Травяной чай или как правильно чесать больших котиков

      Лёва уже около 5 минут сопел мне в ухо, и других доказательств того, что просыпаться в ближайшее время он не собирался, мне не требовалось. В его крепких объятья я чувствовала себя правильно, очень спокойно и непринуждённо. И всё было-бы прекрасно, если бы не одно «но»: как только его величество король-лев раскроет свои глазаньки, меня выставят отсюда с позором, парочкой когтистых отметин на филейном месте, штампом в паспорте и, возможно, статьёй в трудовой … отравление начальства, класс.       Мой переполненный адреналином мозг в данной ситуации пришёл к одному единственному выводу: пора сваливать самой и не дожидаться пинка от горячо любимого шефа. Я завертелась его крепких руках, и через 10 минут борьбы ни на жизнь, а на смерть, я отвоевала свою правую руку. Излизанное и искусанное правое ухо пало смертью храбрых в этом бою. Вот даже не знаю, как проснётся, он меня сразу выпрет или решит не топать на 2й этаж и прямо здесь съест..? Очень аккуратно я отцепила когтистую лапу от своей блузки, и была на пол пути к своде. Дальше пришлось буксиром вытягивать порядком затёкшие ноги из под туши, весом под 150 кг. Туша активно сопротивлялась, дырявя своими когтями мои любимые штаны. Всё, точно сожрет… в итоге прошло не меньше получаса к тому моменту, как я полностью вылезла из под начальства… во всех смыслах слова.       Привстав с дивана и растирая затёкшие и расцарапанные ноги, я с тоской посмотрела на недовольно порыкивающего льва. Он всё ещё спал, но было видно, что ещё пара минут, и аудиенция львиного короля в царство морфея закончится. Посмотрите на эту спящую моську, ну как я могла его просто так его оставить..? Мы, может, больше не увидимся (ну разве что в суде за попытку отравления своего непосредственного начальника с целью изнасилования). Я на четвереньках подползла к дивану и посмотрела на спящего. Его обеспокоенная морда медленно приобретала человеческие очертания, а складка между бровей становилась всё заметнее и заметнее. Он злится… — Лёвушка, прости, я не знала, что всё так обернётся… прости, если сможешь. —я коротко прижалась губами к его лбу, последний раз поглаживая шелковистую гриву. Но стоило мне поднять голову, как я встретилась с его пронзительным взглядом. — Марруся, что ты…—но договорить я ему не дала. Испуганно вскочив с колен, я начала отступать к двери, затравлено шепча: — Лев, я… мне… мне очень жаль, прости! С этими словами я выскочила из кабинета, на последовал услышав за дверью рокочуще «стой». В спешке я налетела на Петрушу, заходившего в приемную Льва и держащего в руках мою сумку и плащ. Он смотрел на меня круглыми как блюдца глазами, и даже приоткрыл рот от удивления. — Маш, что… что с тобой произошло? Я выхватила из его рук свои вещи, и скользнув глазами по зеркалу, занимающему правую стену приёмной, ужаснулась: резинка, державшая мой пучок в относительном порядке на протяжении всего пути до кабинета босса вероятно там и осталась, и волосы в полном беспорядке торчали во все стороны. Рубашка была мокрой в районе живота и вероятно лишилась нескольких пуговиц в неравном бою с когтями Льва. Вся шея была покрыта маленькими красными точками — отметинами зубов, а в некоторых местах уже розовели собственнические засосы, оставленные этой урчащей махиной. Глаза были красными от слез и горели безумным блеском. А лицо и уши были такими красными, что переплюнули бы даже Петину алую шелковую рубашку. — Так я это, того… больничный подписать! У меня вот…эммм…ветрянка, сыпь, глаза слезятся, да ещё и жар судя по всему! —взгляд Пётра был довольно красноречив, но тут за дверью что-то упало. Что-то явно тяжелое. Я испуганно посмотрела на Петю и сказала: — Прости, я потом всё тебе расскажу, мне надо срочно бежать!       Не дожидаясь ответа друга я стремглав понеслась по коридору в сторону лестницы. Не пройдя и двух пролётов, я услышала, как дверь с грохотом ударилась о стену, а на меня бежал взъерошенный шеф, что-то кричащий мне в догонку. Ноги подкосились, а в ушах стоял гул. Боже, я и не заметила, как слезы опять прыснули из глаз… ну зачем, зачем ты за мной бежишь?! Я ведь тебе не нужна…       От падения меня спасли крепкие руки, тут же зажавшие меня между стеной и часто вздымающейся грудью моего «спасителя». Нежные пальцы гладили меня и пытались стереть с лица слезы. Постепенно я стала различать голос Льва. Удивительно, но в нем не было ни злости, ни агрессии. Только беспокойство и… нежность? — …Маша, Машенька, ну куда ты убежала, пожалуйста не сбегай, останься… я здесь, с тобой, я не уйду. Ну-ну, тише, малыш, я с тобой… Я ничего не могла ему ответить. В горле стоял ком, а руки судорожно сжимали рубашку мужчины. Мы стояли так несколько минут на пустой площадке. Моё дыхание постепенно выровнялось, и я нарушила уже порядком давящую на нас тишину. — Лё.., Л-лев Арк-кадьевич, я не х-хотела… я совсем з-забыла что в чае была кошачья м-м-мята, я…я… это просто случайность. — Маруся, родная, я так рад, что эта случайность произошла! — Но, я не понимаю, я же вам совсем не нрав… — напористый, но очень неспешный и тягучий поцелуй прервал мою реплику. Руки Лёвы оглаживали мне ребра, проходились по пояснице. С пошлым чмоком он оторвался от меня, и хрипло прошептал в самые губы: — Сладенькая, ты мне уже давно нравишься. Как только перешёл в ваш филиал в августе, так и пропал. Я хотел как порядочный альфа начать с конфетно-букетного периода, зайчик мой! А тут этот заказчик со сжатыми сроками, ещё и директор завалил всем чем не поподя. Да для меня этот месяц просто увидеть тебя было сложно, а сдерживать себя ещё сложнее.— в этот момент Лев наклонился к моей шее и широко лизнул то место, где кожа была чувствительна из-за многочисленных укусов. —Я даже забыл как дышать, когда тогда, в кабинете, сорвал твой дурацкий платок! Ты очень хорошо шифровалась, я и представить не мог, что ты омега…и не просто омега, а моя омега, солнышко!       Я не могла ничего сказать. На губах застыла глупая улыбка, а тело, совершенно разомлевшее от ласк альфы, моего альфы, уже без стеснения отдалось в его сильные руки. — Я, могу я сегодня поработать из дома, Лев Аркадь… — Просто Лёва, сладенькая моя, —улыбнулся шеф, и слегка отступил назад. —Позволь я отвезу тебя домой, там сегодня ужасный ливень, тебе следует отдохнуть.       Мы вышли на улицу, болтая о каких-то мелочах. Всю дорогу мы обменивались многозначительными взглядами, и иногда я специально сплетала наши пальцы. Хотелось почувствовать тепло близкого человека. Спасибо вам, пробки, хоть иногда вы кстати! Лёве несколько раз звонили с работы. Он спокойно диктовал список обязанностей и поручений, доходчиво разясняя каждый нюанс. И как ему всё удаётся. Добравшись до моего дома, мы выпрыгнули из Машины и побежали под проливным дождём, смеясь и крепко держась за руки. Пробравшись под козырёк подъезда, Лёва подхватил меня под руки и, поставив на поребрик, поцеловал в лоб. Так мы с ним были почти одного роста. Я в ответ лишь смущённо улыбнулась и неловко мазанула губами по его щетине. Расставаться не хотелось совершенно. Хотелось больше объятий, больше прикосновений, больше поцелуев, больше, больше, больше… но порой стоит немного приостановить события. Погладив большим пальчиком его ладонь, я сказала: — Может, зайдёшь на чай, познакомишься с Пашенькой? — Каким ещщщё Пашшшенькой?! — ревниво прошипел лев, чем вызвал у меня только смех. Проходя через парадную, Лёва всё сильнее сжимал мою руку. Надо было видеть его лицо, когда из-за двери на него посмотрели два больших зелёных глаза. Искра, буря, безумие. Как ни странно, мои котики сошлись характерами. Уже через 2 минуты после знакомства Паша терся о брюки Лёвы, старательно цепляя на них свой ражий мех. Мы с Лёвой договорились, что встретимся у меня дома сегодня вечером, всё обсудили посмотрим кино.       Это будет лучший вечер в моий жизни!