Что-то о серьёзных отношениях...

*— Ты как? — спрашивает пыхтящее тело надо мной. Он делает резкие и быстрые толчки, приближаясь к своему феерическому финалу, а я помогаю себе пальцами. Я лишь стону, ничего произнести не могу. Спина и так выгнута, но хочется быть к мужчине ещё ближе, насколько это возможно. Цепляюсь ногтями свободной руки за его спину, не хочу оставить царапины, но это получается непроизвольно. — Ох, боже, — еле дышу, но всё равно произношу, потому что нужно было куда-то деть свои эмоции. Он рычит, его кулаки, что он держал на подлокотнике дивана, сжимаются, ещё быстрее ускоряется, я продолжаю двигать пальцами и кончаю раньше, но не расслабляюсь, чтобы помочь ему финишировать. Немного приподнимаюсь на локти, одну руку я снова перекладываю на его тело и крепко держусь. Я тянусь к его шее, начиная целовать, несильно прикусывая. Из его рта через несколько секунд вырывается рык. Он резко выходит из меня и кончает, долго и облегчённо выдыхая. Прихватив свои боксеры, парень скрывается в уборной. Я начинаю цеплять на себя нижнее бельё, потом футболку и тоже хочу пойти в уборную, потому что цистит — последнее, что я хотела бы сейчас заработать. Секс был хорош, особенно после того, как его у тебя его не было больше месяца. Но понимание, что я переспала со своим соседом, начало прокрадываться в мою голову. Блять! Я переспала со своим соседом! * Я всё лежала и не могла вспомнить, чтобы мы с Джастином целовались. Я смутно помню ту ночь. После нашего разговора на улице всё как в тумане. В ту ночь я очень много пила, так что чёртовы провалы в памяти были нормой. В университете было пару раз, что я накидывалась так, что вообще ничего не помнила. За мной приглядывали мои однокурсницы, за что я им очень благодарна. Я смотрю на потолок и пытаюсь сконцентрироваться, вспомнить хронологически, что вообще было в тот чёртов день. Он сказал, что мы целовались на улице… Я помню, что мы сидели на холодном бордюре, я рассказывала о том, что жена Филиппа ничего не знает о его изменах, он говорил, что это неправильно… Помню, что мне казалось, будто асфальт плывет, и на этом всё. Дальше только воспоминания обрывками, и в основном те, как мы с Джастином поднимаем шоты одни за другими. Но поцелуй? Когда именно он произошёл? И ведь не один, Бибер говорил что-то и про мою комнату. — Не думаю, что его жена знает, — пожимаю я плечами, смотря на то, как асфальт немного движется. Или это мы движемся? — Ты ей не рассказала? — тут же удивился Джастин. — Джоди, так нельзя! Я закрыла глаза руками и помотала медленно головой, иначе бы меня стошнило. — Мэри сказала не лезть. — Она не права. — Наверное. Я столько раз пыталась позвонить или написать его жене, но каждый раз передумывала. Я сломаю ей жизнь лишь одним звонком или сообщением, понимаешь? Мне разбили сердце, и я не хочу, чтобы с кем-то произошло подобное. Я чувствую, что вот-вот разревусь, а это последнее, чего бы мне хотелось. В груди тяжесть, будто огромный булыжник свисает с моих лёгких, не давая нормально вздохнуть. Мотаю головой, громко выдыхая. — Блять, — слетает с моих губ. Джастин по-братски кладёт свою тяжёлую ладонь мне на плечо и приобнимает, то ли чтобы согреть, то ли утешить. Я кладу голову ему на ключицу и поджимаю губы, явно не привыкшая к такой близости с Бибером. — Знаю, Хадсон, мы с тобой не особо были друзьями, но я всегда буду заботиться о тебе, — Джастин целует меня в макушку, что довольно непривычно, странно, но приятно. — Так что, не бойся, я больше не позволю какому-то ушлёпку разбить тебе сердце. Мы разберёмся. Мы со всем разберёмся. От его слов стало намного легче, пусть чёртов булыжник продолжал висеть. Просто сейчас у меня была хоть какая-то уверенность, что не все мужчины подобны Филиппу. Я поднимаю голову и смотрю на расплывчатого Бибера. Всё вокруг кажется каким-то мыльным и рассеянным, я была изрядно пьяна, но в ту секунду мыслила ясно. Я понимала, что такой мужчина, как Джастин, может действительно защитить меня от всего плохого. — Спасибо, — произношу я, а после кладу правую ладонь ему на щеку, чтобы притянуть к себе ближе и поцеловать. У него довольные мягкие губы, но кроме вкуса алкоголя я ничего не чувствовала. Всё притупилось, и мне это нравилось. Нравилось целовать его медленно, изучая, пробуя и начиная понимать, что кроется за вкусом алкоголя. Это было так ново спустя полтора года целовать губы чужого мужчины. Я всем телом стала наваливаться на Джастина, только углубляя наш поцелуй. И сначала он отвечал и шёл навстречу, но вскоре мужчина промычал и оторвался от моих губ, облизывая при этом свои, мотая головой и крепко жмурясь. — Не надо, Джоди, — говорит он, медленно открывая глаза. — Нам не стоит этого делать. Мою ладонь, что до сих пор была на его щеке, он аккуратно обхватил и убрал. — Прости? — произношу я, сама сомневаясь, надо ли просить прощения за поцелуй. Господи! Я поцеловала его сама и забыла про это. И Джастин тот, кто пытался образумить меня. И вряд ли сейчас он от меня что-то хочет кроме того, чтобы мы просто прояснили ситуацию о том, что это вообще произошло. Джастин оставался всё это время самым разумным из нас двоих, а я просто глупая девчонка, спрятавшаяся в своей спальне. Мне так стыдно перед ним, что я вообще его поцеловала, а сегодня и избежала разговора. Я сама виновата в случившемся. — А я говорю, что европейский футбол скучный! — заявляю я громко и чётко, когда Мэри заталкивает меня в квартиру. Джастин, спотыкаясь, заходит за моей сестрой и мотает головой, явно со мной не соглашаясь. — Нет, ну как можно сравнивать с американским футболом? Тут тебе и горячие огромные парни в шлемах, и жёсткие столкновения, травмы и кровь, много тестостерона, ну просто восхитительно! Я пропеваю последние слова и хватаю недопитую бутылку с алкоголем, которую мы оставили перед отъездом в клуб. — Ещё по рюмашечке? — предлагаю я Биберу. — Какая рюмашечка? — Мэри отбирает у меня бутылку и ставит её в холодильник. — Иди спать, завтра будешь умирать от похмелья. Джастин, медленно моргая и немного покачиваясь, наливает в стакан воду из-под крана. — Я могу оставить вас и пойти спать или мне нужно за каждым проследить, как за ребёнком? — спрашивает изрядно уставшая после нескольких часов танцев Мэри. Бибер выпивает в несколько жадных глотков холодную воду, вытирает подбородок и пьяно ей улыбается. — Ты же меня знаешь, всё будет хорошо. — Проследи, чтобы она не захлебнулась в собственной рвоте, хорошо? — просит моя сестра лучшего друга, который, к слову, был в таком же опьянении, как и я, но почему-то именно его оставляли за старшего. А, точно, он и так старше. — А ты разбуди меня часов в одиннадцать, если сможешь, — просит баскетболист, вновь наливая воду в стакан. Я хочу сесть на подлокотник дивана, но промахиваюсь и падаю на сам диван, высоко задрав ноги, отчего меня отбрасывает и я кувырком падаю на пол, громко при этом смеясь. В глазах забавно играли звёздочки, я не хотела вставать, мне нравилось лежать на прохладном полу. — Давно я её такой пьяной не видела, — слышится голос Мэри где-то неподалёку. — Давай отведём её в кровать. — Я не хочу в кровать, — прохныкала я. — Мне нравится здесь. — Мэри, иди спать, я прослежу за ней. — Ты уверен? — Тебе завтра, точнее уже сегодня, вроде надо встретиться с кем-то, так что иди, отдыхай, — слышу шаги, направляющиеся в мою сторону. — Если она начнёт блевать или ещё что-то, то буди, хорошо? И спасибо, Джастин. Слышу, как Мэри уходит, а дверь за ней закрывается. Надо мной появляется все ещё расплывчатое лицо Джастина. — Привет, — улыбается он, явно забавляясь надо мной. — И тебе привет, мачо, — я хихикаю и пытаюсь подмигнуть, но вместо этого кажется моргнула обоими глазами. Я ещё сильнее начинаю хихикать, перекатившись на бок и свернувшись калачиком. — Я такая пьяная, — шёпотом произношу я, а после прижимаю к губам указательный палец. — Только т-с-с. Это секрет. Он снова смеётся, всё также немного покачиваясь. — Я никому не расскажу, а теперь давай я провожу тебя до спальни, где ты ляжешь спать, — Джастин протянул руку, чтобы помочь мне встать. — Как скучно, — фыркнула я, но всё же взяла его за руку и совсем не элегантно встала, держась другой рукой за журнальный столик. — Погоди, перед тем, как пойти спать, надо сделать кое-какую шалость. Я тяну Джастина, и он садится на диван. Я беру свой ноутбук и сажусь рядом с ним, деловито открывая свою почту. Нахожу в закладках почту жены Фила и начинаю писать. — Ты что делаешь? — спрашивает Джастин, явно борющийся со сном, так как он смотрел на экран лишь одним глазом. — Как что? Рассказываю правду жене этого урода, что он урод! — я клацала по клавишам, будучи совершенно уверенной, что не допустила ни единой грамматической ошибки. Тут мой ноутбук забирают. — Э-э, нет, Хадсон. Давай-ка ты пьяная ничего подобного вытворять не будешь, — Джастин ставит ноутбук на журнальный столик. — Завтра проснёшься, хорошо об этом подумаешь и поймёшь, как лучше тебе поступить. Я прохныкала и попыталась пару раз вновь забрать ноутбук, но Джастин лишь заставил меня подняться с дивана. Подталкивая меня в спину, он словно под конвоем повёл меня в мою комнату. Когда мы переходим порог, я разворачиваюсь к нему и хлопаю его по щеке. — Вот никогда бы не подумала, Бибер, что ты окажешься таким хорошим парнем. Нет, я знала это, но не в отношении себя, понимаешь? Он усмехается и откланяется, чтобы не попасть под очередной шлепок. — Можно тебя обнять? — спрашиваю я, раскинув руки. — Я просто благодарна, что ты накидался со мной. Джастин позволяет себя обнять. Я обхватываю его талию и прислоняю щеку к его груди, вдыхая приятный запах всё ещё не выветрившегося одеколона. Было приятно стоять в его тёплых объятиях, я прикрыла глаза и больше не хотела их открывать. — Так хорошо, — лепечу я, сильнее прижимаясь к нему. — Я давно так не напивалась, знаешь? — Бывает, тебе же разбили сердце, — Джастин сам с трудом произносит слова. И кажется, продолжаем мы стоять в обнимку до сих пор лишь потому, что если мы сейчас отпустим друг друга, то свалимся на пол от бессилия. — Ага, — киваю я, наконец открывая глаза. — Тебе разбивали сердце? Ты не кажешься тем, кому причиняют боль. Слышу, как он хмыкает. — Пару раз разбивали, — он слегка пожимает плечами. — В школе, в университете, несколько лет назад… — Каждый раз больнее предыдущего? — я открываю щеку от его груди и поднимаю голову, чтобы посмотреть на его лицо. Мужчина смотрит перед собой, глаза его полуоткрыты, немного грустные и всё ещё чертовски пьяные. — По-разному бывало, — отвечает баскетболист. — Мне тоже изменяли и обманывали, это больно, я понимаю тебя… Он переводит свой грустный взгляд на меня, слабо улыбается и делает шаг назад, чтобы освободиться от моих объятий. Я не знаю, что движет мной, но я резко обхватываю его за шею и тяну к своему лицу, чтобы поцеловать. Меня пронзает боль в груди, которую мне хочется заглушить в поцелуе с Бибером. На меня накатывает и хочется почему-то реветь, и я жмурюсь, но грубее целую молодого мужчину, руки которого ложатся на мою талию. Он не отталкивает меня, лишь ближе прижимает к себе. Джастин терпит мою грубость, позволяет себя целовать, придерживает ладонями мою спину и не даёт упасть. Чувствую себя в безопасности, я успокаиваюсь, переставая быть такой резкой. Поцелуй становится более спокойным и довольно чувственным, что нравится мне намного сильнее. И трепет от груди до низа моего живота быстро перебегает. И как только я издаю томный вздох, начиная чувствовать просыпающееся возбуждение, Джастин хватает меня за плечи и отодвигает от себя. — Я знаю, Хадсон, тебе больно и тебе хочется забыться, я позволил тебе это сделать, но давай не будем переходить черту, хорошо? — он устало выдыхает, словно ему каждый день приходится утихомиривать младших сестёр своей лучшей подруги. — Просто ложись спать. Я, ничего не понимая, сажусь на кровать и оглядываюсь вокруг, пока Джастин помогал расправить постель. — Мне надо переодеться. В джинсах неудобно спать. Где моя пижама? Я встаю, шатаюсь и подхожу к комоду, доставая первые попавшиеся шорты и майку. — Думаю, с переодеванием ты сама справишься. Спокойной ночи. Джастин уходит медленно и путаясь в своих ногах. Он прикрывает дверь в мою комнату, а я начинаю переодеваться, путаясь в собственной одежде. Лучше бы я это не вспоминала. Как же стыдно. Господи как же стыдно. Если Джастин именно этого добивался, то у него получилось. Я понимаю, почему он хотел поговорить об этих поцелуях, потому что явно не заслуживал такого отношения к себе. Я должна ему извинения. И должна была извиниться на следующее же утро. И Джастин молчал, не намекал, не издевался. Он всё это время был рядом и помогал мне. Как же сейчас меня совесть съедает изнутри. И дело не только в этих поцелуях. Кажется, я немного возбудилась, вспомнив поцелуи. Это объяснимо: у меня давно не было секса, а тут эти воспоминания. Чувствую, как в районе таза начинает пульсировать, да так, что ноги отнимаются. Я через одеяло кладу ладонь на свой лобок, словно пытаясь успокоить свою взбешённую матку. Не помогает, даже когда скрещиваю ноги. Я корчусь, прикусываю губы и пытаюсь избавиться от неожиданно нарастающего возбуждения. Я бы с удовольствием помастурбировала, но я не помыла руки перед тем, как убежать от Джастина. А я трогала грязные конверты, дверную ручку двери и прочее. Мне оставалось скрючиться и ожидать, когда это всё прекратится или сбегать в ванную и сделать себе приятное. Я понимала, что лучше второго варианта ничего не будет. Откидываю одеяло и встаю с кровати медленно, держась за бок. На цыпочках подхожу к двери, прислушиваюсь к шуму, надеясь, что Джастина в гостиной нет, потому что в таком состоянии я точно не готова с ним пересечься. Тихо открываю дверь и выглядываю. Джастина нет в гостиной. Бинго! Я медленно прохожу в сторону ванной комнаты. Телевизор включён, джойстик лежит рядом с кожурой от апельсина на журнальном столике, а Бибера самого нет. Мне надо скорее пробраться в ванную, пока он не появился. И только дойдя до закрытой двери и увидев свет пробивающийся снизу, я понимаю, что Джастин в той самой ванной, куда я кралась. Услышав шум оттуда, будто он собирается выходить, я быстро открываю входную дверь и вылетаю из квартиры. Я стою на лестничном пролёте в одной футболке, пижамных штанах и с босыми ногами. И стою я здесь потому, что не хочу, чтобы мой сосед увидел меня возбуждённую от воспоминаний о поцелуе с ним… Я в полной жопе. — Блять, — шепчу я, смотря в потолок и удивляясь тому, как я могла докатиться до такого. *Неделю спустя* На работу я ухожу очень рано, чтобы не пересечься с Джастином. Уже неделю мне приходилось просыпаться на час раньше и выбегать из квартиры. Сегодня я очень быстро собиралась, потому что знала о том, что у Бибера утренняя тренировка, а столкнуться с ним с утра будет довольно неловко. Джастин один раз пытался со мной поговорить после работы, но я быстро скрылась в своей комнате, сказав, что мне нужно поработать. Вот так мы и жили всю эту неделю, почти не виделись и не разговаривали. Я понимала, что Бибер даёт мне возможность избегать его, потому что если бы он просто перегородил дорогу, то разговора было не избежать. Мне кажется, он даёт мне время, чтобы я осмыслила произошедшее и смогла спокойно с ним поговорить. Забрав свой набор ключей из ключницы в прихожей, я быстро выхожу из квартиры, так как услышала будильник, трезвонящий из комнаты баскетболиста. Мне двадцать пять лет, я молодая женщина, обеспечивающая саму себя и не зависящая ни от кого, но я убегаю из квартиры, чтобы не обсуждать неприятные темы. Довольно глупо, согласна. Спускаясь по лестнице, где-то между вторым и третьим этажом, я поняла, что забыла флэшку, воткнутую в проем ноутбука. Флэшка очень была нужна по работе, поэтому мне пришлось вернуться в квартиру. Конечно, я не в ту же секунду развернулась и побежала обратно. Я простояла на месте несколько секунд, ругая себя за забывчивость. Понимание того, что встречи с Джастином мне сейчас не избежать, ударило по голове, и боль эта довольно значительно пульсировала. Только поднимаюсь последние ступеньки, как из квартиры выходит Джастин, держа в руках мою флэшку. В это же время двери лифта открываются и на лестничной площадке появляется третий человек — Мэттью. Мне же хочется провалиться под землю. Исчезнуть, испариться, раствориться, не знаю что ещё бы сделать, но лишь бы не быть с ними рядом. *Неделю назад* Я стою на одной ноге, как цапля, так и не набравшись храбрости вернуться в собственную квартиру. Двери лифта открываются и появляется доставщик с большой коробкой пиццы в руках. Я неловко улыбаюсь ему, махнув рукой, он в ответ тоже улыбается, хоть брови и в непонимании были сдвинуты. Он ещё раз смотрит на меня и подходит к двери Плэтта. Постучав негромко, доставщик делает шаг назад. Дверь быстро открывается и появляется Мэттью, держащий разрезанный пополам апельсин в руке. — Добрый вечер, ваша пицца пепперони, — бодрым голосом произносит парень со светлыми волосами, прячущимися за красной кепкой с эмблемой пиццерии. Я отворачиваюсь, чтобы Мэтт меня не заметил, пялюсь на пол, надеясь, что он закроет дверь как можно скорее и пойдёт есть свою пиццу. Краем глаза замечаю, как мой сосед прикусывает апельсин и обеими руками забирает коробку с пиццей, попутно благодаря доставщика. Доставщик направляется к лифту, который сразу открывается и уезжает с нашего этажа. — Джоди? — убирая апельсин со своего рта, удивляется Мэттью. — Что ты тут делаешь? Неловко улыбаясь и засовывая руки в карманы своих домашних штанов, я поворачиваюсь к нему лицом и делаю пару шагов вперёд. — Да так, вышла подышать лестничным воздухом перед сном, — я пожимаю плечами. Мужчина хмурится и переводит взгляд на мою дверь. — Вы с Джастином поругались? — Не то чтобы, — я пожимаю плечами и поджимаю губы. Я смотрю на него и понимаю, что он чертовски горячо выглядит в этой обтягивающей белой футболке, которая прекрасно демонстрировала его мышцы на теле. Похотливой Джоди надо принять холодный душ и успокоиться. — Эм, мы просто… — я потеряла суть того, что хотела сказать. — В общем, ерунда. — Не хочешь зайти на пиццу? — предлагает парень, шире открывая дверь, чтобы была возможность войти в его квартиру. Нет, мне нельзя в таком состоянии заходить в гости к такому красивому мужчине. Мне нужно вернуться к себе. — С удовольствием, — произношу я и захожу в его квартиру. На кухонной тумбе лежит открытая упаковка апельсинов, даже со входа вижу, что в гостиной на маленьком журнальном столике лежит кожура и половина цитруса. — Так это ты угостил Бибера апельсином? — спрашиваю я, хватая фрукт и невысоко подбрасывая в воздух, а после кладя обратно к остальным в упаковке. — Да, — кивает Мэттью, ставя коробку с пиццей на тумбу и убирая недоеденный цитрус. — Он помог мне с пакетами, когда пересеклись на площадке, и я предложил ему. — Здорово, — хмыкнула я и прошла без приглашения в гостиную.