Любовь сквозь тысячелетия

Кажется, само время замедлило свой стремительный ход в тот самый миг, когда я, еще несколько минут тому назад, ничего не подозревая, рассматривала последние, едва дошедшие до наших дней останки некогда поражавшим глаз своим непревзойдённым великолепием дворца, а теперь он и в самом деле предстал передо мной во всей своей первозданной и нетронутой временем красе, вместе с самой выдающейся личностью за всю историю Египта, которую я сейчас, сама того не осознавая, смогла ввести в явное недоумение своим внезапным появлением. Кто бы мог подумать, что человек, спасший меня тогда от страшной и незавидной участи, окажется в итоге вовсе не купцом, как я имела глупость ошибочно предположить по началу, а самим Рамзесом II — правителем могущественной державы? Что же значили тогда мои сны? Может ли именно он являться причиной моих фантасмагорических скачков во времени? И какую же роль играет этот обаятельный во всех смыслах юноша в моей жизни? Полагаю, поиски ответов на все эти сумбурные вопросы мне придется отложить на потом, ну, а сейчас же следует придумать, как выкрутиться из всей этой ситуации, а при идеальном раскладе событий и вовсе покинуть дворец, пока меня не бросили в реку, кишащую крокодилами, за все те грубые и дерзкие слова, что я ему наговорила за время нашего отнюдь недолгого знакомства. Итак, испариться у него на глазах я не могу, так как подобными способностями меня, к сожалению, боги обделили. К двери мне тоже вход закрыт, по крайней мере сейчас, ибо если мне даже и удастся проворно увильнуть от этого парня, в чем лично я сомневаюсь, меня повяжет его стража. Остается только лишь окно, однако, даже со своими скромными и не особо обширными знаниями по части архитектуры, я знаю, что дворцы всегда строились на довольно возвышенной платформе, к тому же, не исключено, что прямо внизу может протекать река Нил, пусть и до наших дней то ее русло давно высохло и исчерпало себя… И что же мне теперь делать? Пока мои мысли беспорядочно метались из крайности в крайность, силясь найти выход из этого затруднительного положения, юноша, по-видимому, все это время пристально наблюдавший за мной, отошел от былого потрясения, сделал осторожный шаг в мою сторону, заставив меня непроизвольно отступить назад, и проговорил мягким, но при этом неимоверно глубоким голосом, от которого по моему телу прошла легкая дрожь. — Вот мы и снова встретились с тобой, Элена. Не ожидал, правда, что ты так буквально воспримешь мое приглашение и самостоятельно явишься во дворец. Вот только мне непонятно одно: каким образом тебе удалось проникнуть сюда, ни имея совершенно никакого отношения к здешнему двору? — спокойным тоном проговорил парень, хотя в его пронзительных, золотисто-медовых глазах читалось явное напряжение. Он продолжал наступать на меня до тех пор, пока я не оказалась прижата к стене, ощущая спиной ее легкую прохладу. Бифету же навис надо мной, упершись расставленными по обе стороны руками в стену, отрезав мне при этом все пути к бегству. Я непроизвольно съёжилась, почувствовав себя на мгновение зверем, загнанным в ловушку умелым охотником. В этот момент мне просто хотелось сжаться в комочек и провалиться сквозь землю, лишь бы вернуться обратно в свое время, избежав обрушившихся мне на голову, словно первый снег, проблем. Но в следующую же секунду последовал еще один вопрос, который я уже попросту не могла проигнорировать. — И как, а главное, с какой целью ты оказалась в моих покоях? — Это была не более, чем чистая случайность. У меня не было никаких тайных умыслов или же корыстных мотивов на твой… нет, на ваш счет. Да и к тому же, до этого момента я даже не догадывалась, кто вы такой на самом деле. На дальнейшие же ваши вопросы я не намерена отвечать до тех пор, пока вы не прекратите так бесцеремонно прижимать меня к стене и нарушать мое личное пространство. — осторожно подбирая слова отозвалась я, стараясь, на сколько это было вообще возможно в моей ситуации, отстраниться от Бифету. — В твоих же интересах будет сказать мне только лишь правду, а иначе, ты ведь прекрасно понимаешь, какой исход может тебя ожидать, раз уж ты смогла так скоро осознать, кто я на самом деле такой. — с нотками предупреждения в голосе выдал парень, и тем не менее, слегка приотстранился. Я испустила облегченный вздох и уже было начала собираться с дальнейшими мыслями, чтобы выдать нечто правдоподобное в свое оправдание, как дверь покоев внезапно отворилась, после легкого и учтивого стука, и в помещение вошли двое тех самых парней, которые сопровождали Рамзеса накануне. На несколько мгновений воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь громким гомоном людей, доносящимся откуда-то снаружи, так как все внимание пришедших сосредоточилось на мне, Бифету и, по всей видимости, положению, в котором мы сейчас находились. Первым нарушил тишину Литах, негромко кашлянув в кулак:  — Прошу прощения, что прерываю вас, Ваше Величество, однако собрание вот-вот начнется. Все ожидают только вас, да и мирная делегация уже на подходе. Вам следовало бы поспешить и предстать перед своими подданными. Юноша на несколько непродолжительных секунд заколебался, а после, с тяжелым вздохом и явным неудовольствием полностью отстранился от меня, давая мне наконец небольшую передышку. Но вопреки всему, расслабиться мне почему-то так и не удалось, и не без видимой на то причины. — Хорошо, настала пора встретить наших гостей так, как велит обычай, и навсегда решить конфликт, что терзает Египет вот уже не одну сотню лет подряд. — с решительной серьезностью произнес парень, однако, прежде, чем уйти, он вновь обратил на меня свой притягательный взгляд. — Разговор, между нами, все еще не окончен, Элена. Обдумай пока как следует мои слова и запомни, что так или иначе, но я узнаю истинный мотив твоих действий. А также, не забывай, что ты все еще находишься передо мной в неоплатном долгу, так что даже не вздумай самовольно покидать пределы этого дворца до моего возвращения. Служанки позже доставят тебе платье, в котором ты должна будешь присутствовать на сегодняшнем празднике. Постарайся подготовиться к нему, как следует. М-да, не думала, что моя мирная студенческая жизнь однажды обернется настоящей исторической драмой. — Как я понимаю, выбора у меня сейчас попросту нет и моего отказа вы не потерпите? — как можно более бесстрастно отозвалась я. — Именно так. В случае, если ты решишь передумать, тебя немедленно осудят и бросят в темницу за сегодняшний инцидент. Так что в твоих же интересах постараться этого не допустить. Ну, а до тех пор, за тобой будет присматривать Ментос. С этими словами парень развернулся и величественно покинул покои, предварительно одарив меня обаятельной и несколько загадочной улыбкой, оставив один на один с по сути незнакомым мне мужчиной, который, по иронии судьбы, испытывал ко мне неприязнь и недоверие больше, чем кто-либо другой, с момента моего прибытия в прошлое, хотя мы и виделись с ним от силы раз. Интересно, что же он во мне такого страшного разглядел, из-за чего теперь питает такую открытую и ни капли не скрываемую неприязнь? И почему Бифету — так мне его, вопреки всему случившемуся, воспринимать намного легче — решил доверить меня именно Ментосу? Кажется, если мне память не изменяет, уже с подростковых лет Рамзес обладал многими полезными качествами, присущими правителям, и очень тщательно подбирал свое окружение. Однако, во всем мире было всего два человека, которым он мог всецело довериться, помимо собственной семьи. Одного из них звали Литах, который позже вошел в историю как один из самых молодых верховных жрецов и по совместительству, верный советник и «правая рука» фараона. Второй же был выходцем из деревни Ситат, которого юный Рамзес однажды встретил в одном из своих первых освободительных походов, в которых он на тот момент участвовал вместе с отцом, и забрал его с собой. Именно этот мальчик в последствии и стал гениальным генералом, что до самого своего конца оберегал жизнь фараона и всегда находился на его стороне, исполняя заветную клятву, данную при первой их встречи. Теперь же этот мальчик стоит сейчас и передо мной, превратившись в грозного и непоколебимого мужчину, несмотря на свои довольно юные годы… Кто бы только мог подумать, что мне однажды удастся увидеть всех этих людей не на безжизненных страницах учебника, а воочию. Хотелось бы мне еще выяснить, являлись ли все эти выдающиеся исторические личности такими же, как нам диктовали книги и пытались навязать преподаватели? Или же история умалчивает некоторые факты об этих людях, собственно, как и о многих иных, так и оставшихся навеки погребенными в песках времени и ушедших из этого мира вместе с их обладателями? — Так я и знал, что ты представляешь из себя намного больше, чем просто обычного кочующего торговца. Так кто же ты такая на самом деле, и как ты сумела прийти во дворец? — завалил меня вопросами Ментос, буравя своими холодными малахитовыми глазами. Ну замечательно, и он туда же. Почему бы им, к примеру, не поинтересоваться, как мое здоровье, раз уж они решили уже однажды помочь мне, вместо того чтобы сразу переходить к допросам? Я, конечно, понимаю, что безопасность своего правителя для него превыше всего, но неужели я на самом деле настолько подозрительная личность, что он даже на мгновение не может допустить мысль о том, что фараон меня, к примеру, мог бы вызвать к себе и лично? — Все предельно просто. Вы действовали инкогнито и не посчитали нужным раскрывать мне свои личности, преследуя личные цели, ну и я поступила аналогично. Так что теперь мы в полном расчете. Что же касается всего остального, то можешь считать, что причиной моего прихода во дворец стала деловая встреча. — отчеканила я, без какого-либо зазрения совести устало плюхнувшись в стоящее поодаль от меня кресло. Раз уж я теперь пленница этих покоев, то распоряжусь ими с должным для себя удовольствием, пусть это и явно испытывает терпение моего «надзирателя». К тому же, я должна убедить его, что смирилась со своей участью и не решусь на побег. — И что это за деловая встреча такая, связанная с самим фараоном Египта? — едко прокомментировал парень, иронично изогнув при этом бровь. — Каковы твои истинные цели? — Послушай, Ментос, я нисколько не интересуюсь правителем этой страны и не представляю для него угрозу, в чем ты уже наверняка убедился в тот момент, когда вошел сюда вместе с Литахом, и мои личные проблемы никаким образом с ним не связаны. Так что, может быть ты отпустишь меня, а всем остальным расскажешь историю о том, как я от горя выбросилась в Нил и мое тело поглотили волны? Подумай, ведь в таком случае, тебе не придется утруждать себя еще и присмотром за такой проблемной и наверняка подозрительной девицей, как я. В этот момент в дверь снова постучались и в комнату вошла женщина средних лет в неброских белых одеждах, которые обычно носила вся прислуга, давая парню время на раздумья. Поклонившись, она оставила неподалеку от меня шелковое платье нежно-персикового цвета и с неповторимым египетским узором, вышитым золотой нитью, для предстоящего торжества, а после, вновь поспешно скрылась за дверями. — Я не знаю, как обстоят дела на самом деле, но раз уж Его Величество счел нужным оставить тебя здесь, значит для этого была веская причина. Мои личные чувства и интересы не играют здесь совершенно никакой роли. И ступить за порог этих покоев ты сумеешь только через мой труп. Как и ожидалось, этот человек слишком предан своему делу и не пойдет не на какие уступки, если дело касается работы. Такие люди всегда ценились на вес золота. Может быть, зря я на него начала наезжать …  — Ну хорошо, и когда же вернется Его Величество? — задала я наиболее интересующий меня вопрос, подперев голову рукой и пытаясь понять, какие эмоции скрывает парень за маской полной беспристрастности. — Я не обязан отвечать на вопросы столь личного характера. Могу лишь сказать, что возможно, он вспомнит о тебе после того, как закончит прием недавно прибывших в Египет гостей. Кстати о гостях, Литах как-то упоминал о некой мирной делегации, вот только, со стороны кого? Кажется мне, я упускаю в этой ситуации нечто очень важное, но никак не могу вспомнить, что именно… Впрочем, меня сейчас должен волновать только лишь мой побег, ведь Бифету, наверняка сам того не осознавая, дал мне прекрасный шанс. Другого мне может уже и не представиться. — В таком случае, мне нужно быть готовой к его приходу. Так что, не мог бы ты выйти из покоев на несколько минут, до тех пор, пока я не переоденусь? — видя, как парень заколебался, явно почувствовав подвох, я хитро улыбнулась и рискнула поинтересоваться. — Или, быть может, ты предпочтешь остаться и понаблюдать за тем, как беззащитная девушка станет перед тобой обнажаться? Пусть это и прозвучало довольно вульгарно, но по крайней мере, я добилась того, чего хотела. Парень мигом вспыхнул, поднялся со своего места и пробормотав что-то о непристойности, стремительно покинул комнату, выделив мне на сборы не более пятнадцати минут. Тоскливо глянув на ожидающий меня наряд, я принялась мигом в него переодеваться, чтобы после не особо выделяться в толпе, вместе с тем усердно пытаясь вспомнить схему строения дворца, бросившуюся мне внезапно на глаза еще в тот самый момент, когда я стояла вместе с Айларом и ожидала прихода нашего профессора. Однако, как это обычно и случается по закону подлости, мысли мои смешались в один сплошной ком и в памяти всплыли лишь некоторые, не особо значимые фрагменты. По крайней мере, мне было известно, где находиться тронный зал, задний двор и ворота, ведущие прочь из дворца. В остальном же придется ориентироваться на месте. Но об этом я еще успею позаботиться позже, а сейчас же, пора выбираться из этого жутко потрясающего, и тем не менее, довольно опасного места. Быстро окинув комнату взглядом, я сдернула с постели великолепные простыни и скрепя сердцем, начала на скорую руку преобразовывать их в нечто на подобии прочного каната, один конец которого я прочно привязала к кровати, а другой — перекинула через изящный парапет балкона, на несколько секунд опустив взгляд вниз и вполне убедившись в достоверности моей прошлой теории. Затем же взяла в руки вазу из аспидного сплава с искусно выцарапанными письменами и изображением Ра, восседающего на троне в своем божественном обличии, и встала рядом с массивной дверью. Да простят меня боги за такой вандализм. Меня наверняка потом подвесят за ноги или же отдадут на съедение львам за такое бесчеловечное надругательство над личными вещами самого владыки Египта, но он сам должен был понимать на что шел, когда решил оставить меня здесь в заложниках. С глубоким сожалением разжав пальцы, я стала наблюдать, как хрупкая ваза в считанные секунды достигла пола и с характерным звонким звуком распалась на тысячи многогранных и острых осколков, и тут же громко вскрикнула, привлекая к себе внимание стражников. Первые мгновения ничего не происходило, и я уже начала беспокоиться, что меня раскрыли и мой план потерпел поражение с самой своей первой минуты, но тут двери резко отворились и в комнату буквально влетел Ментос, в сопровождении еще нескольких людей, до этого наверняка стоявших на посту стражи покоев. И пока они, как я и рассчитывала, сосредоточили все свое внимание на моем отвлекающем маневре, стремясь рассмотреть мое барахтающееся тело среди быстрых вод реки, я тихо выскользнула из покоев и мигом затворила тяжелые, расписные, инкрустированные драгоценностями двери, просунув в основание их ручек так кстати попавшееся мне на глаза копье из бронзы, находящееся здесь про запас и видимо, все это время только и ждущее своего часа, которое я бессовестно позаимствовала с крепления у ближайшей стены. Когда же первая часть плана была выполнена, я бросилась бежать в ту сторону, которая, по моему мнению, могла вывести меня к первому этажу, где ориентироваться мне будет намного легче, ведь я прекрасно понимаю, что моя нехитрая уловка не сумеет долго сдерживать такого человека, как Ментос. Даже думать не хочу, что он со мной сделает, если все-таки словит. Ведь я не особо уверена в том, что нужна фараону живой. Спустя несколько недолгих минут, блуждая среди практически идентичных друг другу расписных коридоров я поняла, что окончательно заблудилась и вышла к небольшому, но просторному помещению, посреди которого располагался пруд, усеянный нежными белыми лотосами. Опершись спиной о ближайшую прохладную колону, я позволила себе пару мгновений отдохнуть, любуясь здешним умиротворяющим видом, и решить, в каком направлении мне следует пойти дальше. Ведь затаится во дворце у меня не получится из-за своей слишком бросающейся в глаза внешности, да и эти ироды перероют здесь все вдоль и поперек, чтобы найти меня. Так что, нужно скорее искать выход и убираться прочь из дворца, и чем скорее, тем лучше. А дальше будем разбираться с проблемами по мере их поступления, обязательно разыскав Тали и по возможности, избежав встречи с тем маньяком, что желал мне смерти накануне. Ведь что-то мне подсказывает, что следующая наша с ним встреча может окончится для меня не самым лучшим концом, так как фортуна, как известно, никогда никому не благоволит дважды. Переведя дух, я двинулась наконец в путь и решила проследить за служанкой, которая с пустым подносом еды возвращалась обратно на кухню, выйдя наконец к раскинувшемуся в пару милях от меня благоухающему саду, за которым вдалеке виднелись высокие ворота. Но не успела я толком обрадоваться, как вдруг услышала за спиной топот стремительных и тяжелых солдатский шагов, с каждой секундой приближающихся все ближе и ближе, а после и голоса, один из которых выделялся особо резким и приказным тембром. Сбросив оцепенение, на несколько мгновений парализовавшее мое тело, я бросилась бежать, не разбирая перед собой дороги. Невольно оглянувшись по пути через плечо, чтобы понять, сумели ли меня настигнуть люди Ментоса или же это все еще вопрос времени, я не заметила выходящего прямо мне на встречу парня и резко в него врезалась. Мигом опустив взгляд и пробормотав быстрые извинения, я хотела уже двинуться дальше, как незнакомец схватил меня за запястье, остановив и заставив обратить на него свое внимание. И тут только, присмотревшись внимательнее к холодным и глубоким, словно бескрайний океан, глазам парня и его лицу, тщательно скрываемым за темным капюшоном, я с удивлением осознала, что передо мной стоит никто иной, как сам Тали. Но по какой же причине он вместе с Мумучей прибыл во дворец? Связано ли это как-то с мирной делегацией, на которую отправился Бифету, судя по его официальной одежде, или же дело кроется в чем-то другом? И что за сверток тщательно скрывает в своих руках Мумуча? Тысяча вопросов роем закружились у меня в голове, вот-вот уже готовые сорваться с языка, но тут мужские голоса зазвучали громче и я, ощутив как по моей спине прошлись холодящие кожу мурашки, невольно сделала шаг назад, испуганно всматриваясь в сверкающие яростью глаза подступающего Ментоса и вместе с тем понимая, что я упустила свой последний шанс. И в этот самый момент, когда я уже находилась на грани отчаяния, Тали окинул сначала меня, а после всю стражу пристальным взглядом, а затем совершил то, чего я никак от него не ожидала: он сделал несколько уверенных шагов вперед и заслонил меня собой от остальных, решив вступиться, пусть и наверняка прекрасно понимал, что это все равно ровным счетом ничего не изменит, поскольку эти люди не отступятся и заберут свое. Так мы и стояли, в молчаливой битве буравя негодующими взглядами друг друга до тех пор, пока вперед не вышел Ментос и не заговорил тоном, от которого, казалось бы, сам воздух накалился и потяжелел. — Перед вами стоят солдаты из личной свиты фараона, и только лишь потому, что вы наш гость, я не буду проявлять к вам снисхождение, если вы вздумаете осуждать приказы нашего повелителя, и предупрежу вас сейчас один единственный раз. Уйдите с пути и добровольно передайте нам девчонку, которую сейчас покрываете, если, конечно, не хотите навлечь на себя гнев сына бога. — Тали, оставь ее, у нас нет времени на эти игры… — начал было возмущаться Мумуча, однако хетт прервал его и заставил замолчать одним властным движением руки, и не менее предупреждающим взглядом. — Так что же, теперь личные псы Рамзеса гоняются средь бело дня за беззащитными девушками? Сначала скажите мне, в чем она провинилась, чтобы удостоиться такой «чести?» Да и к тому же, эта девушка сама пришла ко мне, находясь в явно затруднительном положении, так что я ее при себе не удерживаю, но считаю своим святым долгом помочь в беде тому, кто в этом действительно нуждается. Вы ведь прекрасно меня понимаете, генерал. Или же, даже после стольких лет в Египте все еще придерживаются варварских обычаев? Я буквально ощутила, как атмосфера в коридоре начала нещадно накаляться, несмотря на и без того довольно жаркий день. — Я не обязан отвечать на ваши вопросы, так как это дело никоим образом вас не касается. Так что в последний раз повторяю: отойдите от девушки, а иначе, я вынужден буду расценивать ваш поступок как умышленное нарушение некоторых сводов нашего закона, и как следствие, прямой вызов фараону. Вы ведь не хотите, чтобы я прибегнул к силе, и вы подвергли свой возможный будущий альянс с Египтом под угрозу? Похоже, цель его прихода во дворец очень важна, да и самого Тали я не должна всецело вмешивать во все происходящее, обременяя еще большими проблемами только лишь по собственной вине, поэтому, я обязана сама разрешить всю эту ситуацию и ни в коем случае не показывать, что я знакома с этими двумя мужчинами, если хочу действительно их защитить. — Я пойду с вами, так что оставьте этих ни в чем не повинных людей в покое. — как можно более хладнокровно отозвалась я, молясь, чтобы голос не дрогнул, и вышла вперед. В этот момент Тали вновь схватил меня за запястье, явно не намереваясь так просто отпускать к генералу, однако, я лишь едва заметно покачала головой и мягко разомкнула наши руки, а после, одними лишь губами прошептав короткое «спасибо», двинулась к Ментосу. Когда же я преодолела небольшое разделяющее нас расстояние и стражи поспешили сомкнуться вокруг меня, оторвав все пути к отступлению, я сумела оглянуться и на долю секунды увидеть, как Тали с Мумучей скрылись за парадными дверями, успев при этом, благодаря своему тонкому слуху, уловить три важных слова: «Послы от хеттской державы!» После этого, внутри меня словно бы все перевернулось, от внезапного потрясения, и я резко остановилась на месте, пораженная собственной догадкой. Ну, конечно, и как же я сразу не поняла? Теперь все отдельные части пазла начинают сходиться и обретать четкость. Этот инцидент очень схож с тем историческим событием, которое заключалось в том, что послы одной из враждующих стран приехали к своему самому заклятому врагу, чтобы вступить с ним в переговоры и заключить долгожданное перемирие, а также, преподнести правителю страны два подарка. Один из них представлял просто золотые дары, а вот другой — карту с чертежом прекрасного и живописного храма, созданного самыми лучшими и гениальными мастерами, зная, как сильно увлекается здешний правитель архитектурой. Но вся загвоздка была в том, что внутри этой карты покоился кинжал, который должен был пролить царскую кровь. Похожая история произошла в Китае, в эпоху Цинь, и стала даже идиомой. Однако, Египет тоже не был исключением. Вот только в нашем случае в ней участвовали хетты. А Тали, как раз-таки имеет все характерные для хеттской нации элементы внешности, и явную неприязнь к Египту и всему, что с ним связано, чего нельзя, однако, сказать о Мумуче. Но не стоит забывать, что именно в его руках хранился тот самый сверток, который он очень тщательно прижимал к себе, словно боялся, что из него может вот-вот нечто выпасть. Да еще и те слова, произнесенные вестником накануне, только подтверждают мои догадки, не сходится лишь время, так как это событие должно было произойти как минимум через год… Как бы то ни было, я должна вмешаться и не допустить возможное пролитие крови, хотя бы ради Тали, чтобы отплатить ему за все то, что он для меня сделал. Ведь я уже все равно так или иначе, но вмешалась в ход истории, и пути обратно уже нет. — Ментос, я понимаю, что ты на меня очень злишься и у тебя нет причин доверять мне, но мне нужно сказать тебе нечто очень важное. Эта информация касается жизни и смерти, так что пожалуйста, выслушай меня. — осторожно начала я, понимая, что на данный момент Ментос — мой единственный шанс все изменить, пусть я сейчас и буду балансировать на самой грани. — Глупа та рыба, которая на одну и ту же приманку попадается дважды.— процитировал одну известную поговорку парень, легонько подталкивая меня вперед. — Так что давай поторапливайся. И может быть, когда мы доберемся до покоев и ты будешь опять под моим строгим надзором, я соглашусь тебя выслушать. — Нет, к тому времени будет уже слишком поздно. Дело в том, что мне известна кое-какая информация, касающаяся послов, что прибыли сейчас во дворец. И если ты меня сейчас не выслушаешь, то будешь потом сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, поскольку на кону стоит судьба всей этой страны и в первую очередь, фараона. К тому же я даю тебе слово, что не стану больше сбегать и ставить тебя в неловкое положение, если ты дашь мне шанс. — Какая же польза тебе будет со всей этой ситуации? Ведь если Его Величеству будет угрожать опасность, тебе это будет только на руку, потому как тогда тебе удастся спокойно сбежать. — с явным недоверием в голосе отозвался парень, пронзая меня своим насмешливым взглядом. Если задуматься, я все еще в долгу перед Бифету и обязана ему жизнью, так что, если все пойдет по плану, мы будем в конце концов в расчете и мне удастся спокойно уйти из дворца, так как у этого мужчины больше не будет предлогов удерживать меня подле себя, конечно при условии, что ему вдруг не взбредет в голову пополнить коллекцию своего гарема одной иностранной девушкой. Б-р-р, прямо дрожь пробирает от одной только мысли. Все-таки, Египет — отнюдь не безопасная страна, что сейчас, что в далеком будущем. — Твой правитель спас мне однажды жизнь, и я желаю отплатить ему той же монетой, только и всего. А теперь послушай. У того человека, со свертком в руках, есть с собой оружие, которое стражи не смогли изъять по той простой причине, что оно скрыто на самом видном месте и в тоже время вдали от людских глаз. И как только ему представиться возможность подойти ближе… — Он воспользуется моментом неожиданности и сделает свой стремительный ход. — закончил за меня парень, лицо которого сделалось необычайно мрачным и серьёзным.  — Верно, ведь сам подумай, как бы ты поступил на их месте, если бы тебе представилась возможность застать самого могущественного врага врасплох? Этим жестом хетты наверняка хотят показать, что их страна никогда не перед кем не склониться и будет драться до конца, используя все возможные методы, чтобы отстоять свою независимость и не позволить Египту поглотить себя. Таков уж их менталитет. Не успела я и глазом моргнуть, как парень схватил меня за локоть и оттащил в сторону, а затем бесцеремонно прижал к ближайшей колоне, с грозным видом нависнув сверху и глядя на меня в упор, от чего мне вмиг стало не по себе. — Откуда тебе известна эта информация? И почему ты вдруг решила рассказать ее мне именно сейчас? — Я ведь уже говорила тебе раньше, что явилась во дворец не просто так, а по делу. И ручаюсь за подлинность своих слов жизнью, так что в случае, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь смело свалить всю ответственность на меня. Но перед тем, как я продолжу свой рассказ, у меня есть одно условие. Без его выполнения ты из меня, можешь быть уверен, не вытянешь и слова. — вжавшись в колонну упрямо заявила я, прекрасно осознавая, что если этот человек захочет, то с легкостью сможет вытянуть из меня всю подноготную, расправившись со мной так, как обычно поступали со шпионами. — Ну хорошо, и чего же ты хочешь? — прорычал генерал после нескольких секунд раздумий. — Оставьте того парня, который сопровождает посла в живых и позвольте ему уйти из дворца, а после и из этой страны без всякого сопровождения, когда все закончится. Пообещай мне, что дашь слово и исполнишь то, о чем я тебя прошу, при свидетелях. Ментос смирил меня долгим и затяжным взглядом, тщательно все взвешивая, а затем провел рукой по своим гранатовым волосам, слегка взъерошив их, и к моему облегчению, заметно смягчился. — Не знаю, какие цели ты преследуешь, но так уж и быть, я даю тебе слово, что не трону нужного тебе человека, если только он не станет угрозой для фараона, ибо в таком случае я расправлюсь и с ним, и с тобой лично, и тогда уже никакие силы небес вам обоим не помогут. А теперь пойдем. — парень двинулся вперед, и я последовало за ним. Не знаю, что заставило его согласиться, то ли моя непреклонная уверенность в собственных словах, то ли его личные убеждения, но главное, что ситуация обернулась в мою пользу и я сумела заручиться его поддержкой. Надеюсь, что к концу всей этой истории моя голова не слетит с плеч. Когда же мы наконец миновали монолитные двери и наплевав на всякие традиции ворвались в тронный зал, я поняла, что мы пришли как раз вовремя. Мумуча уже преодолел большую часть расстояния и теперь, склонившись в поклоне, вознамеривался развернуть сверток. И пока я размышляла о текущей ситуации, стоя в сторонке, чтобы не мешаться под ногами, Ментос велел страже окружить хеттских послов и не спускать с них глаз, а сам же, опустившись на одно колено и смиренно опустив взгляд, принялся отчитываться:  — Мой повелитель, прошу прощения, что смею вмешиваться и прерывать вас, после же я понесу соответствующее наказание, но дело, по которому я пришел, не терпит отлагательств. Мне пришло донесение о том, что один из хеттских послов в тайне проник на сегодняшнее собрание с оружием и намеревается совершить покушение. Тому есть свидетель. Так что прошу вас, отдайте вашим верным подданным приказ пересмотреть предназначенное вам послание до того, как оно попадет вам в руки. — Ментос поднял голову и на мгновение, под тихие перешептывания, вмиг наполнившие зал, встретился взглядом с Рамзесом и промолвил с необычайным проникновением в голосе. — Я не посмею лгать Вам, Ваше Величество. Пусть этот парень и военный генерал, а также, он добровольно согласился на участие во всей этой афере, движимый желанием защитить своего господина, но стоит отдать должное: смелости ему не занимать. Ведь не каждый сможет пойти на столь рискованный шаг и выдержать этот наполненный негодованием и сдержанной яростью взгляд пронизывающих янтарных глаз, утративших свою былую теплоту и игривость, придававшие ему ранее свое особое очарование. Теперь, глядя на Бифету, мне кажется, что передо мной сидит совершенно другой человек, настоящий и властный правитель. Вот как, оказывается, власть заставляет людей меняться. — Что ж, у меня нет причин сомневаться в словах тех, кто некогда сумел заслужить мое доверие. — после недолгой паузы отозвался Рамзес, сумев совладать со своими негативными эмоциями. — Однако, я не могу вынести своего окончательного вердикта до тех пор, пока не будут предъявлены все доказательства. Поэтому, прошу вас, посол, продемонстрируйте нам свой чертеж целиком. Если донесение моего подчинённого окажется лживым, я лично преподнесу вам извинения от лица всего Египта и назначу ему наказание за клевету. Ну, а если же его слова окажутся правдивы от начала и самого конца, тогда уже судить вас будем мы. — Ваше Величество, мы сейчас не в той ситуации, чтобы ставить под сомнения слова друг друга! Да и к тому же, я ведь могу расценить ваши действия, как жест к объявлению войны со стороны Египта. Этого ли вы на самом деле добиваетесь? — принялся неистово негодовать Мумуча, явно будучи застигнутым врасплох. Нетрудно было догадаться, что Бифету начали овладевать смешанные чувства, судя по тому, с какой силой он сжал подлокотники трона, словно внутри него разразилась целая борьба, незримая для глаз остальных, и тем не менее, лицо его все также оставалось непроницаемым. В это же время вперед вышел Тали, с твердым намерением собирающийся отстаивать интересы своего подопечного и развернуть ситуацию если не свою сторону, то хотя на более безопасную и далекую от конфликта тропу, зная, какой исход может ожидать их обоих в противном случае. По крайней мере, так мне казалось по началу. Однако, ему этого совершить так и не удалось. Мумуча решительно приостановил парня, наклонившись и быстро полушепотом адресовав ему несколько слов, от чего на лице Тали проступило выражение полного потрясения, в последствии сменившееся настоящей мукой, и он, сжав кулаки, отступил. — Хорошо, я готов вам всем продемонстрировать всю благость намерений нашего народа. Можете быть уверены, они не разочаруют ваших ожиданий. С этими словами Мумуча начал медленно, сантиметр за сантиметром разворачивать сверток дальше, не сводя упрямого взгляда с фараона. И пока я гадала, что за хитроумный ход он решит предпринять, будучи абсолютно в патовой ситуации, мужчина продолжал свое дело до тех пор, пока не нащупал руками нечто твердое, но не остановился. В этот момент взгляды всех присутствующих были прикованы к Мумуче, напряжение в воздухе постепенно накалялось, грозясь достигнуть своего окончательного апогея. Последующие же события начали развиваться так стремительно, что я едва успевала за ним следить, охваченная ужасом происходящего, пока толпа людей приняла единогласное решение поспешно покинуть тронный зал. Не останавливаясь ни на секунду, Мумуча практически раскрутил сверток и достиг его предела, как в этот самый миг Тали вывел одного из стражников из строя внезапным, сильным ударом под дых, заставив тем самым всех окружающих их плотным кольцом стражников сосредоточить все внимание на себе. Мумуча же, нисколько немедля, отбросил никчемный сверток в сторону, выхватил кинжал, лезвие которого на миг блеснула в солнечных лучах, и резко бросился на Рамзеса, нацелившись ему прямиком в самое сердце. Эффект неожиданности, как и предупреждал Ментос, сыграл должное, и теперь мужчину и его цель начало разделять всего лишь несколько миль. Не представляю даже, чем бы все обернулось, если бы только не внезапно подоспевший Ментос, который остановил нападавшего, вонзив свой меч до самого основания ему прямо в живот, от чего на уголках губ мужчины мигом проступила кровь, и он выронил кинжал, успев лишь слегка оцарапать руку генерала. Я мигом отвернулась, так как к горлу от такого зрелища мигом начала подступать тошнота. Одно дело, когда смерти происходят в фильмах, и совершенно другое, когда человека убивают в реальности, и ты понимаешь, насколько же все-таки хрупка человеческая жизнь, когда видишь, как кровь с каждой каплей покидает его тело и растекается на мраморном полу в немыслимом кровавом узоре, предрекающим неминуемый конец. Немного совладав с собой, я вновь повернулась и увидела, что Мумуча грузно осел на пол в луже собственной крови, которая вот-вот грозилась стечь алым ручьем с аккуратных ступенек, на которых возвышался трон. В этот самый миг наши с ним взгляды пересеклись и я, вопреки сожалениям, второй раз за этот день похолодела от ужаса. — От того, что вы убьете меня, ничего не измениться. Хетты никогда не склонят своей головы перед такой жалкой и ничего не стоящей страной вместе с ее никчемным правителем! Так что только погодите, придет время и вы, вместе со всем, что когда-либо имело для вас значение, будете стерты с лица этой земли, оставшись гнить под песками пустыни до скончания веков. А одной из причин тому будет эта девушка. — мужчина, со злобной усмешкой на окровавленных губах, слабым жестом указал в мою сторону, прекрасно понимая при этом, на что он меня обрекает. — Попомните мои слова. То были последние слова Мумучи, которые он проговорил хриплым голосом, делая небольшие паузы в словах из-за судорожного дыхания, а затем, он обратил взгляд к окну, через которое пробивался яркий и теплый солнечный свет, несущий в себе радость и надежду. Лицо его в тот же миг разгладилось и он невольно выдавил из себя легкую, полную сожаления улыбку, и я заметила, как блеск в его глазах понемногу поник и он, распрощавшись с этой жизнью, закрыл отяжелевшие веки, безвольно уронив руку на пол. В этот день Мумуча погиб, движимый собственными амбициями, а может быть, просто приказом своего государя, который собственноручно вынудил его принять добровольную казнь, а после обречь и меня на не менее страшную участь. И тем не менее, вопреки всему случившемуся, я не злилась на этого человека за все его грязные, брошенные в мой адрес слова. Просто не смогла, увидев эту невысказанную печаль в его глазах, прикрытую гневом, когда он смотрел на меня так, словно безмолвно просил прощения, введя меня тем самым в замешательство. Наверняка он не сдался сейчас и добровольно пожертвовал собой в первую очередь для того, чтобы спасти Тали и дать ему шанс уйти. Уж слишком крепка была между ними связь. Хотя, я могу и ошибаться. Обуреваемая чувствами, я невольно подняла растерянный взгляд на Рамзеса и увидела в его глазах тот же грозный блеск, которым он несколько минут назад прожигал Мумучу и поняла, что все еще не закончено. Ментос не убрал меч в ножны, а просто стоял и ожидал приказа своего повелителя. Стражи тоже не отступали. В этот миг мне казалось, что все внимание присутствующих сосредоточилось на мне, желая расправиться со мной так же просто, как с недавним послом, да упокоится его душа на небесах. Меня внезапно накрыло осознание того, что жизнь моя в очередной раз приняла фатальный поворот и теперь зависит лишь от окончательного слова Бифету. О боги, во что же только я вздумала ввязаться на этот раз?