Карты

Был поздний вечер. Миниатюрная фигурка, закутанная в громоздкую чёрную куртку и пушистый платок, мягко протискивалась через ворчащую толпу. Пот градом катился по спине, мокрая челка неаккуратным ежом распласталась на лбу. — На остановке, пожалуйста, — глухо прохрипел простуженный женский голос. Водитель притормозил. Выйдя из автобуса, Света, наконец, вздохнула полной грудью. Морозный воздух густым дымчатым облаком ворвался в легкие и, слегка обжигая их изнутри, вырвался наружу с тихим «ох». Слегка потерев друг о друга затекшие от долгого держания за поручень руки, Света накинула на голову капюшон и двинулась вдоль домов. Шаги приятным снежным хрустом отдавались в ушах. Одинокий фонарь, притаившись возле нерабочего ларька, изредка помигивал тусклым светом, угрожая окончательно погаснуть. По привычке подмигнув ему в ответ, она завернула у следующего ларька. В очередной раз допоздна засидевшись в городской библиотеке, где несколько часов к ряду пришлось листать медицинские справочники, запивая поступающую информацию отвратительным растворимым кофе, к концу дня Светлане Сургановой хотелось простого человеческого «беспрерывно проспать несколько суток». Лелея в своей голове светлый образ теплой постели, горячей кружки травяного отвара и полной тарелки гречки, Света не заметила, как добралась до нужного дома. Подъезд встретил девушку неприветливым молчанием и абсолютной темнотой. «Опять лампочку выкрутили, сволочи» — устало подумала Сурганова. Поднявшись на свой этаж, она было полезла в карман за ключами, но подняв глаза замерла как вкопанная. Дверь в общий тамбур была не заперта. Зайдя внутрь, она обнаружила ещё одну интересную деталь. На общем коврике рядом с дверью, в хаотичном порядке были разбросаны чужие ботинки. Много ботинок. Настолько много, что Свете на мгновение подумалось, что некто, ранее ограбивший обувной магазин, решил проникнуть в ее дом и спрятать награбленное там. Из раздумий ее вывел громкий хлопок. Не на шутку испугавшись, Света подалась вперёд и прижалась ухом к двери. За хлопком послышался дружный гогот и чей-то громкий мужской голос воскликнул: «Саша, блядь, ты нас из этой бутылки застрелить собрался? Отдай сюда, снайпер хуев.» Мысленно сложив два и два, Сурганова отчётливо осознала картину происходящего. Открытая дверь, ботинки, толпа людей и выстрел пробки шампанского. Лена вернулась. А Света-то надеялась, что ее соседка объявится не раньше февраля и почти месяц ей удастся провести в полных тишине и покое. Как бы ни так. Видимо, Жукова решила осчастливить ее своим присутствием раньше. И, конечно, сделать это без предупреждения. А как иначе? Сюрприз с предупреждением — не сюрприз. А устраивать сюрпризы Ленка любила. В прошлом году притащила посреди ночи на «переночевать» двух парней неславянской наружности. Клялась-божилась, что парни — «хорошие ребята, Светк, ну ты че? Пива вон тебе взяли. Положим их на матрасе у двери, перекантуются ночь. Утром их здесь уже не будет, обещаю». И действительно, утром парней уже не было. А так же матраса, Светкиного пальто, старенького телевизора и двух справочников по общей медицине. Вот это был сюрприз так сюрприз. Тяжело вздохнув и поставив обувь в общую кучу, Сурганова взялась за дверную ручку и осторожно потянула на себя. Дверь поддалась. Почти на цыпочках Света зашла в квартиру. В нос тут же ударили жуткий запах перегара, дешёвого алкоголя и какого-то удушающе-сладкого парфюма. Света сморщилась и аккуратно прикрыла за собой дверь. В квартире царила неописуемая какофония звуков. Смех, крики, стоны, треск. Публичный дом, не иначе. Сурганова устало потерла виски. Ну вот, опять. Как же она все это, черт побери, ненавидела. Нет, конечно Света ханжой не была, она и сама нередко любила выпить в большой компании. Только в компании знакомой, предварительно все организовав и с условием, что гости их дома по окончанию банкета помогут все убрать. Так сказать, «замести следы» своего присутствия, чтобы хозяйка квартиры Нина Павловна не выставила двух подруг вон раньше времени. В конце концов, вот такие вот «посиделки с друзьями» это не только приятные впечатления, положительные эмоции и греющая кровь водка, но ещё и долгие часы изнурительной уборки с тщательным вылизыванием каждого уголка. Оставалось лишь надеяться, что ущерб меньше, чем рисует воображение. Это было бы не просто беда, это была бы катастрофа. Прийти домой уставшей в надежде на заслуженный отдых и получить по итогу вместо него ночной сеанс с веником и метлой — ну не гадство ли? Одной рукой стянув с головы платок, другой нащупав на стене выключатель, Света привычным движением зажгла свет. В прихожей было на удивление чисто. У комода валялась одна-единственная бутылка пива, на дно которой заботливо были сложены окурки, у стены, грустно наклонившись вперёд, лежал чехол от гитары, а одежда пришедших была аккуратно повешена. Лишь чья-то одинокая черная шапка лежала между стулом и холодильником. Пересчитав куртки, Свете стало ясно, что в квартире находится, по меньшей мере, человек двенадцать. Что ж. Не так уж и много, на самом деле. Зная Лену Жукову — могло быть и хуже. Как говорится, спасибо, что не сорок. Сурганова грела надежду, что люди в квартире ещё не напились до зелёных чертей и поймут ее без лишних вмешательств. Вызывать служителей закона в очередной раз как-то не очень хотелось. Восьмой за год, что скажут люди? Сурганова повесила куртку и пошла на звук голосов, раздающихся из гостиной. Слегка приоткрыв дверь, девушка просунула голову в дверной проём. Картина заставила ее скептически поднять бровь. Бардак был существенным, но не таким критичным, ожидать иного не приходилось. Комната была буквально завалена бутылками, сломанными или частично сломанными предметами интеръера, гитарами, обертками от всевозможных закусок и прочей дрянью. Запах сигарет был ещё более резким, чем в прихожей. Хоть топор вешай. Дюжина незнакомцев смотрелись в этой свалке как кучка тараканов. Они облепили подоконник, кресло, Светину кровать, пол. Разговаривали, ругались, смеялись. Кто-то спал, завалившись набок, а кто-то, напротив, был чрезмерно активным и так же активно зажимал друга или подругу у противоположной стены. Отдельная группа людей сидели на полу, собрав небольшой круг. Прямо перед Светой, спиной к ней в позе лотоса сидел какой-то парень в растянутой футболке. Рядом, поджав под себя ноги, пристроилась Лена. По правое плечо от Жуковой Света заметила Пальцеву. Надо же, кого нелёгкая принесла. Остальных людей Света видела впервые. У участников «круга» в руках были карты, колода валялась на полу. Около колоды, на дне железной миски лежали вещи. Деньги по мелочи, Ленкин плеер, какие-то ключи, телефон, брелок с деревянной рыбкой и три сигареты. Пьяное лицо Жуковой в красках отражало какое-то непонятное раздражение. Она то и дело заглядывала в свои карты и хмурилась. Кругом слышались громкие перешептывания, кто-то и вовсе ругался в пол голоса. Парень напротив был полностью расслаблен и явно ощущал себя королем положения. — Ну че, Ленок — нагло прогнусавил он совсем не мужским голосом — фортуна повернулась к тебе жопой, а? А сколько гонору было. — Да пошла ты, Арбенина — огрызнулась Ленка, — я тебе просто поддаюсь. — Пять раз подряд? — Арбенина иронично присвистнула, — Надо же, какие мы щедрые. Клади давай. — Подавись! — в миску полетела скомканная купюра. Жукова встала, подхватила с пола кружку и обиженная ушла к окну. Пальцева поднялась за ней. Арбенина же схватила деньги, с нарочитой педантичностью расправила их руками и вернула на место. — Фул хаус, — спокойно ответила она публике, — у нее не было ни единого шанса. Шатенка запустила пятерню в короткий ёжик и расслабленно откинулась назад, оперевшись на руки. Она явно наслаждалась происходящим. — Ну что? Кто ещё готов проиграть свои сбережения? Не стесняемся, подходим. Дианы Арбениной хватит на всех. — Чё за хуйня? — возмутился низкорослый парнишка из дальнего угла, — Ты за все это время обыграла каждого в этой комнате. Это какой-то паршивый фокус? — Я что, похожа на клоуна? — огрызнулась Диана, — на фокусы в цирке смотреть будешь. А здесь просто интеллектуальные способности и отточенное мастерство. — Знаем мы твое мастерство, — хмыкнула в ответ Пальцева, — признайся, что жульничаешь. — А ты мне не предъявляй, — оскалилась Арбенина, принимая ровное положение, — сначала докажи, что жульничаю. Пока не доказано — не ебёт, что сказано, — она потянулась к миске и достала оттуда телефон, — или ты из-за мобилы бесишься? Так отыграйся и забери. — У тебя отыграешься, — протянул все тот же парнишка, не скрывая восхищения в голосе, — Всех уделала. Диана открыла рот, чтобы что-то ответить, но не успела. — Не всех, — подала голос Света и тут же пожалела об этом. Арбенина резко обернулась. До невозможности живые глаза, в которых, казалось, была собрана вся нега болотной зелени, мгновенно приземлили Сурганову к полу и принялись изучать, будто диковинную зверюшку. С неподдельным интересом осматривая каждую деталь. Света буквально замерла под этим невозможным взглядом. Ладони вспотели, к горлу поднялся ком. Тем не менее, Света смотрела ей прямо в лицо, не моргая и не отворачиваясь. А посмотреть было на что. Помимо острого взгляда лицо Арбениной имело выдающийся нос, напряжённые твердые скулы и тонкие искусанные губы. «Совсем не красавица» думала Света и удивлялась, насколько притягательным и живым было это лицо. Спустя секунду этой игры в гляделки Сурганова решила, что если и падать в омут, то с головой. Не зная, как прервать этот зрительный контакт, чтобы заведомо не считаться проигравшей, Света смачно подмигнула Арбениной и, пройдя в комнату, села напротив. Нужный эффект был произведен. Опешившее лицо Дианы выражало крайнюю заинтересованность. Люди, изначально не заметившие ее появления, смотрели на вошедшую с неменьшим интересом. — Светка, — наконец отмерла Жукова, — я думала, ты сегодня задержишься. — А я думала, что не застану дома казанский вокзал. Кто-то в комнате прыснул. Диана замерла на пару секунд. Перевела взгляд с Жуковой на Светлану и обратно. — Это и есть твоя соседка? — Диана разулыбалась, — Та, которая книжный червь? А ниче такая, симпатичная. Пропустив недокомплимент мимо ушей, Света потянулась к колоде. Она решила категорически брать ситуацию в свои руки, пока этого не сделала другая. Уступать отчего-то не хотелось. — Предпочитаю Светлану Сурганову. — тасуя колоду, отозвалась Света, — Ты, кстати, тоже ниче такая. На твердую троечку. Сердце бешено стучало от адреналина. Брови напротив тут же взлетели вверх, а губы дрогнули в улыбке. У Сургановой отчего-то возникло отчётливое ощущение опасности. Будто она балансирует на самом краю пропасти и вот-вот сорвётся вниз. — А зайчик-то говорящий, — сообщила она хихикающей толпе, а затем придвинулась ближе, — во что играть будем, зайчик? А главное — на что? Игривый взгляд в который раз ощупал Свету с ног до головы. На это раз оценивающе. От осознания, что ее так нагло и по-собственнически разглядывают, стало слегка не по себе. Несмотря на это, Сурганова дернула уголком губ, демонстративно сняла с пальца серебряное кольцо — подарок любимой мамули — и положила его перед собой. Кольцо тут же схватили цепкие пальцы и принялись крутить его на свету в поисках пробы. — Красивое колечко, дорогое, — резюмировала Диана, — подарок любимого парня? Молчание, долгий прищур. — Любимой супруги, — с вызовом, — положи на место. — Гажо, — Арбенина улыбнулась, отложила кольцо. — Покер? Дурак? Муха? — Бура, — отозвалась Света, тасуя карты, — в дурака на валюту будет играть только дурак. — Раздавай. И игра началась. Проигрывать Диана не любила. После первого же промаха, венка бледном лбу опасно вздулась, брови сдвинулись. Насупившись, Арбенина протянула Свете кольцо и прошипел сквозь зубы: — Тебе просто повезло. Ещё раз. Ситуация обострилась после второй игры. Отыграв у Арбениной телефон и отдав его просиявшей Пальцевой, Света лучезарно улыбнулась позеленевшей от ярости Диане и снисходительно спросила, желает ли она продолжить. А то Светланы Сургановы человеки не злые, согласны и на ничью. Но Диана на ничью согласна не была. Игра тем временем набирала обороты. Люди в комнате, до этого восторгавшиеся непобедимостью Дианы, теперь со всех сторон облепили Свету и с нетерпением ждали ее следующего шага. И все подливали и подливали в отколотую рюмку домашнюю самогонку. Процесс шел полным ходом, карты метались из рук в руки и, кажется, даже нагрелись от резкости и напора. В комнате воцарилась мертвая тишина. Если постараться, можно было услышать собственный пульс. «Давай, Светка, жги» — Ленка скрестила пальцы. Поставить на место эту носастую выскочку хотелось всем. Света играла легко, совершенно не боясь проиграть. Отпускала шутки, улыбалась неискренним подбадриваниям, обращенным к Диане и азартно перебирала в руках карты. Диана же на эти подбадривания огрызалась, скрипела зубами и все хотела отыграться. А отыграться не получалось. Опьяненная азартом Света вошла в раж и сражала наповал, раз за разом одерживая победу. Под угрюмое молчание Арбениной миска с вещами постепенно пустела и вскоре опустела совсем. Начала пустеть и квартира, так-как люди, наконец получившие свои вещи обратно, незамедлительно спешили ретироваться от злых зелёных глаз. А злые зелёные глаза все никак не могли смириться с поражением и неверяще смотрели на девушку напротив. Подумать только, эта мелкая, эта шустрая су…рганова вот так вот запросто свела на нет все ее победы и практически стёрла полученный в компании авторитет. Ну нет, она это так просто не оставит. — Ну ты, Светка, даёшь, — тот самый парнишка с размахом хлопнул Сурганову по плечу, — так ее размазала, слов нет. Диана громко засопела. — Да ладно тебе, партизанка, не злись, — Ленка вальяжно растянулась на диване, так же любовно, как некогда сама Арбенина, разглаживая в руках отыгранную купюру, — ну продула, с кем не бывает. Светка, кстати, все ещё согласна на ничью, она сегодня добрая. — Пошла нахуй, — рявкнула Арбенина и с силой приложилась кулаком о дно несчастной миски. — Как скажешь, — Лена подхватила с пола пачку сигарет, — Пойдем, Сань. Покурим. Осталовиста. Квартира опустела окончательно. Света залпом осушила рюмку самогонки и протянула руку для рукопожатия. Диана проследила за движением горла, проглатывающего алкоголь и сама невольно сглотнула. Такая тонкая шея. Как бы прекрасно на ней смотрелись…боже твою мать. — Спасибо за игру, ты достойный противник. Смерив ее взглядом исподлобья, Диана ответила на рукопожатие, больно сжав ледяными пальцами горячую ладонь. — Я с тобой ещё не закончила, — отчеканила она и зелёные глаза заволокла дымчатая чернота. — Да брось, — с трудом высвободив руку, — научись проигрывать. — Я не проигрываю. — Оно и видно. — Боишься? — Тебя, что ли? — Сурганова откинулась назад и громко расхохоталась. — Я умоляю, не такая ты и страшная. К тому же, нам не на что играть. — Главное желание, а предмет найдется. Кстати о желаниях. На него и сыграем, — Арбенина наклонилась вперёд и понизила голос до шёпота, — один раз, последний. Выиграешь — делай со мной что хочешь. Света задумалась. — Что хочу? В голове тут же нарисовался образ Дианы, орудующей веником и тряпкой. Что-что, а уборка сама себя не сделает. Картина в ее голове была слишком заманчива. — Идёт. Проигрыш Сургановой был тотальным. Начав, как и в прошлые разы, слишком хорошо, она с треском продула в самом конце. Губы Арбениной сложились в по-настоящему в звериный оскал. — Ну что, заяц. Ты торчишь мне хотелку. Картинной обречённости, с которой Света выпустила из рук карты, могли позавидовать даже самые первоклассные актеры. А вот ее положению никто не завидовал. — И чего ты хочешь? — Тебя. И прежде, чем Света успела опешить, чужое тело с завидной прытью рвануло вперёд и прижало ее лопатки к полу. Тонкий рот накрыл сопротивляющиеся губы, руки с остервенением впились в запястья. Света сопротивлялась как могла. Мычала во влажный разгоряченный рот, извивалась, била руками по худой спине. Все без толку: хватка была мертвой. А Диана тем временем подобралась к шее. С силой прикусив мочку уха и услышав в ответ возмущенный вскрик, она втягивает зубами молочную кожу, оставляя на ней ярко-алые отметины. И снова возвращается ко рту, исторгающему громкие проклятия. Сурганова мотает головой, пытаясь освободиться, но Диана не позволяет, и все, что остается Свете — в очередной раз глухо стонать прямо в жадные ненасытные губы. Язык Дианы скользит по небу, толкается внутрь, обводит ее, Светин, язык, сплетается с ним в безумном змеином танце. Наконец пальцы нашарили ремень брюк. Поняв, к чему все идёт, Сурганова судорожно сжимает дрожащие ноги. Арбенина не отступает, лезет под рубашку, практически отрывает пуговицы, желая поскорее избавиться от всего лишнего и добраться до такого желанного тела. Спускается вниз, целует бедра, откидывает ткань рубашки, кусается. — Тебе нравится? — шепчет Диана куда-то в пупок. — Отвали, — задыхаясь, шипит Света и протяжно стонет, когда раскалённый рот накрывает часто вздымающуюся грудь. Затем вторую. Воздух в квартире накаляется. Сознание путается, мысли в голове каменеют, тянут куда-то на дно, не давая вынырнуть из морока. Сурганова прикусывает нижнюю губу, чувствуя на языке металлический привкус крови. Низ живота тянет приятной негой, кровь приливает к щекам. Ловкие руки ласково сжимают-массируют грудь, ласкают языком твердый сосок. Ремень рывком выскальзывает из петель, брюки стягивают до колен. Ладонь спускается в промежность, поглаживая половые губы сквозь ткань трусов. Большой палец надавливает на клитор, заставляя Светлану сжаться и тихо охнуть. Дыхание сверху горячее и судорожное. Диана тяжело дышит, капельки пота выступают на висках, скуластое лицо до жути сосредоточено. Пальцы, тем временем, проникают под ткань трусов, касаются влажной промежности, чувствуют предвкушающую дрожь, вновь нащупывают клитор. Света непослушными пальцами впивается в ворс ковра, дышит чаще. Сердце бьётся о грудную клетку, угрожая вот-вот выскочить. Вдох. Пауза. Выдох. Пальцы Дианы проникают внутрь резким толчком и тут же выходят снова. Светлана с силой прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не застонать в голос. Но наглые пальцы даже не думают останавливаться на этом, начиная ощутимо двигаться, чуть расходясь в стороны, часто выскальзывая из горячего нутра и снова проникая. Влага внизу обволакивает и бесконтрольно сочится на эти невыносимые пальцы. Стыд и желание затмевают разум. От мысли, что ее вот так вот запросто берут прямо на полу, Сурганову бросает в жар, дрожь в теле только нарастает, руки против воли хватаются за чужую футболку. Давление внизу живота напирает и Свете кажется, что она вот-вот взорвется. Диана подаётся вперёд, почти утыкаясь лицом в чужую шею, лицо покрывается красными пятнами, движения ласкающей руки становятся рваными и более резкими. С последним точком пальцы проникают глубже, почти на всю длину. Света кричит, едва не задыхаясь в оргазме, с силой прикладывается затылком об пол, бедра подаются навстречу, глаза зажмуриваются, распуская по векам разноцветные мерцающие круги, волна удовольствия проходит сквозь каждую клеточку тела, ударяя в мозг. Диана молчит, широко распахивает глаза и делает один короткий выдох. Затем обмякает и ложится сверху. Обе замирают. — Свет, я у вас шапку заб...чем вы тут занимаетесь? Шокированное лицо Пальцевой возникает в дверном проёме. Челюсть от увиденной картины отвисает сама по себе. Света лишь устало закрывает глаза, все ещё пытаясь отдышаться. — Не видишь что ли? — на выдохе скалится Арбенина, даже не повернув головы, — в карты играем.