Повседневная жизнь киллера

      Утро субботы… Я всегда не любил субботы… Мне всегда этот день казался странным. Я привык работать по обычному рабочему графику. В пятницу последний рабочий день. В субботу и воскресенье выходной. В прошлом городе мне просто нечем было заняться в это время. В пятницу я брал лёгкие заказы, так как только они оставались к этому времени, и уже к вечеру я мог спокойно их выполнить, не рассчитывая на долгие муторные проблемы. В воскресенье я приходил пораньше брать заказы, чтобы получить что-нибудь более сложное, что займёт день, два. Возможно четыре. А в субботу… У меня никогда не было работы в субботу, за редким исключением, когда я застревал с заданием на неделю или чуть больше. Поэтому суббота тянулась медленно и всё сильнее тянуло наступление того момента как я покончу с одним городом. Но теперь… Каждая моя суббота — это одно сплошное приключение. Не в буквальном смысле, но скучать мне теперь точно не дадут.       — Бэджек, проснись и пой! Ты обещал, что сегодня мы пойдём на концерт! — как обычно полная радости и восторга, Фелиция ворвалась в зал, где я, как обычно, должен был спать на диване.       Однако сегодня я сидел на кухне и смотрел в окно. Спать этой ночью было крайне тяжело. Кошмар за кошмаром. Мне настолько это надоело, что я попросту решил даже не ложиться больше, а просто посидеть на кухне, попивая крепкий горячий кофе. Всегда любил пить кофе по утрам. Да и вообще всегда любил пить кофе. И вряд ли разлюблю, если, конечно, в него не начнут добавлять яд. Сделав ещё один глоток, я начал дожидаться удивлённой реакции арахнидки, когда она заметит, что я ещё даже не встал с дивана, а потом визга от того, что меня там нет. А вот и оно. Тихие шаги, неразборчивое, полное недовольства бормотание себе под нос, и звук стягивающегося оделся с дивана. А за ним и визг на всю квартиру от испуга. Медленно вздохнув, я поднялся со стула и, оторвав взгляд от окна, направился к двери, чтобы посмотреть на всю эту картину.       — Чтоб тебя, Бэджек! Не пугай меня так! — Фелиция недовольно надула щёки, смотря на меня. После чего высунула язык и отвернулась. Её обычная реакция на недовольство чем-то. Потом она как обычно уйдёт в комнату, и продолжит там что-то делать со своими волосами, в то время как я, лишь слегка зевнув, сделаю ещё один глоток кофе и вернусь на кухню, смотреть в окно. — Бэджек, ты же помнишь: ты мне обещал, что сегодня мы идём на концерт моей любимой исполнительницы! Сегодня она исполняет мою любимую песню, давай поживей, а то мы можем и не успеть, — было сразу видно, как она любит эту певицу, и что она очень сильно туда хочет. Так сильно, что выпросила разрешения у Блэйд сходить туда. Место многолюдное. Открытое, опасное. Но тщательные уговоры Фелиции заставили Блэйд всё же согласиться с этой рискованной затеей. Конечно, всё это обсуждалось при мне, и я тоже решил помочь Фелиции развеяться. Что ни говори, но я всё-таки её телохранитель как морально, так и физически. Не буду же я её своей постоянной компанией превращать в себя же.       — С тобой уж точно про это не забудешь… — вместе с этими словами у меня вырвалась и лёгкая усмешка, вызванная тем, как Фелиция усердно ждала этого дня и просто молилась о том, чтобы этот день прошёл просто хорошо. Было забавно наблюдать, как вчера она весь день только и занималась, что выбирала, какой подходящий наряд ей надеть. Благо, за меня она не взялась с таким же усердием, чему я несомненно был рад. Мне хватило и того, как она меня водила в магазин за обычной повседневной одеждой. Даже по косточкам порой пробегали мурашки от осознания, что если бы она взялась за какой-нибудь торжественный костюм. Уже одна эта мысль вселяла в меня лёгкий испуг. И это скорее не страх, который присущ всем перед каким-то важным днём, а страх перед скукой. Фелиции нравится возиться с чем-то. Да, я не ошибся. Эта арахнидка обожает возиться с чем-то очень долгое время. Помнится, она потратила как-то целый день на то, чтобы вникнуть в культуру скелетов, потому что я один раз неприятно посмотрел на одну собаку. Она подумала, что скелеты не любят собак, и потому начала искать это в корне нашей культуры, перелопатив немало толстых переплётов и ветхих страниц старинных летописей. Конечно, было забавно наблюдать, как её мордашка, полная было энтузиазма, начинает в истерике бить кулачками мне по плечу, осознав, что это просто моя личная неприязнь к данным животным. Хотя, в культуре скелетов есть пунктик про псов, однако, всё это можно обозначить просто. «Если ты такой как пёс, то ты молодец, если же ты пёс полностью, то умереть ты должен, так как чести не имеешь». Каждый одиночка трактует это по-своему, кто-то считает, что тут дело в жестокости, дикости. Или же, наверное, в безрассудстве или жизни только на инстинктах…. Никто так точно и не понял о чём говорится, но мысль проста и четка. Скелеты не особо любят своего природного хищника. А вот волки любят скелетов, только в плане закуски, ну или что-нибудь погрызть.       — Ну всё, я готова. Пошли, а то не успеем в кафешку зайти, дурашка, — Фелиция вышла из своей комнаты, уже полностью готовая к походу. Лёгкая юбка, футболка с неким артом её любимой исполнительницы, кофточка и лёгкие сандалии. Мило. Да, я умею считать что-то милым. Видеть арахнидку, глаза которой просто сверкают от радости того, что этот день наступил, довольно мило по моему мнению. Прошлый город… Он таким не был. Все люди угрюмые, сволочи, мрази, или же просто забитые жизнью и условиями миролюбивцы… Только лишь осознание того, что в том городе погибло столько же милых объектов, как и стоящая передо мной арахнидка, просто заставили чувствовать себя отвратительно. Я не мог сделать этого раньше. Я бы мог работать усерднее, но я бы не добился ничего. Хотя, мысли о том, что я не сделал ничего лучше, не покидают меня до сих пор. Везде есть дерьмо, и если ты уничтожаешь одно, появляется другое. И так до бесконечности. В конце концов, если я уничтожу всё дерьмо в этом мире, то мне придётся убить и себя, уничтожая последнее накопившееся во мне. — Хэй. Не спи, а то правда опоздаем, — уже более обиженно фыркнула Фелиция, быстро подскочив ко мне. Она слегка улыбнулась, после чего показала язык и скрылась за дверью. Это действие заставляло меня сомневаться в себе. Я так быстро меняюсь потому что адаптируюсь, или же просто я всегда таким был. Лёгкий смешок выдал мою натуру… Добрый. Желающий лишь добра скелет, улыбающийся, когда кому-то хорошо. Но, я прожил так много времени в дерме, что прячу эту улыбку.       Отбросив эти мысли на потом, я направился за Фелицией, как обычно сложив руки в карманы и держа за спиной свой чехол от арбалета. Я её телохранитель и оружие должен держать при себе всегда, на всякий случай. Городок тут не особо агрессивный. Люди и тёмные спокойно живут вместе, работают друг с другом. Конечно, пока никаких отношений ещё никто не имеет… Официально. Все мы знаем, что пока здесь всё находится в стадии уравнения прав, что в принципе не так уж и плохо. Тёмные могут спокойно работать там, где и люди, лишь только им не дозволены некоторые профессии, в которых мало кому из людей-то доверяют. А пока всё идёт сбалансировано. Толпы людей, криперов, эндерменов, арахнидов, зомби, скелетов, слизней, которые мирно сосуществуют друг с другом. Трудно признаться, но я даже рад, что попал именно сюда. Наверное, это что мне надо — лёгкая разгрузка после продолжительных лет напряжённой работы Бесшумного Киллера. Кстати обо мне… Мне стало всё труднее не замечать это, но моим прозвищем пользуются в маркетинге, и причём удачно. Напитки из особой коллекции «Бесшумный киллер», по типу «попробуй отгадай вкус, и ты получишь незабываемые призы», или же футболки с различными фанартами, плакаты с якобы моими изображениями. Это не то, чтобы напрягало… Хотя нет, это напрягало. Я долгое время считал себя злодеем. Эдакая тварь, которая живёт по извращённой логике и творит то, что считает правильным; но тут я герой. И не только для тёмных. Всякий раз проходя мимо очередной толпы ребят, я вижу, как даже человеческие дети носят футболки с надписями: «Я стану как бесшумный киллер». Честно, не хотел бы, чтобы хоть кто-то, удостоился такой же судьбы, как я. Жизнь жалкого одиночки, который утопает в мразотной гнили, истекающей ото всюду… Не пожелаешь этого даже самому худшему врагу.       Спустя несколько улиц и поворотов мы зашли в кафе. Уютное, с простыми добродушными официантами и своей особой атмосферой, которую создают деревянные доски, из которых сделаны пол и стены, ароматный запах свежего кофе, разливающийся по всему заведению и приятные глазу декорации. Я частенько думал о том, кем бы я мог стать, если бы у меня была нормальная жизнь. Самый первый ответ, который мне всегда приходит на этот вопрос — труп. Не то, что бы я не могу жить без этой работы. Я бы с удовольствием вернулся во времени и изменил прошлое, чтобы стать кем-то другим. И говоря уже о кафешках, я бы хотел устроиться здесь кем-нибудь. На роль официантов нашу расу редко берут — мало положительных мыслей в генах. А вот роль уборщика, может быть, мне бы и подошла. По крайней мере это то, чем я занимаюсь сейчас. Убиваю мусор.       Мы с Фелицией уселись за небольшой столик и стали ждать, когда к нам подойдёт официант и предложит меню. Ждать особо не пришлось, и потому к нам подошёл молодой мужчина-человек. Тот добродушно улыбнулся арахнидке и уже наигранно улыбнулся мне. И это наигранная улыбка заставила вспомнить политическую ситуацию, связанную с людьми и их контактами с коренными жителями. На данный момент люди более добродушны к арахнидам. Большие пауки в северной части кольцевого леса, кентавриды-пауки, поселившиеся на юге лесов, и антропоморфные пауки, занявшие середину данных мест жительства. Пауки, как ни странно, вызвали больше доверия чем другие коренные жители, несмотря на то, что среди людей есть арахнофобы. Но, похоже, этот фактор не считается за неприязнь, но не мне судить. Скелеты живут отдельно друг от друга, являясь одиночками и имея только одного главного короля, которого мы зовём просто «Большой Отшельник». Зомби, слизни и ведьмы больше тусуются на севере лесов, где-то рядом с болотистыми землями, и до них тяжелее всего добраться. Криперы в горах, что также делает их более труднодоступными. Поэтому немудрено, что люди принимают арахнидов куда лучше чем других.       — Я буду «Сладость дня» — блинчик в медовом соусе с шоколадной посыпкой. И апельсиновый сок. Мой… — пробежавшись пурпурными глазками по меню, Фелиция с довольной улыбкой продиктовала свой заказ официанту, и уже понимая, что я выберу, решила ответить за меня, однако почему-то застопорилась. И только через пару секунд молчания и неловкого беганья глазами то по мне, то по официанту продолжила. — Моему другу, пожалуйста, кофе. Как можно более крепкий, — официант, записав это в свой небольшой блокнот, улыбнулся и откланялся, а Фелиция, оперевшись локтями на стол, положила голову на ладони, начав слегка болтать ногами, сидя на стуле. Я, как обычно, сидел спокойно, наблюдая за приблизившейся ко мне Фелицией, которая улыбалась мне в данный момент. А ведь я был тем, кто заставил её рыдать. В голове пробежали недавние события, словно вырывая меня из этого мира. Перед глазами, словно помехи в эфире, начали всплывать кадры: как она рыдает, видя то, как я вернулся с задания, те слёзы радости, вызванные тем, что я остался в порядке. Взгляд невольно упал на левую кисть, которая внешне якобы ничем не отличалась. Но если провести пальцем по ней, можно было понять, что на руке словно остались вмятины. Это шрамы от ожогов. Огонь выплавил на моей руки пузыри, которые позже и оставили такие следы. Впервые в жизни мне стало не по себе от того, что я выполнил свою работу. Всякий раз, когда я вредил себе во время задания, мне было всё равно, я упивался чувством выполненного долга и терпел все раны. Но почему-то, эта рана оставляла боль. И не физическую, а моральную. Разум истошно пытался понять, почему это происходит, но всякий раз он выдавал мне картину, как Фелиция плачет. Как её мокрое лицо пытается успокоиться, как она пытается утереть всё не унимающиеся слёзы, как её покрасневшие от рыдания глаза понимаются на меня, и как комок внутри сжимается, мешая дышать. Я прежде не испытывал ничего подобного. Но всё же… Я не хочу, чтобы Фелиция плакала. И видя её улыбку сейчас, я хочу, чтобы она не исчезала.       — Бэджек, я отойду, мне надо припудрить носик, — Фелиция вырвала меня из размышлений своим звонким голоском, который я, до этого момента, всегда считал самым обычным для арахнидов, но почему-то, чувствовал что-то внутри него особенное. Возможно, потому что она одна из немногих девушек, которые со мной стараются разговаривать, и в каждой из них кроется этот звон, который можно назвать обаянием. Кивнув в ответ на слова Фелиции, я проследил глазами за тем, как она уходит в дамскую комнату, оставляя меня одного за столом. Выдохнув, я наклонил голову вниз, пока не услышал звук тяжёлых шагов, который было трудно спутать с чем-либо ещё.       — Бэджек, ты, я вижу, в норме, да? — высокорослый скелет-иссушитель Варслэш уселся на место, где до этого только что сидела Фелиция. Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. — Я рад. Если бы ты умер, то у меня было бы много проблем, — определённо, сейчас он говорил про то, что если бы подтвердилось, что мифические бойцы — это правда, то на них бы объявили охоту. Однако, чувствовалась и дружеская задорная нотка в его голосе. Словно ему и правда не была безразлична моя судьба, как его друга, или просто хорошего знакомого. — Тут тебе сюрприз мой приятель приготовил, — Варслэш, выдохнув через свой намордник, словно у психически больного, потянулся рукой во внутренний карман зелёной куртки и огляделся, убеждаясь, что за нами никто особо не следит, достал конверт и положил его на стол, пододвигая его ко мне.       — За какие заслуги? — решил я поинтересоваться мотивами Сана, пытаясь понять, к чему такая щедрость со стороны человека, занимающегося наркобизнесом. Сан точно производил впечатление больше скряги, нежели чем щедрого и доброго человека. Хотя, похоже, это могло быть и показателем его уважения ко мне.       — Чёрт его знает, — виновато пожав плечами ответил Варслэш, медленно вставая из-за стола. — Рад был убедиться, что ты в норме, — он протянул мне руку, которую я следом пожал. Не сказать, что я был удивлён, но сдавил он мою руку довольно сильно, что принесло неприятный болезненный эффект, однако это вызвало у меня только лишь лёгкую улыбку. Отряхнув руку, я взглядом сопроводил знакомого до выхода, после этого уже созерцая подходящую к столику Фелицию.

***

      Обычный, слегка прохладный для меня день. Солнце в самом зените, но всё равно немного холодно. Люди в некотором удивлении постоянно озираются на меня, боясь, что вот-вот я нападу на них, растерзав только потому, что я большой чёрный скелет. Хотя удивляться особо-то и нечему, ведь я убийца в данном городе. Прозвище у меня одно, однако все меня называют по-разному. Одно неизменно, что я мясник. И это хоть немного радует. Бэджек был удивлён подарком от Сана не меньше чем я сам, и пускай он просто не понимает, за что ему подачка, я так и не понимаю, с чего он таким добрым стал. Идя вперёд по улице, я достал телефон, и заметил одно из сообщений от Сана, где тот спрашивал про благополучное доставление благодарности «Бесшумному Киллеру».       До сих пор со смехом вспоминаю нашу первую встречу с этим наркоторговцем. У него тогда были длинные волосы, когда я его впервые увидел. На него напали гопники и приняли его за девушку. Эти обдолбыши уже не в первый раз приставали к дамам, но всякий раз никого им так и не удавалось изнасиловать. Кавалеры дам принимали урон на себя и уходили в синяках, дамы в шоке, а гопники с разбитыми ебалами. Ну я и решил, что пора бы этих обдолбышей порубить. На улице ночь, вывеска тускло освещает подход к клубу, и большая часть света идёт от фонарей, стоящих в метре от входа. Эти двое нападают на даму с длинными волосами, а я без лишних слов и упрёков подхожу к одному и них, достаю свой топорик и бью им по спине. Крик, смешанный с воплем и кровью, текущей изо рта. Вытаскиваю топор и снова его добиваю очередным ударом по хребту, отчего слышу, как дробится позвоночник на куски, а кровь брызгами вылетает на меня. Второй мудак медленно в шоке пытается убежать от меня, но на дрожащих от страха ногах тому не удаётся отойти достаточно далеко. Можно сказать, что он попытался сыграть в гонки со смертью, но увы, смерть в этот раз его догнала. Запущенной мною топор застрял в черепушке парня, отчего его тело упало на землю и, пару секунд провалявшись в судорогах, испустило дух. Медленными шагами я подошёл к телу и, оперевшись ногой на его голову и одной рукой схватившись за ручку топора, я вытащил окровавленный тесак и вытер его об одёжу обмудка. Медленно переведя взгляд на жертву, я с лёгким удивлением заметил, что это был парень. И он не убежал в страхе, как обычно это бывает. Обычно те, кого я спасаю, в страхе убегают, даже боясь повернуться в мою сторону. А этот тип не просто вёл себя спокойно, но даже в какой-то мере и чересчур нагло. Тогда я услышал, как он ругается на этих придурков своим немного хрипящим голосом, и выворачивает их карманы в поисках оплаты за наркоту, которую он им доставлял. Это и был первый день нашего знакомства, который и стал тем самым днём, о котором я вспоминаю, как о самом необдуманном поступке.       Сворачивая на повороте, я почувствовал лёгкую вибрацию телефона в куртке. Достав свой мобильный телефон, я удивился присланному мне сообщению от одного моего старого знакомого. Бров. Старый добрый свино-зомби, который является лидером тринадцати рыцарей Ада. Что бы его чёрт побрал. Не ожидал я сообщения от этого очень взбалмошного свина, который только и печётся безопасностью своих близких. Может быть, он и не плохая личность, но порой его поведение так сильно раздражает, что я не понимаю, как я его терпел до того, как попал сюда. Однако, раз он прислал сообщение мне, то значит, что-то этому пятаку да надо. Открыв сообщение, я стал медленно перечитывать его, пытаясь понять, что этот старый боров понаписал. Каждое слово было полной неразберихой из-за огромного количества грамматических ошибок, которые мешали мне адекватно понять письмо. Хотя, через пару минут усердных раздумий я с удивлением усмехнулся. Дочка этого свино-зомби свалила от него через портал на землю, и теперь он просит меня её найти и привести домой. Отвечать я не стал, и только лишь по старой дружбе я задумался над её поисками.       — Надо будет этим заняться… — пробубнил я сам себе, встревоженно выдохнув и поднимая взгляд на небо. Серые облака. Как бы сегодня дождя не было. Итак прохладно, от дождя ничего лучше не станет.

***

      Идя по улице, я всё чаще чувствовал на себе чужие взгляды. Наверное, так получалось потому, что Фелиция шла, обхватив меня за руку. Она говорила, что это для того, чтобы не потеряться. Хоть я и видел, что на улице мало народу, я всё же не стал возражать. Если брать во внимание то, что это не вызывало никакой угрозы для неё, я был абсолютно не против. Чем она ближе, тем мне её легче защитить, но что-то внутри меня предательски говорило, что мне самому приятно это. Возможно близость девушки была приятной. Все же мужчины любят, когда рядом с ними идёт девушка. Это, наверное, работает на уровне инстинктов — как бы ты не хотел, но то, что девушка идёт с тобой буквально рука об руку, вызывает тёплые эмоции, а может, это значит что-то ещё. Точно знать ничего не могу, так как обычно девушки таких как я сторонятся.       — Мы почти пришли, — радостно воскликнула Фелиция, чуть ли не силой притягивая меня прямо к ближайшему фургончику с товарами. Впереди по прямой дороге была площадка для концерта, а вдоль самой улицы расположились небольшие шатры с продажей мерча. Наверное, они приехали сюда продавать товары фанатам группы, чтобы немного подзаработать на любви людей к чему-то. Трудно их в чём-то винить. Я так-то зарабатывал на ненависти людей к друг другу, так что комментировать ситуацию особо не горел желанием, однако меня забавляло, как люди горят отдать деньги за то, что чаще всего даже использовать не будут.       Фелиция неторопливо обходила шатры, осматривая каждый товар, однако я заметил, как её глаза заблестели, заприметив одну футболку. Не знаю почему, но я захотел её получить. Но откровенно бросаться деньгами не охота. Хочется именно её добыть, а не купить. И порой я начинаю ненавидеть то, что во мне просыпается охотник. Но стоит отметить, что в такие моменты мне по-настоящему весело. И это тоже меня раздражает…       — Тир, сбейте все мишени и получите главный приз! Только сегодня — лимитированная футболка за все мишени!.. — низкий голос мужчины донёсся до меня, и я просто не мог удержаться, чтобы не повернуть голову к стрельбищам. И вот, тир, и та самая футболка, на которую у Фел загорелись искорками глаза. Без лишних слов я схватил арахнидку за руку, на что та тихо пискнула, и с ней уже подошёл к тиру. Один парнишка стоял перед нами и попытал свою меткость. Пару раз попал, пару раз промазал, но в результате ему достался дешёвый брелок. — Хотите попытать удачу? — сделав вдох, я кивнул. Этот гад явно скорее издевался, чем спрашивал. Поэтому я сразу почуял подвох, но вот говорить нечего не стал. Вдруг это просто паранойя разыгралась. Положив нужную сумму перед ним, я увидел, как он сгрёб деньги себе и передал мне в руки что-то вроде искусственного пистолета наподобие глока. — Держите. Сможете сбить все мишени — получите главный приз. Удачи вам, — тот улыбнулся мне и отошёл в сторону, открывая простор для мишеней.       Три полки, на верхней и нижней по две мишени, на третей уже три. Я сделал вдох и посмотрел на Фелицию, которая потихоньку краснела, хотя я так и не пойму отчего. Потом у неё спрошу, как достану ей эту футболку — надо же хоть как-то отплачивать за доброту и тёплое отношение ко мне. Я человек злопамятный. Сделаешь мне зло — и я превращу твою жизнь в ад. Сделаешь добро — только попроси, я хоть твою шкуру спасу.       — Непривычно… — немного недовольно буркнул я, прокручивая пистолетик в руке. Маленький, компактный, такой лёгкий. Но, чёрт побери, так непривычно. Когда ты в основном пользуешься арбалетом, трудно резко начать стрелять из другого оружия. Постояв где-то пару секунд, чтобы привыкнуть держать подобное оружие, я сделал лёгкий выдох.       — Давай уже поторапливайся, клуша. Стрелять не умеешь небось, а ещё выпендривается тут, — недовольно пробурчал владелец тира, с ноткой издёвки в голосе. Я проигнорировал данные слова, и сделал шаг назад.       — Слишком близко не стреляю, — выдохнул я, направляя ствол в центральную мишень. Вдох. Выдох. Глаза медленно закрылись, и в голове предстал образ. Семеро людей, идут по порядку. Я смотрю на них сверху вниз, с балкона четвёртого этажа. Никто меня не видит, и только их убить и надо. Первый выстрел, голова мужчины пробивается пулей насквозь, и уже бездыханное тело падает на землю. Самый шустрый, тот, который верхний левый, начинает быстро оборачиваться на меня. Второй выстрел. Пуля прошивает его лоб, и вместе с куском его мозгов выходит наружу, а тело падает лицом вниз, и из дыры на землю струится тёплая красная кровь. Нижний левый смотрит на тела и начинает догадываться, откуда стреляли, пока другие в панике озираются на месте. Третий выстрел. Полуприсевший парень оборачивает голову на меня, и пуля снова попадает в цель. Тело медленно с колен падает головой на землю. Первая троица убита, осталось ещё четверо. Приноровившись к стрельбе, я уже не так сильно сосредотачивался на мишенях и людях. Быстрым движением перемещая глок с мишени на мишень и спуская курок, я попал. Семь выстрелов, семь трупов. Однако, один труп почему-то ещё стоял. Несмотря на сияющую дыру в голове, он стоял и смотрел на меня. Из дыры вываливались куски мозгов, сочилась кровь, а лицо побледнело и исказилось в гримасе боли, но ещё смотрело на меня.       — Хах, вы были близки. Вот ваш приз, — до меня не сразу дошло. Отключившись от образа, я посмотрел на свой результат. Все мишени были сбиты… Все, кроме одной — верхней правой. А мужчина, злорадно ухмыляясь, уже хотел было забрать у меня оружие и выдать вместо него дерьмовый брелок.       — Я не был близок. Я попал, — кратко с угрозой в голосе ответил я, на что владелец тира лишь рассмеялся, и попытался снова выхватить из моих рук глок, но ему не хватало сил что бы сделать это. — Я не отдам вашу вещь, пока вы не отдадите то, что я заслужил.       — Парень, ты не сбил последнюю мишень. Всё, катись отсюда. Всё честно, — он уже был готов на то, чтобы ударить меня, дабы я отстал от него. Однако, я лишь перехватил его руку своей второй и с силой сжал её, отчего тот жалобно заскулил.       — Я попал. Я более чем уверен, что моя пуля достигла мишени, — злобно, сквозь зубы процедил я, смотря ему в глаза. Что я ненавижу больше, чем простых мудаков? Правильно — мудаков-обманщиков. И самое интересное, не будь я телохранителем Фелиции, я бы скорее всего ночью бы прострелил этому шарлатану голову.       — Слушай сюда, стрелок херов. Мне похуй, что ты там попал или не попал. Я вообще считаю, что тебе просто, блять, повезло, и что ты бы в жизни не попал ни в одну мишень без своей удачи. Так что катись к чёрту и отдай этот долбаный пистолет, — секундная тишина повисла в воздухе, и Фелиция в ужасе закрыла рот. Но она не переживала за себя или меня. Она боялась, что я сейчас вырву хребет этому дяденьке. И правильно делала. Я бы мог спокойно достать арбалет и прострелить ему башку, потому что данный тип меня уже начал раздражать. Скользкий тип. Прямо как большинство работорговцев из моего детства. Всё сделают, чтобы подзаработать побольше любым способом.       Желания просто достать нож и метнуть его прямо в глаз этому мужику было навалом. Однако это будет глупо — вот так просто сорваться и нарушить общественный покой, и тем самым не только запятнать свою репутацию, но и доставить себе немало лишних и вообще ненужных проблем. Так ещё и сорву концерт, и футболку Фелиции не раздобуду. Сжав кулаки, я посмотрел на него снова, после чего решил предложить ему кое-что.       — Предлагаю тебе сделку. Ты ставишь мишень в любом удобном для тебя месте. Я бросаю нож, и если я попадаю, то забираю футболку. Если нет — я плачу в десять раз больше, — спокойно предложил я, заметив, как у него жадно заблестели глазки, которые начали бегать из стороны в сторону. Было отчётливо ясно, что он старался снизить риски к минимальным. Через несколько секунд размышлений и удивлённых взглядов Фелиции в мою сторону, которые я чувствовал на себе даже не видя её, мужик, всё-таки расплывшись в гадкой улыбке, протянул мне руку и пожал мою. В его лице я прочитал на миг лёгкое отвращение, потому что так было всегда. Никто не любит пожимать руку костям. Ни тепла, ни кожи, ни мяса. Одни кости. Люди всегда считали, что в нас меньше души, потому что у нас нету плоти. И, наверное, в какой-то мере они правы. Душа показывается в деталях. Наше строение тела пускай и позволяло показывать основные эмоции, но не давало тех самых деталей. А потому нас и считают бездушными костяными тварями.       Мужик отпустил мою руку, и занялся шоу. Он не глупый. Такое представление привлечёт немало внимания, и в случае проигрыша тот потеряет лишь футболку, а в случае победы сорвёт куш из одиннадцати плат за броски. В результате всех приготовлений, я стоял всё на том же месте, а мужик установил в 20-25 метрах от меня небольшую деревянную стойку с маленьким яблоком. «Неурожай, что ли?» — пронеслось у меня в мыслях, перед тем как он своими потными ручонками подал мне дротик.       — Удиви, костяшка. Вы все черепки меткие, но никто не способен дротиком попасть в эту мишень, — с наглой улыбкой процедил тот, смотря на меня искоса и сложив руки на груди, наблюдая за результатом.       — Смотри, и не моргай, — с угрозой сказал я, ухватываясь за дротик по удобней.       — Бэджек, может всё-таки… — неуверенно попыталась образумить меня арахнидка, взяв меня за рукав кофты. Она переживала, что так мы привлечём ещё больше лишнего внимания. Однако, для меня это уже было скорее делом чести и желанием достигнуть своей цели.       — Не переживай. Я достану тебе эту футболку, — спокойно произнёс я полушёпотом, чтобы меня слышала только Фелиция. После этого я выдохнул, смотря на свою мишень.       Много людей, много независимых переменных. Ветра почти нету, весь он только наверху. Физической силы мне точно не хватит, чтобы попасть по нему с первого раза. Нужно абстрагироваться от всего ненужного. Медленно закрыв глаза, я снова увидел себя стоящим на крыше здания. На другой крыше за 25 метров от меня стоял мужчина, весь в броне и только с открытым глазом, который насмехался надо мной. Выглядело противно. Оружия нету, только долбаный дротик с ядом. Ветра почти не было, только лишь вверху дул не слабый порывистый ветерок. Им можно воспользоваться. Я завёл руку с дротиком назад и бросил. Ветер наверху дул в сторону мужчины. Это было удобно. Я кинул не слишком сильно вперёд, а чуть сильнее вверх. Ветер, подхватив дротик, помог ему, и тот впился в глазное яблоко. Пошла кровь, крики и стоны, и тут, открыв глаза, я вижу, что из яблока просто течёт его сок. Я бросил взгляд в сторону мужика, после чего, не дожидаясь лишних слов, перепрыгнул через прилавок, забрал футболку, и вернулся обратно.       — Я говорил что достану. Я и достал, — после этого я передал Фелиции в руки футболку, а та смущённо спрятала лицо за ней, в надежде, что я не пойму, что ей немного неловко. В этот момент я даже подумал, что это довольно мило.

***

      Наверняка вы никогда не видели чёрного скелета, который, распугивая народ, просто ходит по городу в поисках одной долбаной свиньи. Ну, полумёртвой свиньи. В любом случае, от меня — долбаного городского маньяка, который выслеживает преступность, сбежала скотина, во всех смыслах этого слова. И ходить по городу быстрым шагом было неудобно. Так как ты скелет-иссушитель, ты всегда будешь встречать испуганные и недоумевающие взгляды, мол, «что в обычном мире делает адское отродье?» Так порой и хочется сказать, что у меня здесь дача, картошку копаю с бабушкой, да за коровками ухаживаю…       Искать эту шаболду пришлось долго, но благо, я её вообще нашёл. Она в спешке пробегала мимо столба с объявлениями. Я на время запнулся и остановился, заметив то, что сегодня концерт какой-то там группы. Зная эту дуру, она направится именно туда. И чёрт меня вообще понесло выполнять просьбу её отца? Ох уж эти старые семейные традиции. Хроуст была моей подругой детства, но это было очень давно. Преследуя Хроуст и нагоняя её, я увидел, как та завернула в подворотню, и после этого послышался испуганный вскрик, который показался мне довольно знакомым. Завернув туда следом, я увидел странную картину. Эта скотина, за которой я всё это время гнался, теперь нависала над высокой фигурой в грязно-зелёной куртке и растрёпанными давно немытыми волосами, которые я тут же узнал. Это была альбиноска-эндерменша Шая. Белые эндермены считались аристократами, но волей судьбы она стала бомжом, и я всегда старался ей помогать. В этот раз та была напугана сильнее чем обычно, и я не совсем понимал, почему. Я стащил свинью с неё и держал за шкирку, и та пыталась вырваться, всячески матеря меня при этом, не гнушаясь использовать и адский диалект. Ещё и со свиным акцентом — более чётко выговаривающаяся «Р» в любых словах и похрюкивание в словах с сочетанием букв «хр» «ср» и «кр». Я её даже не слушал, лишь одной рукой придерживая ту за ворот кофты и удерживая таким образом. Я помог Шае встать, и увидел её руки. Пускай ненадолго, но я заметил след от укола.       — Неужели снова? — с плохо скрываемым раздражением и гневом произнёс я, однако он не был направлен в её сторону. Та лишь кивнула, после чего села на землю и, забившись в угол между стеной и мусорным баком, заплакала. Похоже, это случилось снова. И чёрт побери, как же мне хочется уебать этому придурку… — Я постараюсь с ним снова поговорить на эту тему, не беспокойся, — поспешил я успокоить Шаю, как я почувствовал, что Хроуст подозрительно перестала сопротивляться. Я взглянул на руку, и увидел в ней одну лишь её кофту. — Вот же сука…. — вырвалось у меня. Я вытащил из кармана тысячу и кинул ту Шае. Эндерменша поймала деньги, скорее боясь потерять и оказаться в долгу. — Иди лучше поешь на эти деньги, а то истерика из тебя все соки выжала. Ты ничего не должна. А теперь, мне надо бежать, — махнув ей рукой на прощание и замечая силуэт свиньи, я бегом направился за ней, и только когда я оказался перед огромной толпой у входа на концерт, я понял, что тут я её и просрал.       — «Дорогие фанаты. Наш концерт вот-вот начнётся, просьба всем поклонникам пройти к сцене и наслаждаться сегодняшним концертом!» — громко раздалось из динамиков, расставленных по всей зоне фестиваля. Народ повалил в сторону сцены как сумасшедший, и осознавая, что в ещё большой толпе мне Хроуст вряд ли удастся найти, я просто смотрел, как толпа валит к сцене.       — Вот же блядство… — невольно вырвалось у меня, при виде этого наплыва душ.

***

      Толпа. Огромная толпа. Люди. Тёмные. Концерт. Сцена. Группа. Инструменты. Музыка. Все вокруг двигались, крутились на месте и просто… Танцевали… Я никогда не танцевал. Я не из того типажа личностей, которые, услышав музыку, начинают двигаться ей в ритм неосознанно или наоборот специально подтанцовывали, дабы поднять себе настроение. Единственная музыка, которую мне когда-то доводилось слушать — это джаз. Это произошло, когда моя цель больше недели не вылезала из своей комнаты, и мне самолично пришлось навещать её. Он тогда слушал что-то вроде… «Песни для зеков», про «братву», «седую мать», ну и «тюрягу». В связи с особенностями своей работы, мне пришлось долго изучать этот ебучий слэнг политиков, и всякого прочего сброда из тюрем или гопоты. Это меня порой заставляло издавать короткие смешки. Не, не слова были забавными, или значения, или почему они используются. Песни про тюрьмы чаще всего романтизировали у людей неправильный образ жизни. То есть, бухать, курить, тусить с бабами, курить наркоту, воровать, и просто жить без моральных принципов. И да, в этом есть доля романтики…. Свобода… Но увы, наша свобода всегда заканчивается там, где начинается свобода другого. И попытки романтизировать такие грязные вещи у меня всегда вызвали неприязнь. А то, что эти песни часто слушали политики, так меня и вовсе забавляло. Это сразу показывало, с какими придурками я имею дело. Они как гриферы. Такие же анархисты. Для них смерть другого всего лишь их право на свободу. Только никто опять не думает, что у убитых было право на свободу и желание жить как они хотят. Поэтому этих тварей я презираю.       Хотя, я отвлёкся на слишком далёкие темы. Помнится, когда я его убил, был праздник. Вроде люди его называют «День Святого Валентина». Этот день люди проводят со своей половинкой, признаются в любви и так далее. Я всегда был далёк от всего подобного, и потому ради забавы, попробовал из его крови нарисовать сердечко на стене. Пока я возился, его радиоприёмник переключился на другую станцию, на которой играл джаз. Размеренный, спокойный… Меня честно заворожила эта музыка. А потому я её не выключал и просто слушал, немного даже увлёкшись и нарисовав разбитое сердце из крови на стене, с обломленной стрелой. Тело этого богатенького придурка обнаружили через неделю, и тогда многие начали думать, что я ненавижу день Святого Валентина. И честно… Я его не особо терплю. Редко терпел много розового и много шоколада. Однако, музыка, которая играла сейчас, не была джазом. Я знал, что у музыки бывает много разных жанров. Даже джаз может отличаться. Но резкого, буйного и задорного «рок-н-рола» я ожидал меньше всего. И особенно того что Фелиция, абсолютно счастливая, танцевала почти в самых первых рядах под песню группы. Как я понял из некоторых обрывков, местная группа решила посвятить песню здешней легенде — «Мясник», что меня несомненно радовало. Варслэш среди всех нас — убийц чести, обладает наименьшей популярностью, а я сейчас внезапно стал настолько популярной легендой, что меня серьёзно обсуждали по новостям. И данная песня, если она достаточно хороша, сможет немного сравнять наш авторитет с ним. Я стану менее популярным, про Варса станут говорить больше. И ведь забавно это всё…. Переживать за то, что твоя популярность может навредить тебе. Станешь слишком популярным, и на тебя начнётся охота. И я ведь попался.       Во время моих размышлений толпа постоянно двигалась, стараясь подойти ближе к сцене и так далее. Толкались, немного даже грубили если кто кому случайно на ногу наступил, но всё в основном мирно… Даже те разгорячённые перепалки потом заканчивались простым «Потом по пивку». Это немного заставило меня улыбнуться, ведь такие перепалки были не только между человеком и человеком, и тёмным и тёмным, а между и человеком и тёмным, что мне немного намекало на то, что музыка объединяет. Хотя тут же подкралась мысль о пропаганде через музыку, но я надеюсь, что до этого общество людей ещё не скатилось. Фелиция спокойно танцевала под этот рок-н-рол, в этой футболке, которая довольно интересно смотрелась на ней. Она была ей велика, но при этом выглядело это крайне мило и очаровательно. Словно ребёнок, старающийся казаться взрослым, надевающий одежду своей мамы или папы. Однако мои размышления прервали волнения с другой стороны. Меня толкнуло в бок, так что я даже посмотрел в сторону, и заметил пробегающий силуэт. Увы, разглядеть его я не смог, но кто-то в толпе резво пробирался за кулисы. И всё бы ничего, я бы подумал, что это кто-то из охраны, но я увидел отчётливый блеск от металлического оружия, свивающего с пояса. Я всегда подмечал это. Блеск оружия означал опасность, а когда ты убийца, ты работаешь с опасностью. Я без раздумий попёр за ним. Человек с оружием за кулисами…. Мне хоть и не платят за охрану порядка, но как-то и смерти простых музыкантов не хочется.       Пробираться сквозь целую толпу — самое неприятное для меня занятие. Мало того, что тебе приходится втискиваться и идти напролом, при этом никого не спровоцировав на лишнюю пьяную агрессию, так ещё и пробираться к сцене труднее, потому что чем ближе, тем плотнее масса живых существ на квадратный метр. Кое-как через силу пробравшись сквозь все эти густые заросли людей к сцене, я зашёл за кулисы. Охранник дрыхнул в наушниках, видимо не желая слушать данную музыку. Мой друг часто шутил про подобный типаж как-то… «Он из того типажа людей, которые предпочитают музыку из АплДонольдса»… Я часто не понимал в чём тут шутка, хотя то что чувак с явным ожирением спал с куриной ножкой во рту выглядело нелепым.       Пробираться за кулисы всвязи с толстым уснувшим охранником оказалось легко. Я просто прошёл дальше, пока не наткнулся на коридор, по бокам которого расположились занавесы и прочие декорации. Под ногами скрипели деревянные доски, что еле различалось из-за музыки, хоть пускай и слегка приглушённой. Ждать нападения я не стал, и потому сразу достал арбалет и зарядил в него стрелу, готовясь если что сразу же отстреливать своему сопернику ноги.       — Ну… Подобьём птичку. И потом разберёмся, что как… — в коридоре показался силуэт, на который я нацелился и сделал шаг вперёд. Моя нога задела провода, отчего стоявший спокойно фонтан с искрами резким залпом отвлёк меня, и я слегка отшатнулся в сторону. Промах. Стрела вонзилась прямо под ногами. — Ебучие фейерверки… — в этот же момент выругался я. Следом за этим я услышал девчачий визг, а потом со стороны силуэта в меня полетел топор.       Обычно никто не выживает, когда в него летит топор. Но, видимо в этот раз, госпожа Фортуна меня наконец-таки одарила. Топор пробил одежду, после чего прочно застрял меж моих рёбер. Это доставляло дискомфорт. Представьте, что вам вставили огромную зубочистку между зубов, и вы чувствуете, что она застряла. Довольно неприятно, неправда-ли? Я встал на одно колено, и только поднял взгляд. Силуэт вышел под свет прожектора, и я смог наконец его внимательно разобрать. Девушка из тёмных. Свинозомби, или как их называют некоторые, зомби-пиглины. Рыжие грязные волосы, белая рваная майка, чёрные, оборванные выше колен, брюки. Она с лёгким испугом смотрела на меня, но пыталась выглядеть угрожающей.       — Ты, это…. Не двигайся! Я тебе и череп могу раскроить, если сделаешь хоть одно лишнее движение! — она достала второй топорик и выставила его перед собой, тем самым как бы пытаясь подтвердить свои слова об угрозе.       — Итак не двигаюсь. Топор в груди смерть… Говорю всё на последнем дыхании… — я специально решил немного подыграть ей, начав трястись как очень ослабший, и упираясь одной из рук о землю. Она неуверенно склонилась надо мной, пытаясь понять, кто я. Не став затягивать это шоу и решив прервать игру, я угрожающим тоном сказал ей. — А теперь, положи-ка топор, а то без глаза останешься.       — А ты прекрати мне угрожать или с этим топором и останешься, нежить… — она всё пыталась заглянуть мне под капюшон, но ей не удавалось это сделать, так как я уж слишком сильно наклонил лицо вниз. — Человек бы просто погиб от такого, а ты чёт слишком долго умираешь для него.       — Ну знаешь, умирать я особо никуда не спешу… — встав на ноги и сделав отскок назад, что удивило нападавшую и та сама непроизвольно сделала шаг назад от меня, я ухватился рукой за ручку топора и осмотрел его. — Чёрт, кофта… — выругался я, понимая, что кофту придётся штопать после этого. — Ты сейчас можешь сорвать концерт, и ты испортила мою кофту… Готовься к боли, свинья… — в этот момент одной рукой. Я достал нож, после чего метнул его прямо в свинозомби. Однако она успела увернуться от него, и быстрым рывком добравшись до меня, схватила за рукоятку торчащего из моей груди топора и, раскрутив двумя руками, ударила меня об стену. Было… Весьма больно. Вытащив второй нож, я полосонул им по руке, так что та отцепилась, а у меня было время метнуть его в ногу, точнее копыто, оппонента. Однако она успела вовремя его убрать, после чего с размаху треснула мне по черепу правым кулаком, что было довольно неприятно. Хотя я уверен, что ей также было неприятно — как-никак, а бить жёсткие кости менее приятно чем мягкую плоть. Она отшатнулась, встряхивая рукой, в то время как я готовил арбалет к выстрелу, и уже был готов выстрелить ей в живот, пока она хваталась за топор и замахивалась им сверху, однако данную ситуацию прервал удар тесака об её топор, выбивающий его из рук свинозомби. Узнать, кому принадлежал тесак, у меня не составило труда — это был Варслэш. Этот мрачный скелет в бешенстве стоял и смотрел на нас. Точнее на девушку. Тот подошёл, схватил её за руку, и отшвырнул в сторону, как куклу. Мой адский собрат обладает большой силой, что неудивительно. Адские тёмные всегда считались более сильными, чем другие.       — Бэджек. Рад видеть что ты как всегда в гуще всех событий… — с неособым энтузиазмом произнёс он, помогая ровно встать и отряхивая мою кофту, после чего твёрдо хватаясь за топор и ловким движением вытаскивая его из моих рёбер.       — Варслэш, спасибо. Ты с ней знаком? — решил поинтересоваться я у него, по поводу той свиньи, которая уже пыталась убежать, но скелет держал её одной рукой. Судя по её болезненным гримасам на лице и тому, как она пыталась отцепить его пальцы от своего запястья, сил Варслэша было достаточно, чтобы не дать ей уйти.       — Да, знаком. Прошу прощения за неё. Она тут… зайцем, — пояснил он, кивая головой в сторону неё. Это стоило ожидать. Свинозомби, здесь… Явно нелегал. Золотой Дворец уже давно решил, что свинозомби никогда не сунутся в обычный мир. — А ты здесь вообще что забыл?       — Да так. Фелиция на концерте. Попросила меня сопроводить её, — пояснил я ему, на что тот лишь слегка усмехнулся.       — Он на меня напал! — рыжая девушка решила вмешаться в наш разговор, пытаясь переманить Варслэша на свою сторону, и для наглядности демонстрируя свежий порез на руке. — Ты его знаешь что ли?       — Да, поверь уж, знаю, и то, чем ты отделалась, это твоя удача. В противном случае у тебя бы нож в башке застрял бы, и не рыпайся, а то задницу на уши намотаю, — грубо ответил он ей, слегка развернувшись, а потом продолжив разговор. — Ладно, не буду тебе мешать, а я разберусь с этой дурой, устроила тут мне геморрой в выходной…       — Хэй, отдай мне топор! Не твой же всё-таки, — решила запротестовать свинозомби, видя, как Варслэш закрепляет его на своём поясе.       — Нечего руки распускать, а то решила она тут топорами размахаться. Так что пошли, и не рыпайся, — сказал тот, дёрнув её за руку.       — Да я сама пойду… — недовольно буркнула та, смотря на скелета и поджав губу. — Только к отцу меня не отправляй, пожалуйста… — с недовольным выражением лица сказала та, опустив взгляд.       — С твоим стариком я переговорю, он мне больше доверяет, чем тебе, — девушка заметно оживилась и последовала за Варслэшем на выход. Я за ними следом.       Вернувшись и найдя Фелицию в толпе, я продолжил следить за ней, благо что с ней ничего не успело произойти. Она просто танцевала, довольная и счастливая. Она успела спросить, куда я пропадал, и откуда дыра в кофте. В итоге я сказал, что ходил в туалет, и зацепился за крючок. Она мне поверила. Это куда логичнее, чем сказать, что дрался за кулисами концерта со свинозомби, и та чудом не убила меня топором. Думаю, этот вечер был довольно интересным. И мне в голову пришла странная аналогия. Музыка — это ситуации из жизни. А сама жизнь — это лишь плейлист. Надеюсь, мой плейлист будет в стиле джаз.       — Размеренная жизнь с нотками приключений… Немного весёлого и немного мрачного. Жизнь в стиле джаз… — немного задумался я, когда мы уходили с концерта и Фелиция стояла у ларька с кофе, делая заказ. — Звучит довольно красиво.