Мой мир.exe

       Н-не надо... пожал-луйста... М-Моника... П-прошу... – Умоляла Юри между приступами плача, с трудом произнося слова от боли, пока лезвие её ножа медленно проникало в грудь. Она сидела на полу, оперевшись спиной о стену в комнате Моники. – И какого тебе? Какого убивать себя? Зачем ты это делаешь? – Спрашивала, ухмыляясь, каштановолосая, стирая слезу с холодной щеки мёртвой Саёри. – Почему ты... убила... нас? – С трудом сказав последнее, Юри скончалась в луже собственной крови. Моника внезапно опешила от этих слов. – Я... убила?.. Я не убивала! Это не я! – В панике закричала Моника, пятясь от трупов. Она обо что-то запнулась у упала на пол. Сразу после этого дверь в её комнату открылась и на пороге показалась маленькая девочка с розовыми волосами. – Ты - убийца. – Произнесла тонким детским голоском Нацуки. – Н-нет... я не убийца... Я не делала этого... – Шокированно лепетала Моника, смотря на мёртвое выражение лица розоволосой в бежевой футболке и синих шортах с подтяжками: Милый детский образ резко контрастировал с её выражением лица и мёртвыми глазами. <...> 17.10.2012 г. | 1.82010 | – Нет! – Раздался крик среди тишины. Моника обнаружила, что она сидит на своей кровати. С левого бока от неё звенит будильник, а сама она тяжело дышит.        Тринадцать дней прошло. Утром, двадцать пятого сентября, Моника старалась не обращать внимания на странности, которые с ней происходили. Она старалась сблизиться с Юри за это время. Можно признать, получалось у каштановолосой не плохо, несмотря на всё то, что с ней происходило. За эти дни ей часто снились кошмары, подобные сегодняшнему. Несколько раз Моника оказывалась в мрачной комнате с монитором. Она выяснила, что пока она не прочитает полностью "Конец сюжетной линии", эта комната её не отпускала. Каждый раз, читая те предложения, Монике становилось жутко не по себе и она не могла привыкнуть к тому, что там написано. Словно та комната заставляет её всё это чувствовать снова и снова, пока та окончательно не сойдёт с ума или не привыкнет. Исход неизвестен, как то, почему она вообще там оказывается. Но, однозначно, чувство вины за будущее и за жизни будущих подруг раз за разом понемногу возрастало.        В конце сентября, двадцать девятого, Монике удалось, что называется, вывести Юри на откровенный и чуть ли не задушевный разговор. Это было, когда каштановолосая провожала Юри домой. Нужно признать, Моника хорошо держала в себе всё то, что с ней начало происходить и старалась оставаться прежней: доброй и энергичной. Моника узнала об увлечении Юри разного вида чаем, чайными церемониями и любви к литературе. В школе они стали больше общаться... относительно того, как они контактировали ранее.        С началом следующего месяца скрывать все проблемы и оставаться прежней: доброй и энергичной, становилось всё труднее. Юри это заподозрила и иногда интересовалась, всё ли хорошо, или не случилось ли чего? Моника быстро становилась прежней и уверяла Юри, что ей всё кажется и беспокоиться не о чем. С каждым днём слова зеленоглазой становились всё менее убедительными...        Вернёмся к настоящему. Моника, как обычно, встала, умылась, позавтракала и отправилась в школу. Уже подходя к ней, она встретила Юри, идущую с противоположной стороны. Увидев оживлённое лицо с красным румянцем, Моника постаралась натянуть приветливую улыбку и скромно помахала ей рукой. Увидев это, счастливое выражение лица фиолетоволосой переменилось на грустное. Юри подбежала к ней навстречу и они остановились у калитки. – Привет... Юри. – фальшиво улыбаясь, произнесла Моника, стараясь избегать с ней зрительного контакта. – Привет... Моника, с тобой точно что-то случилось. – Обеспокоенно произнесла Юри. – Не хочешь... поговорить об этом?.. – Всё в порядке, Юр... – Нет... Я хочу п-... хочу помочь тебе, Моника! Как тогда... ты помогла м-мне. – Перебив каштановолосую, скромно произнесла Юри, перебирая пальцами порядку своих длинных волос. – Мне... очень неловко говорить такое, но... м-может... посещение психолога... поможет тебе?.. Прости! Я просто хочу помочь... – От вида грустного выражения лица Юри и от того, как она старается и беспокоится за неё, у Моники сжималось сердце. Зеленоглазая решила послушаться и сделать так, как сказала её подруга.        Спустя полчаса Моника оказалась в кабинете психолога. Каштановолосая решила, что пренебречь школьными уроками лучше, чем наблюдать печальное выражение лица своей подруги весь день, тем более ,что она и так чувствовала перед ней большую вину за её будущее. Ей хотелось, чтобы она всё время была счастлива...        Моника подписала контракт с психологом на месяц и провела первый сеанс. На нём она рассказывала о том, что чувствует, однако стараясь скрывать всю правду в страхе стать в глазах другой шизофреником: – Я... В последнее время я чувствую, что с людьми, которые мне дороги, может случиться что-то страшное... Мне снятся кошмары и... это действительно меня беспокоит. – Что конкретно тебе снится? – Спросил психолог. – Ну... Сегодня мне приснилось, что мои подруги умирают... это самоубийства... – Моника с трудом связывала слова, пока психолог, сидящий напротив неё, понимающе, с внимательным задумчивым выражением лица, качал головой. – И... приподнесено во сне всё так, что это я во всём виновата... Они... умоляли меня остановиться, а я ничего не могла поделать... <...> Моника вышла из здания и медленно пошла по дороге. Немного пройдя, каштановолосая услышала голос: – Моника? Как ты... себя чувствуешь? – То был обеспокоенный голос Юри. Моника обернулась. – Юри? Я думала, ты пойдёшь в школу. – Удивлённо произнесла каштановолосая. – Прости, я... в-вол-волновалась за тебя и... не могла уйти. – Ответила Юри с виноватым выражением лица. – Юри, спасибо тебе. – Искренне поблагодарила Моника, от чего на лице Юри показалась едва заметная нежная улыбка.        Стояла идеальная ясная погода; По голубому небу медленно плыли нежные облака; Дул прохладный ветер и было слышно пение птиц. Две подруги медленно шли по тротуару. Их шёлковые волосы заворожённо развевались на ветру...