большой ужин в честь нового учебного года. Урарака с нетерпением прошла вперед. Недавно она могла о таком только мечтать: стать самым настоящим волшебником. И многие ровесники так же были воодушевлены этим. — Я так волнуюсь! — громко сказал мальчишка, который шел рядом с Очако. — Сегодня мы все волнуемся, — кивнула Очако, замечая, как мальчик с зелеными волосами улыбнулся ей и отчего-то покраснел, шарахаясь в сторону. Она удивлённо на него посмотрела, а после мило хихикнула. — Ох, прости, я думал, ты Иида, — нервно проговорил тот, похоже, имея в виду своего друга. — Но был бы рад познакомиться с тобой. Мидория Изуку! Он протянул руку для рукопожатия, которую тут же взяла Очако, и представилась в ответ, мысленно радуясь, что все-таки этот мальчик не такой грубый, как ее сосед в поезде. Кстати о нем… — С дороги, Деку! — прорычал Бакуго над обоими ребятами. Девочка вздрогнула, а ее новый знакомый сразу отошел в сторону, пропуская вперед блондина. — Прости, что встал на твоем пути, — виновато улыбнулся тот. — Не мешайся больше, — грубиян повернулся и тыкнул в Мидорию пальцем. — И это не просьба. Изуку вновь извинился. Очако сжала руки у груди. Она не могла понять, что это был за конфликт? Если, конечно, так можно назвать. — Знаешь его? — тихо спросила она, получая утвердительный кивок. — Мы давно дружим и знаем друг друга. Она немного покраснела от злости. Разве так разговаривают друзья? И дружба ли это? В ее голове зародился не один десяток вопросов, но, к счастью, впереди появился преподаватель, который попросил помолчать и приготовиться к Распределению. Все посторонние мысли сразу исчезли. Директором школы был мужчина маленького роста с седой головой. Он почтительно представил весь круг учителей, делая акценты на том, какой преподаватель является главой того или иного факультета. Далее поприветствовал отдельно первокурсников, говоря, что для школы это огромная честь принять и обучить новое поколение волшебников. А после дал наставления более старшим курсам и попросил принять новичков должным образом. — А теперь перейдем к главному. Сейчас вас, наши юные волшебники, Распределительная шляпа направит на тот факультет, который станет вашей новой семьей на протяжении всего периода обучения. Она никогда не ошибается, поэтому поменять факультет не будет возможности. Первым в нашем списке является… — у директора в руке появился свиток, скорее всего являющийся списком всех учеников, — Мидория Изуку! Очако взглянула на знакомого, который медленно прошел через толпу и сел на стул, где на него надели шляпу. «Очень сильно волнуется», — подумала она, когда заметила его дрожащие колени и взгляд, который был настолько испуганный, что Урарака решила, что если бы он не сидел на стуле, как вкопанный, то давно бы выбежал из школы. Никто бы из старших и заметить не успел, как этот мальчишка покинул зал. — Самопожертвование… Это, очевидно, Гриффиндор! — объявила шляпа, а юноша облегченно выдохнул, чуть было не скатываясь со самого стула. За самым первым столом раздались радостные крики, аплодисменты, кто-то даже подбежал обнять новенького. Поздравления так и сыпались со всего длинного стола. Знак того, что новенького приняли как своего. Очако тепло улыбнулась этому. Может, она его и не знала даже, но была безумно рада за него. Хотя где-то далеко в душе она почему-то понимала, что еще не раз столкнется с ним. — Следующий Бакуго Кацуки, — объявил директор очередного новенького, от чего Урарака напряглась. «Вот бы они были на разных факультетах», — промелькнула мысль. Блондин не спеша прошел к стулу. Рассматривая его лицо, Очако пыталась увидеть хотя бы небольшую капельку сомнения или нерешительности. Нет. Кроме прищуренных красных глаз и нахмуренного лица, она так и не смогла ничего разглядеть. Похоже, он был слишком серьезно настроен, будто заранее знал, что Распределительная шляпа громко объявит… — Слизерин! Удивление. Это первая и такая быстрая эмоция, что Урарака даже и не поняла — показалось ей это или нет. Его серьезное выражение лица, на котором так и было написано «Укушу нахрен», быстро сменилось на «Че?» и обратно. Он самодовольно улыбнулся, как только услышал аплодисменты со стороны стола, где все были в зеленой форме. А затем решительной и гордой походкой дошел до стола змей. Если же Мидорию приветствовали громко, то тут было громче в несколько раз. Теперь оставалось надеяться на то, что ей выпадет другой факультет. Спустя множество распределенных ребят, ее все-таки пригласили. Она робко подошла к стулу и остановилась напротив него. А что если ей не понравится факультет? Она, может, и не очень опытная, но ей рассказали, что означает каждый факультет. Гриффиндор — смелые и отважные, Когтевран… — Вы точно попадете туда, где будет ваша самая настоящая вторая семья, — ободряюще сказал учитель, выводя ее из раздумий. «Да, нельзя быть тряпкой! Она не должна беспокоиться, ведь никто не отнимет у нее ту решительность, с которой она и согласилась учиться здесь». На ее голову надели шляпу, которая тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал, начала размышлять: — Такая разносторонняя, но уже решительная. Вас очень мало таких, преданных себе и своим целям… Зеленый тебе точно подойдет, но только не сегодня, нет… Гриффиндор! — объявила шляпа. Стол Гриффиндора взорвался аплодисментами. Сняв с нее шляпу, Очако улыбнулась и радостно подбежала к своему факультету. Старшие студенты поздравляли с разных сторон, и девочка невольно начала краснеть от такого потока внимания. Посматривая на Бакуго и сама этого не замечая, она на всю жизнь запомнила, как Распределительная шляпа громко выкрикнула Слизерин.