Моё великое завоевание.

Юнги копошится в белой ткани и нервничает, когда слышит, как мучительно медленно поворачивается металлический ключ в замочной скважине, будто напоминая о своём существовании. Он возится в простынях, путаясь в них же, а в следующую секунду моментально падает и накрывается, делая вид, что спит. И пусть его глаза закрыты, но чёрные ресницы до сих пор подрагивают, а тело невольно напрягается, почти что выдавая его. Мин сопит, своим видом говоря вошедшим, что лучше не беспокоить его сон, но это не тот случай, каким мог быть. Его пугает громкий звук и знакомая королевская поступь и, кажется, это заметили, раз он слышит усмешку мужчины и тихое щебетание какой-то женщины. —Ваше Величество, Господин сейчас отдыхает, вы действительно хотите его потревожить? Кажется, ему нездоровится в последнее время, –Служанка опускает глаза в пол, потирает фартук, а после аккуратно ставит на пол поднос с небольшим куском хлеба и водой. Это являлось завтраком и обедом для Короля, уже побледневшего от голода и заточения в мрачной тесной комнате, больше похожей на темницу. По крайней мере, для него это было подобно темнице, а может, что-нибудь и похуже. —Нездоровится? Что же с ним такого приключилось? –Голос мужчины звучит насмешливо, а обращение к служанке небрежно, но та молчит, понимая, что сказала глупость. —Ступай, –В следующую минуту приказывает Король, заставляя женщину быстрыми шагами убраться из комнаты, перед этим передав Восточному канделябр. А Юнги держит ухо на острие, потому что старший подходит на несколько шагов ближе и садится на корточки, хотя Юнги этого не видит – ощущает. Канделябр Король ставит почти у головы второстепенного, отчего тот непроизвольно жмурит глаза сильнее, а в следующую секунду слышит смешок. —Ты притворщик, Мин. Открывай глаза, я не настолько наивен, чтобы поверить тебе, –Ким громко вздыхает, невзначай рассматривает тёмную комнату, коей её даже не назовёшь, а после видит, как неохотно разлипаются веки младшего, что непременно радует, –Ох и притворщик. Тэхён громко смеётся, попутно тянется к волосам Юнги, с целью взъерошить, но тот шипит подобно коту и небрежно отталкивает, ударяет по руке Правителя. Знакомый оскал расплывается на губах Короля, хотя «пленному», кажется, что ещё вот-вот и за спиной Тэхёна точно вырастут дьявольские крылья, а на голове появятся рога. Может, именно из-за своих представлений, Юнги сейчас облокачивается о холодную стенку и сильнее укутывается в грязные простыни, а взгляд не отводит, смотря точно в глаза напротив. А в следующую минуту, не успевает Мин и возмутиться, как длинные пальцы старшего смыкаются на его скулах и поворачивают голову в разные стороны, осматривая. —Тебя одолела худоба, –Недовольно тянет Восточный; цокает и заинтересованным взглядом осматривает второстепенного, чьи брови почти смыкаются у переносицы, а уголки губ падают вниз. Его лоб отчего-то покрылся испариной, а дыхание участилось, но Мин не обращает на это внимание, в отличие от Тэхёна, —Чего на тебе лица нет? Гневаешься? Иль стесняешься меня, м? Тэхён окидывает Юнги строгим взглядом, убирает от него руки и хмыкает, скорее зацикливаясь на его чертах лица. —Зачем же вы меня своим вниманием пожаловали? И недели не прошло, как вы тут, –Голос Юнги охрипший, да и говорится ему отчего-то с трудом, поэтому он морщится и ещё немного натягивает на себя «тряпки», являющиеся единственной защитой для младшего. Впрочем, и их с лёгкостью срывают, заставляя его распахнуть глаза и прикрываться лишь руками. В комнате невероятно холодно, отчего Мин начинает чувствовать под пальцами небольшие мурашки, в отличии от Короля, одетого в привычные королевские одежды. —Ты супруг мне, а не раб. Это твоё наказание, а сейчас тебе пора вновь корону надевать, –Тэхён встаёт с корточек, протягивает руку второстепенному. А тот, будто немного подумав, хмыкает, резко и совершенно неожиданно для Правителя подскакивает с места, хотя и сил совсем нет. Ему не составляет какого-либо труда в момент дотянуться до канделябра и сделать несколько размашистых беглых шагов до Короля. Огонь от свечей не пощадил – обжигает нежную кожу Тэхёна в одно мгновение, оставляя рану, блого старший уворачивается, подставляя скулу. Он громко кричит, но пытается быть чуть сдержаннее, а затем заглядывает в глаза напротив, полные того же гнева и ненависти, которую уже видел, когда первый раз впустил в свои покои. В тот момент, когда он также кидался на него с клинком. Ким скалится, размахивается, тем самым лишая Юнги своего единственного оружия и не даёт ему напасть ещё раз, а после, с болью у скулы, лишает Мина ещё и расстояния. Те самые руки Короля, которыми он предлагал ранее помощь второстепенному, сейчас не слабо сжимают плечи Западного. Правитель зло смотрит, с силой толкает Юнги к стене, отчего тот невольно падает на холодный пол, потому что в теле снова возродилась слабость и он точно не сможет сопротивляться разгневанному Тэхёну. А Ким в следующую секунду с лёгкостью поднимает его за грудки и без того порванной грязной рубахи, удерживая точно наравне со своими глазами. И пусть болезненные ниточки ещё проходятся по щеке, но сейчас он более сосредоточен на второстепенном, который, по мнению старшего, верно сошёл с ума, раз не перестаёт так делать. Однако, Тэхён говорит самому себе, что выбьет из Мина всё непослушание; что выбьет из него всё Западное; и бьёт, только не то, что хотел, а Юнги, который уже корчится от боли и хватается за голову, дабы удар был точно по ней. В глазах мутит, а Тэхён перед ними же начинает расплываться, словно вода. С его уст сходит короткий вздох, а после и болезненный стон, когда Ким бьёт его об стену головой точно так же, как и в первый раз. Но сейчас Мин больше не чувствует опору под ногами, а последний свет, что он видел от свечей, вдруг резко потухает, не оставляя ему ничего. Поэтому ему приходится лишь немощно повиснуть на руках Короля и невольно уснуть, чего он и не хотел вовсе. А Ким распахивает глаза, понимая, что он вновь лишил его сознания, отчего немного паникует. Но эта паника быстро сменяется решительностью, а в голове возникают мысли, что он всё делает правильно и второстепенный заслужил. И, возможно, теперь станет послушным. Хотя Тэхён на это уже и не надеется. Ким берёт Западного под голову, а после и под колени, чтобы в момент поднять его на руки. До покоев придётся идти долго, но Мин не такой уж и тяжёлый, поэтому Тэхён справится и без помощи, которую ему любезно предлагают как только он выходит из мрачной комнаты. Сейчас он сильнее отмечает бледность и худобу супруга, отчего ему не остаётся ничего, как только роптать на второстепенного. —Ты, подойди, –Тэхён хмурится, подзывает к себе служанку, чей взгляд был сосредоточен полностью на Западном Короле, который, казалось, был точно убитым в руках тирана, —Придворную лекаршу позови в мои покои, да побыстрее. Девушка не стоит, слушается и ускоряет шаг, думая, что знахарка уже наврядли чем-то поможет, если только это будет не приказ отпеть. А Королю уже наскучило видеть на себе странные взгляды прислуги, впрочем, пусть думают, что хотят. Во всяком случае, это останется в стенах дворца, а при попытке что-то кому-то рассказать, будут сурово наказаны, несмотря на прошлую послушность. Так, Тэхён на руках доносит до покоев полумёртвое тело, отдаёт приказ омыть и поменять второстепенному рубаху, а после позвать его лично. Впрочем, прислуга выполняет приказ быстро и беспрекословно, чем однозначно радует Короля. А Ким пока заходит в купальню, где на лавке уложили Западного, отчего он невольно недолго засматривается на в кой-то веке спокойного второстепенного. Чувство дотронуться опережает и он не стал удерживать себя от того, чтобы дотронуться, поэтому протягивает ладонь к его лицу, наслаждаясь мягкой гладкой кожей. Дальше скользит по закрытым глазам и носу, а затем спускается к губам, которые казались намного мягче, чем обычно. —Был бы ты таким и в сознании молчаливым, –Тэхён пропускает смешок, подкладывает под его голову руку и касается своими губами чужих, ощущая всю мягкость и теплоту младшего, которую почувствовать проблематично. Кусая его губы он будто чувствует вкус, отчего наслаждается вдвойне, а сам попутно сжимает волосы Мина в кулак, зная, что тот наврядли сейчас будет недоволен. Отрываться не хочется, но он слышит со стороны прерывистый выдох, а краем глаза видит служанку, закрывшую рот ладонью. Видимо, ей понравилось наблюдать, но это не совсем устраивает Правителя. В следующую же секунду, девушка падает на колени, и громко, чуть ли не плача, просит прощения за то, что посмела подглядеть за Королём, но и у того нет настроения. Может, именно поэтому он полностью игнорирует её слова, решив разобраться позже, а пока вновь берёт Юнги на руки и ступает вверх по небольшой лестнице, сразу выходя в свои покои. Там он видит прислугу и долгожданную лекаршу чьё недовольство он видит издалека, но ему всё равно, ведь это её обязанность, а не принуждение. Тэхён осторожно укладывает младшего на постель, самостоятельно поправляет ему подушку под головой, а затем укрывает одеялом, потому что даже подобное не доверит делать никому кроме себя. —Поберёг бы ты и его и себя, а то глядишь и сгините оба, дабы перед богом обвенчались, –Женщина недовольно фырчит, говорит Королю смело, будто предупреждает, а сама раскладывает на табуретке травы и склянки, особо нужные в её доме. Правитель хмыкает, грубо отвечает, что это не её дело и пусть лучше делает свою работу, чем болтает языком, —Чем не угодили тебя мои слова? Неправду говорю иль правда глаза колет? Женщина смеётся, качает головой, а Ким думает, что старая точно тронулась головой, но решает ничего в ответ ей не говорить. А та словно колдует над Мином, водит перед лицом руками и что-то тихо шепчет. Она скрещивает травы и наливает отвары в пиалу, прячет глаза от Короля, а служанкам приказывает отвернуться, дабы не сбивали. —А ты чего стоишь, подойди сюда и твоя помощь мне, и ему понадобится, –Командует лекарша, а Король хмурится и громко возмущённо говорит, что она ошалела и как только смеет так с ним разговаривать. Но старая подносит палец к губам и шикает, махая рукой, —Нечего на меня гневаться, я свою жизнь повидала и своё откланялась, а сейчас, будь добр, мне помоги. Женщина ловит на себе вопросительный взгляд, когда она подносит к ладони второстепенного кинжал и, надавливая, вдоль режет ему внутреннюю часть так, чтобы полоской пошла кровь. Брови Юнги смыкаются, а лоб покрывается испариной, которую тут же промачивают тряпочкой, а кровь, стекающую на белые простыни, лекарша для чего-то собирает на бинт. Зрелище не из самых приятных, но Тэхёна заставляют смотреть. Старая теперь уже подходит и к Королю, шепчет что-то про кровь, а после совершенно также, как и Мину вдоль немного разрезает ладонь, сразу же слыша над ухом шипение. —Боли боишься, Король, –Женщина усмехается, качает головой в разные стороны, пока промачивает бинт кровью уже во второй раз, а ответа не слышит, прекрасно понимая, что сказала правду. Она поднимает голову вверх, видит смятение на лице напротив, но лишь разглядывает небольшой ожёг на лице младшего, —Мазь лечебную тебе дам, так уж и быть, раз лицом своим так дорожишь. Правитель вздёргивает бровью, когда в его руках оказывается небольшая склянка. А ведь и точно знахарка, раз не только знает что лечить, но и как. На миг уголки губ Кима поднялись, но как только он замечает на себе пристальный взгляд старой, опускает их. —Проснётся Король, но голова и разум его пуст, так и знай, –Шепчет лекарша, поднося ко рту самого младшего пиалу. Она лишь краем глаза замечает это непонимание на лице Тэхёна, отчего тихо вздыхает и мотает головой, цокая, —Не помнит твой второстепенный ничего, только Принца Северного, а то и понятно почему. —Как не помнит? –Тэхёна чуть ли не перекасило от удивления, он поднимает брови вверх, а глаза его становятся шире. Что это за шутки она развела, удар был не настолько сильный, чтобы воистину потерять память, но, кажется, это старуха что-то сделала, а может и проклятье наложила. Про что там обычно рассказывали Тэхёна в юношеском возрасте? —Ведьма! –Восклицает он вдруг неожиданно, пугая и саму женщину и служанок, что в миг оборачиваются на шум. —Ты что сделала, проклятая!? —Сам боли боишься, а другим сильнее чем себе боль причиняешь. Посмотри, он итак из-за твоей силы уродом скоро станет, а ты его собственными руками ещё добиваешь. А меня проклятой не зови, я невинным помогаю, но при дворе тебе до сих пор служу, –Казалось, будто две дворовые собаки между собой сцепились, но Тэхён всё равно не уступит и не послушает лекаршу, пусть та и старше. А всё гордость и титул, не позволяющий ему по-другому хоть раз подумать. Именно поэтому, Ким так недовольно оглядывает лекаршу с головы до самых ног и фыркает, скрещивая руки на груди, —Мешаешь ты мне, покинь покои, да дело быстрее пойдёт. Король хмурит брови, но со знахаркой решает для самого себя не спорить и, чуть задерживаясь у дверей, выходит, покидая как и Юнги, так и прислугу. В голове туман, всё происходит слишком быстро, отчего невольно начинает болеть голова и надеяться, что всё-таки это плохой сон, в котором он главный герой, да и то неимоверно уставший. Ким раздражённо трёт переносицу, попутно слыша множество стуков каблуков. —Ваше Величество, –Восклицает кто-то из-за угла и уже чуть ли не бегом направляется к Королю, чем и привлекает его внимание. А придворный мужчина кланяется, крепко держит в руке закрытое письмо и отдаёт его сразу же в руки Правителю, как только то цепляет его взгляд, —Гонец из Южного соизволил письмо доставить, прямиком из рук Короля, лично вам. Тэхён вздёргивает бровью, с нескольким удивлением осматривает белый конверт и всё-таки ломает сургуч. Его глаза постепенно становится шире, когда он читает то, что прислал ему друг, а ухмылка на лице образовывается сама собой от понимания, что этот день наконец настал. Но, чувство того, что именно их день превратится во что-то неожиданное, не покидает его. Конечно, Тэхён не может не порадоваться за Чона, но радость появляется не более чем на несколько минут, потому что всё его внимание переключается на резкую раздирающую будто изнутри боль, которая распространяется только на запястьи Короля. Имя Юнги жжёт, а Ким чудом терпит, мгновенно попадая в руки обеспокоенной прислуге. Однако, он без какого-либо труда вырывается, сводит брови к переносице и быстрым размашистым шагом направляется в сторону своих покоев, где и лежит виновник его боли. Дверь в комнату он открывает без стука, возмущённо оглядывает лекаршу, а уже в следующую секунду сокращает расстояние от порога до постели.Там, всё также лежит его второстепенный, только его лицо стало в разы бледнее, чем было, а тяжёлое прерывистое дыхание Ким невольно сравнивает с предсмертным дыханием раненного на поле боя. —У него вид такой, будто он вот-вот с жизнью распрощается, –Тэхён смотрит на Мина долго и выжидающе, будто мысленно приказывает, чтобы тот хотя бы проснулся, но Юнги лишь болезненно стонет и лениво мотает головой, словно сопротивляясь. А женщина, в свою очередь, молчит и предпочитает не реагировать на слова Короля никак, чем и испытывает терпение Короля. А Ким злится, отчего-то хватает второстепенного за руку и с силой сжимает, моментально ловя на себе вопросительный взгляд со стороны знахарки. Но та вновь принимает более спокойный вид и просто тянет мягкую улыбку в ответ на гневный взгляд Короля. Он смотрит на женщину ему пару секунд, а затем наконец таки вернуть своё внимание Ким-Мин Юнги. Но теперь уже его глаза еле прикрыты; второстепенный неотрывно смотрит на Короля, да и тот следует его же примеру, попутно убирая ему волосы с лица. —Юнги, –Тянет мягко и фальшиво заботливо Ким, пока младший от слов щурится, словно стараясь что-то вспомнить. На его лице образовывается непонимание, а глаза метаются из стороны в сторону, смотря то на вмиг растворившегося в воспоминаниях Правителя, то на любопытных служанок и старую женщину. Может, именно поэтому он молчит и лишь иногда открывает рот подобно рыбе? Затылок неимоверно болит, а пульсирующая боль отдаёт в виски, отчего он морщится, хватаясь за голову. Рука, отчаянно сжимающая его ладонь покидает его вместе с теплом, а человек создаёт вокруг себя прекрасную ауру чего-то величественного, но он его не помнит, хоть силуэт хмурого мужчины и предстаёт перед его лицом. —Имею ли честь вас знать? –Слова для второстепенного выходят с трудом, но он задал вопрос лишь осознав, что перед ним стоит ранее неизвестный для него Король, что видно по короне и манере поведения. Руки того скрещены на груди, а уголки губ опустились вниз; высокомерный взгляд обращён точно на него, хотя совсем недавно тот смотрел ему в глаза весьма обеспокоенно. —Ты потерял сознание при...сильном ударе; потярял память, Юнги и я расстроен тем, что ты не помнишь своего супруга, –Тэхён кривится в ухмылке, внимательно смотрит над тем, с какой скоростью расширяются глаза и зрачки второстепенного, но он даже пытается встать, что и даётся ему с великим трудом. Однако, Король не слышит разъярённых криков, которые слышал в первые дни, лишь немое возмущение, на которое ему наплевать. —Быть не может. Лжёшь! —Не лгу, Юнги. Твоё королевство и ты мне пренадлежит теперь, а ты являешься моим венчанным супругом уже с неделю, –Ещё минута молчания и Тэхёна одолевает смех. Он запрокидывает голову и громко несдержанно смеётся, еле удерживая себя на ногах. Ким затем опирается на свою же широкую постель, заставляя Мина отпрянуть, но лишь для того, чтобы протянуть ему раскрытую ладонь для того, чтобы показать, —Да на свою посмотри. Второстепенный слушается, кидает взгляд и на свою ладонь где красовалась широкая довольно глубокая рана, откуда ещё немного, но стекала кровь. Вторая рука резко поднимается к ключице и нервно потирает имя, которое он не помнит, а вопросов вдруг возникает намного больше, чем нужно. —Как ваше имя? –Голос дрожит, хотя младший это и пытается скрыть, пока Ким отдаёт приказ всем выйти из покоев и оставить их наедине друг с другом. Тэхён кидает на него неопределенный взгляд, ползёт по постели, словно зверь и уже в следующую секунду нависает над Западным, чьи глаза сейчас более напоминали оленьи. —Ким Тэхён, Восточный Король, –Тихо шепчет старший, опускаясь чуть ниже, отчего ещё немного и губы точно прикоснуться чужих, —Завоевал ваше сердце чуть более четырёх месяцев назад, Мин Юнги, –Младший отворачивается в другую сторону, слышит усмешку у уха и почти неощутимым поцелуй в висок, что было весьма неожиданно. Но Ким лишь играет, точно так, как и хотел, если бы несносный характер супруга позволял. Прерывный вдох Мина смешит старшего, заставляя его подняться и всё-таки не нехотя слезть с постели, но лишь для того, чтобы щелчком пальцев позвать к себе в покои прислугу. Он вытаскивает из камзола то самое письмо, передаёт его парнишке и смотрит строго. —Это отдай сопровождающему, а конюхам и остальной прислуге скажи, чтобы готовили мне конец и карету, да пускай вещи соберут мне и моему супругу. Скажи, что в Южное путь держим. Низкий поклон и мальчишка наконец покидает покои старшего, который даже таким мелким и незначащим разговором смог устать, а всё потому, что снова много свалилось на него в этот день и этому он точно не рад. Короткий взгляд и он замечает на себе такой же, только пристальный. Его лицо озаряет оскал и он уже всем телом поворачивается к Юнги. —Помнишь Пак Чимина? Он венчается, на свадьбу к нему едем, –Коротко тянет Ким, видя в глазах напротив грусть и удивление одновременно. Мин опять хочет что-то сказать, но слова не лезут, а улыбка на устах Восточного всё растёт, не предвещая ничего хорошего, —Всё будет не так как раньше, Юни-Юни. И ты должен радоваться этому. Ким в который раз скалится, лениво снимает камзол, который в следующую секунду уже оказывается на кресле, а после добирается и до бедного второстепенного, явно не ожидавшего такого конца.