Упадок
Часть 1 – Первый вздох после комы
Thyrai
Нас вымоют и похоронят. Пусть моя девочка И время, которое нам дали Останется на весь свет. Плоть, которая жила и любила Будет съедена чумой. Так пусть воспоминания Будут добры к тем, кто остается.
Рэйнбоу Дэш стиснула зубы. Если окончание этой гонки убьет ее, ей будет все равно. Ее живот болел от тошноты, а грудь горела от жгучей, невыносимой боли. В голове у нее стучало, как в барабане, а зрение было затуманено. Хотя обычно она наслаждалась ощущением ветра, дергающего за гриву, сейчас ей казалось, что ее безжалостно срывают с головы. Она боролась изо всех сил. Я работала над этим всю свою жизнь. Повторяла она снова и снова в своей голове. Потерпеть неудачу сейчас было невозможно. Ни за что на свете. Несмотря на состояние, Дэш удалось не отстать от трех лучших гонщиков. Обычно, они не представляют большой проблемы для самопровозглашенной самой быстрой летчицы Эквестрии, но теперь все было по-другому. Гонщики обогнули угол после девятых ворот, приближаясь к финишу. Прямо сейчас. Идеально. Рэйнбоу постаралась привести себя в порядок, выровняв копыта с остальным телом. Ее конечности кричали в агонии, но ей удалось набрать достаточно скорости, чтобы промчаться мимо других гонщиков. Она была почти на месте, и вдалеке была ясна видна финишная черта. Я могу это сделать. Я должна закончить. Я должна победить. Осталось 500 метров. Жгучая боль в легких позволяла ей лишь быстро и неглубоко хватать ртом воздух. Как будто в груди у нее торчал нож, пронзая ее с каждым вздохом. Рэйнбоу почувствовала, что начинает терять сознание. 300 метров. Диктор что-то сказал в мегафон. Толпа ревела. Громко. Слишком громко. Звук эхом отдавался в голове Рэйнбоу, словно барабанный бой. Она могла поклясться, что ее череп начал трещать по швам. Он трещал от напряжения звука. Боль была невероятной. 100 метров. Телу Рэйнбоу наконец-то было достаточно. Ее крылья отказали, оставив ее в неконтролируемой спирали к финишу. Ее тело перевернулось и закачалось в воздухе, и она мельком увидела остальных гонщиков, летящих за ней. Она услышала, как толпа стала громче и мир погрузился во тьму.3 днями раннее
Рэйнбоу зевнула и откинулась на спинку дивана. Это был долгий день тренировок. Выполнив свои дневные метеорологические обязанности (на это ушло не более десяти секунд), Рэйнбоу отрабатывала свои трюки от рассвета до заката. Прослушивания Вондерболтов быстро приближались, и она, наконец, получила квалификацию, чтобы выступить в конкурсе молодых летчиков. Она должна была быть в идеальном состоянии, так как Вондерболты проводили только одно прослушивание каждые пять лет. Рэйнбоу работала всю свою жизнь ради этого шанса, и она была уверена, что не собирается ждать еще пять лет Дэш откусила от своего бутерброда с одуванчиком и некоторое время тупо смотрела на стену своего облачного дома. Это была хорошая стена; облака действительно делали хорошие дома. Они были мягкими, надежными и манящими. Жаль, что единороги и земные пони были прокляты холодными, жесткими деревянными и бетонными зданиями. Она покачала головой: Фу, я опять это делаю. Сосредоточься, Рейнбоу. Завтра тебе нужно поработать над спринтом, а потом... Ее мысли прервались и она сглотнула. Жжение пронзило ее горло и проникло в ноздри. Странно, но с тех пор она этого не чувствовала... Рэйнбоу застыла. Может быть, это было только раз, но она должна была знать наверняка. Через мгновение она осторожно откусила еще кусочек и проглотила. То же чувство. Это было то горько-сладкое чувство, что она иногда возвращалась в летную школу. Это было предзнаменование. Это означало, что у нее будет повод пропустить несколько дней скучных лекций, но это также означало, что ей придется провести эти дни в своем общежитии. Боль в горле. Он почти всегда действовал как предвестник простуды. Ты, должно быть, шутишь. Два года подряд отличного здоровья, и именно сейчас мое тело начинает заболевать. Охуенно. Подумала она с раздраженным стоном. Она вздохнула и бросила бутерброд на стол. Как бы то ни было, она не позволит такой мелочи, как простуда, если это вообще была простуда, отвлечь ее от тренировок. Меньше всего от прослушивания Вондерболтов. В любом случае ничего страшного в этом нет. Просто побочный эффект слишком усталости от всех этих тренировок. Она еще глубже откинулась на спинку дивана. Дэш навострила уши, она могла поклясться, что услышала что-то снаружи. Что бы или кто бы это ни был, им придется подождать до утра. Она была слишком измучена, чтобы подумать о том, чтобы открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы исследовать волнение. Она перевернулась на диване, тщетно пытаясь устроиться поудобнее на своем неровном спальном месте. Что-то давило ей на голову, но она не могла пошевелиться. — Рэйнбоу Дэш! — раздался голос снаружи. На этот раз она определенно услышала его и постаралась не обращать внимания. Кто в здравом уме стал бы звонить ей посреди ночи? Неужели они не понимают, что даже самые крутые пони тоже нуждаются в сне? — Рэйнбоу Дэш! — снова позвал голос. Хотя голос звучал издалека, он был достаточно громким, чтобы у Рэйнбоу заболели уши. Боль распространилась по ее голове, каким-то образом заставляя то, что давило на нее, чувствовать себя немного тяжелее. К черту все это. Выругалась про себя Рейнбоу. Теперь она точно не сможет заснуть. Она открыла глаза, мгновенно пожалев об этом. Шквал света прожег ее глаза, словно тысяча крошечных иголок, глубоко вонзившись в мозг. Давление на ее голову возросло в десять раз, она чувствовала, как ее череп трескается от напряжения. Наступило утро. Она снова попыталась медленно открыть глаза. Боль пронзила ее насквозь, но через несколько мгновений она смогла ее вынести. Она начала подниматься на копыта, заметив, что ее суставы тоже болят. В этом не было никаких сомнений – ей стало плохо. — Рэйнбоу Дэш! Я знаю, шо ты там наверху! Выходи или я сама найду дорогу наверх! — снова позвал голос, акцент явно выдавал его владельца. Рейнбоу сонно поплелась к своей двери, рассеянно отодвинула засов и вышла наружу. Солнечный свет усилился, снова обжигая ее и без того нежные глаза. Прищурившись так сильно, как только позволяли глаза, она выглянула из-за облака. — Эй, Эпплджек, что случилось? — спросила Рэйнбоу, удивленная грубостью собственного голоса. — Рейнбоу! Что во имя Эквестрии ты там делаешь? Ты хоть имеешь представление, сколько сейчас времени? Я знаю, шо твое большое событие скоро состоится, но это просто смешно! — осудила Эпплджек. Рэйнбоу начала осматриваться вокруг. Солнце стояло высоко в небе, она чувствовала, как оно обрушивается на нее сверху. Она проспала. Много. — Уже перевалило за полдень, а ты еще даже не приступила к своей облачной охоте! Яблоки не растут под облаками, Дэш! — Да... Извини, наверное, я проспала.. Я пойду и разгоню эти облака за десять секунд... — сказала Рэйнбоу сонно, смущенная тем, как ей удалось проспать далеко за полдень, все еще будучи смертельно уставшей. — Да забудь про облака. Мы опоздаем, если не уйдем сейчас. Рэйнбоу растерянно скривила лицо. — Опоздала? Опоздала на что? Эпплджек, казалось, была застигнута врасплох вопросом Рэйнбоу, как будто она не ожидала, что он возникнет — Ну, то есть, Пинки Пай хотела поговорить с тобой ... с нами на углу Сахарного Уголка. Она упомянула что-то о выпечке. Угу. Десерты. Поедание пирожных! — она просияла широкой фальшивой улыбкой. Рэйнбоу не могла не ухмыльнуться, пока она скользила вниз к Земле. Эпплджек была элементом честности, и она не могла сделать это более очевидным. Она была, без сомнения, худшей лгуньей во всей Эквестрии. Она что-то задумала, и будьте уверены, речь шла не о еде пирожных. Тем не менее, Дэш была заинтригована и решила подыграть. — Хорошо, но я не могу остаться надолго. У меня трени... хмпф! — Дэш немного споткнулась, когда коснулась земли, ее суставы были слабыми и неуклюжими. Эпплджек, конечно же, обратила на это внимание. — Ты там в порядке, лучшая молодая летунья? — Я в порядке. — солгала Рэйнбоу, несколько раздраженная сарказмом Эпплджек. — Ты уверена? Ты выглядишь как Биг Макинтош после того, как он попытался прикончить целую бочку крепкого яблочного сидра самостоятельно. — Я же сказала, что в порядке! Пойдем.***
Твайлайт задумалась над открывшимся перед ней зрелищем. Украшения и ленты свисали со всех возможных углов и щелей; столы были до краев заполнены пирожными, тортами, пуншем и кондитерскими изделиями. Все здание было забито пони, и все они, казалось, устроили большой праздник перед сюрпризом. Пинки Пай действительно была мастером вечеринок. Розовая пони подпрыгивала, распевая одну из своих фирменных песен со своим обычным, чрезмерным удовольствием. Предвкушение предстоящей вечеринки в честь Рейнбоу Дэш, которая будет прослушиваться у Вондерболтов тяготило их всех. Сегодня будет тот самый день, решила Твайлайт. Это была бы прекрасная возможность оттащить Рэйнбоу в сторону и, наконец, дать ей знать. Чувства разрывали ее на части слишком долго. Она должна была вытащить их и получить ответ. Простое "да" или "нет " было бы намного лучше, чем жить в постоянном неведении. Флаттершай похлопала ее по плечу. Застенчивая пони "вызвалась" на вахту. — Эм... Твайлайт.. Извини меня.. Извини, что прерываю, но... Я думаю, ты должна знать... Они приближаются.. Я думаю.. — Они идут! Всем занять свои позиции! — взревела Твайлайт. Пони метались туда-сюда, прячась под всем, что попадалось им на глаза. Свет быстро погас, и музыка прекратилась. Твайлайт быстро спряталась за одним из прилавков рядом с Рарити. Даже изысканная белая единорожка выглядела взволнованной предстоящим праздником, несмотря на то, что она не жалуется на то, что сидит на таком грязном полу. Вскоре снаружи послышались приглушенные голоса, становившиеся все отчетливее по мере приближения двух пони. — Хорошо, Эпплджек, что случилось? Я знаю, что вся эта история с выпечкой – это куча лошадиных яблок. — Это место даже не открыто. — Конечно! Просто загляни внутрь. — Почему? Разве ты не идешь? — Эм, да. После тебя. Я имею в виду, что у меня сломана нога. Эм, перелом. Растяжение. Мне нужно, чтобы ты открыла дверь. — Твайлайт не удержалась и поднесла копыто к лицу. Она знала, что поручить Эпплджек из всех пони собрать Рэйнбоу Дэш "незаметно и без предупреждения" было ужасной идеей. Дверь со скрипом отворилась, и Рэйнбоу вошла в темную гостиную. Все лампы в комнате внезапно зажглись. — СЮРПРИЗ!!! — хором воскликнули пони, подбадривая и цокая копытами. Рэйнбоу отшатнулась от внезапной бомбардировки звука, упала на бок и прижала копыта к ушам, издав резкий крик. Половина пони в комнате замолчала, а другая половина разразилась смехом. Никто из них не ожидал, что печально известная Рэйнбоу Дэш из всех пони с ужасом отреагирует на простой сюрприз. Твайлайт и Флаттершай подбежали к своей съежившейся подругой. — Рэйнбоу Дэш! Мне так жаль. Мы не хотели тебя так напугать, — уговаривала Флаттершай. Рэйнбоу медленно отпустила уши и открыла один глаз, потом два. — Эй, все... — она начала подниматься на копыта с некоторой помощью безнадежно извиняющейся Флаттершай. Манера Рэйнбоу искренне волновала Твайлайт. Это было не похоже на нее – трепыхаться от удивления. На самом деле, крылья Рейнбоу обычно всегда взрывались наружу, когда происходило что-то захватывающее. Что-то было не так. Однако, прежде чем она успела что-то сказать, на сцене появилась вечно буйная Пинки Пай. — Давай, Дэши! Переверни этот хмурый взгляд вверх ногами! Пришло время для вечеринки! — глаз Рейнбоу заметно дернулась. — И это не просто какая-то вечеринка! Это супер специальная вечеринка в честьРейнбоу ДэшкотораябудетпрослушиватьсяуВондерболтов! Мы знаем, что ты можешь сделать это! Ты самая лучшая и быстрая летунья во всей Эквестрии! Рэйнбоу, казалось, немного оживилась с последним комментарием, вернув немного своей обычной, грудной позы. — Спасибо, Пинки. Спасибо всем, это так... здорово. — ее голос был грубым и напряженным. — Тогда... Давайте веселиться! — завизжала Пинки, разражаясь песней, из которой ниоткуда не доносилось ничего особенного. Пони быстро начали праздновать: ели, пили, танцевали, разговаривали и смеялись. Все трое смотрели на Пинки несколько мгновений, прежде чем Флаттершай повернулась к Рэйнбоу. — Ты в порядке? Ты сегодня какая-то странная. Не то чтобы это было плохо. Ты хорошо выглядишь.. Извини. — Я в порядке. Я просто немного устала, наверное. Твайлайт открыла было рот, чтобы продолжить расспросы Флаттершай, но тут же снова была прервана, на этот раз молниеносной Рарити. — Рейнбоу, дорогая! Ты выглядишь просто ужасно! Твоя грива совсем растрепалась! Ты выглядишь так, будто не спала несколько дней! — Я слишком занята тренировками, чтобы заботиться о том, как выгляжу. Я наверстаю упущенное после победы. — ее бравада сопровождалась стремительным движением копыта, которое она быстро убрала с гримасой. — Это не оправдание такой пустяковости, и ты это знаешь! — Да ну? Твайлайт затрусила прочь, ведь этот спор мог длиться часами. Кроме того, это даст ей еще немного времени, чтобы морально подготовиться. Вечеринка продолжалась, как и планировалось около двух часов, хотя она заметила, что Рэйнбоу не была такой оживленной, как обычно на таких мероприятиях. Твайлайт обнаружила, что беспокойно расхаживает по комнате, борясь с собой в своем внутреннем монологе. Хорошо, Твайлайт. Ты можешь это сделать. Просто попроси увидеть ее снаружи и скажи ей правду. Я не могу этого сделать. Да, я могу, я должна. Она просто скажет нет. Но шанс есть всегда. Может, мне стоит спросить ее после прослушивания, когда она не будет так занята. Нет, я не могу ждать так долго. Я веду себя эгоистично. Черт возьми. Просто иди. Твайлайт сделала несколько глубоких вдохов и огляделась в поисках Рейнбоу, но ее как нигде не было видно. Пинки Пай и Эпплджек сидели за одним из столов, набивая тарелки невероятным количеством еды. — Эй, девочки, кто-нибудь из вас видел Рейнбоу? — поинтересовалась Твайлайт, подбегая к ним. — Агась. — лаконично ответила Эпплджек, поглощая пончик. Твайлайт вздохнула. — В последнее время? Как в последние пять минут? — О! Я знаю! Я заставила ее съесть один из моих знаменитых кексов! Сделано с моими специальными ингредиентами! Хотя я не думаю, что ей это очень понравилось. Или, может быть, она просто должна была использовать ванную очень плохо! Это же тайна! — взволнованно сказала Пинки, прежде чем возобновить свой бесконечный буфет с довольно нездоровой едой. Твайлайт поспешила прочь, изо всех сил стараясь не думать слишком много о том, что она собиралась сделать, боясь потерять самообладание. Просто скажи ей, что я к ней чувствую. Ничего страшного. Она довольно долго ждала у распашной двери под названием "кобылы". Она хотела быть уверенной, что перехватит Дэш прежде, чем кто-нибудь еще доберется до нее. Однако в конце концов нетерпение взяло над ней верх. Ей нужно было сделать это до того, как она потеряет свой слабеющий нерв, которым все еще обладала. Она открыла дверь и вбежала внутрь, слегка задыхаясь и увидела, что Рэйнбоу Дэш склонилась над раковиной, кашляя между сухими вздохами. — Рейнбоу! — Эй, Твайлайт. — простонала Рэйнбоу, прежде чем начать очередной короткий приступ кашля. — Ух ты, я и не думала, что кексы Пинки такие нестабильные. Ты в порядке? Дэш оттолкнулась от раковины и направилась к выходу. — Да. Я думаю, что пойду домой и начну тренироваться. Передай Пинки, что я поблагодарила за вечеринку. Это был ее шанс. — Эм. Может, я провожу тебя домой? — Конечно. Две кобылы покинули все еще оживленную компанию и некоторое время шли молча. Обычно разговорчивая Рэйнбоу Дэш, казалось, думала о чем-то другом, и ее обычная высокомерная поза исчезла. Она также, казалось, морщилась при каждом шаге копыт. Это было странно, но Твайлайт не могла винить ее. Прослушивание, которого она ждала всю свою жизнь, наконец-то было не за горами. Твайлайт напрягла свой в основном социально-неумелый ум для начала разговора. — Значит, ты очень переживаешь из-за прослушивания через пару дней. — попыталась она. — А? Ни за что. Я знаю, что выиграю. Я самая быстрая летунья во всем мире... Эм.. Эквестрии, — похвасталась Дэш с наименьшим удовольствием, которое Твайлайт когда-либо видела. — Неужели? Тогда что с твоим поведением? Это на тебя не похоже – так волноваться. — Я просто удивилась, вот и все. Твайлайт остановилась на середине рыси. — Это груз лошадиных яблок, и ты это знаешь. Ты никогда так не съеживаешься. Скажи мне правду. — Н-ну, если честно, я сегодня не очень хорошо себя чувствую. Моя голова немного болит, когда много шума. — Что? Почему ты не сказала об этом раньше? — теперь это было так очевидно. Как она могла не заметить? — Я никому не хотела портить вечеринку. Особенно Пинки Пай. Она вкладывает в это много сил. — призналась Рэйнбоу. — Я уверена, что она бы поняла. — Пинки? Поняла? Ее исправление для всего – больше вечеринок и больше кексов. Твайлайт не удержалась и коротко хихикнула. — Да, пожалуй, ты права. Это было незадолго до того, как дуэт прибыл на участок поля ниже маячащего облачного дома Рейнбоу. Сейчас или никогда, Твайлайт. Просто сделай это, тупая яйцеголовая. — Эй, Рейнбоу. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я слишком долго откладывала это. — А? Просто иди. Перестань думать. Просто иди. Твайлайт рысцой подбежала к своей подруге с голубой шерстью и без малейшего колебания поцеловала ее прямо в губы. Конечно, Рэйнбоу была больна, но ей было все равно. Кроме того, поступки всегда говорят громче слов. Во всяком случае, так написано в ее книгах. Некоторое время Рейнбоу стояла с выражением шока на лице, глядя на Твайлайт слезящимися глазами. Казалось, она хотела что-то сказать, но выражение ее лица быстро сменилось отвращением и смятением. Она выглядело почти так, будто собиралась быть больной. Пони пегас резко взмыла в небо, оставив за собой обиженную и растерянную единорожку.***
Рэйнбоу замерзла. Прохладный холод дня усилился, пронесясь мимо ее промокшего тела. Это было бы не так уж плохо, подумала она, но от запаха желчи, в которой она спала, ее снова начало рвать. Возможно, она бы тоже так поступила, если бы в ее желудке что-то осталось. Она то теряла сознание, то приходила в себя с тех пор, как потеряла сознание на полу после возвращения с вечеринки. Рэйнбоу перевернулась, и ее бока закричали в мучительном протесте. Ей ничего так не хотелось, как снова заснуть, чтобы избавиться от боли, но скоро начинались прослушивания. Взгляд на часы показывал всего лишь три часа до их начала. Она лежала уже пятнадцать часов. Это был бы бой, выигранный с решимостью и ничем другим. Рэйнбоу была крутой пони, но она понимала, что это будет борьба всей жизни. В конце концов, хотя, это будет стоить того. Всю свою жизнь она мечтала стать Вондерболтом. Мечтает об этом самом дне. Шансе доказать, что она лучше всех. Если бы только это не было так больно. Одно копыто. Два копыта. Толкай. Ай, притормози. Почти закончила. Хорошо. Теперь о задних копытах. Не теряй равновесия. Просто продолжай. После неимоверного усилия Дэш наконец поднялась на свои шаткие копыта. Ее зрение было затуманено. Мир то входил, то выходил из фокуса, его цвета искажались и становились неровными. Внутренность ее облачного дома, казалось, вращалась и кружилась на своих осях. Она спотыкалась на пути к одному из своих домашних дождевых облаков, боль терзала каждый ее шаг. Огонь наполнял ее легкие с каждым вдохом. Рэйнбоу стиснула зубы, прежде чем выпустить мощный удар; выпустив брызги дождя из верхнего дождевого облака. Ее передние копыта подогнулись от напряжения, заставив ее врезаться лицом в облако внизу. Обычно мягкое на ощупь облако показалось ей камнем, когда она столкнулась с ним, вызвав резкую боль в голове. Хотя ее рот был закрыт, жидкость каким-то образом заполняла ее рот. Она попыталась выплюнуть его, но красная вода продолжала течь. Он обжег ей язык. Она лежала неподвижно под облаком, казалось, несколько часов. Каждая капля дождевой воды пронзала ее, каждая жалила, как крошечная игла. Она отчаянно хотела уползти, но ей нужно было вытащить рвоту из своей шерсти. Она даже представить себе не могла ничего более неловкого, чем встреча с Вандерболтами, пахнущими так, как она. После того, как подавляющее большинство рвотных масс было убрано, Рэйнбоу снова поднялась на ноги и направилась к двери. Кашель сдавил ей горло, умоляя выпустить его. Она пыталась подавить его, но он был настойчив. С ее губ сорвался хрип, за которым последовала серия резких кашлей. Каждый из них заставлял ее мозг трястись, заставляя голову чувствовать так, что она взорвется под мучительным давлением. Она снова упала на бок, не в силах больше стоять. Приступ кашля продолжался довольно долго, прежде чем она смогла прийти в себя. Ее голова болела больше, чем когда-либо, головная боль, казалось, росла с каждой секундой. Она поползла к двери на животе, решив, что лучше не вставать, а снова упасть. Радуясь, что она не заперла дверь, она смогла отодвинуть ее носом и выползти наружу. Солнечный свет горел как обычно, но щуриться, казалось, немного помогало. Кости ее крыльев затрещали, и она подняла их в воздух для взлета. Наверное, мне придется выигрывать на ровном игровом поле. подумала она с самодовольной усмешкой.***
Бип Бип Бип Глубокий вдох наполнил легкие Рэйнбоу Дэш, когда сознание начало возвращаться. Она лежала на чем-то мягком, но не таком пушистом, как обычное облако. Что-то обернулось вокруг нее, излучая мягкое, успокаивающее тепло. Ворсистая подушка лежала у ее головы, окутывая нежными объятиями. Она понятия не имела, где находится, и ей было все равно. Прошло много времени с тех пор, как она чувствовала себя так уютно и тепло, завернувшись в мягкие льняные объятия. Ее собственные одеяла всегда падали сквозь облака ее дома, так что она уже давно отказалась от них. Бип Бип Бип Если бы только этот брыкающийся писк прекратился. И вообще, что это было? Может быть, ей стоит открыть глаза и посмотреть. Нет, это все испортит. Было слишком хорошо, чтобы просто лежать. Ей просто нужно было привыкнуть к этому, но это было так раздражающе. Это напомнило ей о тех машинах в больницах, которые следят за дыханием пони. Больница. Воспоминания о прошедшей неделе вернулись со вспышкой. Болезнь, гонка, боль, поцелуй. Рэйнбоу открыла глаза, обнаружив набор из четырех побеленных стен, приветствующих ее. Инструменты и медицинские приборы заполнили комнату, с постоянно клише капельницы размещены прямо рядом с ней. Она была плотно уложена на больничную койку, хотя ее передние лапы торчали наружу и были обернуты каким-то белым бинтом. Наполовину надутые воздушные шары с надписью "выздоравливай скорее!" были разбросаны по всей комнате, сопровождаемые обильными букетами цветов, открытками и чучелами животных. Жеребец, коричневый единорог стоял возле дверного проема, левитируя планшет, записывая что-то. Казалось, он не заметил, как она проснулась. Она поерзала на кровати, пытаясь сесть. Что-то изменилось. Что-то изменилось. Была ли эта боль всего лишь сном? Через некоторое время единорог бросил короткий взгляд вверх, прежде чем вернуться к своим записям. — А, вы проснулись. Хорошо. — в его раскатистом голосе звучала нежная властность. — Вы просто скучали по своим друзьям. Рэйнбоу прочистила горло, чтобы убедиться, что она все еще может говорить, и была приятно удивлена, когда заметила, что ее горло больше не было пылающим адом агонии. — К-как долго я была без сознания? — Три недели. Рэйнбоу подавилась: — Три недели? Доктор направился к ее кровати, левитируя блокнот и ручку к ближайшему столику. — Я считаю, что вам повезло. Это вполне могло быть намного дольше. Рэйнбоу тупо уставилась на доктора, когда до нее дошли эти слова. Новое желание закралось в ее сознание: отчаянное желание встать и улететь, но ее забинтованные передние ноги не двигались. — Моя нога... — Была сломана, когда вы упали. Но это должно быть наименьшей из ваших забот, — сказал доктор, доставая стетоскоп и прижимая холодный наконечник к ее груди. Рэйнбоу смотрела на него с минуту, задыхаясь, когда ужасная мысль пронзила ее разум. — Так.. Неужели я проиграла гонку? Единорог поднял голову и посмотрел на Рейнбоу, прежде чем ответить. — Я ничего не смыслю в гонках, но могу вас заверить, что на кону стоит нечто гораздо более серьезное, чем тривиальная гонка. — Попробуй меня. — Мисс Рэйнбоу Дэш, как вы, наверное, уже знаете, вы не в адекватной физической форме. И я не имею в виду фитнес. Ее мысли снова вернулись к предыдущим дням. — Ну, д-да, но сейчас я чувствую себя прекрасно. — это тоже было правдой. Ее прежние страдания полностью утихли, и ее тело, казалось, находилось в идеальном физическом состоянии. За вычетом передних конечностей, конечно. — Сейчас вы чувствуете себя хорошо, но это ненадолго. Мы использовали нашу самую сильную магию и методы исцеления, чтобы остановить боль и облегчить многие побочные эффекты, вызванные этой... пыткой. Рэйнбоу почувствовала, что начинает дрожать. Она не была уверена, к чему клонит доктор, но знала, что это плохо. — Ч-что со мной не так? — Возможно, мне стоит дать вам немного отдохнуть, прежде чем мы двинемся дальше. — Нет. Мне нужно знать. Пожалуйста. Доктор вздохнул, снял стетоскоп и положил его на ближайший поднос. — Мисс Рэйнбоу Дэш, вы подвергаетесь необъяснимым физическим явлениям. Обстоятельства вашего дела невероятно редки, даже неслыханны. Симптомы этого события еще далеки от завершения, хотя нам удалось их замедлить. — Ч-что... О чем вы говорите? — Я хочу сказать, что ваше тело отключается. Оно разлагается изнутри, и мы ничего не можем с этим поделать. Мисс Рэйнбоу Дэш, вы умираете. Мне очень жаль.