Цикл: "В поисках тепла..." - Мой Ангел.

Он называет меня «мой Ангел». И упрямо не хочет признать, что ангел – это он. Он, который вытащил меня из ада. Мой Кацураги… POV Кристиан. - Господин Линдер, как давно вы поняли, что являетесь геем? Вас никогда не привлекали женщины? Как вы теперь относитесь к вашей партнерше по танцам Соне Майхель? Вы будете возбуждать против нее иск за клевету? Господин Линдер, между вами и вашим тренером что-то было? Какие мужчины вам нравятся? Скандал сильно повредил вашей репутации, вы еще собираетесь продолжить вашу спортивную карьеру?... Вспышки фотокамер… Назойливые жужжащие голоса… Расстояние от дверей суда до машины растянулось на километры. Если бы не поддержка Рональда и кордон из полицейских, я бы уже кинулся с кулаками на эту толпу, жадную до чужих бед… - Крис, выпей, - в губы ткнулась чашка термоса с ароматом кофе, когда мы оказались в салоне машины. – Быстрее, поехали. Я успел выпить кофе в три глотка, машина рванула с места. Сзади послышались звуки клаксонов. Похоже, стервятники от прессы не собирались легко сдаваться. - Крис, не беспокойся, Рольф отличный водитель, мы оторвемся от этих прилипал, - голос Рона над ухом, уверенный и успокаивающий. Это да, Рольф за рулем просто ас. Оставалось только вцепиться в подлокотники, чтобы не летать по всему салону. Машина мчалась с такой скоростью, кажется, что взлетим. Рольф заложил очередной вираж, шины провизжали противно и тонко, машина проскочила между створками ворот, которые тут же захлопнулись, отсекая нас от преследователей. - Пошли в дом, - Рон распахнул дверцу и буквально вытащил меня из салона. Я сделал пару шагов, потом осмотрелся. - Рон, я домой хочу, зачем к себе привез? Там же бабушка переживает. Рон, - мне не понравилось выражение на лице друга. – Рон, в чем дело? Рон, что с бабушкой? Не молчи, Рон!!! - Крис, фру Гертруда в больнице, - мой тренер и друг осторожно отвел руки, вцепившиеся в его рубашку. – Мы не хотели говорить, чтобы ты сумел выдержать заседание в суде. - Что с ней? – у меня сел голос. - Сердечный приступ. К ней пристали на улице журналисты и… - Рон, в больницу, немедленно! Пожалуйста, - я кинулся обратно к машине. Рольф снова сел за руль. Столпившиеся за воротами журналисты порскнули в разные стороны, как зайцы, когда наш джип вылетел со двора. В больнице меня встретили сочувственные и в то же время любопытные взгляды медперсонала. Еще бы, уже месяц рожа Кристиана Линдера украшает все таблоиды на первом месте. Золотой призер чемпионата Европы по спортивным бальным танцам обвиняется в изнасиловании своей партнерши. Но мне было не до переживаний по этому поводу. Я тряс лечащего врача, требуя, чтобы мне рассказали о состоянии бабушки. С каждым словом чувствовал, как съеживаюсь, будто воздушный шарик, из которого выпустили воздух. - Не буду скрывать от вас, фру Линдер очень плоха, - вот врач смотрел на меня с искренним сочувствием, он был очень молод и еще не успел приобрести свойственный своей профессии цинизм. – Мы перевели ее в реанимацию и делаем все, что только возможно. Но вы должны понимать, она уже в таком возрасте… И стресс был достаточно сильным. - Я понимаю, - в горле стоял ком. – Могу я… Пожалуйста, могу я ее увидеть, хотя бы на минутку? Пожалуйста, доктор. - Только одну минутку, - врач все же не смог отказать. Меня обрядили в халат, бахилы, даже маску заставили нацепить. Да Господь с ним, лишь бы бабушку увидеть. Она лежала на кровати, вся опутанная проводами. Такая маленькая, такая беззащитная… - Ба, - я подошел к кровати, тихонько дотронулся до руки, лежащей поверх одеяла. – Ба, это я, Тиан. Когда-то бабушка сократила мое имя Кристиан до Тиан. Это было только наше с ней, никто меня так больше не называл. - Тиан, - какой же у нее слабый голос, Господи! - Ба, прости меня, - я опустился на колени перед кроватью, вглядываясь в бескровное лицо. – Я… Я должен был рассказать тебе, но все не решался. Ба, я не виноват в том, в чем меня обвинили… Я же… - Тиан, - пальцы чуть сжали мою ладонь, прося замолчать. – Я знаю, все знаю, внучек. Ты не мог такого сделать, мой дорогой, ты всегда был хорошим человеком. И ты не виноват, что тебе нравятся мальчики. - Ба, так ты…, - пальцы снова сжались, я послушно замолк. - Тебе уже двадцать пять, мой милый, а ты ни разу не познакомил меня со своей девушкой. По твоей квартире были часто разбросаны мужские вещи, но не твои. Ты так забавно смущался, стараясь их прибрать, - бабушка рассмеялась, но тут же закашлялась. - Ба, ты не говори, я сейчас врача позову, - но пальцы вцепились в ладонь с неожиданной силой. - Не надо, Тиан. Просто побудь со мной еще немного, родной. Пока еще можно. - Ба, ты обязательно выздоровеешь, и я тебя увезу к морю, ты ведь его так любишь. Меня оправдали, я же невиновен. Бог с ним, со спортом, ты для меня важнее. Мы будем гулять по побережью. Я соберу для тебя самые красивые ракушки, - по лицу текли слезы. - Ты всегда умел так хорошо рассказывать, Тиан. Я словно побывала там. Спасибо, мой дорогой мальчик, - пальцы разжались, рука безвольно упала. - БАБУШКА-А-А-А!!! *** Похороны прошли мимо меня. Нет, я там был и все делал, что нужно. Но при этом никак не мог осознать, что хороню последнего родного человека. Родители погибли, когда мне было пять лет, я их почти не помню, только по фотографиям. Всю жизнь рядом бабушка. Казалось, что так будет вечно… - Крис, Крис, очнись! – я поднял мутный взгляд и попытался сфокусировать на трясущем меня человеке. - Рон, прекрати, - язык еле ворочался, одурманенный алкоголем организм напрочь отказывался воспринимать окружающую реальность. – Отвяжись от м-меня. - Сколько ты уже выпил?! Ты что, сдохнуть решил? Что сказала бы фру Гертруда, если бы могла это видеть?! - Зат… заткнись и не смей говорить… о ней… - Крис, что это? – перед моим носом замаячило что-то знакомое, но им так размахивали, что я никак не мог сообразить, что же это такое. – Откуда? Откуда у тебя пистолет? Что ты задумал? - А-а-а, эт-то… это для с-с-сучки Сони… и тех блядей журн… журн-налистов. Я их убью… Правда, класс-сно придумал? – я пьяно улыбался, глядя на разъяренного Рональда. - Кристиан, ты спятил. Все, я тебя забираю к нам. Но сначала я уничтожу здесь все запасы спиртного и избавлюсь от оружия. Боже ты мой, это ж надо такое придумать! Изрядно шатаясь, я встал. Из туалета доносился плеск, Рональд выполнял свою угрозу. Не-ет, с тобой я никуда не поеду, дружище. Дотащившись до туалета, захлопнул дверь и задвинул наружную защелку. - Кристиан, открой! Открой немедленно! – с той стороны в дверь забарабанили. - Щас, разбежался, - я криво ухмыльнулся и огляделся. Кажется, пистолет все-таки остался у Рона. Ну и черт с ним, я ту суку голыми руками задушу. Ключи от машины нашлись в куртке. Умудрившись сойти по лестнице, а не слететь кубарем, я выбрался во двор. С четвертой попытки открыл дверцу своей машины и плюхнулся на водительское сидение. Попытки с надцатой завел двигатель. Вихляя и сшибая мусорные бачки, машина выехала со двора. Насколько я знал, эта паскудина съехала жить за город. Адрес у меня имелся. «Скоро свидимся, дрянь ты такая». Каким-то чудом я сумел выехать из города, не нарвавшись ни на один дорожный патруль. Уже порядком стемнело, шоссе было пустынным. Вот и отлично, прокачусь с ветерком. Я утопил педаль газа, стрелка спидометра скакнула сразу на 150. Одной рукой держась за руль, стал рыться в бардачке в поисках бумажки с точным адресом. Знак «Опасный поворот» я не заметил. Глухой удар, визг тормозов и шин в отчаянной попытке не свалиться за ограждение… Томительные секунды, пока машина балансировала на краю… И вниз… *** Assemble… Attitude… Battement developpe… С диким воплем я повалился на пол, держась за правое колено. В него словно вогнали раскаленный штырь. - Папа, папа, Крис опять пытается тренироваться! – в двери сунулась черноволосая головенка. Ее обладательница вбежала в хореографический зал и стала пытаться меня поднять. - Кьяра, уйди, - прошипел я, отчаянно пытаясь справиться с болью. - Не уйду! Крестный, прекрати, ты себя искалечишь, - по смуглым щечкам горохом сыпанули слезы. Хлопнула дверь, в зале появился Рональд. - Кристиан! – друг кинулся ко мне. Пришлось смириться, что меня тащат в комнату на руках, как принцессу. Лежа на кровати, мрачно наблюдал, как Рон разматывает эластичный бинт. - Кристиан, это невыносимо, наконец! – бывший тренер и по совместительству друг обвиняющим жестом ткнул в распухающее прямо на глазах колено. – Тебя выписали из больницы под мое честное слово, что не будешь злоупотреблять физическими нагрузками. Ты не даешь ноге выздороветь. Более того, ты хочешь стать инвалидом, ты допрыгаешься… - Рон, я ведь никогда больше не смогу вернуться в спорт, правда? – прервал гневную тираду друга. – Не юли, не отводи глаз и не потчуй меня сиропом из обещаний. Ты так и не показал мне заключение врачей. - Крис, послушай, - друг со вздохом сел на стул рядом с кроватью. – Ты можешь вернуться в спорт. Но только как тренер. - Как тренер?! – вскинулся я. – Как тренер?! Я не тренер, я танцор! - Ты был танцором, пока сам все не угробил! Какого дьявола ты сел за руль в пьяном виде?! Да тебе радоваться надо, что машина каким-то чудом не взорвалась, свалившись в пропасть! И ты цел, руки-ноги на месте, можешь ходить, а не пускать слюни, валяясь на больничной койке с перебитым позвоночником! Хорошо, что у меня в кармане штанов был мобильник и я дозвонился до Марии, когда ты меня запер. Ты же мог заживо сгореть в машине, идиот! - Папа, а ты мне всегда говорил, что ругаться и кричать нехорошо. В пылу ссоры мы как-то оба упустили из виду, что в комнату просочилась Кьяра. Появление девочки нас остудило. - Кьяра, ступай ко мне в кабинет и принеси, пожалуйста, синюю кожаную папку, она лежит в правом верхнем ящике стола, - Рональд каким-то устало-безнадежным жестом откинул волосы со лба. До прихода Кьяры мы угрюмо молчали, глядя куда угодно, только не друг на друга. - Вот, папа, - вернувшаяся девочка протянула отцу папку. - Читай, - Рональд перебросил папку мне. – Кьяра, пойдем. Оставшись один, я развязал тесемки, но все еще медлил, не решаясь принять горькую правду. Наконец, вытащил лежащие в папке бумаги и приступил к изучению. Результаты анализов, рецепты, назначения на процедуры… Последним я достал медицинское заключение. В глаза бросилась только одна фраза «К спорту не годен». Бумаги выпали из рук и веером рассыпались по кровати… Через час я собрал все содержимое папки и сложил обратно. Осторожно встал с кровати и, прихрамывая, подошел к окну. На улице кружил хоровод из красных и желтых листьев. Вот уже и осень полновластно вступила в свои права. За этот год моя жизнь круто повернула под откос. Весна – моя партнерша по танцам едва не отправила меня за решетку, обвинив в изнасиловании. Лучше и не вспоминать, через что довелось пройти. В качестве алиби пришлось предъявить моего любовника, с которым я был в то время, которое указывали как время преступления. Не знаю, на что рассчитывала Соня, но жизнь она мне испортила основательно. И все ради мести за то, что я не обращал на нее внимания. Разумеется, любовник после такого испарился. Но это все ерунда. Скандал, который раздули газеты, стоил жизни моей бабушке. Она умерла в первых числах июня. В тот день, когда меня признали невиновным и освободили в зале суда. После этого я ополоумел и мечтал только о том, чтобы рассчитаться с Соней и особо рьяными репортерами. Вот и расплачивался теперь. Все лето провел в больнице в гипсе, сверзившись с обрыва на машине. Рональд прав, я не разбился только чудом. Просто зажало ногу между обшивкой и рулевой колонкой, пострадало колено, царапины и синяки не считаются. Моей карьере пришел конец. Мало было клейма гея, теперь еще и последствия травмы. Глянул на свое отражение в оконном стекле. Оттуда смотрел угрюмый детинушка под два метра ростом с длинными золотистыми волосами практически до задницы, серыми глазами и грубовато-смазливыми чертами лица. Кьяра прозвала меня викингом и спрашивала, когда я отращу бороду и буду ли заплетать ее в косички. Невольно улыбнулся, вспомнив свою неугомонную крестницу. Вот уж кто никогда не падал духом. «Я буду брать с тебя пример, малышка»… Спустя несколько дней я прощался в аэропорту Стокгольм-Арланда с Рональдом, его женой Марией и их дочерью Кьярой. - Я все же надеюсь, что ты вернешься, - Рональд крепко обнял меня. – В любом случае, в тренерской команде для тебя всегда найдется место. - Как и в нашем доме, - Мария, приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в щеку. – Возвращайся, Крис, мы будем ждать. - Крестный, если пропустишь мой день рождения – ты покойник, - пальчик Кьяры весьма убедительно потыкал меня в грудь. - Ну как я могу, крестница, - смеясь, подхватил девочку на руки под негодующие возгласы Марии «Кьяра, ну как ты можешь такое говорить». – Я обязательно буду на твоем дне рождения. - И я все еще не умею правильно подводить глаза, а ты меня не успел научить, - тихо прошептала на ушко эта мелкая негодница. - Вернусь и дам тебе мастер-класс по макияжу, - так же тихо прошептал в ответ и подмигнул. Объявили о посадке на мой рейс. Еще раз обнял дорогих мне людей и пошел к терминалу. Впереди ждала одна из швейцарских клиник, где, как я надеялся, сумеют помочь избавиться от последствий травмы, и я смогу снова танцевать…