Срывая маски

      Лишь усилием воли ему удалось подавить зевок. Вот уже битый час он выслушивает чепуху о защите прав животных, задаваясь вопросом – чем эта странная особа заслужила столь пристальное внимание отца? Еще днем его вызвал к себе Игнил и настоятельно порекомендовал «подружиться» этим вечером с некоей МависВермилионФёрст. Не было смысла уточнять, что это был скорее приказ, чем отцовский совет.       Зерефу хватило беглого взгляда, чтобы оценить эту девчонку. Изжелта-русые волосы, собранные в длинную пышную косу, казалось, могли перевесить ее слабое, болезненного вида тельце в любую минуту. По росту она едва доставала ему до плеча, потому Зерефу каждый раз приходилось наклоняться к ней, чтобы услышать, что она говорит тихим тоненьким голосом. Благодаря своему детскому личику она была достаточно миловидна, особенно сейчас, когда с восторгом рассуждала о волнующей ее теме. О том, что ее действительно волнует вымирание животного, название которого он не потрудился запомнить, говорил яркий румянец и блеск зеленых глаз. И все же, что в ней такого особенного углядел отец?       Окинув ее уже наверно в сотый раз подозрительным взглядом, парень постарался скрыть свое нетерпение за вежливой улыбкой и предложил Мавис что-нибудь выпить.       - О! Это было бы чудесно, - улыбнулась она в ответ, и на ее щеках заиграли милые ямочки. – Стакан апельсинового сока, пожалуйста.       Зереф вежливо кивнул и направился в сторону барной стойки, которую оборудовали в их доме специально для этого вечера. Конечно же он мог просто подозвать официанта, но вдруг понял, что ему необходима передышка. Может отец решил так над ним подшутить? Как он ни старался, но узнать об этой девушке ему ничего не удалось. Она даже не наследница! Бизнес, политика, общественная сфера, благотворительность… Нигде ни единого упоминания о ней. Даже Уртир разводила руками, признавая свое поражение, что случалось крайне редко. Кстати о ней. Поискав ее взглядом и не найдя, парень почувствовал беспокойство. Никогда она не оставляла его так надолго, находясь в одном помещении. Ревнует? Эту мысль он отмел сразу. Нет, это точно не про нее. Тогда в чем же дело? Подозрение закралось к нему еще в ту ночь, когда она нехотя поведала ему такую важную для него информацию. Итак, Игнил решил ввести Нацу в игру. Вот только прошло уже три недели, а ничего не изменилось. Он ожидал, что отец объявит об этом сегодня, и это даже было бы вполне логично, учитывая тему вечера: «Блудный сын помилован и благополучно возвращен в семью!». Зерефу до сих пор не давал покоя вопрос – что случилось два года назад, и чем Нацу так прогневал отца? Глава семьи держал все это в строжайшем секрете, и даже слабое упоминание об этом выводило его из себя. В войне все средства хороши, а отец, сам того не понимая, разворошил улей, вернув домой брата. Глядя на то, как ведут себя дружные когда-то Грей и Нацу, Зереф предположил, что Фулбастеру кое-что известно. И это кое-что могло оказаться сильным оружием.       Перед его взором оказался стакан с соком и Зереф удивленно моргнул. Черт! Он совсем забыл про свое «задание». Схватив стакан, он с несвойственной ему торопливостью поспешил туда, где оставил Мавис. И был неприятно удивлен, обнаружив рядом с ней семейство Дреяр.       - Ба! Кто это у нас? – обратился к нему пожилой мужчина, в котором Зереф сразу же признал ректора Академии «ФейриТейл» - Макарова. Он был даже ниже Мавис, носил густые седые усы и такие же густые брови домиком. Темные глаза бусинки, несмотря на дружелюбное выражение лица, смотрели настороженно. Все же он пожал протянутую ему Зерефом руку и после недолгого замешательства, широко улыбнулся. – Помню твой выпуск, мальчик мой. Вы все были молодцы, смышленые. Теперь смотрю на тебя и понимаю, что был прав, когда говорил твоему отцу: «Толковый из него выйдет малый, уж я то знаю!».       - Вы очень добры, профессор, - вежливо улыбнулся Зереф, как можно глубже затолкав досаду от столь нежелательного появления старика.       - Ты уже знаком с Мавис, я так полагаю? – небрежно поинтересовался Макаров. В его взгляде явственно читалось предостережение, но Драгнил даже не смутился от столь разительной перемены в поведении старика. Возможно, наконец прольется свет на важность этой девчонки.       - Да, - кивнул он и протянул ей стакан. – Ваш сок, прошу.       - Благодарю, - Мавис смущенно улыбнулась под внимательным взглядом Макарова.       - Мой внук, ЛаксусДреяр, - каркнул Макаров, настроение которого портилось на глазах.       Зереф уже давно обратил внимание на двухметрового парня, что стоял позади Макарова, словно личный телохранитель. Такой же формы брови, пшеничные волосы торчком и бугрящаяся скала мышц – вот что из себя представлял внук ректора. Ничего примечательного, разве что взглядом он разил, словно молнией. Руки пожимать друг другу они не стали, ограничившись кивком.       - Так где же Нацу? Разве этот прием назначен не в его честь? – вопрос Мавис окатил его, словно ушат ледяной воды. – Я так хочу с ним познакомиться, но не знаю, как он выглядит. Правда, я много слышала о нем.       - Неужели? – процедил Зереф сквозь зубы.       - Да.       - И от кого же?       - Этот молодой человек случаем не ваш брат? – Макаров очень точно указал на проходящего мимо Нацу. Зереф начал испытывать раздражение на старика, а точнее на его потрясающий талант смешивать ему все карты.       - Нацу, - он физически ощутил недомогание, произнеся имя брата. Тот в свою очередь не смог скрыть истинного удивления от прямого обращения родственника, и так и застыл в нерешительности, сжимая свой бокал.       «Идиот, - сетовал Зереф, - у тебя же на лице все написано!»       Он направился к нему, загораживая всем обзор на непутевого брата, и одними губами прорычал:       - Ради всего святого, натяни уже улыбку на лицо. Ты же не хочешь, чтобы о наших семейных проблемах судачили?       Нацу недоуменно моргнул, но сразу исправился, когда Зереф сжал его руку чуть сильнее, послушно надевая маску веселой доброжелательности.       Несколько минут ушло на светские любезности и на то, чтобы представить друг другу всех собравшихся. Что-то неприятно кольнуло его, когда он заметил искрящиеся довольством глаза Мавис, когда Нацу пожимал ей руку, но Зереф не придал этому значения. Плевать ему на ее дурацкие глаза, чертов звонкий смех и глупых животных! Так же от его внимательного взгляда не скрылось, как поменялся в лице Макаров. Он явно испытывал более теплые и доверительные чувства к Нацу, чем к нему. Вот уж тоже защитник нашелся! Нет, Зереф ни в коем случае не претендовал на звание всеобщего любимчика, как это делал его младший братец, но препятствий он не терпел. Сейчас их на его пути было три – Нацу, Макаров и его угрюмый внучок.       - Какой интересный у тебя образ, Нацу, - тепло улыбнулась Мавис.       Брат небрежно взлохматил свои цветные волосы. Позорище.       - Уверяю, я искренне надеялся, что он смоет этот кошмар, когда повзрослеет, но увы, - Зереф саркастично ухмыльнулся. – Мне пришлось смириться с тем, что Нацу навсегда останется ребенком.       - У каждого Драгнила должна быть своя фишка, - усмехнулся Нацу в ответ, и искры в его глазах не предвещали ничего хорошего. – Отец, например, отрастил себе косу, я же покрасил волосы, а Зереф… Его фишкой всегда было занудство.       Все засмеялись, а Мавис громче всех. Почему он продолжает отмечать ее поведение? Почему его это так заботит и злит?       - Должен же хоть кто-то в этой семье отличаться рассудительностью, - парировал Зереф. И обратился к Мавис, желая отомстить за ее оскорбительный смех: - Вы говорили о том, что наслышаны о моем брате. – Румянец смущения был для него наградой. - Надеюсь, не об очередных его бесшабашных выходках?       Краем глаза Зереф заметил, что Нацу напрягся. Интересно.       - О, и это тоже! – счастливо улыбнулась Мавис. Теперь ему стало понятно, что в ней так сильно напрягает – ее ежесекундные восторги по поводу и без. Уж слишком она безмятежна, слишком бурно реагирует на все, что происходит вокруг нее. Может ли это быть игра на публику? Если да, то для какой цели?       - Прошу извинить мое любопытство, - подал голос Нацу. – Но откуда вы меня знаете?       - Я выросла вместе с семьей Штраус, вам должно быть о них известно. Они рассказали мне много интересного о вас.       Воцарилась тишина. То, как побледнел Нацу, уже невозможно было утаить ни от Макарова, ни от кого бы то ни было.