От любви до ненависти сотни тысяч шагов

"Дверь в комнату постепенно открылась, а сердце Чимина просто на просто почти остановилось. Осознание неизбежного? Что происходит? — Здравствуй, Чимин. — Х-хосок?.." *** Чимин не понимает, что чувствует в данный момент. Вроде бы перед ним стоит главный охранник Чонгука, но в то же время во взгляде альфы что-то не так. Он не спасать пришел Чимина. Совсем не спасать. Чимин осознает это тогда, когда сильные и грубые руки, словно омега пушинка, поднимают его с пола, заставляя принять стоячее положение. Альфа смотрит глубоко в глаза, будто бы пытает, пытается уничтожить взглядом. Чимин не соврет, если скажет, что стало действительно страшно. — Не рад меня видеть, Чимин? — альфа дотрагивается к подбородку омеги, немного сдавливая его, от чего омега немного скулит. Чимин и сам не знает почему, но тело предательски задрожало. Он и сам не понял, как это произошло: то-ли от холода в помещении, то-ли от пронзительного взгляда напротив. Чимин никогда не видел Хосока таким. Альфа всегда был сдержан, ни один мускул не дрожал ни при какой ситуации, даже когда Чонгук, мягко говоря, был очень зол, то Хосок всегда находил нужные слова, чем и вызывал доверие со стороны семьи Чон. В любой момент он мог прийти на помощь, уладить важные дела, которые доверяли только ему и при этом ни разу не предал. А что же случилось сейчас? Его подкупили? Омега изучающе бродил взглядом по лицу альфы, пытаясь разглядеть любую эмоцию, но не увидел ничего, кроме полных ненависти глаз. Зачем Хосок здесь? Что ему нужно? Как много вопросов, но ответов нет. — Ч-что происходит? — совсем тихо спрашивает Чимин, стараясь дышать максимально ровно, но рука альфы, которая уже успела переместиться на шею омеги, немного давила. — Ничего особенного... Просто месть, не более. — Что тебе от меня нужно? — Мне нужен не ты, а Чонгук. Твой любимый Чон Чонгук, который доставил мне много хлопот. Время пришло, Пак Чимин. Я же предупреждал тебя, чтобы бросил его, так бы, возможно, остался жив. Чимин судорожно вспоминает. Вспоминает все записки и смс, которые приходили от неизвестных номеров, угрозы... Это все Хосок? Хосок, который, казалось бы, был третьим глазом семьи Чон — предатель? Зачем? — Ты хочешь меня убить? — совсем тихо спрашивает Чимин, боясь, что услышит положительный ответ. Но Хосок ничего не говорит. Он лишь убирает свою руку с шеи Чимина и удаляется из комнаты. Просто берет и уходит, так и не дав ответ на поставленный вопрос. Когда дверь за Хосоком закрывается, Чимин садится на старую кровать и закрывает лицо руками. Господи, как же страшно! Хочется бежать что есть мочи, чтобы далеко от этого место, чтобы к сыну, чтобы к Чонгуку... За что хочет отомстить Хосок? Деньги? Власть? Бизнес? Чимин уверен, что нет. Этот альфа не из тех, кто поведётся на подобное. Здесь что-то глубже, что-то более болезненное. Снова он один со своими страхами, снова не знает, что будет дальше. Снова пустота. *** "Ему осталось не больше месяца, Чон Чонгук" Чонгук сидел в детской сына и тихо пел колыбельную. Необъятная боль заполнила сердце. Хотелось кричать, бить стену руками, но даже так он не избавился бы от малейшего процента своей боли. Отец скоро уйдет. Уйдет навсегда. Как жаль, что он, Чон Чонгук, человек, которого уважает и боится вся Корея, не может изменить или исправить такое явление как смерть. Она безжалостна ко всем без исключения. Ее не купишь, как дорогую вещь, не продашь, как ненужный товар, не обменяешь взамен на золото и украшения, против нее нет лекарств. Остаётся только склонить голову. Чонгук бессилен. Ему не хватает того жизненного оптимизма и веры в будущее... Все это мог дать только Чимин. Но его здесь нет. Альфе кажется, что он слышит его милый голос за спиной, нежные прикосновения на своей шее и тихое дыхание на ушко. Ему не хватает Чимина. Всего и сразу. С тех пор как его похитили прошло около 2-х недель, но все, включая полицию и личных людей семьи Чон, не могли найти и малейшего следа омеги. Все будто бы было против Чонгука. Он поступил неправильно. Это альфа понял ещё в тот день, когда решил подать на развод. Да, он жалел. Нужно было поговорить с Чимином, потребовать объяснений, а не просто молча уйти и попытаться забыть. Все равно не получится. Не забудет. Никогда. Он хотел было поговорить с Юнги, но тот, в связи с обстоятельствами, перестал отвечать на звонки да и вообще не сказал свой новый адрес. В принципе, Чонгук мог бы без проблем узнать, где находится Мин, но не стал этого делать. Наверное, не хотел смотреть в глаза этому человеку. Тэхен страдал не меньше. Сердце омеги было полностью разбито и, наверняка, если бы не дети, то Ким точно сошел бы с ума. Слишком много случилось за этот месяц, слишком много. Все были переутомлены. Чонгук погладил сына по голове, не заметив, что малыш проснулся. Карие глаза ребенка забегали по лицу отца. Наверное, Джунг Хва ощущал всю боль, что так тчательно пытался скрыть Чонгук. Ребенок потянул свои ручки к отцу, на что старший незамедлительно отреагировал, беря сына на руки. Главное, чтобы Джунг Хва не плакал, ведь Чонгуку немного осталось до нервного срыва. Да, у него были возможности нанять няню, но он упорно отказывался. Также, как и Чимин... — П-папа...— тихое, но четкое. Чонгук удивлённо посмотрел на ребенка. Ему послышалось? Или нет? Джунг Хва сказал "папа"? Глаза Чонгука наполнились слезами, которые альфа не сумел скрыть. Впервые за долгое время он плакал. Папа. Чимин не смог услышать первое слово их с Чонгуком сына, а ведь омега так мечтал об этом, воображая себе те эмоции, что будут накрывать с ног до головы в тот момент. Увы, он не стал свидетелем этой картины. Хотя он был близко. Очень близко. Совсем близко. Но об этом знал только Хосок, который уже вовсю был готов приступить к последнему этапу своей мести. Эта мысль грела душу, от чего альфа непроизвольно улыбнулся. В его руках скоро будет жизнь того, кто убил его "ангела". Он сможет поплатиться, сможет. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Он шел к этому долгие месяцы, считая дни до момента, когда его главный враг замертво упадет на пол, истекая кровью, когда глаза закроются, а грудь больше не будет вздыматься от дыхания. Его сердце остановится навсегда. Сейчас, где-то глубоко в подвале дома Чонгука, куда никто не заходил уже несколько лет, от страха умирал Чимин. Об этом знал лишь Хосок, об этом знали лишь демоны внутри него. Как он смог пронести Чимина в подвал дома, чтобы его никто не увидел? Все дело в желании. А Хосок имел его в необъятном количестве. Он всегда верил, что если чего-то действительно хотеть, то оно сбудется. Он верил, что правда на его стороне, что за ним право решать жить кому-то или нет. Но это было не так. *** Чимин громко дышал и ерзал на кровати. Ему снился сон, страшный сон, кошмар. В нем Чонгук с другим, в нем Джунг Хва называет папой совсем не его, не Пак Чимина, а какого-то темноволосого омегу, беременного темноволосого омегу. Чимин громко вскрикнул и проснулся. Это всего лишь сон. А вдруг он станет реальностью? Нет! Так не должно быть! Омега дотронулся рукой до метки, поставленной Чонгуком в одну прекрасную ночь, и заплакал. Это невыносимо терпеть. Он просто сойдёт с ума, если останется в этом помещении ещё сутки. Ему необходимо увидеть сына и Чонгука, вдохнуть их запах и лишь тогда он готов умирать. Сейчас смерть казалась бы самым худшим наказанием. Ему нужны карие глаза Чонгука, ему нужен Чонгук. Как друг, как муж, как отец, как наставник, как тот, с которым не страшно ни в огонь, но в воду. — Чего не спишь? — раздалось довольно громко, от чего Чимин записчал. На пороге стоял Хосок, держа в руке небольшой пистолет. Чимин внимательно посмотрел на альфу, пытаясь понять задумы того, но вскоре оставил эту затею, опуская взгляд на пол. — Пришел убить меня, да? Хосок присел рядом с омегой, ложа орудие "преступления" возле себя. — Зачем же мне это? — Я не знаю... Чимин хотел было расплакаться, но вовремя остановил себя. Он не должен опускаться до того уровня, чтобы лить слезы перед Хосоком. Этому не бывать! — Тебе, наверное, интересно почему ты здесь? Я ведь прав, Чимин? Омега повернул лицо в сторону Хосока. — У меня есть предположения. Хосок ухмыльнулся. Чимин не умеет врать. По его глазам читался удивительный страх и незнание. В такие моменты омеги, в основном, "парализованы". Их можно добить чем угодно. — Знаешь, ты ведь любишь Чонгука, да? Вот и я тоже однажды любил... Мне не хотелось бы причинять тебе боль, но таковы уж дела. Ты — главная слабость Чонгука, самая сладкая слабость. Это если бы у него был диабет, а ты вкусная шоколадка, которую он хочет съесть. Чимин скривился. Каждое слово с уст этого мужчины вызвало лишь одно чувство — мерзость. Он так нагло врал, что хотелось ударить по лицу или же заткнуть рот кляпом. Хосок кружился, но не вникал. Словно оставлял интригу. — Это же не все, так ведь? Хосок улыбнулся. Этот омега не такой уж и дурак, как предполагалось. — Ты скоро обо всем узнаешь. Осталось немного, потерпи. Альфа молча встал и покинул комнату, оставляя Чимин снова одного. Но на этот раз Чимин не чувствовал одиночество. Скорее наоборот. Будто бы где-то рядом с ним находился кто-то родной. Возможно, это просто самовнушение, но Чимин слышал где-то вдали голос Чонгука. Где-то высоко, словно над потолком комнаты. Если это сумасшествие, то Чимин готов к нему, лишь бы рядом был он, мужчина, чьи карие глаза не выходили из головы. *** Чонгук и вправду стоял над самим подвалом, но он и не догадывался, что где-то, буквально в нескольких метрах от него, находится истинный. Возможно, не ощущал, а, возможно, просто не было сил подумать над этим. Альфа взглянул по сторонам, останавливая свое внимание на некоторых деталях. Все пространство, включая сад, пахло Чимином. Вот до костей ощущалось, что аромат карамели повсюду. Может быть он сошел с ума? Возможно. Пусть будет лучше так, чем без Чимина. Пусть он сгинет в психиатрической больнице, чем остаток дней проведет без своего омеги. Альфа сжал свои волосы, чтобы хоть как-то сровнять боль моральную и физическую. Но ничего не получилось. Его сердце все также болело, а сердце стучало так, словно хотело выйти наружу, избавить себя от такого разрывающего чувства, как любовь. Чонгук определенно сошел с ума от него. От его Чимина... *** Вся семья Чон сидела на закрытой веранде, наслаждаясь видом за окном и горячим чаем, только что заваренный Джином. Чонгук молча наблюдал за белыми хлопьями снега, делая небольшие глотки, чтобы не обжечься. — Чонгук~и, что-то не так? — спокойно спросил Намджун, поправляя спадавший с плечей плед. Младший Чон мягко улыбнулся. "Ему осталось не больше месяца, Чон Чонгук"... Эта фраза ежедневно крутилась в голове Чонгука, не давая уснуть. Он сожалел, что так мало времени проводил с отцом, что много обижался на него, запрещал видеться с Джунг Хва. Какой же он идиот! Разве может что-то быть важнее, чем семья? Жаль, что осознание этого приходит так поздно... — Чонгук, к нам Хосок идёт. Такой сосредоточенный... — Джин указал на приближающегося к веранде альфу. И правда. Глаза у того были черные, а взгляд максимально спокоен. Что-то не так... Хосок ворвался внутрь без какого-либо разрешения, хотя обычно не позволял себе подобной наглости. — Хосок, может быть объяснишь мне, что, мать его, происходит? — Чонгук злобно посмотрел на альфу. Хосок усмехнулся. Слова Чонгука, вероятнее всего, смешили его. Он был готов приступить к главной части своего шоу. Хосок внимательно проследил взглядом по всему помещению и остановил его на Намджуне. Альфа внимательно принялся изучать главу семьи Чон, сверля в теле того дырку. Забавно, очень забавно. А особенно осознание того, что этот мужчина не тот, кем кажется. — Чонгук, — начал Хосок, переводя свой взгляд на Чона младшего. — Раз уж вы все так сладко собрались здесь, то я, пожалуй, немного испорчу вашу идиллию, хотя, если честно, я бы сделал это намного раньше, просто не было подходящего момента. Трое пар глаз осмотрели Хосока, вероятней всего, они подумали, что тот свихнулся. Но это не так. Сейчас он в самом здравом уме, который только мог быть. — Что ты говоришь, Хосок? Или объясни по сути, или проваливай! — сказал Чонгук и громко поставил чашку чая на стол. — По сути? Ты хочешь по сути? Хорошо, будет тебе по сути. Чон Намджун, — Хосок снова повернулся в сторону альфы. — Расскажи ему, что здесь происходит. Я долго молчал, ты знаешь, но больше сил моих нет терпеть. Лицо Намджуна сразу же побледнело. Да, он прекрасно понял о чем говорил Хосок. Тень прошлого возвращается... — Не хочешь говорить? Ладно. Чонгук, — Хосок подошёл к альфе вплотную. — Хочу представиться. Чон Хосок, твой родной старший брат по крови... *Звук разбитой чашки