Дым сигарет с ментолом

Одно время я даже всерьёз задумалась над тем, чтобы уйти в монастырь, хотя не знаю, существуют ли они сегодня. Но если задуматься, мужчин я игнорируют, алкоголь мне запретили, да я и раньше не особо-то пила. Никуда не хожу, дома сижу, считай, в заточении. Веду праведный образ жизни, правда я до того уже «нагрешить» успела, но когда там это было. Столько лет прошло, что уже не считается. Беру пемзочку и ещё раз прохожу свои ножки, потом беру пилочку для ногтей. Вытираюсь махровым плотенечеком. Обожаю свои ножки, люблю, когда они гладенькие. Их всегда во мне видят первыми, а ещё всем моя мордашка нравится. Правда, Толик, бывший муж, часто повторял, что у меня нос великоват. Постоянно меня подкалывал. Вернее подкалывал, пока всё было в порядке, но как только я заболела, он стал таким молчаливым, в себе замкнулся. Бухал по вечерам, а по ночам, наверное, плакал. Чтобы он не говорил и как бы не храбрился, но я часто видела его красные глаза по утрам. «Всё не вспоминай, хватит. Живи дальше. У тебя же завтра собеседование. А вдруг тебя на работу возьмут». И с чего я решила, что меня могут взять. Ведь просто прийти и показаться на глаза боссу это ещё ничего не значит. Катька, кстати, говорила, что он ярких девочек любит, так чтобы юбочка покороче, да каблучки подлиннее, и обязательно колготки. «Ты кем там работать собралась?» подкалывает меня внутренний голос, а я продолжаю планировать. Надену блузочку с открытыми плечами, укладку сделаю, реснички, бровки, стрелки и килограмм штукатурки. Накраситься надо как шлюшке. Ну это я умею, я же в таком месте работаю. Я и раньше умела, с двух лет начала краситься. Помню, украла у мамки косметику и втихаря накрасилась, думала что красиво. Но видимо нет, потому что она на меня потом наорала. А должна была не заметить, настоящий качественный мейк он незаметный. А ещё я помню, мне так стыдно стало, что у меня тушь потекла. И как я это запомнила, ума не приложу, но это реально одно из первых моих воспоминаний о детстве, счастливая была пора. Ставлю ножки на полотенечко и принимаюсь ноготочки подкрашивать. Сначала ровняю их пилочкой, снимаю старый лак ацетоном, а после наношу новый, белый матовый, обожаю матовые цвета. Матовый красивше, хотя глянец практичнее и дольше держится. Достаю из шкафа свои «лабутены», я в них ещё на свадьбе была. Не могу без улыбки вспоминать нашу свадьбу. Жаль, что практически сразу после неё я уехала в больничку и оттуда уже вернулась не та жизнерадостная Юлечка, какой я была до того, а убитая горем чучундра, кем я являюсь и по сей день. Осматриваю свои «лабутены», каблук немножко слабенький, но думаю, на завтра мне его хватит. Я же не собираюсь на работу в них ходить, если меня возьмут, конечно. Хотя судя по описаниям Катюхи, их генеральный тот ещё бабник, ни одной юбки не пропускает, раз набирает на работу таких девочек. Пытаюсь представить, как я буду отбиваться от его приставаний. Надеюсь, этого не случится, очень на это надеюсь. А вообще мне нужна эта работа, не с моим здоровьем каждый день в салоне красоты дышать лаком для волос и ацетоном. – Спасибо, Катюх, – произношу вслух. Подсушиваю ноготочки и отправляюсь в постельку, а на часах уже почти двенадцать. Мне же надо как следует выспаться перед собеседованием. Ещё надо с работы отпроситься, скажу что приболела, мне же уже вчера стало плохо. А сегодня скажу, что не полегчало. Врать по мелочам я привыкла. Тем более у меня оплата труда сдельная: день работа – получаю, день не работаю – не получаю. А если уж меня возьмут на Катькину фирму, тогда уволюсь. Жалко конечно, столько лет в салоне работала, но ладно. Только бы меня взяли, мне сейчас лишние деньги не повредят, а то я едва концы с концами свожу. Как же в жизни тяжело без мужика, чтобы он нормально зарабатывал. Сама я едва на коммуналку и на себя зарабатываю, мне даже на таблетки не хватает, у мамки брать приходится. Так неудобно каждый раз у мамки брать. Вот вроде как взрослая девочка, а деньги прошу у родителей. Вернуться бы в те дни, когда всё ещё было в порядке, и жизнь казалась безоблачной. «И что бы ты поменяла, как бы ты остановила болезнь?» «Я бы просто пожила ещё чуточку, о ней ничего не зная. Так приятно снова окунуться в неведение». Кладу голову на подушку и засыпаю и во сне мне всё ещё восемнадцать. Ничего ещё не случилось и всё хорошо. И от этого поутру так не хочется просыпаться. Даже когда звенит будильник, не хочется открывать глаза, а хочется побыть ещё хоть чуточку в прекрасном сне. Но вслед за будильником звонит телефон. Неохотно открываю один глаз и вижу, что звонит Катюха. Только бы ничего не поменялось, а то я уже настроилась. – Да, привет Катюх, – беру я трубку. – Привет, Юлька ты как там, готова к собеседованию? – Да, конечно… – Тогда не опаздывай. Не подведи меня. Буду держать за тебя кулаки. – Спасибо, подруга, – кладу я трубку. Улыбаюсь и снова обнимаю подушку, хотя понимаю, что нужно вставать, но так хочется ещё чуточку поваляться. Когда я открываю глаза в следующий раз, на часах уже восемь. «Я что так целый час провалялась?» Вскакиваю и начинаю судорожно соображать. Нужно в душ сходить, одежду подготовить, укладку сделать… По-быстрому принимаю душ, хотя я очень люблю под ним постоять и погреться. Но больше я люблю валяться в ванной, но сейчас нет на это времени. Закутываюсь в тёплый махровый халат и захожу на кухню. Зеваю и готовлю себе яичницу и кофе. Люблю по утрам кофе. С утра оно помогает мне проснуться, а вечером уснуть. Вот такая дилемма. Врач сказали, что у меня проблемы с давлением и мне нужно пить по несколько чашек кофе в день, иначе у меня голова болеть будет. Вот чего-чего, а мигрени мне только не хватало. Сажу перед зеркалом и делаю укладку. Я столько раз её другим делала, что самой себе сделать не составляет труда. Тем более я уже привыкла всё всегда делать сама. Начинаю краситься. Сначала обезжириваю кожу, а после наношу первый слой тоналки. Я делаю всё медленно и тщательно, не люблю в таких делах спешки. Хотя если надо могу и быстро накраситься, минут за двадцать. Но сегодня мне не надо быстро, мне же блистать полагается, надо показаться во всей красе. Как сказала Катюха, её босс только на внешность и смотрит. Она же говорит, что он красавчик. Но у Катюхи такой вкус… не в обиду ей. Так что ориентироваться на её мнение не стоит, и может её генеральный не красивее орангутанга. Катюха давно замужем, у неё прекрасный любящий муж, они с первого класс вместе. «Бригада», вспоминаю я слова из фильма и улыбаюсь. Но улыбаться мне нельзя, чтобы макияж правильно лёг. Подвожу тени, подкрашиваю глазки, подбираю полутона, выделяю скулы. Я могу рассказывать об этом часами, и мне не надоест. Обожаю краситься и всё с эти связанное. Подкрашиваю реснички, самой жирной тушью. Хочу, чтобы они казались как можно больше, хотя они у меня и так огромные, я же чёрненькая. Но я хочу, чтобы они были прям как крылья у бабочки с закрученными кончиками. Обожаю хлопать ими и делать такой невинный взгляд, обожаю, когда на меня мужики пялятся. Господи как же надолго я засела дома и ничего такого не делал. Пора выбираться из своей скорлупы. «Юлька да ты красавица, рано ещё себя хоронить». Рисую стрелки и тени, подкрашиваю брови. Всё делаю старательно, волосы немножко закручиваются на кончиках, делаю их ровненьким, пусть это смотрится как кератин. Как долго я мечтала кератин себе сделать и один раз даже сделала. Но с тех пор прошло столько лет, и я на себя как-то подзабила. А зря. Любуюсь своим отражением в зеркале. Какая же я всё-таки милашка. Жаль, конечно, что носик великоват, с ним я и впрямь как армяночка. Толик был прав, его бы как-то уменьшить. Но на операцию я не решусь, слишком много плохих ассоциаций с этим словом. «Будем надеяться, Катюхиному боссу нравятся девушки с Кавказа». Прижимаю кончик носа пальчиком, и теперь он ещё и скрюченный, выглядит как крючковатый нос бабы Яги. А я смотрю на него и улыбаюсь. Действительно смешно. Это всё гены, всё потому, что я еврейка по папочке, который ни разу не приехал ко мне за последние пять лет. Даже не поинтересовался, как я. Как тогда после свадьбы и сдырснул, так и не появлялся. Конечно у него же там, в Израиле семья и ребёнок. Он меня даже «делать» и не собирался, я сама собой получилась, случайно. Ну и отношение ко мне соответствующее. Да пошёл он нафиг. Всю жизнь я без него и как-то нормально, но это смотря, что считать нормой. «Да что у меня нормально, вся жизнь наперекосяк, как попало». – Всё, хватит, хватит, – говорю сама себе вслух, обмахивая себя рукой, чтобы не дай Бог не расплакаться, чтобы туш не потекла. Вывожу цвет кожи тоналкой, мужикам нравятся загорелые. Выделяю линию скул, я умею сделать так, чтобы не было видно, где заканчивается тонала и начинается мой натуральный цвет. И где это я загореть успела? Наверное, пока шла из дома на работу и с роботы домой, я же больше никуда не хожу. Подхожу к шкафу и выбираю одежду. Бюстгальтер, давно их не носила, но сейчас, наверное, нужно надеть. Как-никак с моим почти нулевым размером совсем стрёмно идти на собеседование, а вот если как следует затянуть, то можно представить что там почти двойка. А может вату подложить. Хотя нет, дурацкая идея. Нужно просто прижать их чуток, так они хоть и мелкие, но довольно симпатично смотрятся. «Надо было в молодости прикладывать капусту, чтобы они растли быстрее», вспоминаю народную примету. Ой, чего я только не делала, даже силикон хотела вставить после родов. А потом… потом уже было не до этого. Хотя, признаться был момент, когда они реально подросли. Это было, наверное, самое лучшее время в моей жизни. Как раз перед тем как я угодила в эту дурацкую больницу. Я тогда подумала: «Наконец у меня будут большие сиськи». А после случилось то, о чём мне лучше не вспоминать, когда я накрашена. Я потеряла ребёнка если что, прошла через девять кругов ада. Я до сих пор не могу восстановиться. Постоянно то в боку болит, то иммунитет падает, то давление скачет. Вот я пью кофе целый день безостановочно. У меня за неделю банка растворимого кофе уходит, вместе с заменителем сахара и со сливками. Выбираю блузочку и включаю парогенератор. Удобная штука, надо сказать, гладить с ней одно удовольствие. Выбираю юбку покороче, их у меня сколько хочешь. Раньше я была такой модницей, постоянно покупала себе что-то новенькое. И всё мне до сих пор в пору. У меня нет проблемы похудеть, скорее наоборот, мне сложно набрать вес. «Хоть какой-то плюсик от моих болячек», улыбаюсь сама себе и верчусь перед зеркалом. Вспоминаю слова Толика: «Юлька, какая же ты у меня красивая. И за что мне такое счастье?» – Прости Толенька что у нас с тобой ничего не вышло. Это я во всём виновата, – стой, стой, стой, стой, только не заплачь. А ну держаться, соберись тряпка! Мне бы ещё пощёчину кто влепил, помогло бы. Представляю красный след от пощёчины на своей щеке, и меня, как ни странно, это заводит. Меня уже давно пора как следует отшлёпать. Спасибо Катюха, что ты меня из дома выманила. Даже если на собеседовании ничего не выгорит, всё равно спасибо, что отвлекла меня от мрачных мыслей и самокопания.