От любви до ненависти сотни тысяч шагов

*Уже которую ночь он просыпается в холодном поту. Снова этот сон, снова эти крики... Голова альфы гудит от мыслей, которые будто бы ножи режут мужчину изнутри. Его маленький ангел сейчас где-то высоко, в небе, в месте, где не бывает боли и страданий, лишь покой. Мужчина подходит к полуоткрытому окну и нервно закуривает сигарету. Это он во всем виноват. Та ночь, когда его маленький ангел с разбитым сердцем возвращался домой... Он помнит, когда увидел на его щеках горькие слезы. Почему-то именно этот момент заел, застрял в голове и не хотел испаряться. — Ты же поможешь мне, правда?... Он помнил всё до мелочей: жалобный взгляд, тихие вздохи и темный переулок, где "ангел" стал полностью его. Мужчина закрыл глаза. Его любимый Джинхи..." *** — Ненавижу, слышишь?! — кричит Джин, бросая в мужа дорогую вазу, которая с треском разбивается о стенку рядом с стоящим Джуном. Сегодня омега узнал то, что не должен был знать и это безумно ранило его сердце. Джин уже собрал все свои вещи, когда в доме внезапно появился Намджун, которому охрана, видимо, сообщила о том, что в доме стоит полный хаос. Заходя в дом, Джун уже понял, что супруг нашел и, как бы не хотел альфа оправдаться, он понимал, что Джин не будет слушать его. — Я попробую объяснить. Джин застывает у порога дома, когда слышит эти слова и, тихо хихикая, поворачивает голову в сторону мужа, на которого, если честно, смотреть сейчас совсем не хочется. — Джун, измена не прощается, даже если она была когда-то давно, понимаешь? Ты убил все мои чувства к тебе сейчас, понимаешь? Я любил тебя! А ты просто взял и вытер о меня ноги! И после этого ты хочешь что-то объяснять? Катись к чёрту! Джин уже было вышел из дому, но сильная рука альфы грубо схватила его за запястье, от чего омега заскулил. Джун посмотрел в глаза мужа и увидел в них лишь разочарование и боль. Альфа понимал, что виноват, понимал, что Джин сейчас уйдет и больше не появится в этом доме, но он хотел попытаться все исправить. — Я прошу лишь выслушать, а потом уходи. Джин внимательно взглянул на лицо мужа и... Поколебавшись, решил все же послушать оправдания. Омега поставил чемоданы в коридоре и, вдохнув полной грудью, направился за мужем... Бывшим мужем. Джун понял, что разговор, в принципе, ничего не даст после того, как омега сел не рядом с ним, как обычно, а напротив. Так Джин делал лишь в двух случаях: когда ужасно злился или боялся. Здесь, наверняка, первое. — Я внимательно слушаю тебя, Чон Намджун. Поторопитесь, ведь за мной скоро приедет такси. — Ты и правда хочешь уехать даже ничего не узнав? — Джун вопросительно посмотрел на омегу, от чего тот поморщился. — Это было 27 лет назад, Джин. Проблемы на работе, да ещё и учеба... Мы пошли с друзьями в клуб и я, изрядно напившись, пошел танцевать. Дальше, к сожалению, провал в памяти, но очнувшись утром я обнаружил себя обнаженным рядом с каким-то омегой. Уверен, что это не будет звучать правдоподобно, но все же. Мне кажется, что меня чем-то накачали в ту ночь. Ты же знаешь, что даже когда я напиваюсь до чёртиков, то все равно ничего не забываю. Джин опустил взгляд и, усмехнувшись, потёр переносицу. — А потом я узнал, что этот омега забеременел. Все попытки с ним связаться не увенчались успехом, поэтому однажды я забил на это, да и к тому же ты узнал, что ждёшь Чонгука. Джин... — Джун обошел стол и, став на колени перед мужем, что уже, как минимум, унизительно для альфы, положил руки на колени омеги и добавил: — Я не представляю свою жизнь без тебя и Чонгука и не хочу, чтобы все это так заканчивалось. Я совершил ошибку и уже заплатил за нее, когда узнал, что тот парень умер во время родов и мой ребенок вместе с ним. Я жил, живу и буду жить ради тебя и нашего сына. Это неизменно. С глаз Джина потекли слезы. Было больно осознавать, что твой любимый мужчина, ради которого ты пожертвовал всем, что имел, совершил такое. Джин понимал, что если останется в этом доме, то простит Джуна и попытается все забыть, а разве это правильно? Джин, убрав руки мужа со своих колен встал и, поправив рубашку, ушел. Джун так и остался стоять на коленях. Может быть кто-то посчитает, что альфа не должен был так унижаться, то это не так. Любовь не знает унижения. И даже если ты стоишь на коленях перед любимым человеком, это не значит, что ты слабее. Нет. Просто ты боишься потерять. Вот так и Джун. Он не чувствует себя униженным. Скорее разбитым. Альфа слышит, как входная дверь открывается и Джин отдает свои вещи охране, а позже слышит лишь краткое "Прощай" и тишина... Джун встаёт на ноги и подходит к окну. Джин садится в такси и просто уезжает. Это конец. Самый настоящий конец. Не будет больше милого личика, которое по утрам мирно спит на другой стороне кровати, никто не приготовит любимые блинчики... Одиночество... Джин смотрим в окно и пытается сдержать слезы. Обида поглощает сердце... Он все помнит: как ждал Джуна с работу каждый вечер, как готовил ему ужин, как альфа нервничал, стоя у родильного зала, как они ходили с Чонгуком вместе в парк... Ничто не бывает вечно, а особенно чувства, переполняющие сердце. Джун был тем единственным, ради которого омега терпел все: от издевательств до прямых угроз. Как сказать об этом сыну? Чонгуку хоть не 5 лет, но он всегда верил, что у него самая крепкая семья. А что сейчас? Разбитое сердце, мечты, воспоминания. Джин посмотрел на экран своего смартфона и все же не выдержал, начиная взахлёб рыдать. На заставке их с Джуном совместное фото. Здесь они все ещё счастливы, все ещё вдвоем. Почему альфа не сказал об измене раньше? Да, это бы ранило, но не убило. Если бы Джун признался сам, смотря прямо в глаза сказал, что то была самая огромная ошибка в его жизни. Тогда Джин бы простил. Бросился в объятия мужа и простил... Как жить дальше? Денежное состояние омеги позволяло начать все с нуля, но Джин даже не думал об этом. Может быть отдать себя полностью сыну и внуку? Возможно, станет легче. Ненадолго, но всё-таки. А что делать потом, когда внук подрастёт, а сыну не нужна будет поддержка папы? Джин останется один... Сам на сам со своими страхами и переживаниями. Один в этом мире... *** Джун уже который день не мог дозвониться к Чонгуку, ведь сын попросту не желал слышать отца. Вся семья Чон рушилась на глазах, утопая в обидах и скандалах. Единственной ниточкой в дом сына был Чимин, который, по-прежнему, относился к Намджуну с уважением и, пожалуй, отцовской любовью. Омега в тайне от Чонгука позволял Чону старшему видится с внуком, хотя знал, что это небезопасно. Все менялось и, к сожалению, не в лучшую сторону. Чонгук погряз в работе и приходил домой лишь изредка и то, чтобы поспать, принять нормально душ и поиграть с маленьким сыном. Для Чимина времени катастрофически не хватало и хоть как альфа не пытался исправить свой график, чтобы побыть с мужем, это не удавалось. Даже когда у Чимина были течки, альфа не приезжал, ведь работу остановить невозможно. Омега злился, грозился уйти, плакал... Ничего не помогало. Несколько раз Чимин даже сомневался в том, что у мужа нет кого-то на стороне и тчательно проверял телефон альфы, когда тот удосуживался приезжать домой. Джунг Хва стал основным персонажем жизни Чимина и омега, как бы прискорбно это не звучало, принял решение, что теперь его жизнь принадлежит лишь сыну. Чонгук выбрал работу и этого не изменить. Альфа поступил так, как его отец двадцать лет назад: оставил семью и принялся расширять бизнес. Но Чимин — не Джин и терпеть подобное он не будет. Повод исправить ситуацию появился в день годовщины со дня свадьбы Чимина и Чонгука. Ровно год, как они официально супруги. Омега, оставив на Джина Джунг Хва, решил сделать мужу небольшой сюрприз в виде себя. Может показаться абсурдно и странно, но Чимин уже лез на стену из-за нехватки любви со стороны супруга. Иногда доходило до того, что Чимин часами ревел, вспоминая отличные ночи, проведенные с мужем вдвоем. Ему всего 20 лет, а секс совершенно отсутствует. Несправедливо! Чимин достал из шкафа небольшую коробку, содержимое которой до безумия будоражило нервы. Этого дня он ждал почти три месяца и терпеть больше просто не сможет. Омега взглянул на себя в зеркало и тихо пискнул от радости. Черный комплект белья, которого он удачно выбрал не без помощи Тэхена, туфли на небольшом каблучке и широкий чокер. Шарма Чимину придавали и выкрашенные в шоколадный цвет совсем недавно волосы. Если сегодня он останется без секса, то точно завоет. Судорожно натянув на себя обтягивающие джинсы и полупрозрачную рубашку, Чимин подкрасил губы и, предварительно ещё раз посмотрев на себя в зеркало, побежал на улицу, к ожидавшей его машине.