Почувствуй мою любовь

— Кас, что, черт возьми, ты делаешь? — спрашивает Мэг. Она подошла и облокотилась на шкафчик рядом с Касом. Тот громко стукнул по своему шкафчику и посмотрел на нее. — Я переодеваюсь? — Здесь наш офис. Ты вышел из кабинета, как будто тебя уволили, — говорит Мэг с явным вопросом. — Я просто хочу, чтобы все выглядело прилично перед отъездом на фестиваль, — объясняет Кас, — Меня не будет почти неделю. — Фестиваль? — Мэг загорается от понимания, — О, «Рай и ад», а я и забыла, уже год прошел? — Да, и фестиваль называется «Рай на Земле», а не ад, — говорит Кас. Он берет сумку и покидает офис. Это словно зайти в ад. Люминесцентные лампы светят в глаза, в конце коридора звонит чей-то телефон, голоса заглушают друг друга, а основу всего гула составляет, вероятно, медицинское оборудование. Кас любит это место. Но сейчас ненавидит его, потому что сегодня последний раз, когда он находится здесь и испытывает это чувство. — Как по мне, буквы РнЗ не похожи на Небеса, — кричит Мэг ему из-за спины, — И там полно пьяных людей, хорошей музыки и, кто знает, возможно, просто сложенных друг на друга в маленьких палатках людишек. Кас закатывает глаза и начинает идти быстрее, не слишком заинтересованный разглагольствованиями Мэг. Она хорошая коллега и отличный друг, но иногда Кас не может вытерпеть её, особенно сейчас. Либо она не понимает намеков, либо ей все равно, потому что девушка проходит мимо группы медсестер и догоняет его, чтобы пойти дальше вместе. — Признай это. Потому что это — одна большая оргия. Кас останавливается и смотрит на нее сверху вниз, не в силах сдержать раздражение в голосе. — Да, ты права. Это постоянный поток наркотиков, выпивки и бессмысленного траха, прямо таки моя обстановочка. Мэг смотрит на Каса большими глазами и сожалеет, открыв рот. Это была, вероятно, самая резкая фраза, которую он говорил за свою жизнь. — Извини, я просто очень устал, — говорит он, и они отступают в сторону, проходя мимо больничной койки. Кас погружается в свои мысли, пока Мэг не толкает его в бок. — Все в порядке. Мне нравится, когда ты так говоришь. Мой мясной костюм становится мокрым. — Я просил тебя не называть это так, — говорит Кас и надеется поскорее уйти. — Все мы просто мясные костюмы, — дразнит Мэг, но когда Кас не отвечает, её голос становится мягче, — Ты только что провел операцию, верно? Как прошло? Вопрос становится ударом в живот. Кас смотрит перед собой. Двери главного входа так близко. — Хорошо. Все прошло хорошо, — говорит он, пытаясь казаться беззаботным, и даже улыбается Мэг. Она улыбается в ответ и похлопывает его по плечу. — Иди повеселись. И не делай ничего, чего я бы не делала, — она подмигивает ему, прежде чем обернуться и исчезнуть в переполненном коридоре. Кас глубоко вздыхает и оглядывается. Он тихим шепотом прощается с этим местом, которое называл домом на протяжении пяти лет, и в последний раз проходит через огромные стеклянные двери. ******** — Хорошо, теперь можешь повернуться, — объявляет Сэм. Когда Дин поворачивается, перед ним появляется красивый пирог и прислоненный к нему конверт. — К чему это? — спрашивает он, убирая бумажку, чтобы добраться до пирога. Он получает подзатыльник от Эйлин, которая закатывает глаза. — Сегодня твой день рожденья, — объясняет она, и от волнения ерзает на стуле, — Давай же, открывай! — Ребята, мой день рождения был пять месяцев назад, — говорит Дин, все еще глядя на пирог. Сэм берет нож со стола и начинает его резать. — Я тебе говорил, что тогда мы не могли подарить подарок, но теперь мы это сделаем. Так что открывай быстрее, пока моя невеста со стула не упала. — Хорошо-хорошо, кто я такой, чтобы отказываться от подарков, — говорит Дин и открывает конверт. Он ожидал других вещей: денег, смешной открытки, билетов в кино, купона или приглашения на ужин, если повезет. Но не это, — Ребята вы… — он запинается, — Они настоящие? — Конечно, — говорит Сэм, но Дин не может в это поверить. В конверте три предмета. Два из них действительно билеты, но не в кино. Фон на них выглядит так, словно кто-то сделал прекрасный снимок заката, а впереди большими буквами в форме радуги написано: музыкальный фестиваль «Рай на Земле»». Первый билет предназначен для общего пропуска в течение трех дней, а второй обещает Дину отличное место на территории лагеря с душем и другими привиллегиями, такими как неограниченное колличество бесплатной еды и напитков. Третий предмет — синий браслет, и это то, что выводит его из ступора. — Ты с ума сошел? Здесь же все включено! Это безумно дорого, — выпалил Дин, — Я не могу это принять. Вы должны вернуть их! Сэм и Эйлин посмотрели друг на друга, и девушка широко улыбнулась Дину, явно довольная тем, что собирается сказать ему. — Билеты по системе «Все включено» привязаны к имени, под которым были приобретены, и мы уже заплатили. Без возвратов. — Но в эти выходные я просто не смогу уйти, — говорит Дин, но Сэм поднимает руку, чтобы остановить его, прежде, чем тот продолжит разглагольствовать. — Я уже поговорил с Бенни и другими парнями на станции. Они рады, что мы заставляем тебя взять отпуск на несколько дней. Дин вспоминает свой последний разговор с Бенни, и теперь понимает, что ему не дали никаких заданий на ближайшие несколько дней. Несмотря на это, он не может смириться с мыслью, что ему нужно будет уехать. — Но что, если… — начинает он. Эйлин прерывает его резким жестом. — Дин, ты пожарник, а не полубог. Если будет пожар, есть достаточно людей, чтобы разобраться с ним и без тебя, — отмечает она. Дин хмыкает ей, но Сэм встает перед ним, прежде чем он успевает что-то сказать. — Серьезно, мужик, тебе нужен перерыв. Как насчет благодарности? Наконец, мозг Дина понимает, что все это значит. В течение пяти лет он хотел пойти на этот проклятый фестиваль, но не мог позволить побаловать себя, слушая их музыку дома в записи. Но теперь он держит в руках ключик от рая. — Это значит, что у меня будет доступ ко всему. Я даже могу встать на сцену, возможно, смогу поговорить с музыкантами и взять автографы, — говорит он, — Огромное спасибо! Дин вскакивает со стула, чтобы обнять Эйлин и Сэма, и продолжает смотреть на билет, даже когда Сэм пододвигает к нему кусок пирога. — Это лучший подарок за всю мою жизнь, — говорит Дин, — Говорят, что РнЗ может изменить жизнь. — Что? — спрашивает Эйлин, нахмурив брови, а Сэм почти задыхается от смеха, но Дин не отвечает. Он смотрит вдаль, не зная, насколько он прав.