Упадок
Часть 2 – Единственный момент, когда мы были одни
Thyrai
Дождь безжалостно барабанил в окно. Это была идеальная ночь для шторма. В то время как большинство жителей Понивилля в это время крепко спали, две лошадиные фигуры в библиотеке Понивилля были далеки от сна. Голубая пони лежала, распластавшись на спине, на покрытой звездами кровати, ее конечности были крепко прижаты мощной магией. Ее глаза были широко раскрыты в каком-то шоке. Единорожка лениво подошла к кровати, осторожно положив копыто на извивающююся пегаску. Она провела им вниз от верхней части груди своей пленницы до бедер, слегка надавливая на то, что там обнаружила. Пришпиленная пони ответила пронзительным стоном. Ухмыляясь, пурпурная пони забралась сверху, заключив их тела в чувственные объятия. Она наклонилась ближе и подарила голубой пони долгий поцелуй. Когда их губы разомкнулись, магия, удерживающая рот пленницы, исчезла. Жертва кашляла и давилась, отчаянно пытаясь наполнить легкие. — П-Пожалуйста, Твайлайт... — голубая пони справилась со своим тяжелым дыханием, слезы начали формироваться в ее глазах. — В чем твоя проблема? Это... Это уже не смешно! Твайлайт хихикнула и сильно ударила копытом по морде несчастной пони, издав тошнотворный хруст. Пегас громко взвизгнула, и кровь окрасила ее похитителя в новый темно-красный цвет. Единорог ахнула, выражение ее лица сменилось гневом. — Рейнбоу! Посмотри, что ты наделала! Теперь из-за тебя мне придется принять ванну! — Твайлайт соскользнула с пегаски, затем левитировала свою пленницу и безжалостно швырнула ее на деревянный пол. Рейнбоу закричала в агонии, но была остановлена ударом копыта в шею. От ужаса глаза Рэйнбоу расширились еще больше. — ... Я не могу.. дышать.. — она задохнулась, тело содрогнулось от ужасной боли. Слезы продолжали течь из ее глаз, когда она корчилась на залитом кровью полу. Твайлайт разразилась приступом смеха. — Не волнуйся, тебе не придется долго ждать. Единорог просияла, она достала маленький нож и подняла его перед собой. Глаза Дэш выпучились, она издала еще один душераздирающий крик. Истеричная пони изо всех сил боролась с хваткой Твайлайт, но безрезультатно. Она была в состоянии легко держать Рейнбоу твердо заземленной своей магией. На лице Твайлайт появилась дикая усмешка. Последний леденящий кровь вопль прорвался сквозь монотонность бурной ночи.***
Твайлайт вскочила, крича во всю глотку. Ей потребовалось много времени, чтобы понять, что она вернулась в свою библиотеку. Еще один кошмар. Она опустила голову на копыта и долго тихо всхлипывала. Она должна была уже привыкнуть к ним, так как сон без ужасных снов становился далеким воспоминанием. Кошмары начались, когда Дэш впала в кому от падения. Поначалу они были не так уж плохи. На самом деле, они были терпимы. Но со времени последнего визита Селестии они, казалось, становились все хуже с каждым днем. Каждый из них более садистский, чем предыдущий. Каждая из них постепенно теряла рассудок по одной ночи за раз. Когда Твайлайт начала собираться с мыслями, она заметила, что ее тело с головы до копыт покрыто потом. В книге, на которой она спала, было множество страниц, вырванных из переплетов. Обычно она пинала себя за такой непростительный грех перед одним из своих любимых фолиантов, но сейчас они казались незначительными. — Твайлайт? — позвал голос сзади. Твайлайт инстинктивно вытерла слезы с глаз. — О, Спайк. Я опять тебя разбудила? Извини. — Еще один кошмар? — она почувствовала, как дракончик попытался утешительно обнять ее. — ... Угу. — она не отрывала глаз от лежащей перед ней книги. — Эй... Может, тебе стоит выйти из библиотеки? Как насчет посещения Рейнбоу? Доктор Эссол сказал, что она может проснуться в любой день. Твайлайт рассеянно поднялась и потрусила к одному из почти пустых книжных шкафов, поднимая книгу с полки. — Как-нибудь потом. Я просто... Я не могу сидеть сложа копыта и ничего не делать... в то время как... — ее голос затих, поскольку комок в горле помешал ей продолжить. Меньше всего ей хотелось разрыдаться на глазах у своего юного помощника. Спайк на мгновение замялся, но все же решил заговорить. — но.. А как насчет того, что сказала Селестия? На его вопрос последовал ответный взгляд. — И... Я должна попытаться. — Но, я имею в виду... — Спайк! — гнев в голосе Твайлайт был безошибочным, но ее тон изменился. — Пожалуйста. Просто дай мне попробовать.***
Бип Бип Бип Рэйнбоу Дэш медленно проснулась и сделала все возможное, чтобы сесть в постели. Она изо всех сил старалась стереть грог с глаз, желая, чтобы было что-то еще, кроме этого раздражающего писка машины, чтобы проснуться. Ей отчаянно хотелось встать и разбить его вдребезги, поскольку каждый последующий гудок раздражал ее все больше и больше. Машина дразнила ее, напоминая о том, что сказал доктор накануне вечером. Каждый гудок отсчитывал до неизбежного. Бип Бип Бип — Я знаю! Прекрати! Заткнись! Оставь меня В ПОКОЕ! — закричала она, чувствуя, как знакомая теплая влага скользнула по ее и без того горячим щекам. Давление поднялось в ее горле и в глазах. Это быстро стало подавляющим, и она не могла больше сдерживаться. С ее губ сорвался всхлип, переросший в приступ рыданий и всхлипов. Не в силах остановиться, она рыдала в подушку несколько часов, прежде чем почувствовала, как что-то толкнуло ее в бок. — Рэйнбоу Дэш? — это был спокойный, женский голос. — У-у-уходи. — Эй... — фигура мягко ткнула ее в плечо. Рэйнбоу сдержала слезы и подавила желание наброситься на того, кто это был. Она была рада, что сделала это, так как ее приветствовало не что иное, как доброе лицо сестры Редхарт, когда она обернулась. На лице белой кобылы застыло выражение чистейшего сочувствия и душевной боли. Дэш шмыгнула носом. — Ч-чего ты х-хочешь? — Я просто..... Похоже, что да.. Я подумала, может, ты захочешь поговорить? Рэйнбоу снова уронила голову на подушку. — Нет... У медсестры был такой вид, словно она сама вот-вот расплачется. Дэш почти желала этого. Это послужило бы ей хорошим уроком за то, что она совала свой нос куда не следует. Через некоторое время Редхарт снова заговорила: — Ты хорошо себя чувствуешь? Она пыталась проявить сочувствие или действительно была настолько глупа? — Нормально. Никогда не было лучше, — ответила Рэйнбоу сквозь стиснутые зубы. Медсестра немного посидела, прежде чем повторить попытку. — Тебе что-нибудь нужно? — Да. Мне нужно, чтобы ты оставила меня в покое. — Я просто удивилась... — Проваливай! — теперь уже кричала Рэйнбоу, и почти сама удивилась тому, как громко и злобно прозвучал ее голос. Угрызения совести пронзили ее. Медсестра слегка отшатнулась от внезапной вспышки гнева. — Извини. — Редхарт немного откинулась назад, прежде чем вытащить что-то из-под кровати. — Кто-то оставил это для тебя. — Рэйнбоу почувствовала, как что-то шлепнулось в ногах ее кровати, но отказалась смотреть на то, что это было. Вместо этого она перевернулась на другой бок, повернувшись к ней спиной. Нисколько не смутившись, медсестра снова заговорила: — Твои друзья должны скоро придти. Они приходят каждый день в течение нескольких часов. Они... Они действительно любят тебя. Они будут очень рады, что ты проснулась. — Да. Как скажешь. Сестра Редхарт остановилась у двери. — Я еще вернусь, ладно? Не стесняйся позвонить, если тебе что-нибудь понадобится. Рэйнбоу молча ждала, пока медсестра выйдет из палаты и закроет за собой дверь. Медленно, она посмотрела на подарок в конце кровати, сразу же закрыв глаза, когда увидела его. Это была сине-желтая униформа, увенчанная парой первоклассных очков. Было ли это сочувствие? А они знали? Врезаться в землю и сломать две кости, конечно, не было частью прослушивания. Или они были настолько впечатлены ее настойчивостью, что все равно отдали ее? Несмотря на это, во рту у нее остался горький привкус. Он чувствовался, как плевок в лицо. Они дали ей форму, чтобы летать. Символ гордости, свободы. Но она оказалась запертой в больнице. Всю свою жизнь она работала только для того, чтобы стать Вондерболтом. Она мечтала о том дне, когда получит этот мундир, еще будучи кобылкой, и теперь он наконец принадлежал ей. Величайшая цель ее жизни была наконец достигнута, но она все еще чувствовала себя опустошенной. Она перевела взгляд на кучу цветов, открыток и воздушных шариков, которыми была завалена большая часть комнаты. В обычной ситуации она бы посмеялась над тем, как некрасиво – иметь повсюду такое количество сочного хлама. Почему-то это больше не имело значения. Ее взгляд остановился на фотографии, которую кто-то поставил на тумбочку. Это был откровенный снимок ее и пятерых ее друзей в замке Кантерлот в ту ночь, когда они победили Дискорда. Селестия организовала огромный праздник только для них. У Пинки была одна из самых глупых улыбок, которые Дэш когда-либо видела; Эпплджек и Рарити выглядели так, словно снова спорили друг с другом, а Флаттершай стояла в дальнем углу кадра, скрывая как можно больше лица волосами. Потом появилась Твайлайт. У яйцеголовой была такая красивая улыбка. И эта пурпурная грива с прядью розовых волос. На лице Рэйнбоу тоже появилась легкая улыбка.***
Прошла неделя после аварии Рэйнбоу, и она все еще спала. Это сводило Твайлайт с ума еще больше, чем в тот раз, когда у нее кончились идеи для письма к принцессе. Кстати говоря, Принцесса назначила ей сегодня внезапную и "неформальную" встречу. Письмо звучало серьезно, но, с другой стороны, все ее письма были серьезны. В этом было что-то не совсем правильное. Пока она ждала прибытия Селестии, в больнице прошло несколько часов. Она обнаружила, что не может оторвать глаз от голубой пони, когда сделала несколько глубоких вдохов, а затем выдохнула. Может, это и странно, подумала Твайлайт, но одного вида кобылы ее мечты в мирном сне было достаточно, чтобы ее сердце снова растаяло. Возникло искушение подбежать к ней и поцеловать в лоб, но предыдущая реакция пегаски привела ее к решению, что это может быть не совсем уместно. Уже почти стемнело, когда дверь открылась и вошла Принцесса Селестия. — Твайлайт, мне жаль, что я опоздала. — ее слова прозвучали менее красноречиво, чем обычно, словно она упустила свою формальность. Было также что-то другое в том, как принцесса стояла. Ее типично царственная и самодовольная поза казалась гораздо более сдержанной. Ее голова опустилась ниже, чем обычно, а грива больше не мерцала магией. Это, мягко говоря, сбивало с толку. Твайлайт сошла с подушки и поклонилась. — Вы в порядке, Принцесса? Если вы не возражаете, я скажу, что вы не очень хорошо выглядите. — Я в порядке. Пожалуйста, присядь рядом со мной. — от того, что Селестия избегала встречаться с ней взглядом, у нее по спине пробежал холодок. — Конечно? — Твайлайт снова села, и вскоре к ней присоединилась Селестия. На несколько мучительных мгновений воцарилось молчание. Что-то было не так. — Быть там... тебе нужно было о чем-то со мной поговорить? — Да. — Селестии потребовалось много времени, чтобы мысленно подготовиться. — Это о... Речь о Рейнбоу Дэш. Сердце Твайлайт упало, как камень. Ей не нужно было быть умной пони, чтобы понять, куда клонит Принцесса. — Нет... Нет, нет, нет.. — Твайлайт прижалась спиной к стене, как будто Селестия собиралась напасть на нее. Она не чувствовала своего дыхания, но знала, что задыхается. По ее лицу потекли слезы. Ее мысли обратились к гадости, и вскоре единственными звуками, которые она могла издавать, были неистовые рыдания. Все это, должно быть, страшный сон. Хотя она не могла видеть сквозь свои ослепленные слезами глаза, она почувствовала, как Селестия опустилась на колени и крепко обняла ее. Твайлайт плакала, казалось, несколько часов, пока алебастровый аликорн молча держала ее в крепких, успокаивающих объятиях. Принцесса погладила ее по гриве, точно так же, как это делала ее мать, когда она была кобылкой.***
Вид падающего из окна солнца сказал Рейнбоу, что день близится к концу. Несмотря на то, что она провела три недели в коме, она все еще была достаточно истощена, чтобы проспать весь день. Сон был в некотором роде милосердным, он отвлекал ее от мыслей и, казалось, успокаивал. Она некоторое время смотрела в окно, прежде чем услышала коллективный вздох через толстую больничную дверь. Эти голоса показались ей знакомыми. Заинтригованная, она напряглась, чтобы расслышать, о чем они говорят. — Проснулась!? Дэши проснулась? — заверещал голос. — Да, но будьте с ней поосторожнее. Три недели комы тяжело сказываются на организме, особенно в сочетании с ее предыдущим состоянием, о котором, я уверен, вы все знаете. — один только голос доктора вызвал тревожные воспоминания о прошедшей ночи. Он изо всех сил старался отогнать злобный анамнез, но его бестактные слова снова вспыхнули на задворках сознания Рэйнбоу. — Да, это мы. Мы можем пойти к ней сейчас? — По всем... — дверь распахнулась и с громким глухим треском врезалась в соседнюю стену. В дверях стояла сияющая Пинки Пай, размахивая довольно увесистым грузом новых воздушных шариков. Эпплджек и Рарити стояли позади нее, выглядя слегка шокированными. — ... Средства. — Дэши! Пора бы тебе проснуться, соня! Знаешь, сколько шариков мне пришлось наполнить для тебя? Очень много! Вот сколько их было! — видимость жизнерадостности Пинки была тонка, как бумага; ее голос был расстроен, и слеза скатилась по одной из ее щек. Даже ее волосы выглядели наполовину спущенными из своего обычного пушистого состояния. Рэйнбоу попыталась слегка улыбнуться. — Там было не так уж много всего, что я видела... — она была прервана атакующей розовой пони, которая бросила свои воздушные шары и набросилась на нее; запутав ее в самых цепких медвежьих объятиях, которые она когда-либо испытывала. Вскоре она почувствовала, как слезы заливают ее плечо. — Эй... Будь осторожна с гипсами, — выдохнула Дэш сквозь яростное сжатие, но ее дрожащая подруга, казалось, не обратила на это никакого внимания. Рарити и Эпплджек рысцой вошли внутрь, сопровождаемые ранее невидимой Флаттершай. Они все улыбались, но боль в каждом была очевидна. Эпплджек заговорила первой, как всегда стоически. — Черт возьми, РД. Ты напугала меня до полусмерти, когда так сказала. — Хех, извини. Рарити и Флаттершай кружили вокруг плачущей партийной пони, и каждая по очереди обнюхивали Рэйнбоу. — Так чудесно видеть тебя снова проснувшейся. Мы так ужасно волновались. — Эм... Ты в порядке? Я имею в виду, чувствуешь себя хорошо? — безнадежно заботливая натура Флаттершай была так же плоха, как и натура Редхарт. — Да. Пинки начала приходить в себя и отпустила Рэйнбоу, шмыгнув носом. — Ты глупая кобылка. Ты должна была сказать нам, что тебе очень плохо! — Если бы я это сделала, вы бы вытащили меня с прослушивания. — Дэш на мгновение задумалась. — В следующий раз обязательно, поверь мне. Рарити бросила на нее сердитый взгляд, явно не впечатленная ее попыткой пошутить. — Жаль, что Твайлайт не может быть здесь. После визита Селестии она уже не была прежней. Она уже несколько недель сидит взаперти в этой старой библиотеке, — продолжала Рарити. — И весь этот инцидент в поле, похоже, тоже не помог. Рэйнбоу прохрипела. — Она тебе об этом говорила!? — Ну да. Более менее. На самом деле это был скорее несчастный случай. — глаза Рарити на мгновение уставились в пространство. — Но это история для другого раза. — Н-но это было не так... Я имею в виду, я не хотела оставлять ее там. Мне пришлось. Рарити прижала копыто ко рту Рейнбоу. — Я слышала это миллион раз, дорогуша. Дэш хотела продолжить обсуждение этого вопроса, но спорить с Рарити о социальных вопросах было одной из самых бесполезных вещей, которые мог сделать пони. Она решила, что лучше опустить это. Флаттершай повернулась к доктору. — Может она... Вернется с нами? — Боюсь, что нет. Ее состояние настолько нестабильно, что мы должны постоянно следить за ней. Кроме того, обезболивающая магия, которую мы использовали, не будет длиться очень долго без продолжительных доз бустера. Мне также нужно провести некоторые тесты. Пинки попробовала дальше. — О, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Мы не задержимся надолго! Всего несколько дней! Пожалуйста, Доктор Эссхол! — Доктор Эссолл, — возмущенно поправил жеребец, прежде чем продолжить. — Мне очень жаль. Вы и ваши друзья можете оставаться здесь с ней столько, сколько пожелаете, но я не могу позволить ей покинуть эту комнату. — Значит, это все? Ты просто позволишь ей гнить здесь? Заставишь ее провести последние дни на больничной койке? — Эй! Хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет! — вмешалась Рэйнбоу. Доктор направился к двери, что-то записывая в блокнот. — Я просто выполняю свою работу, Мисс, — сказал он прямо, магией закрыл за собой дверь. — Ну он и гребаный мудак, — вспылила Эпплджек, заставляя Флаттершай съежиться от использования такого языка. — Прости, Рэйнбоу. И эм, Флаттершай. — Все нормально. Дэш помахала копытом, насколько это было возможно с гипсом. — Не беспокойся об этом, — сказала она, прежде чем на ее лице появилось новое выражение решимости. — Но вы же все знаете, что нам теперь делать, верно?***
Одинокая свеча мерцала и плескалась в воздухе, отбрасывая длинные тени на пол библиотеки. Солнце садилось, но Твайлайт этого не замечала. Жалюзи все равно были задернуты на весь день. Ее беспокоил не столько солнечный свет, сколько перспектива случайно выглянуть наружу. Она больше не могла заставить себя смотреть в небо. Мысли и воспоминания о ее умирающем друге, казалось, преследовали облака над Понивиллем. Она найдет лекарство. Заклинание, чтобы убрать отвратительный некроз. Даже если Селестия не поможет ей, она найдет способ. У нее не было причин сомневаться в своей учительнице – она раньше никогда не лгала ей. Но Твайлайт знала, что никогда не сможет простить себя, если не попытается. Где-то, каким-то образом, может быть путь, спрятанный глубоко на страницах ее книг. Конечно, на страницах были тысячи заклинаний и средств от болезней, но ни в одной из них не было лекарств. На самом деле, лечение болезней было отвергнуто как мифология почти в каждой книге, которую она читала. Над ее поисками нависла тень отчаяния, так как ее довольно богатый запас книг начал иссякать. Даже гигантская стопка медицинских и магических томов, "позаимствованных" из Королевской библиотеки Кантерлота, начала истощаться. Твайлайт подняла с ближайшей книжной полки книгу под названием "Достижения в медицине и магии", нечаянно опрокинув грубый коричневый том. Переплет лопнул от удара, и его содержимое разлилось по полу. Это был ее старый альбом для вырезок. Заинтригованная, Твайлайт левитировала часть содержимого поближе к свече. Это были бесценные фотографии прошлых приключений. Там была фотография дракона, улетающего из своего дома после встречи с Флаттершай, еще одной ее подругой во время Зимней Уборки, и несколько плохих фото с Гранд Галлопинг Гала. Однако одна фотография особенно привлекла ее внимание. Это была Рейнбоу Дэш в тот день, когда она выиграла конкурс юного летчика. За все свои годы она знала, что с научной точки зрения невозможно улыбаться от уха до уха, но предоставила это Дэш, чтобы доказать, что наука ошибается. Твайлайт улыбнулась в ответ.***
Эпплджек оторвала голову от высокого шкафа в углу комнаты. — Эй, Рейнбоу, посмотри сюды, — сказала она, вытаскивая из шкафа металлическое устройство и бросая его на пол. Рэйнбоу в ужасе отпрянула. — Нет. Ни за что. Во всей Эквестрии нет ни единого шанса, что я когда-нибудь надену это. — Это единственный выход. Ты уверена, шо не сможешь ходить, пока мы не снимем гипс с твоих ног. Ты также не сможешь улететь отсюда, если не разобьешь это окно. И док наверняка эт услышит. — Эпплджек была права, но Дэш не могла заставить себя даже взглянуть на эту ужасную штуковину. — Рейнбоу, дорогуша. Это единственный выход. Пожалуйста. — Давай, Дэши! Все не так уж и плохо! Нас все равно никто не увидит! Мы будем супер подлыми! Рэйнбоу вздохнула, они были правы. — Хорошо. Но если я услышу что-нибудь от кого-нибудь из вас об этом, вы все заплатите. — сказала Дэш, отодвигаясь к краю кровати, где Эпплджек держала устройство вертикально. Короткий толчок – и она почувствовала себя уютно устроенной в самой унизительной позе, какую только могла себе представить. Мысли о безногих собаках пронеслись в голове Рэйнбоу, когда Эпплджек застегнула пряжки, чтобы закрепить их на теле. Это был простой механизм, состоящий из четырех металлических стержней, двух колес и эргономичной подушки. Это позволило бы ей кататься по земле на задних ногах, колеса убрали бы необходимость в ее передних ногах. Излишне говорить, что это выглядело нелепо. Эпплджек отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой, и едва сдержала смех, коротко фыркнув. Это было простительно и ожидаемо. Пинки Пай только хихикнула. Больше всего ее потрясла Флаттершай, которая поднесла копыто ко рту, чтобы остановить хихиканье. — А ты чего смеешься!? — Ничего! Это... выглядит мило... Рарити молча закрыла дверь, из-за которой она выглядывала, и обернулась. — Хорошо, нам нужно идти сейчас, пока он не вернулся. — ее глаза расширились, когда она увидела Рейнбоу. Пятерка пони поспешили к двери. То есть, после снятия одного из колес Рейнбоу с его рамы. Вскоре они уже шли по одному из просторных коридоров довольно большого Понивилльского госпиталя. Это был медленный процесс, так как каждое окно приходилось пригибать, а каждую открытую дверь проверять на наличие бдительных сотрудников. По счастливой случайности, однако, пятеро пони смогли остаться незамеченными на протяжении большей части больницы. Рарити выглянула из-за угла последнего коридора перед выходом. — Ой-ой. Медсестра идет прямо за нами, возвращайся! — Ничего не поделаешь, с той стороны к нам идет доктор. — О нет.. — Быстро! В кладовку! — к счастью, дверь была не заперта, и пятерка пони сгрудилась в темном, тесном пространстве, прежде чем кто-либо заметил. Пинки не удержалась и захихикала, увидев, в какое ужасное положение попали пони. — Эй! Убери свое лицо с моего бока! — Прости, я не хотела. — Фу, как здесь грязно. — ТСС! Кто-то идет. Последовало долгое молчание, пока пони старались держаться как можно тише и спокойнее, что было для них настоящим подвигом. Глухой стук копыт, когда они проходили мимо, медленно затих, оставив только тишину. — Они ушли? — прошептал кто-то в темноте. — Эй, Рейнбоу, проверь дверь. Рэйнбоу вздохнула. — Я не могу, тупица. — Ой, прости. Пони начали мерцать синей аурой, появившейся вокруг дверной ручки. Дверь распахнулась, и в коридоре появился не кто иной, как Доктор Эссолл. Он снова что-то записывал в блокнот. Прошло несколько секунд, прежде чем он отложил ручку и посмотрел на них. — Прелестно. Хорошо, теперь, если вы все, пожалуйста, выйдете из этого... Доктор был прерван, так как большой мешок сорвался с его лба, взорвавшись дождем детской присыпки. Ослепленный, доктор резко встал на дыбы и громко выругался. — Бежим! — завопила Эпплджек. Пятерка как можно быстрее направилась к выходу. Пинки Пай пришлось практически тащиться к двери, так как ее безостановочный смех оставил ее в состоянии паралича. Инстинктивная реакция Флаттершай состояла в том, чтобы извиниться и спросить, все ли в порядке с доктором, но ее быстро оттащила вздыхающая Эпплджек. Одно из колес Рейнбоу отвалилось от ее беспорядочного толчка, но его быстро починили с небольшой помощью магии Рарити. Смех сопровождал их всю дорогу до бутика "Карусель". Впервые за несколько недель из их глаз полились слезы радости. Импровизированное собрание было встречено обычным рвением Пинки. Пони рассказывали истории о своих подвигах за большой порцией пирога, который она принесла из ниоткуда. Флаттершай призналась, что именно она бросила пакетик с порошком, и как ужасно она себя при этом чувствовала. Эпплджек хлопнула ее по спине и сказала, как она ею гордится. Дэш съежилась, когда промышленные ножницы Рарити разрезали ее гипс. К счастью, она смогла держать инструмент устойчивым, не разрезая ее нежные ноги. Учитывая все обстоятельства, казалось, что чего-то не хватает. — И... Есть! Хорошо, дорогая, как твои ноги себя чувствуют? Рэйнбоу осторожно поставила вес на копыта. Это было немного странно, и она задавалась вопросом, как остальная часть ее тела могла предать ее, в то время как ее ноги зажили просто отлично. — Немного болит, но они вроде в порядке. — Хи-хи, я знала, что это сработает! — похвасталась Эпплджек. Пинки ахнула. — Знаешь, что мы должны сделать!? Мы должны устроить вечеринку! Мы вытащили Дэши из больницы! И ноги у нее снова здоровые! Рэйнбоу опустила взгляд на пол и бессознательно почесала копытом заднюю часть ноги, готовясь к тому, что ей предстояло сделать. — Спасибо Рарити. Спасибо всем. Но мне... Кое-кого нужно увидеть, прежде чем я вернусь. Опасаясь, что ее друзья, особенно Пинки, будут разочарованы, она не поднимала головы, пока ее не обняла белое копыто. Она подняла глаза и увидела ухмыляющуюся Рарити. Пинки Пай и Флаттершай тоже обменялись улыбками, и Эпплджек утвердительно приподняла шляпу. — Да. Мы знаем. Давай, мы можем устроить нашу вечеринку позже. Рэйнбоу помахала на прощание и вышла из бутика. Она взъерошила крылья, готовясь к первому за месяц полету. Перед взлетом у нее вырвался кашель, покрывший язык чем-то металлическим на вкус. Она выплюнула его, оставив красное пятно на тротуаре внизу. Похоже, мне придется сделать это быстро.***
— Бесполезно! Твайлайт закричала, ее волшебная праща швырнула книгу, которую она читала, через всю комнату, где она столкнулась с одним из книжных шкафов и взорвалась дождем смещенных страниц. Сила удара сбила несколько оставшихся книг на пол и чуть не опрокинула сам книжный шкаф. Она была торнадо эмоций. Это было что-то вроде смеси, когда хотелось взорваться от ярости и разрыдаться одновременно. Все ее поиски были бесплодны. Все книги, имевшие хоть какое-то отношение к могущественной магии или медицине в библиотеке, были исчерпаны. Все они потерпели неудачу. Она потерпела неудачу. Селестия была права. Слезы снова защипали ей глаза. — Я неудачница. Я... Я просто слишком слабая... Твайлайт рухнула на пол и снова начала всхлипывать. Прошло всего несколько секунд, прежде чем теплое тело пересекло ее бок и притянуло ближе. Сначала Твайлайт подозревала, что она снова разбудила Спайка. Но фигура была гораздо крупнее. — Ты не слабая, Твайлайт. Ты самая сильная пони, которого я знаю. — прошептал нежный голос. Это была женщина. Это было... нет. Твайлайт открыла глаза и встретилась взглядом с розовыми глазами Рэйнбоу Дэш. Ошеломленная и не в силах сдержаться, она прыгнула на пегаску, которая заключила ее в теплые объятия. — Мне очень жаль... Мне так жаль. — закричала Твайлайт. Рэйнбоу крепко обняла ее, пока она плакала, уткнувшись ей в плечо. — Тебе не за что извиняться. Это не твоя вина. В этом нет ничьей вины. Твайлайт долго плакала, но ее рыдания в конце концов прекратились в успокаивающих объятиях подруги. Рейнбоу медленно отпустила ее и поднялась на копыта. — Да ладно тебе. Я хочу тебе кое-что показать. Дэш подтолкнула ее вверх по лестнице, мимо удовлетворенно спящего Спайка. Она вывела ее на палубу, которая ответвлялась от верхней части библиотеки. Прохладный ночной воздух обдувал гриву Твайлайт, когда она смотрела на открывшееся перед ней зрелище. Звезды наверху сияли, как тысячи люминесцентных огней в черном небе. Луна была полной и большой, поднимаясь прямо над балконом; силуэт Рейнбоу в темной тени. Это была прекрасная ночь. — Это потрясающе, правда? Твайлайт опустилась рядом с подругой. — Прекрасно. Они сели рядом и молча смотрели друг на друга. Твайлайт задалась вопросом, помнила ли она резкий поцелуй месяц назад. Она не винила ее за то, что она улетела, так поступил бы любой разумный пони. Этот опыт должен был стать одним из самых неловких моментов в ее жизни. В конце концов Рэйнбоу перевела взгляд с Луны на Твайлайт. — Так... — начала она. Пожалуйста, не надо. — Хм. О, дорогая Селестия. — И вообще, что это был за поцелуй? Твайлайт замерла. — Т-ты... Помнишь его? — Да. Твайлайт уставилась в пол. — Это просто мой эгоизм. Забудь об этом. Она почувствовала копыто под подбородком и осторожно подняла лицо, чтобы встретиться взглядом с Рэйнбоу. Она озорно улыбалась, ярко-красный румянец контрастировал с ее голубой шерстью. — Мне понравилось. — пегаска наклонилась вперед и поцеловала ее в губы. Горячее покалывание прошло по ее телу, согревая ее с головы до копыт. Это было приятно. Шли минуты, пока Твайлайт наконец не приоткрыла губы. — Но... Почему ты улетела? Рэйнбоу уставилась на нее в замешательстве. — Я эээ... — Рэйнбоу выглядела так, словно ее сейчас стошнит, когда она прокручивала в голове это воспоминание. — Эм, это не важно. Правда. — голубая кобыла опустила голову и стала целовать шею Твайлайт. Она не смогла сдержать тихий стон, когда почувствовала, как язык Дэш пробежал по ее шее и вернулся к губам. Она придвинулась еще ближе и поцеловала ее в ответ. Две кобылы лежали вместе в объятиях друг друга до конца ночи, потом погрузились в мирный сон с улыбками на лицах.