RE: My hero life!

      Я вошел к себе домой. Прогулка, действительно, была продуктивной. Свежий воздух хорошо на меня воздействовал. Как будто заново родился.       Было ощущение, что я что-то забыл на прогулке. Что-то важное... Пофиг. Если забыл, значит, и не таким уже важным это было. Однако воспоминания о прогулке были мутными. Неужели я так сильно устал? В моей голове возник диссонанс. Тело было бодрым, а с головой что-то было не так.       Вопрос, мучивший меня, стал таким несущественным. Я осознал, что эти два дня, которые я хандрил, я просто выкинул в помойку. Очевидно, что смерть моих друзей будет висеть на моей шее. Но даже если тебе хреново, нужно надеть маску улыбчивого парня, мол, все прекрасно. Что я и сделаю.       Я зашел в ванну. Принял душ, хорошенько помывшись, будто смывая с себя всю оставшуюся хандру. Но после этого я заметил некую странность, приглядевшись в зеркале. Русых кудрей прибавилось, а еще... Мой правый глаз был немного странным. Я пригляделся еще сильнее. Хм! Очень странно. У меня наблюдалась частичная гетерохромия на правом глазу. Если быть точнее, глаз то у меня вроде как зеленый, но около 40% было в оттенке кария. Я хлопнул себя по лицу. Нашел из-за чего переживать. Пойду к Чисаки, он восстановит до исходного, а пока куплю круглые темные очки, а цвет волос можно оставить, скажу, что решил изменить имидж. Хотя это слегка нелепо выглядело. Кудрявые зеленые волосы, и на челке с висками по одной русоволосой прямой кудре. Хах. Пофиг.       Надо поесть. Обследовал холодильник. Ммм, салатики. Поедая салаты, я решил проверить что там у меня на почте. Ух...       Иида около 200 сообщений. Тодороки 52 сообщения. Всемогущий - 41 сообщение. Урарака 27 сообщений. И там уже по мелочи. Но даже Бакуго мне написал. Охох. Удивили меня Тодороки и Бакуго. Несмотря на такой... кхм... результат. Меня порадовало, что я подружился с ними. Кацуки вроде и друг, но дай повод ему, он наорет и с кулаками помчится на меня. А Шото совсем другой. Он будто подстраивается под меня. Это меня и пугало. Я еще не забыл уроки патопсихологии. Одним из признаков возбудимой психопатии - когда человек подстраивается под тебя. Но откидывая мою паранойю, я был очень рад, что Шото стал моим другом. Я буду очень счастлив, если он станет моим лучшим другом и боевым товарищем. Я бы потихоньку корректировал его психику, а он бы меня прикрывал, пока я набираю силу. Эх, мечты-мечты. Я отписал ему: "Шото. Прошу прощения за позднее сообщение, но я думаю, тебе будет важна эта весть. Я в порядке. Я многое обдумал и хотел бы сходить к родителям наших погибших одноклассников? "       Не прошло и пяти минут, как Тодороки отписал мне. Ну и ну. Я не стал отписывать ему. Время было уже позднее, но решил еще ответить Ииде и Урараке, они же за меня тоже беспокоились. *08:20, 17 апреля 2120 года* - Изуку!? Я жарил яичницу с беконом и повернулся на голос: - Да мам? - Ты вышел из комнаты? - Ну да. Ты так сказала, как будто я хикка какой-то. - Ну я думала с твоим состоянием, ты... - Прости, что перебиваю. Просто вести себя так - это неподобающе. У меня было пару дней на скорбь. Все хватит. Мир вокруг меня не крутится. К тому же сидя в комнате, я изводил бы тебя. А пока отца нет, я должен заботится о тебе. - Изуку... Моя мать разревелась, и мы обнялись. - Изуку! У тебя подгорает! - воскликнула Инко. - Вот, черт!       Возвращаясь к теме матери, я путался. То я называл ее Мидория Инко (в мыслях, разумеется), то своей мамой. Не знал, было ли у меня такое право. А может я опять просто загоняюсь.       Много у меня вообще вызывало вопросов. Я был призван сюда с такой великой целью, на меня была возложена огромная ответственность, и я чувствовал, что не справляюсь с ней. У меня были знания и необходимая сила, был мой жизненный опыт, опыт самого Мидории, но я все равно допускал ошибки. Я не верил в бога, но если есть какая-нибудь могущественная сила, то пожалуйста, помогите мне не наломать еще больше дров. *** 14:23, того же дня.       Шото уже стоял на месте, постоянно поглядывая на телефон. Эх, был бы я девушкой, попытался закадрить его, но судьба распорядилась так, что я парень.       Я уже был в очках, чтобы не смущать своего друга странным глазом. С волосами я ничего не стал делать, хотя и выглядело слегка нелепо. Я помахал: - Привет, Шо-кун. Тодороки помчался ко мне и крепко обнял меня: - Ну и напугал же ты меня! Находясь в теплых и крепких объятиях, я слегка удивился: - Шото, я, конечно, много чего понимаю, но не при людях же. Я знаю, что ты переживал, но будь сдержаннее. - Прости. Я просто переживал за тебя со дня инцидента. - Хех, - усмехнулся я, - приятно иметь такого друга. Сможешь поддержать меня сегодня? Я хотел бы пройтись до семей наших погибших одноклассников. - А что за очки? И что с твоими волосами?       Я внимательно посмотрел на Шото. Рядом со мной он разительно менялся. В оружении остальных людей он был холодным, почти безэмоциональным человеком. Это было странно. Где-то месяц назад я с легкой подачи дотронулся до его души и сделал это аккуратно, при этом поддержав парня. Я увидел Тодороки таким, каким его можно было увидеть в какой-нибудь романтической додзинси Обычно такое поведение свойственно либо влюбленным, либо человеку, который сильно дорожит своим другом, который для субъекта ближе чем родной брат. Нужно будет понаблюдать за Шото... - Да, решил слегка измениться, - ответил я своему другу. ***       Было сложно. Я стоял перед квартирой семейства Каминари. Мое радужное настроение как-то резко улетучилось.       В итоге меня пропустили, а Тодороки остался снаружи. Я попросил об этом. Я догадывался, что разговор будет из неприятных, так что хотел, чтобы Шото это не касалось. Как-то было сложно. Каждый шаг в их доме давался мне тяжело. Все в их квартире было в трауре. Больше у них детей не было, что сильнее усиливало их горе. Было видно, что родители были истощены потерей своего сына. Мешки под глазами, пустой взор, который ни за что не цепляется. Отец спросил: - Ты верно хотел поговорить о нашем чаде? Я вспомнил цель своего визита, хотя такое не забывается. Я опустился на колени и прижал голову к земле: - Простите меня. Это я виноват, что Каминари Денки погиб. Мать глухо спросила: - Это ты - Мидория Изуку?       Я медленно кивнул.       И понеслось. Женщину прорвало. Я не знаю откуда, но похоже, что она узнала, что это я отдал приказ о том, чтобы мы остались в USJ, а не попытались спасти свои жизни побегом.       Она сразу перешла в визг, говорила, то что это я виноват. Если бы не я, ее сынок выжил бы или хотя бы был шанс на это. Она говорила, кто я такой, чтобы приказывать ее сыну, что его смерть всегда будет на моей совести. Я же опустил голову и внимал ей. Все было справедливо. Мать Денки была права. Пусть мне было тяжело и неприятно, я должен был выслушать все до последнего. Можно сказать, что это я лишил ее сына будущего, произошло это из-за моего вмешательства. А родителям не должно хоронить своих детей. Это был мой прокол. Мне становилось все хуже и хуже. Я постепенно начал воспринимать плохо окружающую действительность.       Я слушал все оскорбления матери моего погибшего одноклассника, как отец крепко обнял её и сказал мне: - Лучше уйди, парень. Просто уйди.       Я поспешно обулся и под плач женщины вышел из квартиры.       Шото обеспокоенным взглядом встретил меня: - Все плохо? Я растрепал волосы и сухо произнес: - Отойдем отсюда. Мне нехорошо. ***       Мы молча сидели в кафе и поедали мороженое. Мой разум был поглощен мыслями. Я уже перехотел идти к семейству Коды... и не пойду. Сил нет. Однако я понимал, что нельзя отдыхать. Нужно наращивать силу Восьми Заветов Смерти и не стоит забывать про свое тело. Нужно сделать какую-нибудь перегруппировку. Если с тренировками тела все понятно, то про развитие якудза надо подумать, обсудить с главой. Нужно нарастить влияние.       Я убью Шигараки. Оторву ему руки. Затем доберусь до Все за Одного и тот получит у меня сполна. Я не допущу ошибки Всемогущего и остальных мягкотелых героев. Опасных преступников надо уничтожать, а не сажать в тюрьму.       Убить. Никакой пощады.