Не молодой волк

Робб Старк проснулся со странным ощущением предвкушения чего-то интересного. Завтра должен был прибыть король Роберт, Демон Трезубца, лучший друг его отца, и ему, Наследнику Винтерфелла, нужно было быть готовым ко всему. Например, к тому, что принц — наверняка такой же воин, не проходящий в дверь из-за широты плеч, предложит ему отправиться в Эссос сражаться с последними Таргариенами, завершать дело отцов. «Интересно», — подумал Робб, справляя нужду в ведро, принесённое служкой с вечера, — «смогу ли я убедить принца взять Теона с собой?» Закончив утреннюю борьбу с недостойными северянина инстинктами, присущими скорее похотливым южанам, Робб оглянулся в поисках одежды. Серый Ветер, проснувшийся одновременно со своим хозяином, с интересом разглядывал его, будто видел впервые. Волчонок наклонил голову на бок, а в его глазах читался какой-то смешок. Робб потрепал его по голове, и начал одеваться. Летний день обещал быть действительно летним, и это время стоило потратить на тренировки с мечом — он ведь не должен ничем уступить принцу, и прикрыть ему спину в бою против Попрошайки! *** После завтрака, на котором отец попросил Брана и Рикона вести себя прилично, пока король будет в Винтерфелле, и с укором взглянул на Арью, Робб был предоставлен сам себе. Теон предложил ему сходить в Зимний городок, в его любимый бордель, но, как и всегда, Робб отказался. Он понимал Джона, и тоже никогда не хотел бы стать отцом бастарда. — Джон, — окликнул Робб брата. Тот явно куда-то торопился. Призрак был вместе с ним, и едва ли не подпрыгивал, чувствуя настроение хозяина. — Ты куда? Может, потренируемся с сиром Родриком? — Дядя Бенджен приезжает сегодня, — хрипло ответил тот. Серые глаза встретились взглядом с голубыми, и на секунду Робб позавидовал тому, как его брат-бастард похож на отца. Особенно в сравнении с ним самим. — Я не хочу пропустить его приезд. — Точно! Тогда я с тобой. Джон слегка нахмурился, будто бы не хотел присутствия Робба на крепостной стене, но кивнул и мальчишки побежали к лестнице. — Робб, — окликнул его кто-то со стороны уже перед самой лестницей. Наследник Винтерфелла обернулся, и увидел Арью, смотрящую на него как-то удивлённо. — Чего? — Отец попросил тебя составить ему компанию в богороще. Старые Боги… отец в последние дни часто проводил там время. Письмо из Королевской гавани, как он знал, сообщило о смерти Джона Аррена — великого рыцаря, воспитавшего отца и Короля Роберта. Смерть Аррена, заменившего Неду, как называла его мать, отца, огорчила лорда Старка, и тот молился Старым Богам за него. Неудивительно, что он был там. Но зачем ему просить его зайти? — Да, сейчас. Джон, подождёшь меня? — Буду на стене! — бастард, казалось, был даже облегчён этим известием. «Ну да», — подумал Робб, — «дядя Бенджен любит Джона сильнее, чем меня, и Джон не хочет делиться этим. Ну и пусть». Всё равно дядя не пройдёт мимо богорощи, если прибудет в Винтерфелл, пока они с отцом будут там. *** — Отец? Робб вошёл в богорощу через пару минут после того, как Арья передала ему просьбу отца. «Не мог же он уйти так быстро?» В богороще было пусто. «Всё равно я сегодня ещё ни разу не был здесь». Робб медленно подошёл к сердцедреву. Чувство в груди, не покидавшее его с самого утра, усилилось. С каждым шагом оно было всё сильнее. Он опустился на колени перед ликом сердцедрева, не зная, что сказать. Отец всегда молился молча, но другие обитатели Винтерфелла шептали свои просьбы Старым богам вслух. Сам он обычно проговаривал просьбы к богам у себя в голове, но что-то ему подсказывало, что сейчас он может и… Робб неуверенно протянул руку к лику сердцедрева. Тео, старый гвардеец Старков, учивший его когда-то давно, пока отец был на войне с отцом Теона, всегда молился, кладя руку на лико. Может, так было правильнее? Он неуверенно коснулся коры, и в тот же миг, как ему показалось, вырезанные в дереве глаза шевельнулись… *** Рикард в испуге отдёрнул руку от сердцедрева, с трудом удержав равновесие. Рядом кто-то испуганно заскулил. Обернувшись, он от испуга всё-таки упал на спину, лихорадочно ища свой напоясный кинжал, который никогда не снимал. Лютоволк, пусть и маленький, это дикий зверь, страшный хищник. Волчонок склонил голову, будто бы размышляя, как его укусить, и Рикард замер. «Может, уйдёт?» Он подошёл ближе к Рикарду, ещё ближе, и, наконец, ткнулся головой ему в живот. Последний раз с ним такое было, когда его любимая гончая, Стрема, умирала… — Робб, тебя же отец звал! — раздался голос какой-то девчушки. Поняв, что волчонок не причинит ему вреда, Рикард медленно поднялся на ноги. Волк уселся у его ног и, виляя по земле хвостом, преданно уставился ему в глаза. Рикард огляделся, припоминая, что с ним только что было. «Нет! Не может быть!» С удивлением он понял, что находится в богороще Винтерфелла. Места, которое он посетил последним, перед отъездом на юг. Местом, которое оставалось прежним… но неуловимо поменялось. — Робб? Ты решил расстроить отца? — окликнул девчёночий голос ещё раз. Боги, да кого она ищет? Или… — Я? — неуверенно спросил Рикард. Голос тут же дал петуха — мальчишечий, ломающийся… Кто он такой? — Конечно, ты! Я думала, эта негодница передала тебе! Быстрее, отец ждёт тебя в своём кабинете! Кабинете… это слово сам Рикард придумал, чтобы описать ту деловую атмосферу, которую он устроил в солярии отца. Раньше там был беспорядок — какое-то вино, какие-то мейстерские заметки, ножны для Льда, полки с беспорядочно наваленными свитками… став лордом Винтерфелла, Рикард навёл там везде порядок. И обнаружил, что именно Северу было нужно, чтобы стать процветающим краем… — Ну, ты идёшь? Наконец, Рикард — Робб, как его называла девчонка, — дошёл до выхода из богорощи. Там, не заходя за ограду, стояла девочка лет двенадцати. С ещё большим удивлением, Рикард понял, что знает её — тонкий нос и правильные губы выдавали в ней родственницу Уэнтов, а рыжие волосы напоминали хитреца Хостера. Это Кейтелин Талли? Так и не ставшая женой Брандону южанка? Но она была уже старше к турниру… — И чего ты стоишь столбом, Робб? С тобой всё в порядке? — Д-да, — пробормотал Старк. Обойдя девчонку, Рикард пошёл по известному ему с самого детства маршруту к кабинету. Своему кабинету. Когда-то. Может, Старые боги дали ему вторую жизнь в другом мире?