***
К вечеру из боковой спальни появилась Сара со словами: «Черт, мне уже пора ехать». Она быстро приняла душ и по настоянию Сэма тоже съела немного супа и тост с сыром. Потом она тихо проверила, как дела у Каса, умудрившись не разбудить его при этом, и настояла на том, чтобы проверить и самочувствие Дина с Сэмом тоже. Очень тщательно и профессионально, включая пульс, давление, температуру и даже места инъекций. Заключив, что они оба в состоянии стоять на ногах, она сказала: — Мне нужно дать вам кое-какие инструкции касательно ухода за Приятелем. То есть за Касом. Во-первых, как вы уже видели, он будет очень уставать. Не волнуйтесь, если в первые дни он будет много спать — это ожидаемо. Даже если температура у него теперь нормальная, это не значит, что его тело моментально придет в норму: при таком длительном переохлаждении вероятно системное повреждение тканей. Это как восстановление после гриппа. С ним все будет в порядке, но это займет несколько дней. Просто соблюдайте тишину и дайте ему выспаться как следует. Потом она объяснила им в деталях, как о нем заботиться. Чем его кормить, как часто менять повязки, когда снять швы, сколько болеутоляющих давать, каких и как часто, и даже описала, каких положений тела и движений ему стоит избегать, чтобы не порвать швы на груди (не поднимать руки, не принимать душ, не носить тяжести, не садиться резко…). Все это она заставила их повторить и затем написала списком. Дин наблюдал за ней, пока она писала. Она сидела за столом с картой, Дин стоял с одной стороны от нее, Сэм присел на стол с другой стороны. Сара сосредоточенно хмурилась, склонив голову и аккуратно выводя инструкции на бумаге, которую дал ей Сэм. Огромный стол с картой она никак не прокомментировала. Как и весь бункер. Наконец она положила ручку, посмотрела на Сэма и Дина по очереди и сказала: — Я знаю, что уже говорила это, но повторю снова: вы оба не в лучшей форме для того, чтобы о ком-то еще заботиться. Вы все трое еще поправляетесь. Так что вам стоит сходить к врачу и основательно провериться. Всем троим, но особенно Касу. И если в клинику, как нормальные люди, вы идти не хотите, то пригласите сюда кого-то, кто вам поможет. — Ну, у нас был кое-кто в планах, но она уезжает обратно в Вайоминг, — сказал Сэм. Сара поморщилась. Сэм добавил: — Прости. Просто очень хочется, чтобы ты осталась. — Шутка, шутка! — сказал Дин, скривившись на Сэма. — Сара, мы и так уже тебе должны. — Он вздохнул и добавил: — Я правда не думаю, что мы бы вытащили его без твоей помощи. Мы у тебя в долгу. Сара улыбнулась. — Рада, что смогла помочь. Сэм виновато сказал: — Я и правда пошутил. Не волнуйся по поводу того, что оставляешь нас. Мы привыкли обходиться сами. Я и так до сих пор не могу поверить, что ты встала в полчетвертого утра и ехала сюда целый день, в свой выходной, чтобы помочь троим парням, которых даже не знаешь. Сара усмехнулась. — Я и дальше ездила за меньшее, — сказала она. — Бывало, сидела за рулем по двадцать четыре часа подряд, чтобы отвезти лекарство кому-то, кому оно было нужно. Пару раз и по тридцать часов проезжала. Я привыкла оказывать помощь на дому: когда занимаешься этим в сельской местности, привыкаешь к долгим переездам. Помолчав, она добавила: — И еще… — Она скрестила руки на груди, глядя на стол с картой. Ее взгляд начал блуждать по карте мира. — Бывает в жизни несколько раз, очень редко, — сказала она, — когда тебе на пути попадается что-то по-настоящему необычное. Когда ты понимаешь, что происходит что-то исключительное. И ты знаешь, что можешь помочь. И что это важно. Мне показалось, это как раз такой случай. — Она помолчала, взглянув на Дина. — Я была права? Сэм и Дин переглянулись поверх ее головы. Сара добавила: — Ваш брат Кастиэль… Он же важен? Да? Дин кивнул. — Да. Для нас так точно. И… вообще тоже, да. Сара разглядывала Дина какое-то время, сложив руки. Потом сказала: — Я решила, что вы — хорошие люди. Пришлось положиться на интуицию в этом вопросе. — Мы — хорошие, — подтвердил Сэм. — Во всяком случае, пытаемся быть. — Просто для ясности, — сказала Сара, задумчиво проведя пальцами по карте мира. — Вы в первую очередь мои пациенты. Все трое. В первую очередь пациенты, а уже во вторую — загадка. — Ее пальцы проследили побережье Австралии и переместились на кончик Африки. — Я никогда не выспрашиваю ничего у пациентов, если они сами не настроены рассказывать. Вы все еще поправляетесь, и это мой приоритет — чтобы вы выздоровели. Так что я не хочу допытываться. Но… — Она убрала руку с карты и взглянула на Дина. — Если можно, я задам один вопрос — только один, — и ничего, если вы не сможете ответить — ничего страшного… Но кто он такой? Сэм и Дин снова переглянулись над ее головой. Она смотрела на них по очереди. Сэм слегка кивнул Дину. Дин взглянул на Сару, изучая ее серьезное интеллигентное лицо, ее прямой взгляд. «Она поймет», — подумал он и сказал: — Он ангел. У Сары глаза полезли на лоб. Она уставилась на Дина, приоткрыв рот. — То есть буквально, — пояснил Дин. — Ну, не буквально, Дин. Уже нет, — возразил Сэм. — Ладно, он буквально был ангелом, — исправился Дин. — Был в прошлом. — Но не сейчас, — объяснил Сэм, и Сара перевела взгляд на него. — Скорее, сейчас он падший ангел. — Да, — согласился Дин, кивнув. — Он потерял благодать, э… это вроде ангельской силы — ее вырвал минотавр из этого критского проклятия… — Дин вздохнул. — Это я виноват, разбил в Майами весной эту маску, а оказалось, что она призывает минотавра из дыма, который начал топтаться в наших головах и напал на Каса, и… — Взгляд у Сары стал немного стеклянный, так что Дин поспешно добавил: — Ну, в общем, неважно, это долгая история, но сейчас он человек. И ты пойми, быть человеком для него непривычно. Английский — даже не его родной язык. Это все еще для него в новинку. Поэтому он ведет себя немного… ну, он немного не как все. Но он хороший парень. — «Хороший парень», — повторила Сара. — Ты хотела знать, хорошие ли мы, — сказал Сэм. Сара повернулась к нему, и Сэм объяснил: — Кас вообще помог мир спасти. Тогда, когда происходило все это безумие — все эти странные бедствия, землетрясения и так далее, в 2010 году. Это, на самом деле, было начало апокалипсиса, но Кас помог его предотвратить. О, и… получается, он и еще раз мир спасал — годом позже… — Сэм посмотрел на Дина. — Знаешь, Дин, я все забываю, почему он делал все это: спас Титаник, решил стать богом, искал Чистилище, выпустил левиафанов и так далее — он ведь все это делал, чтобы остановить Рафаила и не дать тому уничтожить мир. И ему это удалось. Он победил Рафаила. Хотя сразу после все пошло наперекосяк, Рафаила он остановил. Не надо об этом забывать. Так что, на самом деле, мир он спасал два раза: один раз с нами, и один раз сам. Дин кивнул. — Да, я тоже об этом забываю. А теперь уже три раза, если считать то, что было в Вайоминге. Сэм сказал: — Ну, тут он, скорее, спас только Северную Америку — не весь мир. — Может быть, только Северную Америку, — сказал Дин. — Хотя, наверное, последствия были бы для всего северного полушария. Если бы солнце затмилось и пищевые цепи порушились, как сказал тот чувак, ни за что бы это не ограничилось Северной Америкой. — Ладно, скажем, северное полушарие, — согласился Сэм. — Полмира. Дин попытался услужливо резюмировать для Сары: — В общем, Кас — бывший ангел, который спас мир два с половиной раза. Она лишь уставилась на него. — Ладно, — сказала она. — Э… — Ой… — спохватился Дин. — Это слишком много информации? Наверное, это слишком много информации, да? — Да. Слишком много, да, — быстро подтвердила Сара, кивая. — Прости, — извинился Сэм, взглянув на Дина. — Кажется, мы оба еще немного уставшие. Обычно мы объясняем все это лучше. — Но, кроме того, это становится все сложнее объяснить, — заметил Дин, обращаясь к Сэму. — Знаешь, как раньше было: достаточно было сказать: «Да, призраки существуют», и объяснять больше было особенно нечего. Потом пришлось добавлять «призраки и демоны существуют», потом «призраки, демоны и ангелы существуют», потом «призраки, демоны, ангелы и Люцифер», потом… — Дин, — прервал его Сэм, и Дин умолк, снова взглянув на Сару, которая немного побледнела и начала теребить ручку, беспрестанно вертя ее в руке. — Прости, — сказал Дин виновато. — Ты сама спросила. Сара моргнула, глядя на него. — Спросила. — Она отложила ручку и посмотрела на свой список пунктов ухода за Касом: «Держать его в тепле, давать ему высыпаться, много жидкости, проверять на предмет заражения в местах швов, не мочить раны, помогать ему мыть голову…» — Знаете, а я вам верю, — сказала Сара, подняв глаза. — Звучит это дико, но… — Она покачала головой и поморщилась. — В последние годы происходит столько всего невероятного. Мы в госпитале видим больше, чем большинство людей. И особенно в этом году… люди начали… прямо взрываться. И еще были всякие странности. В общем… Все это странно. Странные времена. — Она окинула взглядом бункер: стол с картой, старинную технику 50-х годов, звуковое оборудование, выставленное вдоль стен, полки, едва видные в темноте библиотеки. — Я сказала, что не буду выспрашивать ничего больше, и я не буду. Но спасибо, что сказали мне. И, если это важно… Я очень серьезно отношусь к врачебной конфиденциальности. Для меня это вопрос профессиональной этики. То есть я умею не болтать лишнего. И я никому ничего не скажу. — Даже в «Гордитос»? — спросил Дин с улыбкой. — Даже после двух маргарит, — заверила его Сара, улыбнувшись в ответ. — Просто скажу всем, что нашла вас, ребята, — странных братьев, с которыми произошел несчастный случай в день оползня, — и что вы наконец все вместе, и Приятель получил назад свою кошку. О… еще только одна просьба. Можно мне попросить об одной услуге? Для Шерри? Когда Сара наконец собралась уезжать двадцать минут спустя, у нее в телефоне было две новых фотографии. На одной Кас спал в своей кровати с кошкой Мэг, свернувшейся у него под подбородком. Вторая фотография была сделана, когда Кас проснулся, застал их в дверях, умилявшихся первой фотографии (которая, как Дин вынужден был признать, вышла просто очаровательной), и потребовал объяснить, что они делают. На второй фотографии они все вместе сидели на кровати Каса: Кас — в центре, явно смущенный, Сэм и Дин — по обе стороны от него, улыбаясь во весь рот, и Сара — подсев сбоку и держа телефон. И кошка Мэг, зажатая между ними, прижавшая одно ухо и осторожно выставившая вперед другое с явным скепсисом по поводу всей ситуации. — Ой, спасибо! — сказала Сара, глядя на фотографии. — Шерри будет просто счастлива. — Понимаете, Приятель… то есть… можно называть вас… э… можно я… буду называть вас… Кас? Она вдруг начала запинаться в словах в присутствии Кастиэля. Кас кивнул, глядя на нее немного недоуменно. Сара покраснела, но продолжила: — Эти фотографии для Шерри. Шерри — девушки в мотеле Титон-Пасс? Она очень волновалась о вас. И Мэг жила у нее, пока мне не представилась возможность привезти ее сюда. Взгляд Каса потеплел. Он посмотрел на кошку. — Шерри была ко мне очень добра, — сказал он. — Пожалуйста, передайте ей мою признательность. — Я не скажу ей, кто вы, не волнуйтесь. И вашего имени не назову. Да она и не любопытная. Но она будет очень рада видеть, что кошечка вернулась к вам. — И все выпьют еще по маргарите! — предположил Дин. Подумав секунду, он достал бумажник. — Вообще, знаешь что. Пусть этот раунд будет за мой счет. — Он протянул Саре несколько двадцаток. — Купи себе и Шерри бокальчик-два за мой счет, и этому пожарному, и кто еще там с вами будет… — Ой нет, не надо… — Надо. А теперь езжай, а то никогда не попадешь домой. Последовали новые объятия: Сара обняла по очереди Сэма и Дина, а потом — очень осторожно — Кастиэля, который оставался сидеть на кровати. Он обнял ее в ответ как профессионал. — Спасибо, Сара, — сказал Кас серьезно. — Спасибо за всю помощь. Я очень благодарен. Сара от этого, казалось, только еще больше занервничала. — Я рада, что с вами все хорошо, — сказала она, снова покраснев. — Будьте осторожны. Помните, вам надо много отдыхать, спать и оставаться в тепле. И ешьте как следует. И никакой активности, пока не заживут раны, хорошо? Не носиться туда-сюда, ясно? — Хорошо, — сказал Кастиэль. — Не волнуйтесь, я даже летать сейчас не могу. — Верно, верно, конечно… — пробормотала Сара. Она немного нервно помахала им и вышла из комнаты с еще более растерянным видом. Сэм и Дин пошли за ней, чтобы проводить ее.***
Кас дремал весь остаток дня, Сэм и Дин по очереди сидели с ним. Хотя он просыпался примерно каждый час и каждый раз следил за ними — за тем братом, который был с ним в комнате, — до тех пор, пока не засыпал снова. Вечером в кухне братья кратко обсудили ситуацию и решили, что Дину снова стоит поспать на полу у Каса. Сегодня и, может быть, еще несколько ночей после этого. Пока они не будут уверены, что Каса можно оставлять одного. Перед тем, как лечь, Дин еще раз проверил повязки Каса, как наказала Сара. Он заставил Каса лечь на спину на подушки и осторожно отлепил пластырь, удерживавший марлю. Он поморщился, увидев раны от ангельского клинка по всей груди и рукам Каса — Зифиус порезал его довольно сильно, — но Сара наложила аккуратные швы, и признаков заражения не было. Дин добавил еще мази с антибиотиком, поменял марлю и приклеил ее на место. Затем он проверил, как заживают следы от хлыста у Каса на лице. Дойдя до лица Каса, Дин заметил, что Кас следил за каждым его движением, не спуская с него глаз. Дальше Дин осмотрел его ноги, теперь все время чувствуя на себе взгляд Каса. Кас продолжал наблюдать за ним, пока Дин проверял бинты и приклеивал конец, который размотался. — Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил Дин. — Хорошо, — ответил Кас немедленно. Дин закатил глаза. — Нет, на самом деле. Как ты на самом деле себя чувствуешь? Кас замялся. — Раны щиплют, — признался он наконец. — И все… болезненное. Ноет. Но не сильно. Дин, я чувствую себя очень… — Он остановился. Дин ждал. Он задержался на последнем бинте у Каса на лодыжке, возясь с пластырем и бесцельно переклеивая его несколько раз. Пытаясь дать Касу время собраться с мыслями. Но Кас не закончил предложение, и в конце концов Дин спросил: — «Очень…»? — Очень… уставшим, — сказал Кас наконец после долгой паузы. Он по-прежнему смотрел на Дина. Дин был уверен, что «уставший» — не то слово, которое изначально имел в виду Кас, но только сказал: — Сара объяснила, это нормально. Теперь нужно много спать. — Он укрыл ноги Каса и поправил одеяло вокруг него. Потом заставил Каса попить еще воды и проглотить пару таблеток болеутоляющего (решив, что, когда Кастиэль говорил «не сильно» по поводу физической боли, это означало, что боль была сильная). На прощанье Дин потрепал по голове Мэг — она свернулась на подушке возле уха Каса, где ее не тревожила проверка повязок. Наконец Дин встал и сказал: — Ну вот. Все готово. Тебе что-нибудь нужно? Кас покачал головой. Он по-прежнему не спускал глаз с Дина. — Удобно? Кас кивнул. — Спасибо, Дин, — сказал он. Но при этом он смотрел на Дина широко раскрытыми глазами. Дин подумал: «Мне знаком этот взгляд». Такой взгляд бывал у Каса, когда он ждал ответа на важный вопрос. Особенно когда он только что попросил помощи и не был уверен, каков будет ответ. Только сейчас он еще не задал вопроса. В этот самый момент Кас сказал: — Полагаю, ты теперь пойдешь в свою комнату? — О, — спохватился Дин. — Забыл тебе сказать. Вообще-то мы с Сэмом решили, что мне стоит поспать здесь. Просто, знаешь, на случай, если тебе понадобится помощь. Если ты не возражаешь. Кас просветлел. — О… Да. То есть, я не возражаю. Улыбаясь про себя, Дин отправился почистить зубы и приготовиться ко сну. Кас заснул почти сразу же, как только Дин вернулся в комнату. Дин лег на матрас, со вздохом вытянувшись под одеялом. Расслабиться снова в лежачем положении было чудесно. Какое-то время Дин лежал, слушая, как Кас дышит. Он едва мог различить очертания Каса в слабом лунном свете сквозь маленькое окошко в комнате. Кас лежал на боку: со своего места Дин видел контур его головы и угловатое очертание плеча под одеялом. Кошка Мэг медленно обходила Каса по кругу, видимо, исследуя территорию, прежде чем выбрать себе идеальное место для ночлега (в конце концов она устроилась между его ног.) Было просто чертовски спокойно видеть его очертания на кровати рядом, слышать его ровное дыхание… Дин лежал, глядя на темную фигуру Каса долгое время, пока наконец не провалился в сон. Примерно час спустя Дин резко проснулся. Он машинально повернул голову, ища взглядом Каса, но, к его удивлению, кровать оказалась пуста. Мэг сидела на подушке одна, Каса не было. Дин попытался сесть и обнаружил, что одеяло подоткнуто вокруг него плотнее, чем он помнил. Оно почти удерживало его на месте. Он высвободился из-под одеяла и резко сел с колотящимся сердцем. — Кас? — позвал он. — Да, Дин? — ответил Кас. Дин наконец нащупал настольную лампу, включил ее и обнаружил, что Кастиэль лежит на полу в нескольких футах от Дина, между его матрасом и кроватью. Прямо на полу, без подушки и одеяла. Он зачем-то сжимал рукой край одеяла Дина — поэтому одеяло и показалось Дину необычно натянутым. И, черт побери, Кас снова дрожал. — Кас? Что ты тут делаешь? Ты что, упал с кровати? Что случилось? — Ничего, — ответил Кас, моргая от света. — Я не упал. Я перелег. — Но… зачем? Кас, ты должен оставаться в кровати. В тепле. Посмотри, ты уже дрожишь! В чем дело, ты что, привык спать на полу? Скучаешь по своей отшельнической жизни в хижине, или что? Кас не ответил. Дин вздохнул. — Давай, уложим тебя обратно в кровать. Он помог Касу подняться и улечься в кровать, снова подоткнув вокруг него одеяло. И снова Кас смотрел на него во все глаза. — Кас, что-то не так? — Нет, просто… — Тот умолк. — Ничего. Нет. — Обещай, что больше не будешь лежать на полу? Вид у Каса стал немного смущенный. — Обещаю, Дин. Дин подождал, пока Кас снова уснет, после чего позволил и себе задремать. Но около часа спустя он проснулся снова. Кастиэля опять не было в кровати, и снова одеяло было натянуто у Дина на груди. На этот раз он заметил Каса сразу: Кас сидел, прислонившись к тумбе возле матраса Дина, опустив голову на грудь. И снова сжимал в руке край одеяла Дина. — Кас? Что ты делаешь? Кас вздрогнул и вскинул голову. Дин сел, снова включил лампу и присмотрелся к нему. Вид у Каса был измученный. — Я не лежу на полу, — сказал Кас поспешно. — Я не нарушал обещание. Дин вздохнул. — Но ты сидишь на полу. Главное, ты не в кровати. Кас, что происходит? Почему ты не хочешь оставаться в кровати? — О, просто… ничего, — сказал Кас, не встречаясь с Дином глазами. — Прости. Я не думал, что разбужу тебя. Я вернусь в кровать. — Он отпустил одеяло и начал вскарабкиваться на ноги. — Погоди. — Дин положил руку ему на плечо, потянув его обратно на пол. — В чем дело? Кас снова опустился возле тумбы. Он молчал. — Кас. Поговори со мной. «Поговори со мной», должно быть, подействовало: Кас поднял голову и встретился взглядом с Дином. — Ничего особенного, правда, — сказал он. — Просто… я то и дело просыпаюсь и думаю, что тебя нет. — Что меня нет? — Что все это мне привиделось. Что ты и Сэм… что вы… мне все время снятся сны о том, что вы с Сэмом… — он остановился, глядя в пол и сцепив руки на коленях. «А, я знаю, в чем дело», — подумал Дин. Он сказал мягко: — Кас, тебе снятся кошмары? Кастиэль кивнул. Вид у него был пристыженный. Он кратко вздохнул. — Оказалось на удивление непросто понять, что это только сны. Знаешь, Дин, я никогда раньше не думал, что это так сложно для человека — понять, что сон — это сон. — Кас, что происходит в этих кошмарах? О чем они? Кас снова замолчал. — О Зифиусе? — Нет, — сказал Кас, кратко взглянув на Дина. — Было бы логично, да? Но нет, там… Сценарии могут быть разные, но всегда… вы с Сэмом… Он снова умолк. Дин задумался. — Кас, тебе снится, как с нами что-то случается? Кас быстро кивнул, не поднимая глаз. Он сказал очень тихо: — Сценарии разные, но либо вы оба… оставляете мне записку и уходите навсегда, либо вы… гм… умираете. И потом я просыпаюсь, не понимая, было ли это на самом деле — здесь ли ты или тебя здесь нет. — Кас посмотрел на Дина. — Прости меня, Дин, я правда не хотел будить тебя. Я старался двигаться очень тихо. Просто… тебя плохо видно в темноте и… в общем… мне спокойнее, если я могу… взять… Если я могу держать край твоего одеяла или… — Похоже, Касу было тяжело смотреть Дину в глаза: его взгляд снова соскользнул на пол. Наконец он торопливо выпалил: — Мне просто спокойнее, если я могу держаться за что-то, что говорит мне о том, что ты еще здесь, в комнате. Например, если я держусь за край одеяла, то, когда мне снится сон и я просыпаюсь, по натяжению одеяла и по его движению от твоего дыхания я понимаю, что ты еще здесь. Он неуверенно поднял глаза на Дина. Снова этот взгляд. — Черт, Кас, — произнес Дин тихо. — Я прошу прощения, — прошептал Кастиэль. — Я не хотел будить тебя. Прости, Дин. — Не извиняйся, — сказал Дин. — Никаких извинений. Я серьезно. Эй… У тебя есть силы встать на секунду? Можешь пересесть на тот стул? — Кас недоуменно посмотрел на Дина. Дин пояснил: — У меня есть идея. Иди на стул. Дин вскарабкался на ноги и включил верхний свет. Кастиэль прищурился от внезапного яркого света, Дин поднял его на ноги и усадил на стул. Потом взял сонную Мэг с кровати (она тоже щурилась) и положил ее Касу на колени. После этого Дин стащил матрас Каса с кровати на пол, положив рядом со своим. Он сдвинул оба матраса вместе и расправил постельное белье. Он не делал из двух матрасов одну постель — постели были раздельные, просто рядом, вот и все. — Но, Дин… — сказал Кас. — Разве это… Разве не существует правила… Я почти уверен, что насчет спанья подобным образом существуют правила. — Особые обстоятельства, Кас, — сказал Дин, укладывая подушки на место. — И мы тут не собираемся любовников из себя разыгрывать. Просто так тебе будет проще знать, что я рядом. Ты будешь ближе, и тебе не надо будет далеко тянуться. Уж все лучше, чем сидеть на полу. Дин усадил Мэг возле подушек и помог Касу перейти на матрас и лечь на бок, лицом к своему матрасу. Потом он выключил свет и забрался в свою постель. Так между ними было всего фута три. Дин протянул руку. — Давай, возьми меня за руку. Чувствовал он себя при этом крайне неловко: его вдруг посетила тревога, что, несмотря на объяснения, Кас все неправильно истолкует. Но неловкость прошла, как только Кастиэль уцепился за руку Дина, как щенок. Он держался двумя руками с такой очевидно невинной потребностью в контакте, что Дин немедленно расслабился. — Лучше? — прошептал он в темноте. — Лучше, — сказал Кас, держась за его руку. — Спасибо, Дин. — Без проблем. Они замолчали. Сначала Кас стискивал руку Дина почти мертвой хваткой, потом постепенно его пальцы расслабились и дыхание стало медленнее и глубже. Дин чувствовал, как руки Каса обмякают. Одна его рука пару раз вздрогнула — Кастиэль провалился в сон. Дин лежал в темноте долгое время, слушая медленное дыхание Каса и чувствуя тепло его рук. В конце концов он задремал. Позднее Дин проснулся и обнаружил, что Кастиэль постанывает и дергается во сне, снова крепко стискивая руку Дина. Дин знал признаки: Касу снилось что-то плохое. Он потряс Каса за плечо. — Кас, — позвал он тихо. — Кас. Проснись. Тот проснулся с резким вздохом. — Тебе опять снился сон, — сообщил Дин. — Это просто сон. — О, я… Дин? — произнес Кас, хрипло дыша. Дин чувствовал, что у него дрожали руки. Кас пробормотал: — Я… Дин? Ты в порядке? Дин, это ты? — Да, я здесь, — ответил Дин. — Я в порядке. Это просто сон. Все хорошо. Ты в бункере, помнишь? — О… — произнес Кас, все еще тяжело дыша. — Это было… это было очень… реалистично. С Сэмом тоже все в порядке? — Да, он в своей комнате, помнишь? А ты — на полу в своей. Эй, эй, ну все, все, все хорошо, — успокоил его Дин, потому что Кас по-прежнему дрожал. — Эй, все в порядке. — Поддавшись внезапному импульсу, он переложил руку с плеча Каса ему на голову и начал поглаживать его по волосам. Потом Дин подумал: «А, плевать», пододвинулся ближе и подсунул одну руку Касу под голову, положив ее ему на плечи сзади и продолжая другой поглаживать его по голове. Кас лежал, свернувшись, подтянув колени почти к груди и опустив голову. Их головы едва не соприкасались — Дин мог бы поцеловать Каса в макушку, если бы захотел, — но они лежали почти под прямым углом друг к другу, так что их туловища оставались далеко. Это была странная позиция, но удобная. «Не любовники, — подумал Дин. — Но что-то. Что-то, за что стоит держаться». Он продолжал гладить Каса по волосам и чувствовал, как тот постепенно расслаблялся. Дрожь прекратилась. — Так… хорошо, — произнес Кас тихо. Потом добавил: — Дин, что это значит? Для людей? Такое прикосновение? Я не уверен, что правильно понял раньше. Дин задумался. — Ты правильно понял. Утешение. Доброжелательность, — ответил он — теми словами, которыми Кастиэль описал это ранее, когда потрепал Дина по голове в госпитале. Он почувствовал, как Кас кивнул. — И нежность, — добавил Дин. Голова Каса чуть шевельнулась в другом направлении, и Дин едва не рассмеялся, поняв, что Кас наклонил голову вбок, лежа в постели, в темноте. Дин мог бы поставить тысячу долларов на то, что на лице у Каса в этот момент был озадаченный прищур. — К нему прибегают нечасто, — попытался объяснить Дин. — Так делают только… в общем, только с определенными людьми. В особых ситуациях. — Приведи пример, — попросил Кас. Дин невольно улыбнулся при мысли, что Кастиэль до сих пор пытается постичь «правила», даже лежа в темноте, среди ночи, но потом подумал: «Ему пришлось во всем этом разбираться самому», и улыбка исчезла. — Эм… — сказал Дин. — Ну, например… Если ты родитель, и у тебя маленький ребенок, то так можно делать с ребенком. Если ребенок напуган, и нужно его успокоить. Или влюбленные так делают. Или… ну… как ты видел, если кто-то сильно ранен… Наверное, это и все. — Эта ситуация не подходит ни под один из описанных сценариев, — заметил Кастиэль. — Да. Исключительные обстоятельства, — ответил Дин. — Тебе это явно было нужно. Наверное, друзья, которые чуть не умерли от переохлаждения и потери крови и которые до этого шесть месяцев отсутствовали и которым приснился кошмар, — в особой категории. Кастиэль помолчал, и Дин продолжил гладить его по волосам. Он чувствовал, как Кас расслаблялся и его дыхание становилось ровнее. — Вдруг кажется, что в этой категории быть очень хорошо, — произнес Кас сонно. Дин усмехнулся, продолжая гладить его по волосам, чувствуя, как Кас расслабляется все больше, пока тот наконец не заснул. Дину пришлось лишь слегка наклонить вперед голову, чтобы поцеловать Каса в волосы на макушке. Он сделал это очень осторожно, чтобы не разбудить Каса. Дин так и пролежал, обнимая Каса, всю ночь. Будил его при каждом кошмаре (оказалось, что бедного Каса они мучали каждый час), держал его за руку каждый раз, когда тот просыпался, разговаривал с ним и гладил его по волосам, помогая успокоиться. И каждый раз, когда Кас засыпал, Дин тихо, ласково, тайно целовал его в макушку. Надеясь таким образом как-то защитить его от плохих снов. Дин не очень понимал, к чему все это сводилось, но обнаружил, что ему по большому счету все равно. Важно было то, что Кас рядом, жив, и наконец-то Дин мог о нем заботиться. И Дин понял, что ему все равно, что могут подумать другие. Даже когда Сэм заглянул следующим утром и нашел их в том же положении — Каса спящим, а Дина — обнимающим его голову, — Дину было все равно. Он прошептал Сэму: «Кошмары». На лице Сэма немедленно появилось блаженное выражение, и он побежал за телефоном, чтобы сделать фото (на котором Дин высунул язык и показал Сэму средний палец, держа его долго, чтобы палец заведомо попал на фотографию). И хотя Сэм после этого каждые десять минут заходил посмотреть, как они, с таким растроганным видом, что Дин был уверен: брат вот-вот растает на месте в большую сентиментальную лужу, и хотя рука Дина, лежавшая под головой у Каса, совершенно онемела, и хотя Дин уже порядком проголодался, он все равно не двигался с места. Кастиэль наконец спокойно спал, ему было удобно, и все остальное было просто неважно.