Знаете, у Питера действительно есть проблема. Её зовут «Мстители», и это вот вообще не шутка. В смысле, они милые, и Питер действительно любит этих болванов, но иногда они правда перебарщивают.
И Питер не знает, как объяснить им, что ему не нужно, чтобы с него сдували пылинки все члены команды. Он понимает, почему они ведут себя так заботливо: дело в том, как к нему относится Тони. Они привыкли воспринимать его как часть команды и, очевидно, считали, что могут делать по отношению к Питеру то же, что и он. Вот только Тони — семья, а они просто его друзья. И как бы это немного напрягает.
Нед же не ведёт себя так, будто Питер — сахарный и может растаять в любой момент, а мстители находятся с Питером на том же уровне отношений, что и Лидс. Даже немного пониже, наверное. Вообще-то, если подумать, можно сказать, что Тони, в отличие от команды, не перебарщивает. Да, иногда он ведёт себя так, будто Питер не способен выжить без него и минуты, но это Тони.
Питер понимает, почему он так себя ведёт. Вообще-то, это даже оправдано. И, ну, Тони имеет абсолютно законные основания на всё это.
Претензия Питера к мстителям даже не в том, что они чересчур заботятся о нём. Кому в здравом уме не нравится, когда о нём заботятся? Нет, дело в том, что он мало того, что не пятилетний ребёнок, а именно так к нему и относятся, но он даже не их ребёнок. И он абсолютно не представляет, как им об этом сказать, чтобы никого не обидеть. А терпеть это уже просто нет сил.
Питер любит Наташу. Но он не любит, когда его (довольно-таки грубо) хватают за руку прямо у окна, а затем заявляют, что таким «карапузам» уже поздновато гулять. И её как-то не волнует, что Тони (ну, знаете, человек, который несёт за него ответственность до совершеннолетия, его отец) разрешил ходить на патрулирования тогда, когда Питеру удобно, если это не вредит здоровью и учебе.
Ещё больше он не любит, когда ему в его доме приходится прятаться по углам, чтобы ускользнуть от зоркого ока шпионки. И, пожалуй, то, что совершенно неприятно — выслушивать за завтраком возмущения о том, «почему Человека-Паука видели ночью, если я сказала тебе идти спать». Питер не отвечает ей как-то язвительно, но в душе хочет возмутиться.
Но, опять же, он любит Нат. И не может сказать ей что-то вроде: «Прости, но, вообще-то, я не обязан слушаться тебя, ты просто мой друг». Это звучит не очень даже в самом облегчённом варианте, который Питеру не очень-то нравится, потому что ему весьма понятно объяснили, что он не должен извиняться за то, в чём не виноват.
Питер определённо не считает себя виноватым в том, что Нат решила, что он — её собственность.
Стив тоже ведёт себя по-дурацки. Питера немножко раздражает, что он старательно несколько месяцев выпрашивал у Роджерса пару спаррингов для повышения мастерства, а теперь, когда они наконец-то начались, Кэп сражается даже не в пол силы, а, ну, в одну семнадцатую. Чисто по ощущениям.
Забавно, что он так боится поранить Питера, но в таком случае их спарринги абсолютно лишены смысла. Игра Стива в поддавки только действует на нервы, которые уже немного расшатаны из-за конца учебного года, и приносит Питеру вред. Ему нужно развивать навыки, а не бессмысленно гарцевать по залу.
В итоге, Питер просто уходит обратно в свой зал, потому что биться с роботами действительно эффективнее, чем со Стивом. Капитану он говорит, что пришлось поменять время тренировок из-за проекта в лаборатории, потому что, ну, он не настолько грубый, чтобы сказать Стиву, что то, что они делают — абсолютно бесполезно и «спасибо, лучше я сам подготовлюсь к встрече с опасными противниками, чем позволю вам продолжать в таком духе, что может привести к моей неизбежной гибели, до свидания».
Иногда Питеру просто хочется собрать всю команду в одной комнате, показать им на Тони и Пеппер и сказать: «Если вы не заметили, у меня уже есть родители, я не какая-то бродячая собачка, которую вам нужно оберегать, давайте просто вернёмся к дружеским отношениям». Потом он, правда, вспоминает, что это довольно грубо, и они, скорее всего, обидятся, поэтому просто вздыхает и уходит к Неду.
Нед знает его дольше этих ребят и тоже иногда защищает, потому что Питер явно тот тип людей, которые могут случайно порезать себе вены деревянной ложкой, но при этом они дружат. И если Нед, вышедший на связь в три часа ночи, довольно грубо посылает Питера спать, потому что это уже ни в какие ворота, это не нарушает ролей в их отношениях. Они всё ещё дружат.
Они могут собраться после уроков, объедаться всякой гадостью, смотреть глупые мультики и играть в игры. С мстителями Питер занимается ровно тем же, но они, почему-то, возомнили себя чуть ли не ещё одной его семьёй. Спасибо, но у него уже есть одна.
Питер не знает, как это объяснить, но он всегда воспринимал Тони и Пеппер как отдельных личностей. Они, конечно, часть мстителей, но другая. Более близкие. Да, Питер много общается со всеми мстителями, но Пеппер и Тони всегда больше, чем просто команда. Они — семья. Питера такое разделение вполне устраивает, только его, почему-то, упорно пытаются нарушить.
Но Питер любит мстителей и правда не хочет, чтобы они расстраивались. Поэтому он просто игнорирует всё эти моменты, предпочитая не зацикливаться.
Они сидят довольно большой компанией, хотя сказать, что вся команда в сборе нельзя, но их правда довольно много (плюс Харли, от которого реально сложно избавиться), вечером пятницы и смотрят какую-то любовную то ли драму, то ли комедию. Питер не совсем хорошо в этом разбирается и, честно говоря, он гораздо сильнее занят тестированием всех двух с половиной сотен видов карамелек, которыми был завален стол.
Что, вообще-то, не так уж и просто, учитывая, что у него на коленях лежит один паразит, который из вредности может выхватить у него из рук что-нибудь, что Питер даже не успел запомнить. В смысле, это была персиковая конфетка или нет? Потому что он не успел рассмотреть фантик, почуять запах тоже довольно сложно, потому что у Харли совсем рядом с головой стоит какая-то приторная газировка, а этот паразит упорно не признаётся, что он только что съел и зачем.
И когда в фильме начинается эта тупая постельная сцена… Что же, он даже не заметил бы её, потому что он слишком занят умерщвлением своей дражайшей супруги, но внезапно Сэм объявляет, что это зрелище «восемнадцать плюс» и совсем «не предназначено для карапузов» и закрывает ему глаза руками. И типа, что, простите?
Во-первых, с чего вдруг они все повально начали звать его «карапузом»? Это Тони придумал. И только он имеет право так его называть. Во-вторых, с каких, блин, пор ему нельзя видеть постельные сцены в фильмах? Впервые такая ерунда творится. И, Боже, это действительно бесит. Поэтому Питер сбрасывает руки Сэма и недовольно смотрит на него, ожидая хоть какой-то нормальной реакции, а не смеха.
Тони и Пеппер, сидящие чуть подальше, жестами делают ставки и решают не вмешиваться, потому что, во-первых, Питер достаточно самостоятелен, чтобы разбираться с подобного рода проблемами. А во-вторых, они (немного) ревнуют своего ребёнка к мстителям. Чего вот они к нему лезут, это их малыш, и что-то Старки не припомнят, что собирались с кем-то им делиться.
— Я не знаю, в курсе ты, Сэм, или нет, — Питер внезапно вспоминает, что он ведь может быть той ещё язвой, а потому растягивает гласные, копируя одного небезызвестного парня. — Но мне исполнится семнадцать через два месяца, а ещё я практически два года встречаюсь с девочкой.
И прежде, чем кто-то сможет сложить два и два, Питер, абсолютно широко и издевательски улыбаясь, продолжает.
— Если ты думаешь, что мы не заходили дальше поцелуев для фотографий, то ты очень сильно ошибаешься.
Клинт давится конфеткой так, что Наташе приходится экстренно избавляться от собственного ступора, чтобы помочь ему прокашляться. У Сэма челюсть грозит поцеловаться с полом, а Стив напоминает собой перезрелую помидорку. Хоуп, которая тут ещё не освоилась, шёпотом уточняет у Скотта: «В смысле «с девочкой»? Разве они с Харли не встречаются?» Скотт обещает рассказать ей обо всём позже.
Больше слов Питера мстителей удивляет только реакция Тони, Пеппер и Харли. Кинер просто сдавлено хохочет, пока Питер шутливо лупит его по лбу, а Пеппер с Тони выглядят так, будто эта новость для них — не новость. Они знают? Это немного ошеломляет, потому что, ну, такого от Питера никто не ожидал.
— Эм… Что, прости? — наконец, выдавливает Стив, справившись с собой, и, честно говоря, лучше бы он этого не делал, потому что Питер настроен поиграться с нервами всех присутствующих.
— Секс, я имел в виду, что прекрасно знаком, с тем, что это, — с ангельской улыбочкой говорит Питер, краем глаза замечая, что Тони с Пеппер незаметно плачут от смеха. — Не переживай, Стив. Твои видеоуроки нам показывали, так что я в курсе о предохранении…
— Господи, хватит, прошу тебя, — свистит Сэм, потому что ему физически больно слышать всё это или дышать.
— Почему? — наигранно-наивно хлопает глазами Питер, выглядя максимально буднично. — Думаю, я могу дать вам много полезных советов, вроде выбора смазки, потому что знаете, даже с девочками не стоит этим пренебрегать…
— За что?! — Клинт буквально задыхается. — Ты же был милым ребёнком и рассуждал о динозаврах, как мы дошли до этого?
Харли уже даже не смеётся, а просто беззвучно дёргается, смахивая с глаз слезинки, а Тони и Пеппер либо собирают компромат на команду, требуя у Пятницы всё тут сфотографировать, либо отдают друг другу ставки. Питер тоже не выдерживает и начинает смеяться, потому что, ну, у команды такие лица, будто их только что сбил грузовик (он эксперт в таком).
В итоге тему заминают — Питер решает, что не хочет добавлять врачам (и Америке) проблем, если Капитана хватит сердечный приступ. Сэм не может даже смотреть на него, как впрочем и остальные, поэтому вечер проходит спокойно. За исключением паразита, конечно, но он тоже успокаивается и, судя по всему, передаёт главную шутку вечера своим друзьям и сестре. Питер, честно говоря, до сих пор не мог привыкнуть к тому, что те ребята не были простым прикрытием, а реально оказались друзьями Харли, но ладно уж.
Когда фильм заканчивается, они спокойно уходят к себе. Питер, впрочем, решает добить команду, поэтому уже в лифте растягивает на лице совершенно бесстыжую улыбочку и окликает мстителей.
— Если что, я говорил правду, — на прощание подмигивает Питер, и Сэм с Клинтом верещат, будто им больно физически.
Харли из-за этого приходится схватиться за поручни в лифте, потому что его так трясёт от смеха, что он действительно может упасть, а Тони и Пеппер правда стараются спрятать улыбки, но получается у них так себе.
— Если бы я не знал тебя, сказал, что ты беспричинно жесток с ними, — весело фыркает Тони. — Что эти придурки натворили?
— Да так, надоели немножко. Я не собираюсь их терроризировать, просто небольшая месть, — Питер совершенно беззаботно улыбается.
— Я абсолютно в деле, — отзывается Харли, который даже дышит всё ещё с трудом.
Возможно (только возможно), Питер считает, что можно просто поговорить с мстителями, но маленький злой барашек где-то в его голове говорит, что несколько дней психического потрясения им явно не повредят. В смысле, он же не пытает их? Вот и хорошо.
***
— Мы можем купить что-то сейчас, а потом просто брать всё, что ей понравится, — задумчиво изрекает Питер, смотря Харли через плечо.
Они выбирали разные милые штучки в комнату Морган и сейчас дошли до раздела игрушек. В целом, их мнения с Харли совпадали, но сомнения были.
— Мы можем взять всех плюшевых зверят, чтобы ей точно всё понравилось, — изрекает Питер, а затем ловит хитрую усмешку Харли, стоит Нат и Стиву оказаться в комнате.
Видит Бог, Питер не собирался превращать выбор игрушек для младшей сестры в повод для издевательств над мстителями, но вчера он поклялся превратить всю следующую неделю в кошмар для них.
— А вдруг ей вообще ничего не понравится? Может, она вообще не полюбит игрушки? — в Харли есть что-то демоническое, не находите?
— Брось, всем нравятся игрушки, — достаточно спокойно говорит Питер, стараясь не слишком шептать, чтобы мстители ничего не уловили, но и не говорить очень громко, чтобы не чересчур привлекать внимания. Всё должно быть максимально естественно. — У детей есть свои игрушки, у взрослых, конечно, немного другие, но очевидно, что всем людям они нравятся. И ей тоже.
И Питер с Харли искренне делают вид, что даже не заметили, что в комнате вообще кто-то был. И уж точно они не видели, как Стив давится водой, а Наташа роняет свой пистолет. И шума тоже не слышали. Вот вообще нет.
И когда они уходят, а Харли перестаёт истерически смеяться, они всё-таки заказывают кучу плюшевых зверей для Морган. Питер готов признать, что это довольно весело. Вредный и злой барашек довольно урчит, пока Харли придумывает, чем ещё помучить мстителей.
***
Придумывать особо много не приходится, потому что обстоятельства сами играют им на руку. Они с Мишель, Недом и Харли просто гуляют, посвящая первых двух в развернувшуюся вендетту. Нед смеётся так сильно, что привлекает внимание прохожих, а Мишель говорит что-то вроде: «Ну, они сами виноваты». И предлагает как-нибудь подыграть.
В итоге, Питер очень надеется на то, что те пять минут, которые его лицо было очень красным из-за смущающих шуточек Неда и Харли, будут стоить того, а регенерация не залечит засос до того момента, как мстители заметят его. Из-за такого хитроумного плана ему даже не дали съесть пончик, потому что все давно в курсе, что еда подстёгивает заживление, и Питер считает, что лучше бы этому действительно вызвать очень бурную реакцию.
В этот раз не везёт бедняге Брюсу и Сэму (вот его, кстати, не жалко), потому что с ними они сталкиваются в лифте. И всю поездку, а это восемьдесят с лишним этажей, им просто приходится мучительно избегать взглядом того местечка, где челюсть соединяется с шеей. Когда к ним на одном из этажей подсаживается Ванда, Питер и Харли находят нежданного союзника.
В итоге, красные (Питер даже не знал, что темнокожие умеют так отчётливо краснеть) Сэм с Брюсом чуть ли не сбегают, а весёлая Ванда, прежде чем выйти, показывает им большой палец. Харли многозначительно протягивает, что у него сегодня был просто самый лучший день в жизни. Особо не верится, потому что Кинер говорит так чуть ли не каждый день.
***
Питер удивлен, что до Нат и Стива не доходит тот факт, что они постоянно оказываются с ним в одной комнате не случайно. На самом деле, Питер знает, что после тренировки в четверг они всегда приносят сюда форму и кидают её в стирку. Он здесь абсолютно не случайно.
— Что-то кинуть в стирку, дорогой? — Питеру даже почти жаль из-за того, что он собирается сделать.
— Не, я просто не могу найти одну штучку, подумал, что забыл её в кармане.
Не забыл, а специально оставил, но кого это волнует, верно? Они с Харли вчера подумали, что это довольно забавная идея, поэтому, во-первых, извозили одни из любимых штанов Питера в машинном масле, а во-вторых, довели до икоты продавщицу в аптеке, потому что они действительно хотели объяснить, что покупают это ради розыгрыша, а не для собственного использования.
Вообще-то, сегодняшний «инцидент» был самым сложным в исполнении. Для начала, им действительно пришлось купить два тюбика смазки. А ещё подкупить Тони и Пеппер, которые, в общем-то, не то чтобы долго сопротивлялись. Вообще-то, они согласились в первую секунду.
— А, кажется, нашёл, — под любопытные взгляды Стива и Нат Питер извлекает из кармана «заготовку номер один». — А не, это не моё.
Первые секунды ужаса, отразившиеся на лицах Нат и Стива, сменяются на облегчение, как только Питер небрежно откидывает полупрозрачную баночку, использованную наполовину. Точнее, из неё была слита половина. Облегчение на их лицах длится ровно до того момента, пока Питер не открывает рот снова, чтобы закончить первый акт.
— А, это не мои штаны, а Тони. Ну, конечно, у кого ещё тут может настолько не быть вкуса, чтобы использовать банановую? — рассеяно возмущается Питер, а потом извлекает «заготовку номер два», и радостно улыбается мстителям. — Нашёл! Мишель предпочитает черничную.
Всё происходит так быстро, что Стив и Нат просто не успевают даже звука выдавить. Или подумать о том, что Тони явно не пользуется ничем подобным, потому что его жене, на минуточку, через пару недель рожать. Они просто застывают как два истукана, а Питер с Харли, торчащим за дверью, сдавленно смеются, слыша неуверенное Наташи: «Дыши, Стив, просто дыши».
***
В вечер следующей пятницы, спустя неделю террора, мстители с опаской заходят в собственную гостиную. В смысле, ночь кино-то никто не отменял, но идти на неё очень тревожно.
Впрочем, в комнате весьма спокойно: Тони заплетает Пеппер косички, Харли валяется в гамаке из паутины, а Питер лежит на полу и листает ленту Инстаграма, уткнув подбородок в бочок Чарли. Всё очень спокойно. Но не безопасно.
— Они все живы, вот это да, — ехидно тянет Тони, когда мстители чуть ли не гуськом пробираются внутрь, а затем смотрит на своих (практически) детей. — Вы уверены, что достаточно над ними издевались? А то они все какие-то свеженькие.
— Не скажи. Ты и то выглядел свежее, когда впервые застукал меня с ЭмДжей, — в тон отвечает Питер, а затем начинает смеяться. — Ладно, не бойтесь, мы не собираемся опять издеваться.
Мстители, уже приготовившиеся бежать, останавливаются и обрабатывают весь диалог, стараясь пропустить мимо ушей часть с «застукал». Они, что, делали это специально? Но… зачем?
— Что? — убито переспрашивает Стив. — Зачем?
— Странно, что вы не догадались, что мы нарочно вас мучаем, — весело отзывается Харли с гамака, а потом начинает запихивать себе маршмеллоу за щёки.
— Вот да. Неужели вам не показалось странным, что вот вы за целый год даже не подозревали меня в чём-то таком, а тут за неделю я внезапно спалился со всем, чем только мог, раз тридцать?
— Но… Но ты же, — беспомощно лопочет Сэм, и, серьёзно, Питеру их реально жалко.
— В общем, да, это была моя небольшая месть. Вы все нарушали границы моей личной жизни, поэтому я просто вывалил на вас всё самое смущающее, — фыркает Питер, плавно поднимаясь с пола, а затем запрыгивает на стол, перехватывая печеньку. — Теперь можете жить спокойно, я вполне доволен результатами.
Мстители просто хлопают глазами, не понимая, как до этого вообще дошло. Когда они хотят возмутиться, что, вообще-то, не нарушали никаких границ, слова застревают где-то в горле. Приходится признать самим себе, что они действительно переборщили.
— Из всех вас мне жалко было только Клинта, — в итоге заключает Питер, сидя на столе и беззаботно болтая ногами. Бартон явно тронут до глубины души.
— А меня? — жалостливо тянет Наташа, но Питер просто отрицательно качает головой. — Почему?
— Потому что только он не относится ко мне так, будто я пятилетка. Ребят, серьёзно, я знаю, что вы любите меня, — бурчание Сэма о том, что это больше не так, Питер игнорирует. — И я тоже люблю вас, но только Тони и Пеппер — мои родители. С вами я просто дружу, а значит вы не можете как-то меня контролировать. Я не ограничиваю вашу свободу, вы не ограничиваете мою. Так нам всем будет удобнее, правда.
В итоге, мстители ещё пару минут переживают экзистенциальный кризис. Ровно до того момента, как Харли не говорит о том, что теперь у него есть очень много компромата на них. Теперь их кризис не экзистенциальный, а вполне материальный. Питер с трудом сдерживает смех.
— Кстати, забыл сказать, — Тони начинает смеяться, когда при звуках голоса Питера спины команды напрягаются. — Клинт, поскольку ты вообще ни в чём не виноват, но тебе пришлось многое пережить, фильм сегодня выбираешь ты.
Кажется, теперь уже у мстителей есть проблема.
