***
Некоторое время спустя Йен направлялся по черной лестнице в их с Мэнди комнату для гостей, где собирался принять долгий прохладный душ, чтобы смыть с себя песок, забившийся даже в расщелины, о существовании которых он и не подозревал. Он проклял свою дерьмовую удачу, когда чуть не врезался головой в Микки на верхней ступеньке: в хижине было еще тридцать человек, и брюнет оказался единственным, кто спускался по лестнице. Судьба просто издевалась над ним, и он это знал. Микки на долю секунды опустил глаза на обнаженную грудь Йена, а потом отвел взгляд. - Извини, - проворчал он, прежде чем обойти его и продолжить спуск вниз. Йен вздохнул и продолжил свой путь, прежде чем остановиться и посмотреть вниз на затылок Микки. Он ненавидел неловкость, возникшую между ними, и понимал, что должен исправить ее, хотя и осознавал, что лучше ничего не говорить. - Нет, это ты меня извини. Остановившись на нижней ступеньке, Микки повернулся и посмотрел на него. Он провел языком по внутренней стороне левой щеки, прежде чем вопросительно приподнять брови. - Я сожалею о прошлой ночи, - продолжил Йен. - Я не должен был говорить тебе всё то дерьмо, что сказал, и мне определенно не следовало поднимать весь этот бред из прошлого. Ты был прав: я был пьян, и это выходило за рамки приличия. - Но ведь это нужно было, блядь, сказать, верно? - произнес Микки после паузы, пожимая плечами. - Ты был единственным, кто оказался прав. Мы не могли продолжать прятать всю эту хрень. Это случилось, это было отстойно, и нам нужно было с этим разобраться. - Но все это уже не имеет значения, не так ли? - ответил Йен. - Через пару дней ты выходишь замуж, и у меня не было причин поднимать этот вопрос сейчас. Только не на этой неделе. И уж тем более не в присутствии твоего жениха, - он тяжело сглотнул, прежде чем добавить. - Мы прожили семь лет, не произнося этого вслух. Это могло подождать. Извини. Вздохнув, Микки кивнул и провел рукой по лицу. - Я ведь не испортил отношения между тобой и Мейсоном, правда? Какая-то часть Йена - эгоистичная часть, которая все еще хотела Микки - надеялась, что, возможно, он вызвал раскол между ними. Он закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу, внезапно возненавидев эту часть себя. Что же он был за человек, черт возьми? Микки наконец-то был свободен и открыт для того, чтобы быть самим собой. Через два дня он должен был выйти замуж, а Йен втайне надеялся, что он причинил им с женихом неприятности. - Нет, у нас все в порядке, - заверил его Микки, присаживаясь на ступеньку перед собой. - Он справится с этим. Йен воспринял это как приглашение тоже сесть и спустился на полдюжины ступенек, пока не оказался в двух шагах позади Микки. Он прислонился головой к перилам и подождал, пока брюнет продолжит. - Он в курсе, что у нас с тобой есть неразрешенное дерьмо, - продолжал Микки. – Но все же думаю, что он не ожидал, что ты захочешь выяснять все это в хижине его родителей за три дня до того, как мы поженимся. Йен прерывисто вздохнул и резко потер глаза, а затем невесело рассмеялся. - Иисусе. Я такой ебанутый придурок. - Серьезно? - сказал Микки, хихикая. - А что еще, блядь, нового? Рыжий слегка улыбнулся в ответ на это и увидел, как Микки повернулся на ступеньке так, чтобы оказаться вполоборота к нему. Последовало странное молчание, прежде чем он снова заговорил. - Если бы Лип был сейчас здесь, он, наверное, дал бы мне затрещину и сказал, чтобы я перестал тебя преследовать, взял себя в руки и пошел с кем-нибудь потрахался. Микки громко расхохотался. - Да, это похоже на то, что он сказал бы. Тоже рассмеявшись, Йен посмотрел на свои руки, зажатые между коленями. Его смех утих, и он прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать дрожь, потому что не собирался плакать. Только не перед Микки. За эту неделю брюнет уже достаточно натерпелся из-за тараканов Йена, и ему не следовало теперь еще возиться с его слезами. - Я пиздец как скучаю по нему, - сказал Йен. – Так сильно. Мне все еще кажется нереальным, что его нет. Я все еще думаю, что это просто чья-то больная шутка. Что я сделал что-то, чтобы разозлить его или что-то в этом роде, и в любой день он появится со своей дерьмовой ухмылкой на лице и скажет мне, что все это было не по-настоящему. Микки молча смотрел на него, давая Йену время и пространство для продолжения. - Знаешь, иногда мне чертовски трудно дышать, - продолжил рыжий дрожащим голосом. - Иногда мне хочется просто сдаться. Я в таком ахуе от всего этого. При этом хочу, чтобы он гордился мной, хочу быть хорошим для Мии, дать ей хорошую жизнь, настолько хорошую, насколько я могу дать ей, но иногда я не выдерживаю - иногда мне кажется, что, как бы я ни старался быть счастливым, чего-то не хватает. Как будто я никогда этого не добьюсь. Я… - он замолчал, понимая, что в его словах нет никакого смысла. Сам того не желая, он позволил себе пролить несколько слез, после чего сердито вытер щеки. - Твою мать! Что, черт возьми, со мной не так? – он резко вскочил на ноги. - Почему я не могу заткнуться? Микки тут же встал следом за ним и схватил его за локоть, чтобы тот не повернулся и не пошел вверх по ступенькам. - Эй! Йен… - Почему я не могу перестать говорить, черт возьми? – буквально выплюнул рыжий, вырывая свою руку из хватки Микки. - Вообще? И я такой тупица. Да тебе плевать на мое глупое дерьмо. А с какой стати тебе бы не было? - Иди сюда... - Микки снова схватил Йена за руку, не позволяя ему уйти. - Посмотри на меня. Плечи рыжего поникли, когда он повернулся, внезапно обнаружив, что стоит на одном уровне с Микки на лестнице. - Прекрати, - сказал брюнет мягким голосом, пока его рука все еще сжимала локоть Йена, а большой палец мягко касался кожи парня под рукавом рубашки. - С тобой все в порядке. - На самом деле нет, - пробормотал Йен, опустив глаза на губы своего бывшего. - Я не в порядке, Мик. Брюнет пристально посмотрел на него, потом вздохнул и закрыл глаза. Он опустил голову и наклонился вперед, прижавшись макушкой к середине груди Йена, после чего глубоко выдохнул через нос. - Блядь… Мягко высвободив свою руку из хватки Микки, Йен осторожно поднял руки вверх, прижав большие пальцы к линии челюсти Микки и откинув его голову назад, так что теперь у того не было другого выбора, кроме как посмотреть на рыжего снизу вверх. Микки уставился на него в ответ, заметно сглотнув. Йен нежно гладил Микки по щекам подушечками больших пальцев, пока его сердце громко стучало в груди. Он был почти уверен, что Микки, вероятно, слышит его ... или, по крайней мере, видит, как оно бьется сквозь тонкую кожу. - Что мы, блядь, делаем, Йен? - пробормотал Микки хриплым голосом после нескольких мгновений напряженного зрительного контакта. - Продолжаем быть гребаными тупицами, вот что мы делаем, - ответил Йен, опустив глаза на губы Микки. Он тяжело сглотнул, прежде чем добавить. – Мне нужно уйти прямо сейчас, не так ли? Микки лишь коротко кивнул. - Да. Наверное, это хорошая идея. Йен поднял глаза, чтобы снова встретиться взглядом с Микки, и у него перехватило дыхание, когда он увидел, как тот смотрит на него. Это выглядело почти так же, как если бы он хотел, чтобы Йен наклонился и поцеловал его. Реальность окончательно вернулась, когда он услышал далекий смех, доносящийся снаружи, и вспомнил, где находится. Вспомнил, что Микки ему не принадлежит. Его руки отстранились от лица брюнета, а сам он неохотно отступил на ступеньку позади себя, установив между ними столь необходимую дистанцию. Микки протянул руку и осторожно потянул Йена за подол расстёгнутой рубашки, в то время как их глаза оставались прикованными друг к другу. - Йен.. Рыжий тяжело сглотнул, ожидая продолжения. Он опустил глаза и зачарованно смотрел, как пальцы Микки нежно играют с его рубашкой. - Что? Чуть поколебавшись, Микки произнес: - Я должен тебе кое-что сказать. - А, вот и ты, Микки! - крикнул кто-то, прерывая его. Микки обернулся и увидел маму Мейсона, стоящую позади них с улыбкой на лице. Казалось, она ничего не поняла из того, что произошло на лестнице несколько минут назад. - Я хочу сделать несколько групповых снимков, - сказала она. - Это редкость, когда мы все собираемся вместе вот так. Ты не мог бы присоединиться к нам на задней террасе? Это не займет много времени, обещаю. Откашлявшись, Микки кивнул и, не оглядываясь на Йена, последовал за Брендой на террасу, где его ждал жених и вся его семья. Йен смотрел ему вслед, а потом медленно опустился на ступеньку позади него, чувствуя, как сердце отчаянно колотится в груди.***
Позже тем же вечером Йен отправился с Мией на кухню, намереваясь накормить ее ужином, прежде чем искупать и уложить в кроватку. Поставив ее автокресло на стойку, он убедился, что она в полной безопасности, а затем повернулся к специально отведенному для девочки шкафчику у холодильника, чтобы достать банку морковного пюре. - В сегодняшнем меню у нас сладкая детская морковь, протертая до абсолютного совершенства с щепоткой мускатного ореха, - объяснил Йен лепечущей Мии своим самым выдающимся голосом, добавив для пущего эффекта поцелуй в стиле шеф-повара, а потом ухмыльнулся. Девочка ворковала и хваталась руками за банку, очевидно уже устав от дурачества дяди. Открыв маленькую баночку с едой, он вытянул шею, чтобы выглянуть через раздвижные двери, наблюдая, как остальные гости лениво развалились на задней террасе, наслаждаясь теплым, свежим ночным воздухом. Посреди двора потрескивал костер, а все сидели вокруг, смеялись, пили и рассказывали друг другу разные истории. Он был единственным, кто решил не присоединяться к празднику: будет лучше просидеть остаток недели в одиночестве. К тому же у него в планах было сосредоточиться исключительно на Мии, и постараться прожить остаток недели не высовываясь, чтобы в воскресенье вернуться в Чикаго, к своей обычной, мирской, лишенной любви жизни. И он больше не будет вмешиваться в дела Микки. На этот раз по-настоящему. Выдвинув табурет, и усевшись перед Мией, Йен закатал рукава своего серого хенли, прежде чем схватить маленькую розовую ложечку и зачерпнуть оранжевую кашицу. - Открывай! А вот и поезд чу-чу! - он издавал соответствующие звуки, притворяясь, что ложка - это поезд, направляющийся ко рту его племянницы. Мия открыла свой крошечный ротик и с радостью приняла ложку еды, после чего с благодарностью замотала своими крошечными ножками в носках. Йен рассмеялся. - Да, это хорошая штука, а? - он ухмыльнулся, когда она радостно замурлыкала, а потом высунула язык, требуя еще. - Черт, это дерьмо ужасно пахнет. Что за хуйней ты кормишь ребенка? Йен сразу же напрягся, услышав за спиной голос Микки, а затем выпрямился и повернул голову, чтобы посмотреть на брюнета через плечо. Конечно же, его сексапильный, неприкасаемый бывший разгуливал в одних шортах с низкой посадкой. Какая, блядь, удача. - Не хочешь присмотреть за языком в присутствии ребенка, му….чудак? - пошутил Йен, делая вид, что его не слишком волнует присутствие бывшего парня. Микки фыркнул, направляясь к холодильнику. - Извини, при…колист. Такого больше не повторится. Йен смотрел на Микки, улыбаясь, пока тот доставал из холодильника бутылку кетчупа, а затем проследил взглядом, как брюнет направился к раздвижным дверям, чтобы выйти наружу, не сказав больше ни слова. Сейчас Йену больше всего на свете хотелось не обращать внимания на разочарование, которое он испытал от этого. Однако, прежде чем открыть дверь, чтобы уйти, Микки остановился и обернулся, посмотрев на него с приподнятыми бровями. - Тебе здесь хорошо? - Да, - ответил Йен, снова поворачиваясь к Мии, не желая вступать в слишком долгий разговор. Он боялся, что скажет еще какую-нибудь хрень, из-за которой у него будут неприятности. – Вот решил накормить Мию ужином, а потом отправлюсь спать. Микки прошел обратно на кухню и прислонился к стойке напротив Йена - Отправишься спать? Уже? Еще только восемь часов, чувак. Йен наблюдал, как Микки протянул руку и потер пухлую щеку Мии указательным пальцем, от чего она проворковала, с любопытством глядя на брюнета. От этого зрелища у него защемило сердце. Всем своим существом он желал, чтобы все было по-другому. - Я просто чувствую, что должен держаться подальше от всех, понимаешь? - объяснил он, бездумно вертя в руках банку с едой. – Вы, ребята, занимайтесь своими делами, а я своими. Наверное, так будет даже лучше. Прищелкнув языком, Микки выпрямился и посмотрел Йену прямо в глаза. - Нет, приятель. Ты должен прийти и потусоваться с нами. У нас там хот-доги жарятся на гриле. Дядя Мейсона Ричи рассказывает нам какие-то дурацкие истории о том времени, когда он был во Вьетнаме. Какое-то настоящее кровавое дерьмо, чувак. Тебе потом точно будут сниться кошмары. Йен кивнул и посмотрел на Мию. Как бы ни было заманчиво провести больше времени с Микки, он знал, что будет лучше, если он этого не сделает, и после паузы произнес: - Звучит забавно, но я просто немного побуду здесь с Мией. К тому же, я все равно устал, - когда Микки посмотрел на него с ухмылкой, он понял, что ему нужна более веская причина. - Мои лекарства начинают действовать. Они через некоторое время делают меня одурманенным. - Они заставляют тебя чувствовать себя одурманенным, да? – брюнет облизал нижнюю губу и кивнул, прежде чем протянуть руку и взять ложку из рук Йена. Он поднес её к носу и понюхал, а затем скорчил гримасу. – Это дерьмо действительно отвратительно пахнет. Прежде чем Йен успел что-то сказать или сделать, Микки вернул ложку и щелкнул ею по лицу Йена, отчего оранжевая кашица брызнула ему на подбородок и левую щеку. - Твою мать, Микки! Брюнет рассмеялся, дьявольски высунул язык из уголка рта и опустил ложку в банку, готовясь к следующей атаке. Йен соскользнул с табурета и угрожающе ткнул в него пальцем. - Я серьезно, Микки. Брось ложку! - О, ты это серьезно, да? - Да! - Насколько серьезно? - Э-э, действительно серьезно! - О! Значит серьезно? Вау. Окей. Что ты собираешься сделать, крутой парень? - спросил Микки, приподняв брови и игриво улыбаясь. - А? - Я надеру тебе задницу, вот что я собираюсь сделать, - сказал Йен, прежде чем сделать шаг в сторону своего бывшего. - Ах, да? - поинтересовался Микки, прежде чем снова швырнуть ложку моркови в Йена, на этот раз попав ему на шею. - Ты мудак, - воскликнул Йен, двигаясь быстрее, когда Микки снова потянулся за банкой. Он схватил смеющегося Микки за запястье и попытался вырвать у него ложку. - А что случилось с тем, чтобы не ругаться при ребенке, а? - Микки повернулся в руках Йена, и его задница уперлась прямиком в пах Йена, пока они смеялись и пытались завладеть ложкой. Все время, пока они играли, Мия смотрела на них широко раскрытыми любопытными глазами, а ее рот был наполнен тем самым веществом, которым Микки кидал в Йена. В конце концов, Микки перестал пытаться отдышаться, его смех замер на губах, когда он понял, в каком положении они оказались. Он находился в сильных объятиях Йена, прижавшись спиной к его груди, ощущая теплое и быстрое дыхание рыжего на своей шее. - Блядь… Йен уткнулся носом в плечо Микки, зная, что должен отпустить его, но, не желая этого делать. Он знал, что это опасно, знал, что кто угодно может войти в любой момент и застать их в компрометирующей позе, но что-то мешало ему отпустить Микки. - Черт, ты так хорошо пахнешь, - он ткнулся носом в мягкую кожу Микки и почувствовал, как его бывший слегка задрожал в ответ. - От тебя всегда хорошо пахло. Ничего не изменилось. - Галлагер, - пробормотал Микки немного спустя, его тон был непроницаем. Он выдохнул через нос и даже не пошевелился, чтобы отойти, наоборот слегка наклонил голову, чтобы дать Йену больше места для обнюхивания. Уронив забытую ложку, он положил ладони на загорелые руки Йена, все еще обнимавшие его за талию. - Черт... Йен… Рыжий вздохнул и снова вдохнул его запах, услышав, как у Микки перехватило дыхание. Он провел кончиком носа по уху брюнета и выдохнул, заставив того издать тихий стон. - Йен, - выдохнул Микки. - Мы должны остановиться. В ответ Йен прижался лбом к плечу Микки и лишь крепче сжал в своих объятиях. - Йен, - повторил Микки неожиданно строгим голосом. - Да ладно тебе, мужик. Мы, блядь, не можем такое тут вытворять. Вся семья Мейсона находится прямо за этими дверями. - Извини, - пробормотал Йен, наконец-то позволив своим рукам оторваться от Микки. Он сделал шаг назад и провел дрожащей рукой по волосам. - Мне очень жаль. Микки повернулся и встретился с ним взглядом, после чего его глаза опустились, чтобы рассмотреть эрекцию, натянувшую переднюю часть шорт Йена. Он заметно сглотнул и провел языком по внутренней стороне щеки. - Черт, - пробормотал Йен, потирая лицо рукой. Он снова ощутил этот сдвиг - один шаг вперед, два шага назад. Он был таким гребаным идиотом. Не говоря больше ни слова, Микки повернулся и направился к выходу, забыв на стойке бутылку кетчупа, за которой он пришел изначально. Йен тяжело опустился на табурет и закрыл лицо руками, после чего сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь обуздать свои эмоции (и свою эрекцию). Когда Мия начала брыкаться и хныкать, желая доесть свой ужин, он посмотрел на нее затуманенными глазами и улыбнулся. - Твой дядя Йен - настоящий долбаный идиот.***
Приняв ванну и уложив Мию в постель, Йен понял, что заснуть ему никак не удастся. У него все еще кружилась голова после той сексуальной встречи с Микки на кухне. Лежа в постели и бесконечно прокручивая в голове каждую деталь, он слышал слабый смех и музыку, доносившиеся снаружи. Вечеринка все еще продолжалась без него. После почти часового переворачивания с боку на бок он, наконец, перестал пытаться уснуть и встал с кровати. Убедившись, что Мия цела и невредима, он надел шорты с футболкой и направился вниз. Когда он добрался до задней террасы, то обнаружил, что вечеринка сильно сократила численность, но все еще была в разгаре. Микки, Мэнди, Мейсон и около десяти членов семьи и друзей Мейсона отдыхали у костра, держа в руках разнообразные алкогольные напитки. - Йен! - радостно воскликнула Мэнди, когда заметила его, заставив остальную часть компании повернуться и посмотреть в его сторону. Галлагер засунул руки в карманы и на мгновение встретился с любопытным взглядом Микки, прежде чем отвести глаза. - Привет! Итак, ты наконец-то решил перестать быть таким занудой и присоединиться к нам? - спросил Мейсон, прежде чем рассмеяться и отхлебнуть пива. - Эм, да. Не мог уснуть, - сказал Йен, внезапно почувствовав себя неловко, будучи в центре внимания. Он уже и так был не рад, что покинул свою безопасную гостевую комнату, но когда Мейсон протянул руку, чтобы положить ее на бедро Микки, то еще больше пожалел о своем решении. - Хватай выпивку и садись рядом со мной, - сказала Мэнди, похлопав по пустому креслу рядом. Йен мог сказать, что его лучшая подруга была на грани того, чтобы быть в хлам, и знал, что она будет иметь дело с адским похмельем на следующее утро. Он также знал, что вполне вероятно, ему придется придерживать ее волосы, пока она будет блевать. Уик-энд уже был достаточно ностальгическим; можно было добавить еще и это. Все еще чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, он направился к ближайшему холодильнику и схватил холодное пиво, пообещав себе, что не выпьет больше, чем взял. Усевшись в шезлонг рядом с Мэнди, он улыбнулся ей в ответ, хотя ему совсем не хотелось ничего подобного, к тому же краем глаза он все еще мог видеть руку Мейсона на бедре Микки. - Итак, - заговорила одна из тетушек Мейсона, отвлекая внимание от Йена. - Расскажите нам еще раз, как вы познакомились. - Да, твою мать, - пробормотал Милкович, проводя рукой по лицу. – Нам обязательно это делать? Мейсон усмехнулся и сжал бедро брюнета. - Не волнуйся, детка. Я сам расскажу эту историю. Йен усмехнулся над этим ласковым прозвищем и выпил половину своей бутылки, уже готовясь ко второй. - Мы познакомились на гаражной распродаже, - начал Мейсон, одарив своего жениха еще одной игривой улыбкой. Микки отхлебнул пива, потом отвел глаза и встретился взглядом с Йеном поверх потрескивающего костра. Рыжий с трудом сглотнул и отвернулся: меньше всего ему хотелось сидеть здесь и слушать, как началась любовная история Микки и Мейсона, но он решил, что будет странно, если он уйдет, как только Мейсон заговорит, поэтому он с несчастным видом остался на своем месте. Когда жених Милковича стал рассказывать, как они познакомились, Йен вдруг кое-что вспомнил. Он нахмурился и наклонился ближе к Мэнди, чтобы прошептать. - Я думал, ты говорила, что они встретились в баре? Мэнди бросила на Йена быстрый взгляд и пожала плечами. - Не знаю, так мне сказал Микки. Может быть, он что-то перепутал. Галлагер откинулся на спинку кресла и снова поднес к губам бутылку пива. - Я пошел на случайную гаражную распродажу, чтобы посмотреть, какие скрытые сокровища я могу найти, и в конечном итоге нашел самое лучшее сокровище из всех, - закончил Мейсон, еще раз медленно сжимая бедро Микки. Йен никогда в жизни так сильно не хотел сломать кому-то руку. - Я когда-нибудь рассказывал вам о нашем первом свидании? - продолжил тот после того, как хор «Оу-у-у» затих. - Насколько же это было катастрофично. Йен действительно чертовски жалел, что спустился вниз. Ему вдруг захотелось выпить чего-нибудь покрепче, чего угодно, лишь бы заглушить боль от необходимости сидеть здесь и слушать, как Мейсон описывает их первое свидание. Он потер затылок и неловко заерзал на лежаке. - Я разоделся в пух и прах. Забронировал столик в «Алтиус» - лучшем ресторане города. Выложился по полной, - продолжал парень, посмеиваясь. - Я был полон решимости произвести на него впечатление. И тут этот парень появляется в потрепанных джинсах, рубашке с обрезанными рукавами и с сигаретой, свисающей из уголка рта. Первое, что он говорит официанту: «Могу я получить ебучую пепельницу?» А между тем это был ресторан для некурящих! Рыжий уставился на бутылку пива в своей руке, и легкая улыбка заиграла на его губах, когда он представил себе Микки, появляющегося на модном свидании, одетого в потрепанную уличную одежду. Он мог только вообразить выражение лица официанта, когда тот услышал этого любителя сквернословить. Однако, улыбка тут же сползла с его лица, когда он вспомнил, что у них с Микки никогда не было шанса пойти на настоящее свидание. И они никогда уже не получат такой шанс. Он поднял глаза и увидел, что Милкович тоже смотрит на него. Микки, похоже, не так сильно любил это воспоминание, как его жених. Мейсон продолжал свой рассказ, но Йен не слышал ни слова из того, что тот говорил. - Ты в порядке? – прошептала Мэнди, наклонившись к нему. Галлагер отхлебнул еще пива и кивнул, а затем поджал губы и немного поколебался, прежде чем сказать. – М-хм. Да. - Пиздобол. Йен посмотрел на Мэнди и слегка улыбнулся, пожав плечами. Затем он позволил улыбке сползти с лица, когда она потянулась и сжала его руку: он знал, что она больше не купится на фальшивую улыбку. - В любом случае, еда была дерьмовой, - пробормотал Микки, когда его жених закончил свой рассказ. - Да, я слышал от нескольких человек, что еда там оставляет желать лучшего, - вмешался дядя Мейсона Ричи. - Определенно не стоит такой цены. - Что? - воскликнул Мейсон, наконец-то, убрав руку с бедра Микки чтобы наклониться вперед и уставиться на дядю с чрезмерным недоверием. Похоже, он и сам был немного пьян. - Любой, кто не любит еду из «Алтиуса» - чокнутый! У него, определенно, не все в порядке с головой, - он сделал паузу и посмотрел прямо на Йена. - Дерьмо. Извини. Без обид, Йен. Рыжий сделал глоток пива, когда до его ушей донеслись слова Мейсона. Он медленно убрал бутылку ото рта и посмотрел на жениха Микки, который смотрел в ответ, слегка ухмыляясь. Он не выглядел огорченным. На самом деле, он выглядел самодовольным, как будто собирался сказать именно это. Смущение охватило Йена, когда неловкое молчание затянулось. - Да что, блядь, с тобой не так? - рявкнул Микки, нарушая молчание и посылая своему жениху зловещий взгляд. - О чем ты? - спросил Мейсон, хмуро оглядываясь на Микки. - Я не хотел его обидеть. Это само выскользнуло! Проглотив комок в горле, Йен размышлял, что все это значит. Очевидно, Милкович рассказал жениху о его психическом заболевании, из-за чего он почувствовал себя преданным. А еще ощутил привкус обиды. Он был не из тех, кто отрицает свою болезнь - в большинстве случаев он не стыдился ее - но тот факт, что Микки так легко поделился этой информацией с кем-то еще, не слишком ему нравился. - Ну и мудак же ты, - пробормотал Микки. Йен поднял глаза от земли и посмотрел на Милковича, обнаружив, что его бывший тоже смотрит на него с извиняющимся выражением лица. Он снова опустил глаза, а затем слегка кивнул и встал. Ему нужно было убираться отсюда к чертовой матери. - Э-э, да. На этой ноте я отправляюсь спать. - Я иду с тобой, - заявила Мэнди, неуверенно вставая и беря его под руку. Она больше не была легкомысленной или смеющейся, очевидно, оскорбившись за своего лучшего друга. Вернувшись в их с Мэнди комнату, он помог девушке надеть пижаму и улечься, взяв обещание разбудить его, если ей что-нибудь понадобится. Галлагер пролежал в постели часа два, прислушиваясь к тихому похрапыванию своей лучшей подруги, но все еще не был близок к тому, чтобы заснуть. Несмотря на позднюю ночь, температура на улице все еще была выше 25 градусов. Сейчас ему нужно было отвлечься от размышлений, так что спокойное полуночное погружение в прохладное озеро казалось совершенством. Выйдя через несколько минут на пляж, рыжий остановился, заметив одинокую фигуру, сидящую на песке у самой воды, и снова проклял свою хреновую удачу. Йен потер рукой лицо и подумал, не развернуться ли ему, чтобы вернуться в хижину, но прежде чем его разум успел осознать, что он делает, Йен направился к озеру. - Привет, - сказал он, наблюдая, как Микки слегка подпрыгнул и повернул голову, чтобы посмотреть на него через плечо. - Привет, - сказал Микки, с удивлением увидев его стоящим рядом. - Что ты делаешь здесь? - Спустился для ночного купания. - А я не могу уснуть, - сказал Милкович, когда молчание затянулось. Он провел языком по внутренней стороне щеки, прежде чем спросить. - Ты злишься на меня? Йен в ответ пожал плечами. – Не очень то настроен говорить об этом. - Ну, нам пиздец как нужно это. - Тут не о чем говорить, - заверил его Йен. - То, что ты говоришь своему жениху, не имеет ко мне никакого отношения. Это не мое дело. Микки вздохнул и потер рот. - Слушай, может, ты перестанешь быть таким блядски драматичным? - Не знаю, как ты, а я пойду в воду, чтобы остыть, - возразил Йен, протягивая руку за голову, чтобы снять футболку. Когда он оглянулся на своего бывшего, то не удивился, обнаружив, что тот смотрит на его только что обнажившееся тело. - Если ты хочешь поговорить, я буду там. - Ты не можешь залезть в воду, - сказал Микки, наблюдая, как Йен вылезает из своих ботинок. – Там, наверняка, холодно, а на улице темно. Это, блядь, не слишком безопасно. - Я люблю, когда холодно, - сказал рыжий, раздевшись до боксеров. - И я залезу только по пояс,- он повернулся и направился к воде. - Так ты идешь или нет?- спросил он, не оглядываясь. Галлагер услышал, как его бывший тихо выругался у него за спиной. Через несколько мгновений Милкович присоединился к нему в воде. - Не могу поверить, что я, блядь, делаю это, - пробормотал он. Йен нырнул под воду, чтобы намочить волосы, и через несколько секунд вынырнул, обнаружив перед собой Микки. Они были по пояс в воде и всего в нескольких футах друг от друга. - Итак, - начал Йен, откидывая со лба мокрые волосы. - Ты хочешь поговорить? Так говори. - Я даже не знаю, что сказать, блядь, - сказал Микки после паузы. - Хорошо, я первый, - хладнокровно начал Йен, пожимая плечами. - Очевидно, ты сказал ему, что я сумасшедший. - Я никогда, блядь, не употреблял таких слов, - защищался Микки. - Я никогда не говорил, что ты сошел с ума. - Но ведь ты рассказал ему обо мне, не так ли? - обвинил его Йен. - Сказал ему о моем биполярном расстройстве? - Все было совсем не так, ясно? Я не говорил ничего конкретного, - сказал Микки. - Просто, что ты болен. Я вовсе не смеялся над этим или еще какое-то подобное дерьмо. Я бы, блядь, не стал смеяться над этим. - Я понял, ладно? - сказал Йен, вздыхая. - Ты рассказываешь ему о таком. Он же твой человек, конечно, ты ему все рассказываешь. - Мой человек? - повторил Микки, приподняв брови и скривив уголок рта, словно это было самое нелепое дерьмо, которое он когда-либо слышал. - Кто, черт возьми, говорит «мой человек»? - Но ведь это так, правда? - сказал Йен, поднимая глаза и встречаясь взглядом с Микки, но, внезапно, ни один из них уже не улыбнулся. Прежде чем он успел подумать о том, что делает, он подошел поближе к Микки и остановился в нескольких дюймах от него. Галлагер посмотрел ему в глаза и увидел, как дернулся его кадык. Разум Йена, казалось, работал медленнее, чем тело, когда он протянул свою мокрую руку к лицу брюнета. - Послушай, - начал Микки, его глаза опустились к губам Йена. - Он ни хрена не имел права говорить тебе такое дерьмо. Он просто мудак, что сделал это. - Но он прав, тем не менее, - сказал Йен, все еще нежно поглаживая большим пальцем щеку Микки. - Я сошел с ума. - Нет. Не сошел. - Да, - пробормотал Йен. - Так и есть. Микки перевел взгляд на мокрую грудь Йена и закусил нижнюю губу. – Ты, блядь, просто сводишь с ума меня, чувак, - пробормотал он, прежде чем снова взглянуть в лицо Йену. - Черт, да ты только посмотри на себя. Йен поднял вторую руку и обхватил лицо Микки теперь уже обеими. Милкович протянул ладони и положил их на бедра Йена, его большие пальцы медленно касались загорелой кожи прямо над резинкой боксеров. - Я был в ярости, когда он говорил о вашем первом свидании. Микки щелкнул языком и открыл рот, чтобы ответить, но его прервали. - Это действительно, блядь, неловко, и я, наверное, пожалею, что сказал это, но... когда мы были моложе, я часто представлял, как вожу тебя на свидания, - продолжил Йен, в то время как легкая улыбка играла на его губах, а сердце бешено колотилось в груди. - Я знал, что получу в челюсть только за то, что предложил бы тебе это. - Да, наверное, - сказал Микки, смеясь. Затем он спросил. - А что, по-твоему, мы бы делали? - Не знаю, - пожал плечами Йен. - Может быть, мы могли бы пробраться на игру Сокс. Мы бы протащили контрабандой несколько банок теплого пива, которые ты украл бы из Кэш&Грэб. - О, значит, я украл бы? - возразил Микки, высоко подняв брови. - Почему именно я должен быть бандитом, а? - Потому что это моя фантазия. - Нахуй твою фантазию. - Ты действительно пытаешься сказать, что никогда раньше не воровал из Кэш&Грэб? - с ухмылкой спросил Йен. – Обидно, Мик. Ведь так мы и познакомились. - Просто, блядь, продолжай свою отстойную фантазию, придурок. Йен рассмеялся, прежде чем продолжить. - Мы бы ели самые стремные хот-доги и смеялись над игроками. Скорее всего, нас бы вышвырнули вон. Или мы могли бы пробраться в кино и дурачиться на заднем ряду, - он усмехнулся, когда брови Микки взлетели вверх. Затем он пожал плечами. - Наверняка, я бы стал дрочить тебе уже на середине фильма. - Я, блядь, наверняка позволил бы тебе, - сказал Микки, и его глаза засветились, когда он рассмеялся. - Чушь собачья! - язвительно заметил Йен. - Тогда ты ни за что не позволил бы дрочить тебе в общественном месте. - Мы обычно трахались под школьными трибунами, - возразил Милкович, прищелкнув языком. - Это совсем другое. - А чем, нахуй, это отличается? Йен рассмеялся. - Не знаю, просто так оно и есть. Микки тоже расхохотался, услышав это. - Эй, ну... в любом случае, я думаю, мы никогда, блядь, не узнаем. - Нет, - ответил Йен, и его улыбка слегка померкла. - Думаю, мы не узнаем. - Так или иначе, - продолжил Микки после паузы. - Мне всегда казалось, что мы ходим на свидания. Блядь, ни за что не признал бы это тогда. Галлагер изогнул бровь, удивленный этим. - Что? И когда же? Где, черт возьми, я был? Я почти уверен, что запомнил бы, если бы мы ходили на свидания. - Ну, знаешь, болтаться часами и курить в этих заброшенных зданиях. Трахаться под трибунами, - сказал Микки, пожимая плечами и опуская глаза. - В ту ночь у меня дома, перед тем как все то дерьмо началось... ели пицца-бублики, смотрели Ван Дамма, а потом трахались в моей комнате. Сердце Йена забилось в груди, когда он услышал слова Микки. - Погоди... ты считал это свиданиями? - Да, - брюнет снова пожал плечами. – Пиздец как тупо, да? - Нет, - пробормотал Йен, качая головой. - Это вовсе не тупо. Именно тогда, в этот момент, с этим парнем, в озере, где лунный свет освещал воду вокруг них, Йен никогда ещё не чувствовал себя лучше. Он судорожно сглотнул, глядя прямо в глаза Микки. Он наблюдал, как улыбка исчезла с его лица, когда тот посмотрел в ответ. Все еще обхватывая ладонями лицо Милковича, он поднес большие пальцы к губам своего бывшего и слегка оттянул нижнюю. Йен опустил глаза на этот прекрасный рот, желая только одного - наклониться и попробовать его на вкус. - Мик… У Микки перехватило дыхание. Он даже не пошевелился, чтобы помешать рыжему сделать следующий шаг. Вместо этого он крепче сжал бедра Йена, большими пальцами слегка опускаясь под пояс его боксеров. Как раз в тот момент, когда Йен наклонялся, сокращая последние сантиметры, чтобы поцеловать его, их прервал пронзительный голос. - Эй, там! - Какого хуя? - пробормотал Микки, нахмурившись и отстранившись. Они оторвались друг от друга и подняли глаза, чтобы увидеть кузину Мейсона Тамару, неуклюже пробирающуюся к ним через двор. Сегодня у костра она была одной из самых пьяных. К счастью для них, она сделала еще несколько шагов, прежде чем споткнулась и отрубилась на песке. Йен повернул голову и увидел, что Микки тоже смотрит на него. Спустя несколько мгновений их лица расплылись в улыбках, и они рассмеялись над абсурдностью ситуации. - Думаешь, она нас видела? - спросил Галлагер. - Сомневаюсь, - ответил Милкович, почесывая бровь и оглядываясь на лежащую без сознания женщину. - Я думаю, она видела только песок. Когда их смех затих, Микки попятился назад от Йена, а их глаза встретились. - Я собираюсь выбраться из воды сейчас, пока не натворил что-нибудь блядски тупое. Йен с трудом сглотнул, кивнул и посмотрел, как он продолжает отходить от него. Микки бросил на мокрый торс Йена еще один оценивающий взгляд, прежде чем отвернуться. Пока брюнет подбирал с песка свою сброшенную одежду, Галлагер крикнул. - Для протокола, я бы не возражал, если бы ты появился на нашем первом свидании в потрепанных джинсах. А рубашка с отрезанными рукавами? Ебать. Микки обернулся и посмотрел на него, сжимая в руке свою испачканную песком одежду. Он выгнул брови и ждал, пока рыжий продолжит. - Ты мог бы появиться хоть голым, мне все равно, - закончил Йен с усмешкой. Микки облизал нижнюю губу, обдумывая слова парня. Затем он покачал головой, усмехнулся и сказал. - Спокойной ночи, Галлагер. - Спокойной ночи, Микки, - ответил Йен, его слова были достаточно тихими, чтобы их никто не услышал. Он продолжал смотреть вслед уходящему Милковичу, пока тот не вошел в домик. Застонав, Йен тут же погрузился в воду. После всего этого ему требовался холодный душ. Озеро было подходящей заменой.