Что-то о серьёзных отношениях...

Не то, чтобы я избегала Мэттью после нашей проведённой ночи вместе, где инициатором, как и с поцелуями с Джастином, была опять же я, но… Да, я его избегала. Уже через несколько минут, после того как мы занялись сексом, я поняла, что сотворила большую ошибку. Спать со своим соседом — плохая идея. Хотя бы потому, что я не испытывала к нему романтических чувств. Он привлекал меня как мужчина, наш секс был хорош, но я понимала, что отношения я не готова пока строить. Мне нужно было переспать с кем-то после расставания с Филом, немного встряхнуться и дать телу расслабиться. Для этого ты ходишь по барам, встречаешь какого-то симпатичного, но не ищущего чего-то серьезного парня, вы пьёте, танцуете, целуетесь и едете к нему, а утром ты уходишь, не нуждаясь в напоминаниях. Я не часто практиковала такие ночи, но если такое случалось, то всегда предохранялась и часто просила справку о том, что никаких венерических заболеваний у моего временного партнёра нет. Я всегда предоставляла справку в ответ. Для меня это было важно. У Мэттью я не спрашивала, но он сам вытащил мне бумажку, когда я вышла из его уборной. Мне было максимально неловко, хотя я старалась казаться уверенной в том, что между нами произошло. Он чертовски хороший парень и любой девушке повезёт с ним, но у нас с ним ничего не получится. Как теперь с ним себя вести? Мы живем друг напротив друга, часто пересекаемся на лестничной площадке. Теперь, каждый раз, когда мы будем видеться, меня не будет покидать мысль, что мы переспали. И самое тупое здесь то, что он стал хорошим приятелем для нас с Джастином. И вот сейчас я стояла, окружённая мужчинами, которых всю неделю каким-то волшебным образом мне удавалось избегать (конечно, я в большей степени уверена, они сами позволили мне это сделать). Я лишь надеялась, что они при друг друге не будут говорить о причинах наших с ними недомолвок. Почему-то я не особо горю желанием, чтобы Бибер узнал, что после нашего неудачного разговора в ту ночь, я убежала к нашему соседу заниматься сексом. Мэттью в рабочей форме, небольшие синяки и уставшее лицо говорят о том, что вернулся с ночной смены. Джастин же сонный, с торчащими волосами и припухлым от сна лицом. На его правой щеке даже линии от подушки остались. Бибер перевёл взгляд с меня на Мэтта, который неловко поджимал губы, потом снова на меня и протянул мне флэшку. — Ты забыла, она осталась на ноуте на кухне, — хриплым голосом произносит баскетболист. — Ладно, я пошёл, не буду мешать. Он слегка хмыкает, смотрит на меня, на то, как я неуверенно забираю свою вещь. Хлопает в ладоши негромко, но я всё равно вздрогнула. Я была напряжена. — Мэттью пару раз заходил, хотел поговорить с тобой, — Джастин трёт левый глаз и зевает, а потом поворачивается корпусом к нашему соседу. — Братан, прости, но только сейчас смог передать твоё сообщение. Он протягивает руку Плэтту, тот улыбается и жмёт моему сожителю ладонь. Они кивают другу другу, после чего Джастин заходит обратно в квартиру. Я смотрю на закрытую дверь, хмурюсь, потому что Джастин был таким спокойным. Он не хотел говорить со мной сию же секунду, раз появилась возможность. Не требовал объяснений моего поведения, просто отдал флэшку, поздоровался с соседом и ушёл. Всю эту неделю я могла жить своим обычным распорядком, не вскакивать рано, не приходить поздно домой, не избегать Джастина. Он бы всё равно не стал давить на меня. Я дура. Я такая дура. — Слушай, нам так и не удалось поговорить, — неловко начал говорить Плэтт, а я, вспомнив о его присутствии, испугано перевела взгляд с двери на него. У меня не было подходящих слов, чтобы начать говорить и дать понять, что та ночь была ошибкой и что мне жаль. Я не хотела быть резкой и грубой, надеялась как-то сгладить углы, но даже не представляла, как всё это поднести. Мэттью воспользовался моим замешательством и продолжил говорить: — Джоди, ты великолепная женщина, без всяких сомнений, — быстро произносит полицейский, смотря мне в глаза. — И та ночь… Она была восхитительной! — Мэтт, — тихо с виноватым голосом произношу я. Он мотает головой, как бы прося его не перебивать, а у меня органы все сжимаются. — Я просто хотел извиниться за то, что дал волю своему влечению к такой роскошной девушке, как ты, — после этих слов я немного непонимающе нахмурилась. Извиниться? — У меня только недавно закончились серьёзные отношения, и я от них до сих пор не отошёл. Я бы очень хотел начать всё заново в новом городе, но я люблю свою бывшую и считаю, что это несправедливо к тебе, — Мэттью поправляет свою фуражку и тяжело выдыхает. Я облегчённо выдохнула и широко улыбнулась, что довольно удивило мужчину. От произнесённых им слов, я словно дышать легче стала. В порыве даже обняла его. — Ох, Мэттью, ты не представляешь, как хорошо, что ты мне это сказал, — радостно произношу я. — Ты прекрасный и наша ночь была отличной, но я тоже только недавно вышла из серьёзных отношений, так что, как и ты, не готова к новым. Я больше не чувствовала себя неловко рядом с ним. Мне хотелось широко улыбаться, хотя бы из-за одной решённой проблемы, которую я избегала как испуганный ребёнок, что совсем на меня не похоже. Эти мужчины сведут меня с ума. — Расслабься, Мэтт, — я хлопнула по плечу своего немного сконфуженного соседа. — Нам ничего друг от друга не надо, мы хорошо провели время, не о чем жалеть, верно? Я бы не хотела, чтобы мы перестали общаться и молча кивать при встрече. Плэтт наконец расслабленно улыбается и снимает фуражку. — Что случилось, то случилось, — подхватывает он. — Верно, — киваю я. — Хорошего тебе дня, а я побежала на работу. Я чмокнула его звонко в щеку и хотела уже побежать обратно к лестнице, но резко остановилась и развернулась обратно. — Мэттью, ты же не рассказал Биберу о той ночи? Сердце вновь начало громко стучать. Полицейский дернул головой назад и улыбнулся, хмуря брови, будто оскорбившись немного. — Нет, конечно. Я не тот человек, который болтает о своих сексуальных отношениях со всеми, кого встречает по пути. Я вновь расслабилась. — Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Я просто хочу, чтобы это осталось между нами. Он понимающе кивнул. — Без проблем.

***

Мне нравится думать, что Джастин ничего не рассказал Мэри о наших поцелуях. Если бы он всё же рассказал, то большая вероятность того, что моя старшая не стала бы молчать. Честно говоря, я не могу и предположить, какая у неё была бы реакция. Но молчать бы она точно не стала, всё-таки её лучший друг и младшая сестра целовались. Уверена, она бы мне хоть что-нибудь сказала. Я так думаю… Я стараюсь поставить себя на её место, если бы узнала о нас с Джастином. Вот у тебя есть лучший друг, с которым вы дружите уже очень долгие годы. И вот твоя младшая сестра, которая мало общалась с твоим лучшим другом и держалась стороной вашей с ним дружбы. Вдруг они начинают общаться, теперь жить вместе и кроме этого ещё и целовались. Есть такая вероятность, что она приревнует, вот только непонятно кого. С одной стороны я будто бы забираю у неё лучшего друга, а с другой… Нет, меня бы она ревновать не стала. Я всегда у неё была и буду, от меня не избавиться, в этом мы с ней обе уверены. А вот с Джастином куда сложнее. Сейчас, будучи беременной, когда гормоны играют, она может отреагировать как-то неожиданно. Подумать что-то не то, накрутить себе ужасные мысли, что мы её все бросим. Уход отца из семьи сделал большой надлом в нас с сестрой. Мы боимся снова быть брошенными или обманутыми. Только если Карен любит мою сестру больше всего на свете и сделает для неё что угодно, то я циклически оставалась брошенной и обманутой. Фил лишь доказал это. Может я не умею выбирать парней? Возможно ли такое, что я заведомо ищу человека, который бросит меня, сделав больно? Но отец и Филипп — это ещё не доказательство. Я надеюсь, что это просто жалкое и обидное совпадение. Мэри совсем скоро женится и у неё будет ребёнок, и я знаю, что она каждый день переживает. Она боится быть плохой матерью и женой. Боится стать как наши родители, но я также знаю, что она в предвкушении от того, что её ожидает. Моя сестра обожала детей, ещё будучи школьницей она говорила, что у неё будет много детей и она ждёт не дождётся этого времени. Из-за любви к детям она пошла работать в среднюю школу. Возраст от одиннадцати до пятнадцати — самый важный, как говорила моя сестра. Это время изменений не только твоего тела и понимания тобой жизни. Ты узнаешь много нового, тебе страшно, ты напуган и сконфужен. Мэри хотела стать хорошим добрым другом для этих детей, дать понять, что всё будет хорошо и она будет рядом. Моя сестра была преподавателем истории, она была одной из лучших на своём факультете, могла пойти дальше, стать доктором наук, но она пошла работать в школу. Помню, как мама, выпив вина, сказала мне, что моя сестра большая дура, раз выбрасывает большие возможности и идёт в обычную школу, где дети будут её ненавидеть. Дети её не ненавидели, и Мэри счастлива, а это, как мне казалось тогда, и я уверена сейчас, самое главное. Мэри: «Привет! Ты приедешь завтра? Хочу, чтобы ты была рядом, когда я буду говорить с мамой о том, что я беременна. Целую, хорошего дня» Я получила это сообщение прямо перед тем, как сесть в вагон метро. Всю поездку я перечитывала это сообщение и не могла поверить, что она наконец решилась рассказать матери. Ей скоро тридцать лет, а она всё ещё нервничает из-за разговора с мамой. Конечно, они не в очень хороших отношениях, и к сожалению, наша мама не идёт навстречу совсем. Она всегда так холодно начинает разговор с моей сестрой, с некой надменностью и даже обидой. Мама считает, что мы все её бросили. Сначала муж, потом и дочери. Если с Мэри они ругались и обвиняли друг друга во всём, в чём только можно было, то я старалась быть рядом. Я правда старалась звонить ей, писать, узнавать как дела, чем она занимается или увлечена, но безрезультатно. Маме будто было плевать на мои попытки весь прошедший месяц и мне стало плевать тоже. Я стала реже звонить и писать, но каждый раз всё равно звонила первой, потому что она моя мать и я люблю её, несмотря ни на что. Вспоминая детство, я не верю, что моя семья когда-то была очень счастливой. Мы выбирались за город, ходили в парки, всегда завтракали и ужинали вчетвером. Это было так давно, что даже не скучаешь по этим моментам. Интересно, Мэри позовёт отца на свадьбу? Я: «Привет, конечно я приеду. И тебе хорошего дня, Карен привет. Целую»

***

После долгого и довольно изнурительного рабочего дня, я отправилась домой снова на метро. Выйдя на своей станции, я сначала забежала в пекарню, чтобы купить большой чизкейк в качестве примирения с Джастином. Я знаю, мы не ругались, но я хотела извиниться за своё ужасное поведение. Когда я зашла в квартиру, было тихо и нигде не было света. Проверив все комнаты, я поняла, что Джастина пока дома нет. Не особо расстроившись, я переоделась и даже решила, что хочу приготовить ужин сама. В последнее время я слишком часто питалась в ресторанах или кафе, что теперь хочется чего-то домашнего и чрезвычайно обычного, поэтому лучше макаронов с сыром не смогла придумать. Пока тёрла сыр, заметила стикер, прикреплённый к холодильнику. Там быстрым и не очень аккуратным почерком было написано: «Молока нет, вечером куплю». Я улыбнулась, потому что это не первое такое сообщение от Джастина за прошедшую неделю. Он не писал мне сообщения и не звонил, а оставлял вот такие стикеры, где обычно говорилось о том, что он вымыл ванную, так как была его очередь; в аптечке лежат просроченные таблетки и он их выкинул, на случай если они мне понадобятся; или в холодильнике стоит экстра-пиво для меня. Взяв большую тарелку с макаронами, я уселась на диван, чтобы посмотреть спортивный канал. Только я настроила громкость, как послышался шум из прихожей. Щёлкнул замок, открылась дверь и в квартиру вошёл Джастин. На нём тёмно-синяя кепка, чёрная куртка, которую я ещё не видела, массивные кроссовки от известного бренда и рваные в коленях светлые джины. На плече висит спортивная объёмная сумка с цветами его команды, а в правой руке большая бутылка молока. — Привет, — первой здороваюсь я, неловко улыбнувшись и махнув вилкой. Он на секунду удивляется, пока снимает кепку. Тоже улыбается и кивает мне. — Привет. Что ешь? — спрашивает Бибер, вытянув шею и пытаясь увидеть содержимое моей тарелки. Я немного приподнимаю её и озвучиваю название своей высокой кухни. Джастин улыбается, начиная снимать куртку. — Ты голодный? — спрашиваю я, немного убавляя громкость телевизора, так как поняла, что сейчас уже посмотреть телевизор не удастся. — Очень! Бибер хватает молоко, которое до этого поставил на тумбу с ключницей и идёт на кухню. — Твоя гигантская порция ждёт тебя на плите в кастрюле. Джастин довольно и благодарно улыбается, раскинув руки. Он ставит молоко в холодильник, моет руки, а потом берет вилку и прямо из кастрюли начинает есть. Когда наступило молчание, я ощутила всю неловкость ситуации после недельного молчания. Мужчина стоял ко мне спиной над плитой, я сидела на диване и ковыряла вилкой в тарелке, уже не особо ощущая голод. Я пыталась найти подходящие слова, чтобы извиниться, но всё было не то. Я перебирала все слова, которые только знала, пыталась составить из них предложения, а получалась бессмыслица. Давно я себя так глупо не чувствовала. Ладно, в последнее время я очень часто совершаю глупые поступки и сожалею о них. — Ну-у, — протянула я, натянуто улыбнувшись. — Как прошла тренировка? — Нормально, тренер гонял нас как ненормальных, — сначала прожевав, заговорил Джастин. — Потом мы пошли в тренажёрку, пообедали и уже после играли с командой из Колумбийского университета. Он берёт кастрюлю и вместе с ней направляется к дивану. Я сажусь так, чтобы нам обоим было комфортно. — Я и не знала, что у тебя сегодня игра. Чувствую себя виновато, потому что совсем не интересовалась его делами и от меня нет никакой поддержки. — Это была просто дружеская встреча, — баскетболист пожимает плечами. — Мы всё равно продули. Он хмыкает, я понимаю, что он расстроился, хоть и не хочет этого показывать. Его команда, как я уже говорила и ему лично, и не раз писала в журнале, стала одной из отстающих. Джастину там не место, и он должен скорее это понять, потому что ему скоро тридцать, ещё немного и его спишут со счетов. — Мне жаль, — говорю я, ставя свою тарелку на журнальный столик. Бибер лишь пожимает плечами и слабо старается улыбнуться, мол ничего не поделаешь. — Уверена, твои агенты уже достали тебя с тем, чтобы ты скорее переезжал в Чикаго, — начинаю я снова старую песню. — Но ты же сам понимаешь, что для тебя так будет лучше. Он ничего сначала не отвечает, набирает в рот побольше еды и долго жуёт, смотря на телевизор. Я понимаю, что тему эту затрагивать не стоит. Давить на него не буду, раз он не хочет. Однако, мне всё равно интересно, что же у него творится в голове. Я понимаю, что тянуть с извинениями не стоит. И делать вид, что ничего не произошло, тоже будет глупо. Поэтому я решилась расставить все точки над «i» сейчас. — Джей, тем вечером… — резко заговорила я, зажмурившись. — В общем, прости, что убежала и не поговорила с тобой. — Да всё нормально, — мотнул он головой. Но меня это не устраивало. Мне нужно было объясниться. Я саму себя столько мучила. — Нет, слушай, я… мне очень жаль. Просто в тот момент это было для меня шоком, я ничего не помнила. И то, что ты сам об этом заговорил, тоже напугало меня, — я быстро говорила, надеясь на то, что Джастин не будет перебивать. — Я вспомнила и мне так стыдно, ты представить не можешь. Я липла к тебе и, боже, вела себя как идиотка. Мне нужно было извиниться сразу же. Джастин улыбается, убирает кастрюлю тоже на журнальный столик и садится так, чтобы мы были друг напротив друга. — Всё нормально, Джоди. Я просто хотел, чтобы мы прояснили ситуацию, понимаешь? Чтобы мы оба знали, что это произошло и что это никак не влияет на наше с тобой общение, — он пожимает плечами. Я тоже улыбнулась, чувствуя огромное облегчение. — Спасибо, — просто говорю я, а потом выскакиваю с дивана. — Будешь пиво? Я видела в холодильнике оставалось пару бутылок. Джастин кивает, а я иду на кухонную зону. Вытаскиваю пиво, ставлю бутылки на барную стойку и ищу открывашку. — Подожди, — заговорил Бибер, снова беря кастрюлю в руки. — Почему тебя напугало то, что я заговорил об этих поцелуях? Я замерла, сидя как корточках около тумбы, где искала нужный мне предмет. — Сука, — прошипела я тихо себе под нос. Медленно поднимаюсь, неловко улыбаясь, и встречаюсь взглядом с Джастином, который пытался не смеяться и с интересом наблюдал за мной. — Может замнём? — умоляющим голосом, прошу я. Парень хохотнул и помотал головой, после чего взмахнул рукой, как бы прося продолжить разговор. — Это супер неловко, — бормочу я, начиная открывать бутылки. — В общем, я запаниковала, понимаешь? В такие минуты много мыслей в голову приходят. Ну, я и подумала, вдруг ты завёл разговор о поцелуях, потому что… Я не смогла продолжить. Закрыла лицо ладонями, потому что оно горело от стыда. — Потому что? — Джастин, не скрывая, смеялся. — Что, Джодс? Я прохныкала и даже топнула ногой. Убрав руки от своего лица, но всё же не смотря на Джастина, я сказала: — Потому что подумала, что я тебе нравлюсь. И это напугало меня, потому что я начала думать о том, что это может испортить нашу дружбу, что это странно, да и я все ещё не могу забыть Фила, — я не могла посмотреть ему в глаза сейчас, так как понимала, как глупо звучат мои слова. — Но как только я вспомнила, я поняла, что ты просто хотел прояснить ситуацию, и что я вела себя просто отвратительно. Мне так жаль, Джастин. Когда я подняла взгляд на него, он начал смеяться, мотая головой. И в эту секунду я замерла. Как же этот мужчина всё делает проще и легче. Он смеётся, а я чувствую такую свободу сейчас и окрылённость, что хочется открыть окно и закричать от радости в городскую пустоту среди миллиона людей. С каждым разом я всё больше понимаю, почему Мэри выбрала его своим лучшим другом. Джастин — тот самый правильный для тебя человек, который не убивает своей токсичностью. Отличный друг, о котором даже мечтать не смеешь. Я беру пиво и возвращаюсь к нему на диван, отдаю одну из бутылок и сажусь рядом. — Я рада, что мы поговорили, — признаюсь я. — Спасибо тебе. — И я рад нашему разговору, Хадсон, — он протягивает свою бутылку, чтобы чокнуться с моей. Чуть позже, когда мы поели, а Джастин разобрал свою спортивную сумку и закинул грязные вещи в стиральную машину, мы пошли в магазин ещё за пивом. Это предложила я, потому что неделя была долгая и слишком напряжённая, мне нужна была ещё одна бутылка пива. К тому же пятница, на работу мне завтра не надо. К пиву мы купили всякие снэки, вроде начос и чипсов. Джастин купил очередную коробку с хлопьями, которых у нас ещё не было, пока я застряла в отделе с масками для лица. Когда мы вернулись домой, включили снова «Друзей». Так было спокойно сидеть с бутылкой пива, смотреть на то, как друзья Росса собрались в больнице, пока его бывшая жена рожала. — Через полгода это будем мы, — тычу пальцем на экран телевизора. — Мэри будет рожать, а мы ждать и переживать. — Дядя Джастин и тётя Джоди, — мягко произносит Бибер, улыбнувшись своим мыслям. — Это будет самый счастливый ребёнок, ты не находишь? Потому что всё, что будет окружать его — это любовь. Я кивнула, соглашаясь. Этого ребёнка будут обожать все, я точно знаю. Я уже люблю своего будущего племянника или племянницу и уже не могу дождаться, чтобы избаловать этого ребёнка. — Как думаешь, будет девочка или мальчик? — спрашиваю я, полулёжа находясь на диване. Мы оба так сидели. Наши ноги на журнальном столике, головы на спинке дивана, между нами огромная миска со снэками, а в руках бутылки с алкоголем. — Не знаю, — пожимает Джастин плечами. — Мне кажется, что это не так важно. Всё равно мы с тобой привьём ребёнку любовь к спорту, верно? Я засмеялась и помотала головой. — А представь, этот ребёнок будет просто ненавидеть спорт! И что мы с тобой будем делать? Лично я больше не знаю, о чём говорить, — я широко распахнула глаза, будто испугалась, а потом вместе с Джастином снова засмеялась. Он кидает в меня начос, который застревает у меня в волосах. — Заткнись, — хмыкает Бибер. — Ты капец какая умная, обо всём можешь говорить. — О, если ты скажешь «не то, что я», я переверну все эти чипсы тебе на голову, — мой кулак ударяется об его плечо. — Если что, то ты тоже капец умный. Баскетболист хмыкает, а после делает глоток пива. Он смотрит на экран, на то, как Чендлер предлагает Монике завести ребёнка когда им будет по сорок, если оба не найдут партнёров. А я кошусь на Джастина, боясь задать вопрос, который гложет меня целый день. — Джей? — аккуратно зову я. Он не поворачивает голову, только немного поднял подбородок в знак того, что отозвался. Его губы растягиваются в улыбке, когда Чендлер Бинг изображает, что на нём нет парашюта и падает за кресло, скрываясь от Моники, которая наехала на него. — Ты рассказал Мэри? Ну, знаешь, о поцелуях? — от неловкости и непонимания, куда себя деть, я начинаю царапать этикетку на бутылке. Мужчина усмехается несильно и мотает головой, на секунду взглянув на меня. — Нет, о боже, нет. Я удивилась, часто заморгав, потому что, честно признаться, совершенно не ожидала такого ответа. — Ты же ей вроде всё на свете рассказываешь… Он вдруг меняется, становится каким-то неловким. Продолжает искренне улыбаться, но старается не смотреть на меня. — Да, — говорит он. — Но не когда это касается меня в отношении тебя. Больше нет. Я не понимала, о чём он говорит. Я села прямо и смотрела на Джастина, пытаясь понять его. — Больше нет? Что ты имеешь в виду? Он снова хохотнул и потёр подбородок, а после облизнул губы, снова быстро глянув на меня. — Как-то неловко это говорить теперь… Мужчина словно издевался надо мной, пока я умирала в догадках. — Джастин! — я тоже кинула в него чипсы. Он ладонью отбил удар, продолжая посмеиваться. — Ладно-ладно, — Бибер тоже садится ровно и прочищает горло. — Кхм, ладно. В общем, когда ты только переехала в Нью-Йорк, помнишь, где мы встретились? Я кивнула. — На пресс-конференции, мы с тобой года три-четыре точно не виделись до этого, — говорю я. — Было приятно тогда встретить знакомое лицо. — То же самое подумал я, — признаётся мой сосед. — И, боже, реально неловко, я хотел пригласить тебя на свидание. Тут я думала, что челюсть моя отвиснет. Джастин Бибер — лучший друг моей старшей сестры; парень из старших классов, с которым я боялась даже говорить; мой сосед по квартире — хотел пригласить меня на свидание пару лет назад? — Заткнись! — громко охнув, я шлёпнула парня по плечу и засмеялась, а потом резко прекратила. — Стоп. Ты не пригласил меня, потому что почему? Мэри? Мэри запретила? Что? Столько вопросов в моей голове сразу появилось, я сама запуталась. То есть, я, конечно, предполагала, что моя сестра не будет в восторге от поцелуев с её лучшим другом, о которых она даже не знает, но запрещать ему приглашать меня на свидание? Я немного была зла. То есть, ну разве это нормально, что за двоих людей решает кто-то другой? А что, если бы я согласилась и пошла бы с ним на свидание? Что, если бы у нас завязались отношения, которые бы были возможно лучшими в моей жизни и ни про каких Филиппов я даже не знала? Что, если бы Джастин был лучшим, что со мной было? Что, если бы всё могло быть иначе? — О нет, — поток моих мыслей прерывает Джастин. — Мэри ничего мне не запрещала. Она сначала даже была в восторге от этой идеи. Но потом она задала лишь один вопрос, после которого я сам закопал идею о том, чтобы пойти с тобой на свидание. — Какой вопрос? — я не понимала, почему я была настолько взволнованна.  — Уверен ли я, что при возможном расставании, у нас с ней не изменятся отношения? И я не был уверен, потому что не знал тебя и даже предположить не мог, чем всё обернётся, так что всё так, как получилось, — Джастин пожимает плечами и ободряюще мне улыбается. — Кто знает, может сейчас мы бы рассорились и ненавидели друг друга? Я усмехнулась. — И у меня не было бы такого отличного друга, — я подняла свою почти что пустую бутылку. — За нас и Мэри. — За нас, — повторил Бибер и тоже поднял свою бутылку. Через минут сорок ему прилетает сообщение от друзей с приглашением в бар. Джастин зовёт меня, но я чувствую, что уже не в состоянии куда-то ехать, мне просто хочется валяться на диване и смотреть сериал. Он уходит собираться, пока я разложилась удобней на диване, укрылась пледом и листала попутно посты в инстаграм, пока Рейчел спешила в аэропорт в надежде успеть до отлёта Росса. — Приготовить тебе сразу таблетки от головной боли на утро? — спрашиваю я, когда Джастин выходит из своей спальни, поправляя бомбер. — Я не собираюсь напиваться, — усмехается он, проходя в прихожую. — Хочешь я тебе принесу острых крылышек? Я тут же закивала. — О таком не надо спрашивать, Бибер, — я помотала указательным пальцем, пока он накидывал на себя куртку. — Хорошо повеселиться. — Спасибо, — кивнул он, хмыкнув. Джастин хватается за дверную ручку, но резко разворачивается ко мне с задумчивым лицом. — Это, скорее, для моего эго, ну раз мы затронули эту тему, то я спрошу всё же, — как-то завуалированно начал он, что заставило меня нахмуриться. — Если бы я тогда всё же пригласил тебя на свидание, ты бы согласилась? Почему-то я совсем не удивилась этому вопросу. Будто ждала его и заранее знала ответ. Вспоминая ту нашу первую встречу в Нью-Йорке, где я ещё совсем зелёный журналист, а он уже известный баскетболист, но с теми же добрыми глазами, я могу ответить без запинки. — Да, — улыбнувшись, отвечаю я. Джастин кивает, потом хмыкает, смотря перед собой и, открыв дверь, уходит.