Дым сигарет с ментолом

И тут из-за спины я слышу громкий голос: – А ну разошлись! – чувствуется, что он привык командовать. Денис отпускает Витька, а тот проводит рукой по челюсти, проверяет, не сломана ли. «Она же теперь опухнет надо лёд приложить», думаю я. «Он же тебя только что шлюхой назвал», вторит мне внутренний голос. «Да когда это было, я уже всё забыла, а у него сейчас пол лица опухнет». «Зато теперь ты их будешь отличать», подхихикивает, мой внутренний голос – Надо лёд приложить, – говорю я ему. А он опять так странно на меня смотрит. Как тогда когда я по ошибке назвала его Денисом. – Я сказал: разошлись в разные стороны! – к нам подходит бодрого вида пенсионер. Он худощавый, сухой, волосы белые, седые, как будто крашенные. А лицо, как из камня высеченное, гранитное, морщинистое, и взгляд… Глаза у него один в один как у Дениса, такие же леденящие душу. На нём старенькие спортивки и тапочки. Внешне от обычного дачника не отличишь. – Что тут за кипишь? – Смотрит он на сестру. – Денис меня ударил, – как маленький жалуется Витёт. После чего «пенсионер» поворачивается к нему и одним взглядом заставляет того попятится и замолчать: – Я не тебя спрашиваю, когда я скажу, тогда будешь говорить… понял меня! – Витёк молчит и виновато в землю смотрит. А старик поворачивается к Вере и повторяет свой вопрос. – Верочка что здесь случилось? – Витя оскорбил Юлечку, а Денис за неё заступился… – Ю-ю-ю-юлечка, – на все оставшиеся зубы улыбается пенсионер и поворачивается ко мне. – Это ты солнышко? – Берёт он меня за руку и гладит по тыльной стороне ладошки. – Да, – выдавливаю из себя ответ. – Юлечка – моя невеста, – с опаской подаёт голос Денис. Вижу, что и он боится отца. – А я-то думаю, кто такую красоту к нам в дом привёл, – говорит старик. – Меня зовут Владимир, я отец Верочки и этих двух оболтусов. Я улыбаюсь, маскируя таким образом свою неуверенность. – А я вас узнала, у вас глаза похожи. Владимир отвлекается и снова бросает испепеляющий взгляд на своих сыновей: – В ну быстро угли убрали! Пока мне газон не попортили. Витёк вскакивает и начинает что-то там убирать, а Денис идёт за водой, чтобы потушить раскалённые угли. Его отец снова поворачивается ко мне и улыбается. Чёрт, у него такая улыбка искренняя, не то, что у Дениса. – Пусть они там занимаются, я тебя «украду» на пару минут, дом покажу, сад, огород, твой Денис же тебе ничего не показывал. – Нет, – качаю я головой. – Лодырь, совсем не умеет с девушками обращаться. Владимир поворачивается к своим «оболтусам» и оба страхе замирают. А он ещё и цедит сквозь зубы: – Если я от вас услышу ещё хоть одно кривое слово, вышвырну обоих из дому за калитку и там можете бить друг другу морды. А в моём доме… – и он опять замолкает и поворачивается ко мне: – И давно вы вместе, когда он предложение сделал? – Говорит он своим добреньким голосом. – Он не делал мне предложения, мы только встречаемся, – пытаюсь я объясниться, но он даже слушать не хочет. – То есть как это не делал? Он же представил тебя своей невестой, – Владимир снова поворачивается к своим сыновья, но на сей раз говорит спокойно. – Денис, подойди. Денис Владимирович Зотов ставит ведро на газон и покорно подходит к нам. – Да пап, – говорит с ним и на меня зыркает. – А чего ты мне врёшь? Сказал, что Юлька твоя невеста. А ты ей даже ещё предложения не сделал? – Так я сегодня хотел… – мнётся Денис. Он смотрит мне прямо в глаза и произносит. – Юль, Юлечка, Юленька, выходи за меня замуж. «Что, вот так просто, так сразу». – А-а-а? – сглатываю я. – Я согласна, только дай мне ещё немного подумать. Но он не дожидается моего ответа, а смотрит на отца и говорит, как на отчёте: – Всё, сделал предложение, как и говорил. Теперь ей подумать надо. «Он же рядом стоит. Он же слышал, что я сказала. Не люблю, когда при мне обо мне говорят, как будто меня рядом нет». – Эх, – вздыхает Владимир и по-отцовски качает головой. – Ну, чего встал, иди мангал туши. – Будет сделано, – по-военному отвечает Денис, а его отец хватает меня за локоток и уводит отсюда подальше. После делает полшага в сторону, щурится, пытается рассмотреть меня получше. – Юлечка, – повторяет он вслух. – Какую красоточку отхватил Денис. – Спасибо, – смущаюсь я. А перед глазами уже ЗАГС, белое платье, шикарный торт, тосты, поздравления родственников и счастливые родители. «Нет, всё это у меня уже было. И не очень хорошо кончилось. Не хочу снова». У меня о свадьбе остались только тягостные воспоминания, в основном за счёт того что через месяц я попала в больницу и потеряла ребёнка. – Пока они там занимаются мангалом, я покажу тебе сад, – просматривается ко мне Владимир. – А чего ты бледненькая такая? – Это тоналка, – отвечаю я. – Тоналка? – удивлённо переспрашивает он. – Юлечка, красивенькая как конфетка. – Денис, ваш сын, он тоже красавчик, – отвечаю ему. «И Витя ничего. Жаль что мудак». – Да-а-а, не думал я, что Денис когда-нибудь решиться-таки женится. Вот новость так новость, – он подходит к широкой разлапистой яблоне, срывает красное яблочко и протягивает мне. – Кушай витамин, прямо с дерева, ничем не обрабатывалось, экологически чистое, без ГМО. – Спасибо, – благодарю его, беру яблоко двумя руками и кусаю изо всех сил. Оно такое твёрдое и сочное, так что брызжет соком. Кисло-сладкое. – Это флорена, я росток в институте Мичурина брал и сам прививал. А вот это, – подводит он меня к другой яблоньке. – Снежный Кальвиль. Это зимние. – Красивое название, – улыбаюсь я. – А родители твои, где живут, красотуля? – расспрашивает он меня. – Мама в деревне с бабушкой, та почти уже не ходит, – говорю. – Правильно, родителям помогать надо, – он такой добрый и заботливый, даже не верится, что он так запросто своих сыновей на место поставил. – А отец в Израиле, мы с ним почти не общаемся… – А-а-а, так ты евреечка, – радуется отец Дениса. – Ага, – улыбаюсь я. – То-то я думаю… такая носатенькая. И откуда бы в нашем доме ещё такая милота взялась, как не Денис привёл. Мы тобой считай что земляки. У меня тоже отец еврей. – Да? Денис не рассказывал. – Он с войны не вернулся. Я его почти и не помню, так силуэт в прихожке в воинской шинели, а может я это где-то в фильме увидел, не помню. Мама мне показывала фотокарточку. Мы подходим к невысокому дереву с парочкой прививок. – А это мой авторский сорт, я решил именем своей первой правнучки назвать, – показывает он мне два крупных красных яблока. – А вы селекцией занимаетесь? – Да чем я только на пенсии не занимаюсь, – отмахивается Владимир. – Идём, пчёл покажу, в тебя случайно на них аллергии нет? – Надеюсь, нет, – честно говоря, меня не прельщает мысль быть в первый же день покусанной, даже если нет у меня на них никакой аллергии. – Вот виноград… вот вишня… вот слива, я в этом году полный морозильник наморозил, – комментирует он. А мне так нравится по огороду гулять, меня прямо тянет в деревню, проведать маму и бабушку. Обязательно надо будет съездить, а то я забилась в своей квартире, не хожу никуда, не выезжаю, совсем затворницей стала. Весь мой мир – экран мобильного. – Юлечка, а вы с Денисом к нам надолго? – спрашивает Владимир. – Сегодня уезжаем, – складываю бровки домиком. – Мы даже не успеем нормально познакомиться. – Да я уже вижу, что ты хорошая девочка, не какая-то там городская фифочка. – «Вообще я из города, но не стану его разубеждать». – Это хорошо, что у Дениса кто-то есть. А то, что он всё сам да сам. Как из командировки своей вернулся. – Командировки? Денис мне ничего об это не рассказывал… – Он воевал где-то… даже нам не говорит где. Но там жарко, очень жарко, он такой загорелый приехал, с осколком в животе, удаляли уже тут. Ещё медаль какую-то привёз, а на ней ничего не написано. Где был, что делал? А мне так интересно про Дениса послушать, сам-то он мне ничего не рассказывает. – Он не только от вас всё скрывает, я о нём вообще ничего не знаю, – жалуюсь я. – Может он шпион? – Штирлиц, – смеётся Владимир. – Главное что вернулся и вроде больше никуда не собирается. – Он обращает внимание на мой крестик. – Юленька, а ты верующая или так для красоты носишь? – Верующая. – Правильно, в Товарища Бога надо верить, – улыбается Владимир, когда мы подходим к пасеке. Он снимает с забора два брыля с сеточкой от пчёл и помогает мне надеть один из них. – А вы? – смотрю, что он на себя не надевает. – А меня все пчёлы в лицо знают, не покусают, – смеётся Владимир. Идём мимо ульев, пчёлы ещё не спят, жужжат, но уже не летают. Прикольно так. Мы обходим по кругу весь участок, а отец Дениса показывает и рассказывает мне про каждое деревце каждый кустик. Про семью, про детей и внуков. А ещё он так прикольно называет меня. То «Дочурка» сказанёт, то «СолнышкА», да через «А» а не через «О», «Конфетка», «Милочка». И почему Денис не такой? Почему он Чучундрой меня называет, даже обидно становится. Есть же с кого пример брать, жаль, что не берёт. Мы возвращаемся в беседку, когда дожариваются стейки на углях. Вера стоит рядом и одним глазком поглядывает на песочницу. У неё дети, четверо и она всё время только тем и занята, что за ними следит. Догадываюсь, как живётся Викуле. Денис над костром «колдует», выкладывает стейки на бумажные тарелочки (чтобы потом не мыть, наверное). Мы с Владимиром (не знаю его отчества) подходим, и он пропускает меня вперёд к подвесной качающейся скамеечке. Рядом со мной сидит Виктор с мешком льда на лице. А я смотрю на него, ну Денис вылитый, просто копия. Так и хочется в магазине сказать: «Дайте два», такие они одинаковые. Да вот только Денис патологически верный, а Виктор, судя по всему нет. Я пытаюсь ему улыбнутся, но не хочу, чтобы это выглядело типа я ему всё простила, типа можно и впредь называть меня шлюхой. – Юль, – говорит он мне. – А-а-а, – поворачиваюсь я к нему, и наши взгляды пересекаются. Нет, всё-таки глаза у Дениса красивее. – Прости, что я так тебя назвал, зла не держи. – Да ладно, – улыбаюсь я, – я уже всё забыла. – Ты хорошая девочка, я просто Дениса хотел подколоть… – начинает он. – Ну, а зачем меня обозвал, – надуваю губки я. – Мне же было неприятно. – Да просто… тут такое… – он конечно не Цицерон, но всё же как-то может выражать свои мысли. – Короче Денис моих спутниц всегда шлюхами обзывает. Раз было приехал и говорит: «Со шлюхой я за один стол не сяду». Мы и тогда с ним подрались. – Я смотрю, вы постоянно дерётесь, – улыбаюсь я. – Да, неприятная история вышла, – качает он головой. Наконец и Денис подаёт голос: – А всё потому, что ты первых попавшихся шлюх домой тащить. – Да чего они шлюхи-то? – возмущается Виктор. – У тебя же жена есть, где она? – В Турции. – А любовница где? – В Италии, там сейчас сезон распродаж. – А дети где? – не унимается Денис. – Здесь в песочнице, – устало пересчитывает детвору Вера. – Что это за мамочки, что бросили на тебя своих деток и укатили, Бог знает куда. Я решаю заступиться за Витька. – А может там реально распродажа, – говорю я. – Она там вечная эта распродажа, потому что я их здесь вижу отсилы раз в год. – Говорит Денис, переворачивая стейки на решётке. – Да Витёк тот ещё бабник, зато хороший папа своим деткам, сидит с ними, играет. Не то что их мамаши. – Памперсы им меняю, – добавляет Витя. – Ну значит это твоё, – подытоживает Денис. – А шлюх своих не води сюда больше, смотреть не могу на их зазнавшиеся рожи. Сидит такая, типа королева и все ей должны. Она видите ли родила. Упадите ей все в ножки. Вот Вера четырёх родила и короны на голове не наблюдается, сама своих деток смотрит. – Была корона, – смеётся Вера. – Только дети стащили, вон играются ею в песочнице. – Короче, я всё сказал, ты уже не маленький, всё сам понимаешь, - смотрит на Витька Денис. – Да всё я понимаю. Сам вижу… – вздыхает. – Да-а-а, пусть мамки у них шлюхи, но детки-то получаются хорошие. – Ага, все в их папку, – смотрю на Витька. – Все в дедушку, – добавляет Вера. Появляется Владимир с вязанкой хвороста, он такой хозяйственный всё время что-то делает, пока мы тут сидим и трындим. – Что за разговоры, что за разговоры я не понял, - улыбается Владимир. – Ничего пап, – берётся за всех отвечать Денис. – А с тобой мы ещё не закончили, – строго говори ему отец. – Солнышку сюда привёл, мне показал. Теперь я жду, когда будут детки. «Никогда», хочу сказать я и всё испортить, но Денис меня опережает. – Никогда, я никогда не стану заводить детей, под страхом смерти. – Это почему? – возмущаюсь я, но похоже все тут давно знакомы с позицией Дениса. – Ты же не можешь иметь детей, – смотрит он мне прямо в глаза. – Да, – неохотно отвечаю я. – А что такое? – участливо смотрит на меня Вера. – Там по здоровью проблемы. Я полгода провалялась в больнице, – качаю головой. – Не важно, – говорит Денис. – Я люблю Юлечку и не хочу детей. У нас всё идеально. «Вот только я хочу», думаю про себя. – Да ну, дети это круто, – начинает говорить Витёк. – Я сам не знал, что так получится. А как они родились, я просто счастлив. – И я бы внучат хотел понянчить, - говорит Владимир. – Вон у тебя полная песочница, нянчи, – грубо отвечает отцу Денис. – А я сказал, не хочу, чтобы мои дети стали мажорами, и бездарными прожигателями жизни. – Ну так воспитай их нормально. – Вы своих и воспитывайте, а я другим делами заниматься буду. Вера мне тихонько шепчет: – Это он таким стал после командировки. Вообще разуверился в ценности человеческой жизни. – Да при чём тут это, – слышит наш разговор Денис. – Просто я не хочу детей, не хочу и никогда не хотел. Всё закрыли тему. Последним слово берёт аксакал, отец по-нашему. – Ты можешь говорить мне всё что хочешь, – смотри он на сына. – Твоя жизнь, твоё право. Но, ты привёл Юлечку в наш дом. И теперь она часть нашей семьи и я настоятельно тебя прошу – не обижай её. – Я и не собирался, – пытается отвертеться Денис, но отец продолжает. – Нет, я же вижу, ты её подавляешь, ты навязываешь ей своё мнение. Она же при тебе слова боится сказать. – Он поворачивается ко мне и протягивает мне свою визитку. – Вот, запиши телефон. Если он будет обижать тебя, сразу мне звони. Или не так, сначала бей его в морду, прямо промеж глаз, а потом звони мне. – Визитками уже давно никто не пользуется, – комментирует Витёк. – Наш папа пользуется, – строго отвечает ему Вера, судя по всему, для неё отец это всё. Денис подходит ко мне и обнимает, мы носиками трёмся, и он целует меня в лоб: – Обижаю тебя, подавляю, - сюсюкается он со мной. – Да-а-а, – жалуюсь я. – Обижал. Отец Дениса улыбается мне, берёт свою мотанку хвороста и уходит. А Виктор раскладывает стейки по бумажным тарелкам.