Пленник разума
6 октября 2019 г. в 01:16
Так громко кричат заголовки журналов, газеты пестрят «Герои Земли». Наташа директору тихо бурчала:
— Вы только одно сейчас не учли: я тайный агент, не звезда на эстраде. Я — тень, я — секрет. И что же теперь? Вы дали мне место в геройском отряде, но я не герой, лишь прирученный зверь. Но я согласилась… выполнишь обещание?
— Всё будет, Наташа, и я помогу.
— Мучительно было моё ожидание, но больше я ждать уже не смогу.
Директор кидает на стол документы.
— Забрал под предлогом, что сможем убить.
— Убить?
— Ну, Наташа, ведь ты не студентка. Не мне тебя правилам нашим учить.
И в день тот Романофф вернулась в Россию: в глазах её — линзы; и чёрный парик. Надежды у девушки были большие, но шанс умереть был тоже велик.
По старым каналам Романова тайно проникнуть хотела в школу свою. Но всякий раз мимо, как будто случайно на каждом углу встречала «сестру». Её не узнали, она ведь из лучших, но Вдов стало больше, и риск был велик. У девушек этих души заблудших, и школа шпионов слышит их крик.
От старших шпионок, что бросили дело, узнала о милом: он в Гидре, как пёс. Ей сердце спасать его мигом велело, но разум обратно в убежище нёс. Терялась Наташа, себе рвала душу.
«Умру, так в бою. Мне места здесь нет. Я сильная леди и больше не струшу. Станцую последний свой сольный балет».
И снова сквозь снег по кровавому следу Наталью Романофф ведёт жизни долг. Наташа вдруг вспомнила старого деда, как он в зимний лес малышку повёл. Рассказывал сказки про Лешего, ведьму; у печки под пледом внучку он грел. Болот он показывал чёрную бездну и колыбельную перед сном пел. Пытался он внучку упрятать от злого, но деда погиб от пули в груди. Когда-то героем из сорок второго он был, а умер в Сибири один.
Наташа нашла подпольную базу, проникла шпионка в святая святых. Там где-то в подвале Наставник был связан и мыслей о прошлом боялся своих. Прикованный к стулу, он стонет от боли, от жалости, мести, о том, чего нет. И разум в огне, замки и пароли…
Блокнот со звездою — в нём старый секрет.
ЖЕЛАНИЕ сдаться стоит под вопросом.
РЖАВЫЙ, не гвоздь, скрипит под столом.
СЕМНАДЦАТЬ часов испытаний и сброшен.
РАССВЕТ повстречает в тумане густом.
Он ПЕЧЬ не найдёт, согреться не сможет.
И в ДЕВЯТЬ ноль ноль не вернётся домой.
ДОБРОСЕРДЕЧНЫЙ — путь к сердцу проложен.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ — путь не простой.
ОДИН остаётся Солдат после боя.
ТОВАРНЫЙ ВАГОН не везёт никуда.
«Я готов отвечать» вместо волчьего воя.
И любимую киллер убьёт без труда.
Только сердце не лжёт, оно бьётся при взгляде. Наташе не страшно, в объятья бежит. Убирает Солдат её рыжие пряди, тело просит тепла, мужчина дрожит. Он просит Наталью держаться подальше.
— Мне уже не помочь, я умер давно.
Он как ангел бескрылый, тёмный и павший. Но Романофф такая и ей всё равно. Они стоят друг друга: Солдат — Ученица. Они жизни ковали сейчас под одну. Только ей бы летать на свободе, как птице, а ему умереть, как герою, в плену.
— Я вернусь за тобой не одна, вместе с другом. И в том месте, где я, тебе смогут помочь.
— Я хотел бы назвать тебя нежно супруга. Только нас разлучит эта мёртвая ночь.