Болотные легенды

— Я уста-а-а-а-ла-а-а-а, — простонала девушка, с тяжким вздохом усаживаясь на лавку. Потянувшись, она положила локти на высокую ограду, скрестила руки и уронила на них голову. Ее спутник понимающе кивнул, расстегивая лямки рюкзака. Аккуратно поставив его рядом с девушкой, мужчина с видимым удовольствием размял плечи.  — Тебе помочь? — поинтересовалась девушка, не поднимая головы.  — Чуть позже, дай хоть остыть, — мужчина оперся об ограду и вытащил из внутреннего кармана куртки сигареты. Щелкнула зажигалка и в воздухе разлился сладковатый мятный аромат.  — Опять за свое? Курить вредно, — пробормотала девушка.  — Может быть, — она не видела товарища, но готова была поклясться, что тот невозмутимо пожал плечами. — Мы все однажды умрем.  — В тебе проснулся философ?  — А он и не засыпал.  — Оно и видно. Заходящее солнце позолотило ветви еще голых деревьев, бросило длинные тени на ровные параллели блестящих рельс. Мужчина задумчиво окинул взглядом перроны, маленькую бетонную коробку вокзала, слепо уставившуюся темными окнами на площадь, бесчисленные нити проводов. Он уже не раз видел такие места, и все они были похожи друг на друга. Но все же кое-что здесь было иначе. — Эй, смотри, — окликнул он девушку. — Рельсы блестят.  — Они везде блестят, — пробормотала она, а потом резко выпрямилась, моргая и присматриваясь. — В смысле? Поезда больше не ходят! Мужчина выпустил дым из ноздрей и вздохнул.  — Видимо, ходят, — протянул он. — Все же кто-то выжил. Даже если не здесь, то где-то по пути… Спустимся посмотреть?  — С ума сошел?! — запротестовала девушка. — Даже и думать не смей! А если там какие-то мародеры, или убийцы, или черт знает кто, да и вообще!  — Трусишка.  — Дурак!  — Ну, пусть так. Зато если я и умру, то во время грандиозного приключения.  — Нет, — голос девушки звенел сталью. — Ты умрешь в старости, в окружении семьи, счастливый и довольный всем, что совершил. Иначе зачем это все? Повисла тишина, нарушаемая лишь тихим посвистыванием ветра между голых ветвей.  — Ладно, проехали, — вздохнул мужчина, устало потерев переносицу. — Все будет хорошо. Еще немного и сможем хорошенько отдохнуть дома. Осталось только добраться. Бутерброды будешь? Девушка улыбнулась:  — Конечно да! Ели молча. Блестящие рельсы то и дело притягивали взгляд, хотелось подойти, коснуться, удостовериться, что это не очередная шутка сознания. Может быть, услышать далекий гудок, увидеть пролетающие мимо вагоны, свет в окнах. Мужчина рассеяно моргнул, отгоняя навязчивое воспоминание: узкие проходы, запах пыли и машинного масла, белое белье и ровный перестук колес. — Знаешь, в юности я часто катался на поездах. С мамой, или сам по себе. Это было… Как маленькая жизнь. Заходишь в вагон и будто попадаешь в параллельную реальность, где не существует ни проблем, ни тревог, и ничто тебя в этом мире не волнует. Никакое зло не достанет, — он улыбнулся, аккуратно переворачивая бутерброд маслом вниз. — Сидишь, пьешь чай из стакана в металлическом таком подстаканнике, и тебе бесконечно хорошо. А за окном пролетают города и села, широкие поля и густые леса. Помню, я как-то проснулся — мы как раз ехали через горы, — отодвинул шторку и смотрел, как в вышине, за черными силуэтами, на небе ярко сияют звезды.  — Да ты к тому же и романтик, — девушка аккуратно вытерла испачканные губы салфеткой и вытащила из рюкзака жестянки с водой. Протянула вторую спутнику: — Я первый и последний раз ехала в поезде во время эвакуации. Так себе впечатления, холодно, сыро, все громыхает, люди плачут.  — Могу только посочувствовать, — мужчина с наслаждением выпил воду залпом и спрятал пустую жестянку в рюкзак. — Ладно, мы засиделись. Пора выдвигаться. До ближайшего нашего пункта еще довольно далеко.  — Ну еще пять минут, а?  — Поспишь на пять минут дольше уже на месте. Вставай. Девушка неохотно поднялась, потянулась, всем телом, до хруста, расправляя громадные бурые крылья, вздрагивающие от напряжения. На солнце кончики маховых перьев вспыхивали золотым. — Что-то я устала, — выдохнула она, складывая крылья и подхватывая рюкзак. Ее товарищ разминался, то расправляя, то складывая крылья; одно ярко-оранжевое перышко упало на бетонный пол, скользнуло к краю площадки, подхваченное ветром, и плавно полетело вниз.  — Мы ведь успеем долететь, правда? — девушка затянула ремешки рюкзака. — В воздухе уже пахнет зимой.  — Конечно же, успеем, — мужчина устало, но ободряюще улыбнулся, подмигнув. — Перелетные птицы всегда успевают добраться в теплые края до наступления лютых морозов. Осталась примерно неделя пути по хорошей погоде. Ну, а если нет, то еще на недельку задержимся. Ты, кстати, думала, чем будешь заниматься, когда все закончится?  — Первым делом приготовлю торт и котлеты. Черт. Котлеты. Я теперь хочу мяса. Ладно, еще я, наверное, неделю буду спать. И во время линьки лежать на кровати и стонать, что мне все осточертело, не мешало бы эти крылья отрезать, да и вообще…  — Ты и так это делаешь.  — Эй!  — Молчу-молчу, — махнул рукой он, увидев, как девушка нахмурилась. — Все, давай, готовность номер один. Полетели.