Труба. Переход

При рождении его назвали Кичиро, что означало «удачливый». Может быть, имя сыграло свою роль, может то, что он был слишком мал, чтобы покинуть Дом, и тот защитил его от Великой Беды, но когда Кичиро смог выходить наружу, вернее Дом его выпустил, мир стал другим. Не то чтобы Кичиро мог сравнивать, совсем нет, ему рассказали те, кто помнил, что было «до». Версии произошедшего разнились, но все сходились в одном: Беда пришла из космоса. Кичиро сидел на поляне у кучи фруктов, вокруг которой собирались взрослые, и слушал бесконечные разговоры. Первыми умерли все машины, перестали слушаться хозяев, натворили много бед и выключились. Потом начали болеть гуманоиды. Они не умели жить без машин. Остались только те, кто догадался спрятаться в Дома. Огромный организм, жилы которого оплетали всю планету на небольшой глубине, выходил на поверхность в виде полупрозрачных куполов со входом — трубой, которая не пропускала ничего искусственного. Так было не всегда. До Великой Беды планету наводняли гуманоиды напичканные имплантами, наноботами, чипами и прочими техническими ухищрениями. Они лечились в Домах от разных болезней, но это им не сильно помогло, вирус уничтожил их в первую очередь. В живых остались только немногочисленные гуманоиды с разных планет и потомки метаморфов, существ, умеющих менять внешний вид, которые считались чем-то вроде дорогих игрушек и местных животных. Завезенные с других планет три сотни циклов назад, они постепенно размножились и поселились в воде и на суше. Генетики скрестили их с людьми, получив разумные формы, но так и не приравняли к разумным, оставив на правах питомцев. Теперь метаморфы остались без хозяев и были растеряны. Им не угрожал голод или болезни, Дома кормили и лечили их, они не понимали, что же делать дальше. Родившись после катастрофы, Кичиро первые три года провел в маленькой комнатке Дома в виде аморфного существа, постепенно приобретающего форму. Он не видел охвативший мир паники и множества трупов на улицах, не знал, что Дома вытянули свои щупы прямо сквозь землю и поглотили эти трупы, очистив мир от тлена, что часть домов заболела от этого, единство связи начало нарушаться, вирус коснулся и их. Он не застал спасательных работ, которые пытались проводить гуманоиды с других планет, не почувствовал лучей, призванных убить вирус, а на деле запустивших множество непредсказуемых процессов. Убедившись, что наука бессильна, планету «закрыли на карантин». Когда он осознал себя, их небольшое племя жило в сохранившихся Домах, близ опустевшего города, который захватывала буйная растительность и животные. Они собирали фрукты в роще, валялись на солнышке и вспоминали старые времена, забираясь в Дома при малейшем шорохе. Хищники не могли проникнуть внутрь, но могли долго бродить снаружи, надеясь поживиться. Бывшие питомцы не были агрессивны, такими их сделали генетики, поэтому даже не пытались защищаться. Как только Кичиро окончательно сформировался и выяснил, что не способен менять форму, его объявили существом и выселили в самый захудалый Домишко, на краю села. — Слишком много человеческих генов, — многозначительно заявил Игучи. — Ты не метаморф! — Может он и сперму вырабатывает, как человек?! — распахнув глаза в наигранном испуге, подхалимски предположила Аши. Она ждала ребенка, которому нужно было добыть место в переполненном Доме. Отчаянно помотав головой, Кичиро прикрыл ладонью сморщенный пенис. Он знал, что Дома любят сперму, в ней содержались нужные им вещества и гены для зачатия, но подходящих гуманоидов не осталось, по крайней мере, им не попадалось ни одного. Дома существовали на старых запасах, сделанных до и после катастрофы. Племя мечтало поймать настоящего гуманоида и доить его, подкармливая Дома, чтобы те не угасали. Для метаморфа умение вырабатывать сперму было чудовищным оскорблением. Если это окажется правдой, то Кичиро в лучшем случае прогонят совсем, как дефектного, а в худшем — догадаются, что его тоже можно доить. Маленький Дом на окраине умирал. Его вход — труба стал вялым и плохо закрывался, купол провис, а щупы давали совсем мало пищи и воды. Кичиро пытался подкармливать его фруктами, которыми питался сам, но это особо не помогло. Не прошло и цикла, как Дом опал, ранним утром, придавив единственного жильца. С этого дня он ночевал то в одном из оставшихся домов, то в другом, куда соглашались пустить, понимая, что он везде лишний. С возрастом человеческие черты проступали в нем все сильнее, так же как и человеческие наклонности. Устав унижаться каждый вечер, он остался ночевать в городе, куда ходил и раньше, удовлетворяя растущее любопытство. Дома отлично держались под напором забивающей их зелени. Ползучие растения атаковывали стены, цветы пробивались сквозь плитку у входа, но дороги, стены и окна были целехоньки. Если бы не валяющиеся грудой машины на улицах, покореженные рекламные щиты и заборчики, никогда не догадаешься, что тут что-то не так. Кичиро переходил из дома в дом, обрывая плющ на входе, рассматривал вещи, примерял одежду, и даже собрал сумку, которую потом заменил на яркий рюкзак с широкими лямками, так удобно ложившимися на плечи. Больше всего его занимали пластиковые рекламные альбомы, стопками лежащие у входа в большие комнаты наполненные разными предметами, которые приносить в поселение не имело смысла. Дома не пропускали внутрь ничего, даже одежды, поэтому все ходили голыми. Из рассказов старших он знал, что эти комнаты называются «магазин». Не все вещи оказались поломанными. Весьма полезной оказалась упакованная еда. Внимательно изучив рисунки на банках, Кичиро понял, как их вскрыть и открыл для себя много разных вкусов. Несколько банок глухо постукивали в рюкзаке, вместе с шуршащими оберткой сладостями. Если бы он разбирался в надписях и понимал, что такое срок годности, его бы ужаснуло, насколько просрочены продукты, но пока ему везло, а легкое отравление снимал Дом, когда удавалось напроситься на ночлег. Ночевать в городе постоянно не давали хищники. Они нападали из зарослей, загоняя Кичиро на верхние этажи, и поджидали под дверью помещения, где он баррикадировался. Дважды его спасал от голодной смерти запас в рюкзаке, один раз — длинный острый предмет, который он снял со стены в одной из квартир. Металл легко вошел в широкую грудь зверя по самую рукоятку, зубы клацнули у лица, пахнуло зловонным дыханием, зверь дернулся и затих, закатывая глаза. Первое убийство. Кичиро вырвало прямо на бездыханную тушу и долго трясло. Соплеменники сами предложили ему полежать в Доме, увидев насколько ему плохо. Посасывая питательный щуп, Кичиро успокоился и обдумал произошедшее со всех сторон. Получалось, что за его жизнь он взял чужую, но его-то ценнее! Для самого Кичиро, так точно. Он поступил не как питомец, а как хозяин. Как человек. Крамольная мысль долго не давала уснуть, а на утро он проснулся, едва рассвело, и ушел в город. Он знал место, где можно взять разные острые штуки, которые назывались «оружие». Теперь он приходил в племя все реже. Только однажды оставшись почти на неделю, чтобы научиться читать. Полутигр Бро, за три банки еды с кошкой на этикетке, назвал значки в рекламных листках и научил складывать их в слова. Это далось легко, будто Кичиро умел, но забыл. Окрыленный новым умением, Кичиро бродил по городу и читал все, что попадалось под руку. Чаще всего это были рекламные буклеты, изредка в квартирах попадались детские книги с картинками. Большая часть информации была на инфокристаллах, которые всюду валялись в изобилии, но аппараты по их чтению не работали, как и остальная техника. В надежде найти что-нибудь интересное, Кичиро с каждым днем уходил все дальше, пока не вышел к огромному парку развлечений. Джунгли здесь разрослись гораздо сильнее, чем в городе. Молодые деревца активно тянулись к свету, соперничая с рослой травой, по всем конструкциям вились ползучие растения, одинокое персиковое дерево вымахало до неба и превратилось в пристанище для птиц и прочей живности. Меж выступающих корней спала пара диких собак, которых Кичиро обошел по большой дуге, пробираясь к колесу обозрения. Кабинки слегка покачивались на ветру, тихо поскрипывая. Краски не пострадали от дождя и ветра, и, если ободрать лианы, колесо выглядело совершенно новым, будто остановилось вчера, а не много циклов назад. Шуршание за спиной заставило вздрогнуть, Кичиро подпрыгнул, подтянулся, и быстро полез вверх. С высоты парк выглядел еще интереснее. За раскидистым персиковым деревом, возвышавшимся над другими деревьями, он продолжался каскадом небольших зданий, спускающихся к реке. На том берегу виднелись купола Домов и какое-то движение. Жители перетаскивали длинные тюки, взявшись по двое, раскачивали и бросали в реку. Тюки плыли, медленно погружаясь. Один развернулся, и стало видно, что это труп. Кичиро замутило. Еще раз присмотревшись к поселению, он увидел ввалившийся купол дома, видимо и ставший причиной массовых смертей. Дома умирали, забирая с собой своих жителей. Немного подумав, он решил, что проситься в это племя не имеет смысла, им самим места мало. В этот момент он понял, что не хочет возвращаться и в свой поселок. Наверняка есть изобильные места, где Дома растут, а не умирают. Не может быть, чтобы везде было так же плохо, как тут. Вцепившись в перекладины, он приподнялся, чтобы видеть дальше. До самого горизонта колыхалось зеленое море, в котором островами возвышались отдельные деревья. Голубой лентой петляла река, маня ровной поверхностью и спокойным течением. Если найти на чем плыть, то можно передвигаться по воде. Ему не раз попадалась реклама водных прогулок и путешествий на лодках и плотах, но сохранились ли они за столько циклов и можно ли их использовать без электронной начинки, предстояло узнать. Вдохновленный новой целью, Кичиро вернулся в город. Нужно было основательно подготовиться. Прошла неделя, другая, а он все не мог покинуть постепенно обживаемое место. Квартира, которую он занял, наполнялась разными предметами и продуктами, найденным оружием и одеждой. Унести все это с собой он не мог и оставлять не хотел. Погода тоже не баловала. Начался сезон дождей, забитые стоки не пропускали воду, и она ручьями и речками струилась по улицам. В грудах сломанных летательных машин поселились разные звери. Многих Кичиро никогда не видел, и о них не говорилось в огромном атласе животных, который он нашел в сувенирной лавке. Большие и маленькие звери совокуплялись на каждом углу, заставляя Кичиро краснеть и отворачиваться. Ночью снились странные сны, а утром член ныл от наполнявшей его крови. Кичиро вертелся на кровати и терся о простыню, сгорая от стыда. Ему казалось, что только звери могут быть столь распущенны и похотливы. Щупы Дома проникали во все отверстия тела, чтобы очистить и вылечить, могли подселить зародыш, но делали это строго и аккуратно, не вызывая особых ощущений. Говорили, что люди ходили в Дома за удовольствием, но могли и наврать. Старые метаморфы все больше переиначивали и выдумывали, чтобы подчеркнуть свое превосходство над хозяевами. Кичиро знал, что они жутко завидуют гуманоидам, создавшим их, ведь те могли размножаться без помощи Домов и вообще жили свободно. Они могли убивать. Кичиро тоже мог убивать, защищая себя, теперь это не казалось таким отвратительным. Уже пять хищных собак попрощались с жизнью и были съедены собратьями. Из меню ресторанов он узнал, что животных ели, приготовив на огне. Добыть огонь удалось только один раз из маленькой странной штуки, но тот быстро поел вещи, делая много черного дыма, и чуть не съел самого Кичиро, который еле успел убраться подальше, прежде чем начал задыхаться в дыму. Дом полыхал, пока не сгорел дотла. Остался только страшный бетонный остов с потеками пластика. Больше Кичиро с огнем не связывался. Пока ему хватало найденных консервов и фруктов. Правда, пару раз пришлось сбегать в поселок к Дому, когда прихватывало живот. Кроме дождя, уйти совсем не давал еще и страх остаться без поддержки Дома. Можно проситься во встречные, но пустят ли? Сомнения добавляли нерешительности. Не в силах сидеть на одном месте, Кичиро дальше исследовал строения людей. Широкая дорога привела его к посадочным полям и ямам космопорта. В темноту подземных строений он не полез, там кто-то вздыхал и шевелился огромной массой, тянуло сыростью и кислым. Однажды в тени туннеля мелькнуло щупальце, с руку толщиной, покрутилось и исчезло. Кичиро отошел подальше и приготовил нож, привязанный к длинной легкой, но крепкой трубе. Пика не раз спасала ему жизнь, заставляя животных держаться на расстоянии. Толстый щуп долго не давал покоя. Что это могло быть? Неужели Дом разъелся на трупах до такой степени? Или вирус подействовал на него, заставив стать таким огромным? Не хотел бы Кичиро попасть в щупы такому Дому. Он вспомнил, что старшие говорили про симбиоз и взаимную пользу. Гуманоиды отдавали Домам свое семя и другие полезные ему жидкости, чем не могли похвастаться метаморфы. Выращенные искуственно, они были лишены способности самостоятельно размножаться, и поделиться им было почти нечем. Получалось, что они стали паразитами, высасывающими из Дома последние соки. Но дома умели лечить и изменять, это Кичиро проверил на себе. Его мать была двухфазным метаморфом, способным принимать вид девушки с черными волосами и большой черной пантеры. Одно время у гуманоидов было модно иметь дома помощницу пантеру. В их племени таких было шесть, и все родили детей без переходной фазы, только двуногие человекоподобные существа. Кичиро был первым, его пинали и гнали за однофазность, но когда подрос второй и третий такой малыш, соплеменники успокоились и смирились. Теперь все дети рождались однофазными, иногда с элементом второй фазы в виде острых зубов или шерсти вместо волос. Мальчиков гораздо больше, чем девочек, и у всех сильно развитые гениталии, будто Дом спешил создать себе производителя семени до того, как полностью истощит свои запасы. Пока ничего не получалось, или дети были слишком малы, но Дом не останавливался, все метаморфы ходили постоянно беременные. Космопорт поразил своими масштабами и гулкой пустотой. Самым интересным местом оказался склад багажа. Электронные замки больше не сохраняли содержимое сумок и чемоданов, позволяя копаться в необычных вещах в свое удовольствие. Чаще всего это была одежда, которой у Кичиро и так было много, но попадалось и интересное: раскладной нож, книга со страницами из тонкого пластика, механические часы. Что такое часы он знал из рекламных буклетов, но все они были электронные, а значит мертвые. Эти часы тоже стояли, но стоило Кичиро покрутить маленький винтик сбоку, как стрелки дрогнули и пошли отсчитывать время. Кичиро не знал с какой планеты этот приборчик и совпадает ли длина суток с сутками Селены, но ему нравился издаваемый равномерный звук и четкое движение. Сунув часы в карман, он продолжил исследования. Дни сменялись ночами, звери отпраздновали свои свадьбы и родили детенышей, а Кичиро все не мог уйти из города. Он пробовал приносить соплеменникам разные вещи, расспрашивать о их назначении старших, те отвечали все неохотнее и гнали прочь. Их заботили только дети и фрукты, за которыми приходилось ходить все дальше. Когда его не пустили даже подлечиться, Кичиро понял, что пора уходить. Мир велик, где-то его ждет Дом и другие города. Чтобы перебраться через разлившуюся реку, пришлось полазить по ангарам, где хранились разные плавательные средства. Все они имели электронную начинку и больше не работали, но для переправы сгодилась одна из лодок полегче, а веслом послужила полка из ближайшего ларька. Он пробовал плавать на самодельном плоту и знал, что надо чем-то грести. Прогресс так далеко шагнул вперед, что не оставил Кичиро самых простых вещей. Компас, спички, гвозди ушли в далекое прошлое, заставляя придумывать их заново. Выжившим на Селене предстояло изобрести свое колесо. Чем дальше он уходил от города, тем разнообразней становился животный мир. Приходилось постоянно держать ухо востро. Голодные хищники норовили откусить от него кусок пожирнее, или отпить кровушки. Прихваченные с собой ножи оказались незаменимым оружием, с которым Кичиро обращался все более умело. К поселку, окруженному металлическим забором, он вышел уже в темноте, постучал в ворота, надеясь получить ночлег и лечение. Какие-то консервы оказались совсем негодными, и резкая боль в животе скручивала пополам. Черные блестящие глаза оглядели его сквозь щель в створках, метаморфы пошептались, совещаясь, загремели цепью и ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы прошмыгнуть боком. — Рюкзак там оставь и вещи. Кичиро быстро разоблачился, собрал все в узел и подвесил к ближайшему дереву. За воротами его ждали два рослых метаморфа. Один в человеческой фазе, другой в волчьей. — Что хотел? — Подлечиться. Живот болит, помираю, — весьма натурально простонал Кичиро. — Я много места не займу. Как Дом подлечит, сразу уйду. — Мы всегда рады гостям, — упорно смотря Кичиро в пах, буркнул человекоподобный. Что его приняли за настоящего человека, Кичиро понял, когда местные стали ласкать его руками и ртами, чтобы возбудить и получить сперму. Он кричал и извивался, пытался объяснить, что если Дом не сделал этого сам, значит, в нем ничего нет! — Уже кто-то выцедил, — с досадой просипел полуволк. — Ничего, отдохнешь и продолжим. Всем спать! — рявкнул так, что в ушах зазвенело. Зажатый меж телами, Кичиро лихорадочно соображал, как ему сбежать. Пока Дом не откроет трубу, никуда не денешься, значит надо как-то выбраться наружу, когда рассветет. В животе больше не болело, и он чувствовал достаточно сил, чтобы перемахнуть забор, при необходимости. К утру задремал и вздрогнул всем телом, когда кто-то всосал его член до самого основания и принялся орудовать языком. Вопреки стараниям утренний стояк пропал, будто и не бывало. Член еще немного пососали и разочарованно выплюнули. — Я говорил, что во мне спермы нет, — отстранился Кичиро, прикрываясь руками. Полуволк, а это оказался именно он, поднял злой взгляд, потом вскочил на ноги, растолкал спящих соплеменников, схватил Кичиро за руку и поволок к выходу. Кичиро полз, вжимаясь в мягкую стену, стараясь не получить пяткой по носу. На выходе споткнулся, полетел лицом вниз, ободрал плечо. Полуволк вздернул его на ноги, больно схватил за пальцы и присмотрелся к ногтям. В толще ногтевой пластины тускло просвечивала белая сеточка узора — признак метаморфа. — Агрррр! — оттолкнул его полуволк и зашагал к воротам. — Обманщик! — Я не говорил, что человек. — Ты был одет, как человек! — Это не делает меня человеком, — протискиваясь меж створками ворот, буркнул Кичиро. Ворота лязгнули, едва не прибив ему ногу. Все же он был счастливчиком: его отпустили, вещи немного отсырели за ночь, но остались целы, а консервы, которые решил выкинуть, можно было заменить другой едой. Кто знает, удастся ли опять вылечиться, если он снова отравится. Да, и нести легче. Огромное персиковое дерево призывно зашуршало листвой, из ветвей порскнули птицы, сделали круг над кроной и сели обратно. После дождей ходить по сплетающимся в единый монолит джунглям, стало совсем сложно. Приходилось прорубать дорогу ножом и прорываться руками. Лианы норовили захлестнуть шею, отобрать рюкзак и сплести ноги. Можно было подумать, что неразумные растения делают это нарочно. Рубанув очередную плеть, Кичиро оказался облитым бурой кровью. Перерезанная пополам змея упала к ногам, все еще извиваясь, выставленные вперед зубы непрозрачно намекали на наличие яда. Откинув голову подальше древком пики, он внимательно рассмотрел шкурку на хвосте. По цвету и текстуре она совершенно не отличалась от растущих вокруг лиан. Если бы не случайность, быть бы Кичиро укушенным ядовитой змеей. Теперь он шел еще медленнее, внимательно присматриваясь к зарослям. Постепенно стал замечать множество других животных и насекомых, прячущихся среди листьев. Большинство замирало или пряталось при его приближении, остальные убирались с дороги, и только единицы пытались напасть. Пока Кичиро удавалось отбиваться от особо навязчивых спутников. До персикового дерева добрался уставший и голодный, первым делом полез наверх, за спелыми плодами. Местные фруктовые деревья цвели и плодоносили круглый год. А подпитанные неизвестным излучением, еще и вымахали больше всех остальных. На плодах это тоже сказалось. Если на рекламном снимке персик спокойно умещался у девушки на ладони, то сейчас можно было найти гигантские плоды с два мужских кулака. Парочки хватало, чтобы наесться до отвала. Забравшись повыше, Кичиро привязал себя к ветке, и уснул. Спать на дереве, это не то же самое, что под крышей, даже если душно и тебя прижимают со всех сторон. Шорохи, крики ночных птиц, хруст веток под крупным зверем, постоянно будили и заставляли всматриваться в темноту. Яркий росчерк света и вспышку от столкновения небесного гостя с горой, Кичиро увидел под утро, разбуженный пением птиц. Он позавтракал огромным сочным персиком, швырнул косточку в шустрого древолаза, смотревшего на него голодным взглядом из листьев, убедился, что на склоне горы все так же дымится то, что туда врезалось, и решил посмотреть, что бы это могло быть. В конце концов, какая разница куда идти, а так хоть какая-то цель. С верхушки дерева было видно, что дорогу преграждает река, может даже и не одна. Местами деревья росли так плотно, хоть по ветвям скачи, и могли скрывать много опасного и интересного. Виднелись и две огромные поляны с гигантскими персиковыми деревьями посередине, их Кичиро выбрал как промежуточные цели. Подхватив рюкзак и пику, он осторожно спустился вниз. Видеть гору и дойти до горы — это две большие разницы. Используя звериные тропы и природные возвышенности, Кичиро пробирался меж низин с подозрительно шевелящейся и побулькивающей грязью, оскальзываясь на мокрых листьях и влажной земле. Ближе к реке пришлось брести по колено в грязи, то и дело отдирая от себя мелких кровососов. В одной грязевой яме, куда он ухнул с головой, в штаны и под футболку полезли гибкие, холодные твари, вроде змей. Кичиро схватил одну и потянул, но она истончилась и выскользнула из кулака, оставляя прозрачную слизь, напоминающую ту, что выделял Дом. Позже он нашел еще несколько странных существ, имеющих щупы, как у Дома. Он даже хотел дать одному такому проникнуть в себя, чтобы почистил, даже разделся и начал сползать в яму, но в последний момент испугался рванувших к нему зеленых отростков и выбрался на безопасный склон. В другой раз ему повезло меньше. Под пологом леса темнело раньше, чем на открытом месте и, не заметив ямы, в которых тут селились странные Дома, Кичиро ухнул сразу по пояс в жидкую грязь, прикрытую опавшей листвой. Несколько щупов тут же обвили его ноги и талию, пробрались в штанины и устремились к поджавшемуся заду. Один из щупов обвил яички и пенис, оттягивая их вниз, и Кичиро рефлекторно подчинился, именно так его всегда удерживал родной Дом, чтобы почистить. Он пошарил вокруг, ища, во что бы упереться, и ему позволили сделать два маленьких шага к обрывистому краю ямы. Вцепившись в какой-то корень, Кичиро свесил голову между рук и приоткрыл рот, впуская щуп. Первым делом его накормили сладковатой кашицей, делающей пищевод не чувствительным к проникновению, в голове привычно запульсировало, реальность отошла на второй план. Если сейчас на него наткнется хищник, Кичиро станет легкой добычей. Видимо Дом тоже так решил, сплетая над ним шалаш из свободных щупов. Два существа слились в единое целое. Успокоившись под воздействием растительной химии, Кичиро медленно покачивался, ощущая внутри себя движения щупов. Они плавно растягивали анус, проникая все глубже, скользя и свиваясь, потираясь о чувствительные места. Это возбуждало и отвлекало от ритмично сокращающегося щупа в горле, накачивающего его своей кончей. Не вдумываясь в целесообразность происходящего, Кичиро мычал и постанывал, распаляясь сильнее. Дом, в котором он вырос, никогда не позволял себе вольностей в виде нескольких щупов разом и таких возбуждающих движений. Готовый вот-вот кончить, Кичиро распахнул глаза, когда несколько тонких щупов заменил один толстый и принялся заполнять кишечник, медленно выползая наружу и крупно пульсируя. Последним движением он прошелся по особо чувствительному кольцу мышц и Кичиро кончил, повисая на удерживающих щупах. Очнулся все в той же яме со спущенными штанами, превратившимися в мешок с грязью, которые не помнил когда расстегнул, свободный, и с необыкновенной легкостью в теле. Странный Дом без купола очистил и вылечил все, до чего смог дотянуться, и отступил в глубину своей ямы. Кое-как выбравшись на крутой берег, Кичиро пошел к поблескивающей в лунном свете воде. Заходить глубоко не решился, навалял камышника и воспользовался им как мостиком, чтобы смыть с себя грязь и выполоскать штаны и ботинки. За время жизни в городе Кичиро привык ходить одетым, а тут еще и ветер поднялся, и он моментально замерз. Рюкзак со сменной одеждой остался среди кустов. Кичиро отчетливо вспомнил, что прежде чем упасть, запутался в колючих ветвях. Ни на что не надеясь, а только чтобы согреться, он вернулся в лес искать свои вещи. Ночь обещала быть длинной. Замерзнуть не дали хищники. Две дикие собаки гоняли его по подлеску, пока не загнали на тонкое дерево, которое пугающе гнулось и потрескивало. На рассвете собаки учуяли добычу подоступнее и оставили Кичиро в покое. Сидя на дереве, Кичиро заметил одну особенность, которая могла пригодиться в дальнейшем — собаки не подбегали к ямам с Домами, старательно обходя их стороной. Убедившись, что опасность миновала, он собрал разбросанные вещи и пошел по течению реки, ища место для переправы. Из узкой и стремительной, речка постепенно становилась все шире и спокойнее, пока не разлилась кривым, вытянутым озером. Пройдя еще немного, Кичиро обнаружил бетонную плотину, перегородившую русло. Вода падала с большой высоты, разбиваясь на мириады брызг. Разноцветная радуга переливалась в водяном облаке, не давая оторвать взгляд. Потрескавшаяся дорога привела его на самый верх, откуда вся долина просматривалась, как на ладони, Кичиро уселся на нагретый за день бетон и просидел там до самого заката. Только тогда вспомнил, что неплохо бы найти ночлег. Грохочущая вода давала обманчивую защиту. Кичиро думал, что ни один зверь не осмелится сунуться сюда по собственной воле. По собственной воле да, а вот ища спасения… Сперва он услышал собак, они явно гнали добычу, воя и перелаиваясь. Кичиро взобрался на одну из бетонных будок, которые располагались по всей плотине от одного конца до другого. Имели они технический смысл или служили украшением, он не знал, но высотой вполне подходили для укрытия. Распластавшись на плоской крыше, он вгляделся в темноту — по светлой в лунном свете дороге бежало черное существо. Кичиро таких не видел раньше. В два раза крупнее собаки, длинноногое, и неестественно худое, оно путалось в конечностях, падало, катилось, сжимаясь в комок, вновь вставало на ноги и бежало вперед. Стая неумолимо настигала беглеца. То и дело одна из собак вырывалась вперед и кусала животное за заднюю ногу. Обычно стальная хватка останавливала добычу, но это существо ухитрялось вывернуться и двигаться дальше, оставляя за собой темный след. Не добежав до Кичиро совсем немного, зверь вскинул голову и посмотрел ему прямо в глаза. Кичиро замер, не в силах даже моргнуть. В голове тонко зазвенело, и он почувствовал, что должен свеситься вниз и забрать что-то очень ценное. Дальнейшее произошло одномоментно: зверь прыгнул вперед, Кичиро выхватил из его пасти маленький, мягкий комок, собаки настигли жертву и разодрали ее на куски. Звон в голове внезапно оборвался, вернулось чувство собственного тела. Он отполз подальше от края и свернулся вокруг маленького и живого, защищая и грея. Собаки закончили трапезу и удалились, беззлобно порыкивая друг на друга. Сегодня они были сыты.