Держи мою руку и больше не бойся

В трубке раздалось какое-то нечленораздельное бормотание, сопровождающееся женскими всхлипами. Я моментально проснулся и проорал: — Кто это?! Что случилось, не молчите! Ещё пару секунд сдавленных всхлипов. Я понял, что человек, звонящий мне, пытается чуть-чуть успокоиться, и терпеливо ждал. — Дж… Джерард… прошу, помогите мне. Умоляю, я не знаю что де… — произнесла девушка и снова сорвалась на плач. Этот голос был мне очень знаком, но из-за истерики собеседницы, я никак не мог понять, кто она. А может… — Ева?! Что произошло? Не молчи! — Да, это я. Послушайте… — произнесла девушка, сделав глубокий вздох, очевидно, чтобы вновь не перейти на плач. — Так, крошка, успокаивайся, и изложи мне суть дела! И, да, давай на «ты», а то я чувствую себя стариком. — Прости, что звоню так поздно… Поздно? Ведь я поспал всего ничего… Я мельком взглянул на часы. Почти полночь! Да уж, поспал «пять минут». — …но я просто не знаю, что делать, — продолжала Ева. — Мне больше не к кому обратиться, а маму злить, и, тем более, расстраивать не хочу. В общем, Фрэнк ушёл из дома. Но не просто ушёл, а… — девчонка опять не выдержала, начиная всхлипывать. — Ева, прошу, успокойся! Не томи, что с ним? Я перепугался не на шутку. В голову сразу же полезли всевозможные страшные варианты развития событий. — Он пришёл ко мне в комнату в слезах, сказал, что ты ушёл, бросил его. Что он не хочет быть без тебя. Я, как могла, пыталась его успокоить, но Фрэнк где-то достал бутылку текилы и выхлестал почти половину. Он не слушал меня, Джерард… Он кричал и плакал, сказал, что уйдёт, не хочет портить никому жизнь… Фрэнк подошёл к Джири, сказал, что очень любит его, извинился перед ним за то, что уходит, и попросил беречь меня. Потом поцеловал меня в лоб и попрощался… — на этом моменте Ева начала говорить сквозь слёзы. — Я не могла его остановить, он просто оттолкнул меня и ушёл! Я бежала за ним, но Фрэнк, несмотря на своё состояние, шатаясь, и чуть ли не падая, ушёл далеко…! Оставил дома свой телефон, я сейчас звоню с него. Мама вернулась с работы, запретила мне искать Фрэнка, сказав, что ничего с ним не случится. Господи, мне так страшно… Что теперь с ним будет… Прошу, помоги мне его найти, умоляю! Сестра Фрэнка дала волю слезам и начала рыдать мне в трубку. Вот паршивец! Страдалец хренов! Он хочет, чтобы перед ними все плясали на задних лапках, чтобы я чувствовал себя виноватым… Напугал сестру только! — Ева, пожалуйста, успокойся, послушай маму и ложись спать. Всё будет хорошо, обещаю, я найду этого засранца, — проклиная этого мальчишку, пообещал девушке я, спускаясь по лестнице на первый этаж. — Я не могу спать, зная, что Фрэнк, возможно, в опасности… Мне очень страшно… Я обзвонила его друзей, знакомых… Но почти все меня посылали, указывая на позднее время, а от других я так ничего и не добилась. Мне очень неловко было звонить вам… тебе, но больше просто некому… — Не накручивай себя, постарайся уснуть! С ним всё в порядке, я уверен. Как только я найду Фрэнка, сразу же дам тебе знать. Где он еще может быть, хотя бы примерно? — Спасибо, Джерард, ты замечательный человек, — принялась благодарить Ева. — Он может быть где угодно, в том-то и дело. Но, надеюсь, недалеко от нашего района… У Фрэнка всегда было плохо с ориентацией на местности. «Да и с обычной ориентацией у него тоже не очень, — пошутил у себя в голове я. — Бедняга». — Да, я понял, что с ориентацией дела у него обстоят не очень, — вслух произнёс я, но сестра Айеро, видимо, не оценила, так как в трубке повисло молчание. — Я его найду. А ты не думай о плохом, прижми к себе Джири и спи! — Хорошо, я постараюсь… Ещё раз спасибо, Джерард. Я не знаю, что бы делала, если бы не ты. — Мы в ответственности за тех, кого приручили, — раздражённо промямлил себе под нос я. — Что? — Не обращай внимания, так, мысли вслух. В общем, до связи. Я отключился и положил телефон в карман джинсов. Так-так, мистер Айеро, решили поиграть в маленького ребёнка, который начал проявлять характер, потому что взрослые не кинулись исполнять очередную его прихоть? Хорошо, отлично. Я принимаю правила игры. Будет по-твоему, только смотри, чтобы потом не пришлось жалеть, Фрэнки.

***

— Джерард, стой! Стой немедленно! Куда ты направился на ночь глядя? Чёрт… Мама окликнула меня уже тогда, когда я почти сел в машину. И что теперь? Очередные разборки? Но у меня нет на это времени, и, тем более, сил. Их нужно поберечь до встречи с паршивцем Фрэнки. — У меня важные дела, мам, — не оборачиваясь, крикнул я. — Вызвали на работу. — Какая работа, уже полночь! Совсем с ума сошёл. Мать подбежала ко мне, но я сел в машину и закрыл дверь. — Ложись спать, я скоро вернусь. — Ты совсем не думаешь о матери, Джерард! Ты такой же ненормальный, как и твой отец! — вслед бросила мне миссис Уэй. …Я был очень зол, просто в ярости. Искал этого мальчишку уже несколько часов, но всё безрезультатно. Просто ума не приложу, где он может быть. Объездил весь его район и даже близлежащие. Признаться, я тоже начинал потихоньку паниковать, как Ева. Мало ли, что с ним случилось, мало ли, куда он влез, этот эмоционально нестабильный придурок с суицидальными наклонностями… На часах было начало третьего ночи. Я старался взять себя в руки и не накручивать. Всё в порядке, с ним всё в порядке, просто бродит где-то пьяный, великая жертва неразделённой, блять, любви. Обидели мальчика. Я вышел из машины и в двухсотмиллионный раз решил обойти парк на окраине города. Почему-то меня очень сильно тянуло сюда, и я был уверен, что Айеро где-то поблизости. Через пару секунд, будто бы в подтверждение моих мыслей, раздался мужской крик и нецензурная брань. Я, проклиная свою интуицию, поспешил в сторону, откуда всё это доносилось. К сожалению, опасения подтвердились. Моему взору предстала изумительная картина: Джефри и ещё шайка каких-то парней окружили тощего паренька, в котором я узнал Фрэнка (но всё ещё надеялся, что это не он). Парень лежал на земле, лицо его было в крови, в глазах застыл ужас. От шока и внезапно нахлынувшей животной злости я оцепенел, не мог сдвинуться с места. Джефри подошёл к Фрэнку, поднял его с земли и взял за волосы. — Ну что, тебе мало, дорогой? Хочешь ещё? — ехидно улыбаясь, проговорил парень. Фрэнк отрицательно помотал головой, однако всем было плевать. Один из ублюдков расстегнул свою ширинку, а Джефри подвел Фрэнка, по-прежнему грубо держа за волосы, и ткнул лицом в промежность своего дружка. — Ты знаешь, что делать, — скалясь, проговорил Джеф. Ярость затуманила мой мозг, какого хрена я стою тут безмолвным зрителем, когда эти подонки издеваются над Фрэнком?! Я в две секунды преодолел расстояние, отделяющее меня от «представления». — Джи! — увидев меня, воскликнул Фрэнк, но Джефри потянул его за волосы «на место». Когда я поближе рассмотрел заплаканное лицо моего мальчика (да-да), по которому были размазаны сопли-слёзы-кровь, клянусь, я готов был выпустить кишки этим уёбкам через рот. И меня совсем не волновало, что их пятеро, а я один. — Ох, надо же, появился наш защитник, наш любовник, да, Фрэнки? — заржал Джефри, переводя взгляд с испуганного парня на меня. — Спасёшь своего мальчика? Я сжал кулаки. Без лишних слов я взял Джефри за шиворот и ударил его коленом в пах. Он выронил Фрэнка и тот попытался подползти ко мне. Чёрт, он не может встать? Да что они сделали с ним?! Нечеловеческая ненависть и гнев придавали мне сил, я повалил Джефри на землю и начал избивать его ногами. Его дружки тут же смылись, очевидно, испугавшись меня. Ублюдок кричал и умолял меня прекратить, но мне было плевать. — Джи, пожалуйста, не надо, ты ведь его убьешь! — кричал Фрэнк, пытаясь встать. Блять, я их ненавижу. Такие твари должны сдохнуть, и мне всё равно, я убью его. — Ну и где вся твоя команда выблядков, а? Скрылись подальше? Только и умеют, что издеваться над беззащитным парнем? — Кто беззащитный парень, твой Фрэнк? Думаешь, он невинный ангел? Да он та ещё продажная шлюха! — кашляя кровью, прокричал Джефри, отползая от меня. Он воспользовался тем, что я на секунду отвлёкся. — Не смей так его называть!!! Я поднял его за волосы и посмотрел в глаза: — Я убью тебя, сука. Ты на коленях будешь ползать, умоляя Фрэнка простить! Он рассмеялся. — Джерард, пожалуйста… — захлебываясь кровью со слезами, просил Фрэнк. — Джи, они вернулись! Не отпуская Джефри, я повернул голову в ту сторону, куда указывал Айеро. Действительно, «соратники» Джефа вернулись, и пока я успел хоть что-то сделать, они скрутили Фрэнка. — Отпусти Джефри, иначе мы пустим твоего мальчика по кругу, — пообещал один из этих мразей, гадко улыбаясь. Я бросил подонка, прошипев:  — Не буду марать больше о тебя свои руки. Один из дружков Джефри достал нож и поднёс его к горлу Фрэнка. — Сейчас мы уйдём и ты больше нас не тронешь, — проговорил он, — иначе я перережу горло твоей шлюхе. И никакой полиции, уяснил? Я ещё больше ощутил, как ярость течет по моим венам, как каждая клеточка моего организма наполняется ею, как к лицу приливает кровь. Кулаки сжались сами собой, и, клянусь, я готов был голыми руками отправить этих уёбков в мир иной, но… — Джи, пожалуйста, соглашайся с ними, мне очень страшно… — всхлипывая, умолял Фрэнк, глядя на меня. — Не дёргайся, сука! — прикрикнул на парня амбал, держащий около шеи моего Айеро нож, и тут же обратился ко мне: — Ну что, Джи? Принимаешь наши правила? — Принимаю, — сжав зубы, процедил я. — Отпустите его, немедленно! — Лови! — хмыкнул Джефри, жестом подав знак своим «верным псам». Фрэнка тут же бросили на землю. Я подбежал к нему и кинулся около парня на колени. — Как ты, Фрэнки? Что эти мрази с тобой сделали?! Фрэнк! — Как трогательно, жаль, не взял с собой платок, нечем слёзки будет утереть! — заржал один из «псов» Джефри, а остальные поддержали его дружным гоготом. — И, запомни, мы за тобой следим. Обратишься в полицию — пеняй на себя. Ах, да, и, надеюсь, ты понял, что бывает с теми, кто обижает Джефри? Они скрылись, а я продолжал трясти мальчишку. Он не отвечал на мои вопросы, на его лице не было никаких эмоций, только высохшие слёзы и кровь. — Фрэнк, ради всего святого, не молчи, пожалуйста! Где болит? Встать сможешь? Мы накажем их, я обещаю, я заставлю их всех жрать землю и выплюнуть свои лёгкие, им не жить, клянусь! Я продолжал нести весь этот бред, от страха за Фрэнка, за это его состояние я обезумел, сам не понимал, что говорю. Я просто хотел сейчас, всей душой и всеми внутренностями желал, чтобы эти твари сдохли, захлебнувшись собственной кровью. Никто не посмеет безнаказанно обижать Фрэнки. Я не позволю никому. Им это не сойдёт с рук. Наконец, он дрожащими руками взял мою руку и посмотрел в глаза: — Я хочу умереть. …Следующие полчаса были для меня, как в тумане. Фрэнк молчал, он вообще не говорил ни слова, просто уставился в одну точку и не реагировал на мои вопросы. Я очень испугался. Я просто оцепенел от страха, мало ли что эти уроды с ним сделали… Почему он ничего не говорит… как будто бы неживой! В панике я начал кричать и трясти парня, в сотый раз умолял его сказать хоть что-то. — Джи… — наконец, почти неслышно вымолвил Фрэнки, как будто бы ему потребовалось сделать титаническое усилие, чтобы произнести моё имя. — Да, да, Фрэнки, я слушаю тебя, говори! Что они с тобой сделали, ну же? Фрэнк… — продолжая трясти парня, словно он кукла, проговорил я. Но Айеро снова замолчал. Он посмотрел мне в глаза и вдруг начал плакать. Вернее, он рыдал. Это было похоже на самую настоящую истерику. Это она и есть. Я прижал мальчишку к себе и погладил по спине. Плечи его дрожали, он вцепился руками в мою рубашку и заплакал ещё сильнее. — Хорошо, поплачь… станет легче… — зашептал я, целуя Фрэнка в волосы и продолжая гладить его трясущимися руками по спине, — всё прошло, всё позади, мой мальчик. Я с тобой, я никому не дам тебя в обиду. Фрэнки… Прошло не менее десяти минут прежде, чем Фрэнк начал успокаиваться. Он поднял на меня заплаканное лицо и сказал: — Знаешь, они… они ничего не успели сделать. Я выдохнул. Я успел вовремя. Они почти его не тронули… С моей души будто бы упал тяжелый груз, стало легче дышать. Но я не перебивал Фрэнка, пускай он всё расскажет, ему нужно выговориться. — Я был очень расстроен и зол, — продолжал Айеро, крепко держа мою руку в своей. — Я не понимал, почему ты издеваешься надо мной, почему так поступаешь… В общем, не помню, как оказался в этом парке, потому что нажрался, как свинья, но Джефри и его дружки быстро помогли протрезветь. Они сказали, что я заплачу за то, что произошло у меня дома, за то, что ты избил Джефри… Я очень испугался, хотел убежать, но они скрутили меня, начали бить. Мне не было больно. Только страшно. Очень. А потом… они решили, что этого мало, и один из ублюдков хотел, чтобы я отсосал ему, но тут появился ты… — Фрэнк тяжело вздохнул и снова поднял глаза на меня. — Как ты нашёл меня? — Мне позвонила Ева. Она очень переживала за тебя… — Я ненавижу себя… Я сам во всём виноват. Я чувствую себя таким жалким, таким мерзким, мне так противно, Джерард… Такое ощущение, будто бы они поимели меня всей толпой, хотя этого не было. Не было лишь потому, что ты меня… спас. Даже боюсь представить, что бы было, не появись ты в этом парке… Они бы точно пустили меня по кругу, как и обещали. И это было бы последнее, что произошло со мной в этой чёртовой жизни. — Почему? — ошарашено спросил я, не зная, что ещё говорить… Что вообще можно сказать человеку, которого едва не изнасиловали? Я не знал, как поддержать Фрэнка, как вернуть его к жизни… Все мысли испарились, я был в растерянности. — Потому, что я бы покончил с собой. Я бы не смог жить после такого. Я даже сейчас чувствую себя грязным… хочу вымыться, смыть следы их грязных лап вместе с кожей… Умереть. — Не говори так! — воскликнул я, прижимая Фрэнка к себе. — Тебе станет лучше, обещаю. Этих подонков я обязательно накажу, клянусь. Сейчас мы поедем ко мне, ты вымоешься, я осмотрю тебя, наложу повязку, обработаю раны, а потом… — …мы уснём вместе, в обнимку? — спросил Фрэнки, и мне показалось, что его глаза засияли счастьем, а губы начали растягиваться в искренней улыбке. Я тоже улыбнулся и поцеловал его в губы, не боясь испачкаться кровью. — Это значит да? — Это значит, «я люблю тебя, мой глупый мальчик». Фрэнк округлил глаза, уставился на меня. — В смысле? Ты же говорил, что не можешь решить… — Я люблю тебя, Фрэнк Айеро, и никому тебя не отдам. Ты только мой, — твёрдо ответил я, сам от себя не ожидая. Но именно в тот момент, когда я увидел, как те придурки издеваются над ним, я сразу понял, что люблю его, что, возможно, боюсь признаться в этом даже самому себе, боюсь рискнуть, и попробовать быть счастливым с Фрэнком… Но теперь я точно его не отпущу. Тут и решать нечего. — Надо же, — усмехнулся Фрэнки. — Я всё-таки сломал непрошибаемого натурала, да? — Заткнись! Фрэнк рассмеялся в голос, и в этом смехе было столько счастья, столько жизни, что я невольно заулыбался. — Глупый ребёнок, — сказал я, делая вид, что недоволен. — Твой глупый, но счастливый мальчик! — воскликнул Айеро, и мы начали целоваться.