Вверить жизнь

Глава 15

      Дерек много раз представлял, как всё это будет происходить. У него было достаточно времени для обдумывания действий. И тем не менее он понимал, что не совсем готов. Его опасения касались в большей степени самого общения с Хранителем, нежели ответственности, которую они хотят взять на себя.       — Я и моя стая приветствуем Хранителя этих земель, — назвать огромное живое дерево духом как-то язык не поворачивался. — Моё имя Дерек Хейл. Сын Талии Хейл — альфы, несшей ответственность за эти земли ранее.       Дерек всё же решил не усложнять себе жизнь и прислушаться к совету Стайлза. Это позволит ему в первую очередь не переживать, что он сам запутается в своих словах. Как правило, ложь порождает ещё большую ложь. Не стоит начинать отношения со столь могущественным существом с обмана или недомолвок.       — Мы пришли просить позволения жить на земле, оберегаемой тобой, а также получить право на защиту этих земель.       Стая расположилась чуть позади своего альфы, таким образом показывая его главенство. Незаметно для себя ребята рассредоточились так, чтобы не загораживать друг другу обзор. Они пытались увидеть какой-нибудь знак от Хранителя. Понять, одобрит ли он их просьбу или окажется против. Да и банальное любопытство никто не отменял. Даже Питер во все глаза смотрел на Мировое Древо, а ещё он задался немаловажным вопросом — кто станет связующим?       Тишина… Оглушительная тишина, наступившая после последних слов альфы, немного нервирует. Питер не обращает внимания на это, больше следя за обстановкой вокруг, стараясь прислушиваться к любому возможному шороху. Дерека же не покидала надежда, что если Неметон позволил себя найти, то призрачный шанс у них всё-таки есть. Многим и этого не удавалось сделать.       — Почему именно ты и твоя стая должны быть избраны защитниками этих земель?       Из ниоткуда раздается вкрадчивый голос, который заставляет вздрогнуть каждого. Оборотни не смогли почувствовать чужого присутствия рядом, а теперь от дерева отделяется силуэт.       — Ст… — альфа видит, кто перед ним, но парень ощущается иначе, и дело не в его трансформации. — Неметон.       Дерек преклоняет колено, считая это правильным. Вся стая мгновенно повторяет за ним. Их действия отделяло меньше секунды.       — Догадливый волчонок.       В его голосе стая слышит одобрение. Они стоят с опущенными головами, но кожей ощущают пронизывающий взгляд.       — Поднимитесь.       Они исполняют приказ. Альфа чудом остаётся невозмутимым, когда обнаруживает Стайлза… Нет… Неметона в полуметре от себя. Он совсем не слышал его шагов. А эти глаза… они точно не Стайлза. Ещё тогда, при первой встрече, Дерек навсегда запомнил этот печальный взгляд чёрных глаз с необычной белой радужкой. Сейчас же они полыхают фиолетовым огнём.       — Каков твой ответ, волчонок? — на него смотрят изучающе.       Альфу немного смутило данное обращение. Так его называла лишь мама в далёком детстве. Но она говорила это так, как может сказать лишь мама: легко и ласково. Неметон же подчёркивает малый возраст стоявшего перед ним и отсутствие достаточного жизненного опыта. Если подумать, то никто из ныне живущих существ не может быть ровней многовековому Духу-Хранителю.       — Эта территория принадлежала нам испокон веков.       — Хм… ты правильно говоришь: «принадлежала». Талия Хейл утратила право на эти земли, покинув защищаемую территорию.       — На то были причины! — перспектива оправдываться так, будто это их вина, злит альфу. — Мы…       — Ты считаешь, что мне неизвестно о происходящем на землях, что под моим покровительством?       — Но тогда… — Дерек запутался.       — Защита требует сил, которых у Талии не было. Она больше не смогла бы меня поддерживать. Всё её внимание требовалось семье. Это я разорвал нашу связь, чтобы та не тяготила её, — Неметон дает время на обдумывание, а после вновь задает свой вопрос: — Почему я должен выбрать именно вас?       — Наша семья всегда стояла на защите этой земли.       — Я не признаю право наследования как нечто нерушимое и единственно верное.       Снова молчание.       — Что ещё ты можешь сказать, потомок Хейлов? — лёгкая ирония в голосе, совсем не обидная.       — Это место — наш дом.       Дерек вспоминает счастливые моменты своей жизни в Бейкон Хиллс. Картинки радостных дней прошлого мелькают перед внутренним взором, сменяясь на полные тепла, заботы и яркие улыбки настоящего.       — Это наш дом, который мы готовы защищать ценой своих жизней.       Неметон делает шаг назад. Он внимательно смотрит на альфу перед собой. Левая рука его лежит на поясе, подпирая локоть другой руки, а палец правой касается губ. Хранитель обдумывает ответ. Наконец он убирает руку от лица.       — Значит… ты хочешь сказать мне, что если бы не родился здесь, то не стал бы оберегать эти земли?       — Чт… Не правда! — альфа настолько был обескуражен выводами Хранителя, что не заметил, как перешёл на повышенные тона. — Здесь мы нашли убежище и покой! Здесь мы хотим выстроить свою жизнь! Здесь мы чувствуем себя свободными! Мы хотим стать единым целым с этой землей, неотъемлемой её частью! Мы помним и чтим традиции! Мы проведём все необходимые обряды, чтобы наполнить эту землю жизнью за все пропущенные года!!! Мы… к-ха…       Дереку не хватило дыхания для дальнейших слов. Он не думал, что настолько способен поддаться эмоциям и буквально кричать на Хранителя. Спохватившись, он уже хотел извиниться за неподобающее поведение, но его остановила рука, расположившаяся ровно напротив сердца.       — Мне нравится, что ты, волчонок, говоришь от лица всей стаи. Я чувствую ваше единое желание и искренность, — он обводит взглядом всех присутствующих. — Вам даруется право на проведение ритуала.       — Благодарим, — единый хор голосов.       — Уже время. Нам стоит начать.       Стая удивлённо смотрела, как одним взмахом руки Хранитель расчертил на земле борозды. Было сложно сказать, что за фигуру он вычертил, но ребята точно видели небольшие круги.       — Выбирайте любой и становитесь в него, — подсказывает Неметон.       Дерек выбирает ближайший к нему, решив первым последовать указаниям и проверить, насколько всё безопасно. Хранителю не было нужды вредить им, но привычка быть начеку никуда не делась.       — Первый принят, — как только альфа встал в круг, тот полыхнул фиолетовым светом, устремляя свечение по вырезам в земле прямо к стволу дерева. Сам альфа не почувствовал ничего.       — Идите, — коротко бросает он остальным, и те сдвигаются с места.       — Питер, пошли, — Малия тянет отца за руку в нужную сторону.       Тут и там начинают вспыхивать круги, говорящие, что всё идёт как нужно.       — Хорошие они у тебя, — шепчет Неметон еле слышно, чтобы только альфа уловил его слова.       Когда все оказались на местах, фигура, вырезанная Неметоном в земле, ровно засияла. Центром было дерево. Парень встает рядом с ним напротив Дерека.       Неметон начинает говорить медленно и чётко, его слова были хорошо слышны всем.       — Вы возжелали получить право на то, чтобы жить здесь, — одновременно с первым словом он порезал себе вены.       Кровь устремилась из ран, прочерчивая себе путь по ладоням и стекая по пальцам на землю.       — Вы возжелали защищать это место, которое уже считаете своим домом, — Неметон обходит дерево по кругу, питая землю кровью. — За вас говорил альфа. Тот, кто оберегает вас. Тот, кто отвечает за вас. Тот, кому вы доверили своё сердце. Свои мысли. Свои слабости. Тот, кто делит с вами вашу боль и печаль, любовь и радость. Тот, кто всегда поддержит вас.       Неметон на секунду замолчал, давая возможность осознать свои слова.       — Теперь ваш черёд. Я хочу услышать каждого из вас.       Откуда-то со стороны почувствовалось очень сильное волнение. Посмотрев в том направлении, Хранитель увидел девушку со светлыми вьющимися волосами. От его взгляда она сильнее сжалась, устремив взор под ноги.       Эрика не услышала, как к ней подошли. В её ушах стоял непонятный гул, мысли путались, а сердце отбивало рваный ритм. Она знала, как этот ритуал важен, но волнение настолько поглотило её, что было невозможно контролировать происходящее. Гул всё нарастал.       — Посмотри на меня, дитя, — оглушающая тишина резко накрывает мысли.       Эрика осторожно поднимает взгляд, с лёгкой опаской всматриваясь в необычные фиолетовые радужки, в которых клубится туман.       — Покажи мне свои прекрасные глаза.       Она не хотела этого делать. Она вообще не гордилась ими, даже стыдилась. Но… Карий цвет глаз сменяется на яркий голубой несмотря на нежелание их обладательницы. Девушке становится мучительно больно.       — Красавица, — выдыхает Неметон. — Просто красавица.       Эрика с трудом верит, что это говорят о ней. Она не привыкла, чтобы посторонние так открыто восхищались ею. Семья и любимый не в счёт. Для них не существует изъянов.       В голове девушки проносятся все те обидные и жестокие слова, которыми её награждали в школе, каждый раз заставляя плакать. Против воли она вспоминает тот роковой случай.       Она всегда старалась не выделяться. Быть как можно незаметнее, чтобы не попадаться на глаза другим ребятам. Но вопреки всему её всегда замечали. Замечали и зло подшучивали, издевались. Она никогда не отвечала — сбегала, как только появлялась возможность. От этого всё становилось только хуже.       Она не чувствовала себя уверенно. Всегда боялась. Боялась других людей. Боялась себя. Она боялась потерять контроль над собой. Думала, что если ослабит оборону, то случится непоправимое. С каждым днём было всё тяжелее.       И это случилось…       Двое старшеклассников, пугая, загнали её в подворотню. Сначала они лишь развлекались, но потом азарт взял верх. Они загоняли её словно хищники свою добычу. Эрика бежала что есть силы… Спотыкалась… Падала… И снова бежала. Оторваться никак не получалось. Страх и паника заполнили сознание. Она совершенно забыла о своём преимуществе. Пробегая очередной поворот, она не заметила валяющуюся на земле сеть. Ноги запутываются, и она падает вперёд, кто-то сзади толкает в спину. Она не успевает закрыться, со всей силы встречаясь головой с кирпичной стеной здания.       — Оступилась? — слышит сюсюканье сквозь звон в ушах.       — Чего ещё ожидать от неудачницы, — второй переводит сбившееся дыхание.       — Быстро бегает, сучка.       Эрика чувствует, как её тянут за руки, поднимая. Голова всё ещё кружится, а в глазах двоится.       — Сейчас она ответит за это по полной. Гоняла нас тут кругами.       — Думали только попугать, но теперь ты должна нам гораздо больше.       Эрика слышит их слова, но не понимает. В мыслях она кричит, что ничего не сделала, чтобы они… все они… цеплялись к ней. Она не заслужила всех этих издевательств.       Чужие руки разрывают блузку, делая её негодной, превращая в бесформенные грязные тряпки. Бюстгальтер задирают вверх, а грудь начинают больно мять, сжимая до синяков, которые появятся чуть позже. Она плачет и хочет вырваться, но проклятая слабость не отступает, а руки за спиной зафиксировали достаточно крепко, чтобы не дать возможности нормально двигаться. Она ещё борется с тошнотой, но, когда чужая рука проникает под юбку, в голове щёлкает переключатель…       В этот день домой она вернулась глубоко за полночь. Обеспокоенные родные не могли прийти в себя, увидев девушку с головы до ног в крови и порванной одежде. Заплаканные глаза сияли яркой голубизной.       Талия мгновенно бросилась к своей приёмной дочери, обнимая её и уводя в ванную. Никто из оборотней не слышал, о чём она говорила с девушкой, но спустя полтора часа Дерек с отцом оставляют тела в одном из преступных районов, куда периодически любит соваться молодежь ради острых ощущений. Ещё полчаса — и полиция находит тела, а день спустя закрывает дело, назвав это местной разборкой.       — Почему ты плачешь? — голос Неметона вырывает Эрику из прошлого.       — Я… — она не знает, что сказать.       — Ты хотела, чтобы они завершили начатое?       — Нет… Я не хотела их смерти, — шепчет еле слышно.       — Но это жизнь. Все мы рождаемся, чтобы потом умереть. Кто-то раньше… кто-то позже. То, чем мы наполняем свою жизнь, по-разному приближает нас к её завершению. Они выбрали свой путь. Пусть он был и не долог, но это их выбор. Твоей вины тут нет. Никто не виновен в том, что он хочет сохранить свою жизнь и свою честь.       — Я… не знаю…       — Отбрось сомнения, — Неметон касается её лица, смотря в глаза. — Лучше скажи, почему ты здесь?       Эрика прекрасно понимала, что именно хочет узнать Хранитель. Он мог бы прочесть её мысли, но не стал делать этого, оставляя за ней право выбора.       — Этого хочет моя семья, — коротко отвечает она, но молчание Хранителя подсказало, что ему этого мало. — Это мой дом. Я хочу защитить свою семью, — она хотела сказать так много, но… — Я здесь потому, что хочу этого.       — Твои слова искренни, — Эрика чувствует облегчение. Она никому не рассказывала о том случае, лишь Талия знала, что с ней произошло. Правда, и сейчас она ничего не говорила, но казалось, будто с души сняли оковы.       В области груди зародилось тепло. Эрика удивлённо смотрит, как к ладони, расположившейся точно напротив сердца, тянутся красные нити, складывающиеся в полыхающий огонёк.       — Это твоё желание, — поясняет Неметон.       — Такое маленькое… — кажется, девушка расстроена.       — Ты смешная, — веселье в голосе. — Нет, я взял лишь малую часть. Лучше посмотри, как ярко оно сияет. Посмотри, как стойко оно горит, не поддаваясь даже дуновению лёгкого ветерка.       Эрика удивляется, с какой нежностью Хранитель смотрит на пламя в своей ладони. Как осторожно держит его, будто самую великую драгоценность мира.       — Накорми его.       Девушка непонимающе смотрит сначала на существо перед собой, а потом на его ладонь. Из порезов на запястье продолжает идти кровь. Эрика видит, как крупицы этой жизненно важной субстанции тянутся и растворяются в пламени. Оно будто слизывает кровь с ладони. И тут её осеняет. Она ранит ладонь когтями и, немного согнув ее, заставляет кровь течь сильнее.       — Хватит, — порез не затягивается, но и не кровоточит.       Неметон протягивает когтистую руку ко лбу Эрики.       — Будет больно, — предупреждает и вычерчивает символы.       Из порезов медленно сочится кровь, но боли они не приносят. Девушка только хочет удивиться, зачем её предупреждали, как чёрная ладонь накрывает знак. Неимоверная боль прошивает всё тело, и, не выдержав, Эрика кричит.       — Всё хорошо, Дарующая.       Неметон отпускает ее, и девушка оседает на землю, тяжело дыша. Боль ушла так же мгновенно, как и появилась. Слёз нет, а непонятная лёгкость царит во всём теле. Мыслей о том, почему с ней так поступили, не возникает. Голова совершенно пуста. Смотря вслед уходящему от неё Хранителю, Эрика точно знает — всё правильно.