Отрицание

Химер забрали в Иерихон, где обещали держать в изоляции от остальных девиантов, с правом доступа к ним только полицейских андроидов или людей в их сопровождении. По предварительному запросу. Гэвин успел дважды пообщаться с этими сомнительной разумности существами и был рад, что Коннор остановил его от попытки полезть в их логово в одиночку. Тогда, в облаве, людей к ним близко не подпустили, теперь же Гэвин знал, на что способен этот клок из переплетённых между собой змееобразных тварей, из которых издавать звуки схожие с человеческой речью могла только одна голова, и то путая слова и их значения, не выдавая и одной связной реплики. Химер было пять и они являлись отдельными существами, но с единым больным, насильно объединённым сознанием. На коннект они шли неохотно, пытаясь в любой удобный момент если не убить, то хоть покалечить соприкасающегося с ними андроида. Информацию получалось добыть фрагментами и урывками. Так же подобное «общение» сильно подавляло того, кто допрашивал, словно, не способные навредить физически, химеры пытались уничтожить эмоционально. Гэвин был настроен максимально скептически, но всё равно сомневался, что то, что он видел в Иерихоне — спектакль, разыгранный специально для него. Он лишь пришёл к выводу, что пусть уж андроидами и дальше занимаются андроиды, и изоляция химер перестала ассоциироваться у него с украденной уликой или сбежавшим свидетелем, как было в первый момент, когда вместо подозреваемых он получил лишь право посещения и возможность наблюдать за допросами, которые даже проводил не Коннор. Теперь же Гэвин получал ежедневные отчёты и видеозаписи из памяти химер и был доволен тем, что эти твари максимально далеки от мирного человеческого населения города. Следом за освещением событий расследования низкосортной прессой подключились и профессиональные журналисты, и дело получило уже более широкую огласку. Гэвин сам видел интервью Блейза-старшего, который активно высказывался о том, что убивший человека андроид должен быть утилизирован вне зависимости от новых гражданских прав и причин спровоцировавших агрессию. В ответ Иерихон предоставил фрагменты из памяти химер, причём сначала прессе, а уже потом полиции. — Вот нахрена ты предложил мне ввязать в это дело журналистов? — возмущался Гэвин, читая очередную статью в уже достаточно приличном издании. — Мистер Блэйз всё равно бы устроил скандал, мы просто подключили прессу раньше него, и первое освещение событий, пусть и в весьма сомнительном виде, было с нашей стороны и с выгодным нам подтекстом, — произнёс Коннор. — И даже не припомнишь мне, что ты вообще не знал о моих связях с журналисткой и подталкивал совсем к другому? Создать проблемы человеку можно по-разному, — напомнил андроиду Гэвин. — Я предполагал подобное одним из вариантов, — так же спокойно и безэмоционально, как теперь всегда говорил с Гэвином, отозвался Коннор, — поэтому нет, это не полностью твоё решение. И, повторюсь, я считаю его верным. Они сидели в кафе, потому что у Гэвина был обед, а Коннор, несмотря на то, что дело по Блейзу уже не имело для него особого значения, предпочёл остаться рядом. Андроида выдали в помощь непосредственно в расследовании, сейчас же, когда только и оставалось довести до логичного завершения, человек мог бы сделать это в одиночку. Но Коннор прямо сейчас сидел напротив, а до этого он участвовал в допросах и обысках, и практически не отступал ни на шаг от Рида, не спеша возвращаться к Андерсону. А Гэвин не то чтобы хотел его прогонять. Он вообще не знал, что теперь делать со всем происходящим, даже приписывать раскрытие дела только себе казалось не совсем честным, а по документам всё расследование было закреплено за детективом. Андроид числился только помощником и выглядел так, словно его всё устраивает. Гэвин думал о том, что андроид утаил от него информацию, манипулировал им и частично скрывал правду. И понимал, что ему уже всё равно, в конце концов Коннор не был обязан заниматься его делами, а Гэвин и сам часто посмеивался за глаза над коллегами, если приходил к решению по их делам раньше них. И не спешил доносить свои мысли и наработки, потому что считал, что идиотам помогать не стоит, и что карьера сама себя не сделает. И в отместку с ним зачастую тоже не спешили делиться информацией. Даже странно, что от Коннора он ожидал чего-то иного. Расслабился. Новых дел пока не давали, надо было проконтролировать это: ничего нельзя упустить, да ещё и стать самым вежливым и наблюдательным, и ни в коем случае не дать развязаться межвидовому конфликту. Хорошо всё-таки, что Коннор был под рукой, такой вот союз человека и андроида на благо общественного спокойствия. И если всё сделать правильно и не дать старшему Блейзу испортить жизнь городу и стране своими призывами, вовремя дозированно вскрывая всё новые и новые интересные факты о его нерадивом отпрыске, начиная с экспериментов над новыми гражданами, заканчивая сливом тириума для красного льда и поставкой андроидов со стёртыми номерами для разных нелегальных дел, в том числе и бандитских налётов, то у дела не должно будет возникнуть никаких неприятных неожиданностей. Гэвин честно был на всех заседаниях суда, устраивал допросы с пристрастием или наблюдал за их воплощением у Коннора, но точно не был готов к тому, что что-то может пойти не так и уж тем более, что это будет не по работе. А потом случился пиздец. Это произошло вечером, дома, когда после очередного поцелуя Коннор нахмурился, но промолчал. — Что? — спросил Гэвин и повторил свой вопрос ещё раз, когда не получил ответа. — Тебе становится хуже, — произнёс Коннор. — Я не чувствую, — отмахнулся Гэвин, понимая, что вообще не стоило заговаривать, в конце концов, ну и ходил бы андроид с хмурой физиономией, его, Гэвина, это не касается. Зря спросил. — Ты не чувствуешь, потому что находишься в постоянном стрессе, — после длительной паузы пояснил Коннор, когда ответа от него уже и не ждали. Гэвин даже отвернулся, роясь в своём телефоне, демонстрируя всем видом, что разговор окончен, но андроид продолжал: — В таком состоянии боль немного притупляется. По крайней мере у тебя. — Ничего мне не хуже, всё замечательно, давай спать, — Гэвин рванул в сторону спальни, зная, что андроид идёт следом, отставая лишь на пару шагов. — Ухудшения длятся последние пять дней. Небольшие, но прогрессирующие, — Коннор чуть склонил голову, заглядывая в глаза человеку. — Я считал, что рядом со мной тебе должно стать лучше, но сейчас понимаю, что даже стабильность была бы хорошим вариантом. — Если я не чувствую ничего, значит всё нормально, — беспечно отозвался Гэвин. Он хотел спать, он устал и думать совершенно не собирался, особенно над такой фигнёй, как небольшое ухудшение, которое к тому же и длится несколько дней. Жив же, таблетки действуют, а пару-тройку цветов раз в три дня пережить можно. Гэвин провалялся два часа без сна, когда окончательно принял тот факт, что у него всё-таки есть проблема. В груди пока ничего не шевелилось, а рядом лежащий Коннор не менял позы и не открывал глаз, но он же никогда не спит. Кровать не заменит андроиду станцию подзарядки, значит он просто лежит рядом положенное количество часов, которые можно было бы потратить на что-нибудь поувлекательнее бесполезного составления компании спящему. — Коннор, — тихо, почти шёпотом, позвал Гэвин. — Да, — так же тихо отозвался тот, не открывая глаз. — У тебя есть хобби? — Тебя интересует, что я люблю делать помимо работы? — в тональностях голоса андроида послышалась улыбка. — Нет, мне интересно почему ты лежишь здесь, а не тратишь время на что-то более интересное? — пояснил Гэвин свой вопрос и тут же добавил: — Я бы понял, если бы ты ждал, когда я усну, а потом уходил, но если я просыпаюсь ночью, ты тоже рядом, и что-то я сомневаюсь, что ты каждый раз успевал прибежать, например, с другого конца дома. Так почему? — Наверное, потому что у меня нет хобби. Зато есть ты, — просто ответил Коннор. — Это тупо, — Гэвин громко фыркнул, пытаясь превратить серьёзный ответ в подобие шутки. — Мне нравится, — мягко отозвался андроид. Они помолчали. Точнее молчал Гэвин, а Коннор теперь редко заговаривал первым, вот и не отвечал, потому что его не спрашивали. — Слушай, без обид, но такое поведение для тебя ненормально, — Гэвин хотел сам себе прикусить язык, заставить молчать, в конце концов, почему его вообще беспокоит то, что творится с андроидом. — Какого хрена ты такой покладистый? Совсем пассивный и общаешься так, словно язык в жопе застрял и доставать оттуда его можно в исключительных случаях. — Это не так, я достаточно общаюсь, — Коннор лежал на боку лицом к лицу с Гэвином, но так и не открыл глаз, просто говорил, как во сне, не шевелясь и не меняя интонаций. — С другими. Мне ты просто отвечаешь на вопросы, — парировал Гэвин. — И молчишь, если их не задаю. — Потому что из нашего предыдущего опыта общения я понял, что этого достаточно, — выдержав паузу, давая выговориться человеку и поняв, что тот уже всё сказал, мягко и тихо ответил Коннор. — Что, если я начинаю проявлять слишком много активности, ты отдаляешься и переходишь в защитную агрессию, злишься, раздражаешься. Мне это не нравится. — Окей, ты можешь указывать мне, если я так поступаю, — сдался Гэвин. — Не могу, такое ты воспринимаешь как давление на себя. — Ой, да ладно. Нормально я всё восприму! И вообще, — он ткнул ногой Коннора по щиколотке, — ты чего спящим притворяешься? Коннор приоткрыл глаза, но взгляда не поднял. — Извини. Гэвин издал нечленораздельный звук и ткнул Коннора ногой ещё раз. — В глаза смотри, придурок! — в полный голос сказал он, руша иллюзию тихого ночного разговора, который до этого ещё можно было бы принять за странный сон, а теперь уже нет. — У тебя растёт уровень стресса от прямого взгляда, не думаю, что мне стоит, — а вот Коннор тональности не сменил и продолжил всё так же негромко говорить. Гэвин вскочил и сел поджав по себя ноги. — Да что ты со мной ведёшь себя как с трепетной принцессой, что тут вообще происходит?! Коннор протянул руку и пальцами коснулся пальцев Гэвина, тот сразу же замер. — У меня есть теория, — начал Коннор, но, сделав паузу, не продолжил свою мысль. — Какая?! — уже заорал Гэвин. Ему не нравилось абсолютно всё, о чём они говорили и как это происходит. У него было сложное дело, он со дня на день упечёт мудака если не в тюрьму за препятствие следствию, то хоть на исправительные работы за разжигание межвидовой розни. У него были страшные химеры, с которыми ещё надо было что-то решать, потому что это андроиды убившие человека, свихнувшиеся жертвы, убившие садиста. С Гэвином случилось много увлекательных событий за последнюю неделю, и он был вполне готов к новым сложным ситуациям, а не вот ко всему этому дерьму. У него ещё три часа назад, действительно было всё хорошо и твёрдая почва под ногами. А сейчас он едва ли не клещами вытаскивает из Коннора всё новые и новые слова, которые совершенно не желает слышать. — Она состоит из нескольких пунктов, — Коннор осторожно гладил пальцы Гэвина и тот бы отдёрнул руку, но андроид удерживал его ладонь в своих. — Но за время общения с тобой я понял, что если я произнесу некоторые из них, тебя это выбьет из колеи и ты вновь уйдёшь в агрессию. А я бы этого не хотел. — Пиздец, — буркнул Гэвин. — Я тебя теперь уговаривать должен. — Нет, но мне нужно, что бы ты понимал, что мои слова могут задеть и расстроить, и сам решил, готов ли ты их услышать, проанализировать и принять или нет? — Коннор быстро взглянул Гэвину в глаза, цепляясь за его эмоции и мимику. — Да давай уже! Надоели эти пляски вокруг. Жги! — Гэвин пожал плечами и отвернулся, но, обернувшись на затянувшуюся тишину, увидел, что Коннор вновь внимательно за ним следит. Пришлось кивнуть, подтверждая свои слова жестом, и андроид вновь опустил взгляд на руки. — Я сразу тебе понравился. Именно в романтическом смысле, но из-за своих внутренних установок ты и сам этого не до конца понял, по крайней мере сразу. К моменту нашей встречи в архиве вероятно ты уже признал для себя свою симпатию, но из-за ситуации всё закончилось, как закончилось. И оба этих фактора породили странную смесь из страха и привязанности. И ты отрицаешь оба этих чувства, что порождает неконтролируемый гнев. Но если бы ты испытывал страх перед каждым, кто хоть раз тебя ударил, даже перед тем кто сильнее и страшнее, ты бы не работал детективом, поэтому я предполагаю, что были ещё факторы, которые породили эту глубокую эмоцию, возможно, у тебя было физическое или психологическое насилие от предыдущего твоего объекта симпатии, что повело за собой некий травмирующий опыт, который наслоился на всё, что произошло между нами. Гэвин молчал. У него волосы на голове шевелились, по позвоночнику пробегали холодные волны, а в груди давило нещадно. — У тебя растёт уровень стресса, — обеспокоенно сообщил Коннор, отпуская чужие руки и тоже приподнимаясь. — И без тебя понял, мудило! — Гэвин раздражённо потёр лицо. — Ты хочешь прокомментировать что-то из сказанного мной? — не отставал от него Коннор. — Завались. — Ты расстроен? — андроид чуть склонил голову, внимательно рассматривая, сканируя. — Я не боюсь тебя! — заорал Гэвин, убирая от лица руки и упираясь лопатками в стену. — Если я сейчас прижму тебя к себе, — Коннор уже говорил своим обычным голосом, громко и чётко, а лицо вновь отражало эмоции, и сейчас это было упрямство; он поджимал губы и смотрел в глаза, становясь более жёстким, пугающим, но гораздо более привычным, чем когда пытался строить из себя домашнего дроида-домохозяйку, — ты будешь вырываться изо всех сил, пока не поймёшь, что я всё равно сильнее и не смиришься с неизбежным? Сначала будешь ругаться и пинать меня, а потом замрёшь и будешь ждать, когда мне надоест тебя держать, так? — Это не так! — как-то машинально отозвался Гэвин, даже сам не поняв, с чем именно из перечисленного он не согласен. Коннор протянул к нему руки и положил на плечи. Гэвин дёрнулся прочь, но быстро вернулся в прежнюю позу. — Ты разрешаешь? — андроид осторожно водил большими пальцами, и это прикосновение жгло даже сквозь домашнюю футболку. — Валяй! Всё равно делаешь это каждую ночь, — смирился Гэвин, полностью капитулируя. — Это не правда, и ты знаешь об этом, — Коннор подвинулся ближе, прижимаясь и осторожно укладывая их обратно в постель, накрывая одеялом. — Я рад, что мы смогли поговорить. — Говорил тут только ты и полнейшую чушь, — огрызнулся Гэвин, упираясь ладонями Коннору в грудь, не позволяя прижать себя слишком близко. — Конечно, — легко согласился андроид. — Это так и есть! — сипло отозвался Гэвин, удобнее устраиваясь головой на жестковатой руке андроида. — Я знаю, — Коннор осторожно погладил пальцами руки, обнимающей человека поверх, кончики его волос. — Я разрешаю вести себя со мной так, как тебе удобно, — сонно буркнул Гэвин, упираясь в грудь андроида локтями, создавая зазор между ними в расстояние предплечья. — Спасибо, это много значит для меня, — тихо произнес Коннор, вытянулся вперёд и всё равно умудрился поцеловать своего человека в лоб. — Навестим Хэнка на выходных? — Ты совсем страх потерял?! — буркнул Гэвин, который отчаянно пытался провалиться в сон и честно считал, что все разговоры уже окончены. — Я скучаю по нему, — грустно признался Коннор. — А я нет! — Гэвин попробовал отстраниться чуть подальше, но его обнимали достаточно крепко, а сам он слишком устал, чтобы активно сопротивляться. — Пожалуйста? — Коннор добавил в свой голос умоляющие нотки. — Ты серьёзно? — Конечно. — Я же смогу сбежать оттуда в любой момент? — сонно сдался Гэвин осторожно утыкаясь в грудь андроида головой. — Да, конечно. — Ну поехали тогда, — Гэвин бормотал, сонно ругался и совершенно точно хотел окончить этот нелепый разговор. — Пиздец, конечно, но ладно. Может на десять минут меня и хватит. — Спасибо, — Коннор снова поцеловал его, почти незаметно, в волосы, но очень приятно. Гэвин проваливался в долгожданный сон, а в груди разливалось тепло.