Кольцо

             Джон по привычке проснулся рано утром, но сразу же обрадовался, что может позволить себе спать дольше. Сегодня не требовалось мчаться на работу и Мэри больше не ждала его дома. Он уже дома. Первые яркие лучи солнца осветили комнату и утро наполнилось приятным волнением и непривычным предвкушением нового периода в его жизни. Шерлок лежал рядом и мирно сопел у него на плече. Ватсон закрыл глаза, наслаждаясь моментом покоя и безмятежности, пока воспоминания о вчерашнем вечере не откликнулись покалыванием у виска. Вчерашняя вылазка не оправдала возложенных на неё надежд, ему совершенно не обязательно было проживать события прошлой ночи, чтобы окончательно убедиться в том, что появление Виктора не влечёт за собой ничего хорошего. Перед тем как блогер разберётся из-за чего данный обмен партнерами состоялся, мужчина задался целью добиться прощения за последствия случившейся авантюры.       Ватсон смахнул прядь темных кудрей со лба сыщика и прижался губами по центру. Практически моментально ощутив, что голова брюнета была очень теплая. Он повторил прикосновение ещё раз и вновь лоб партнера показался слишком горячим. Поцеловав тыльную сторону ладони сыщика, сомнений не осталось – у Шерлока действительно высокая температура. Конкретно от этого касания, либо от трения щетины об тонкую кожу – Холмс медленно приоткрыл веки, откинулся на спину и вытянул длинные ноги вдоль кровати. Пролежав ещё пару минут неподвижно, он протяжно зевнул и повернулся к блогеру, который замер в ожидании предстоящей беседы. Детектив протянул ему ладонь в немой просьбе принять в свою, после чего переплёлся с ним пальцами и накрыл обжигающим поцелуем. — Я люблю тебя, — хрипло произнёс Шерлок. Джон обрывисто выдохнул, он не ожидал, что партнёр так быстро забудет неприятную ситуацию, сделав вид, что ничего не произошло. — С тобой всё нормально? Я имею в виду, как ты себя чувствуешь? — Нормально, — Холмс сонно потёр глаза, — могло быть и хуже. Жарко только немного, — пожаловался детектив, сбросив с себя одеяло. Ватсон вскочил с кровати и вышел из комнаты. — Не уходи… Я только начал привыкать просыпаться с тобой по утрам, — пробурчал брюнет ему в спину. Когда Джон снова показался в дверях, в руках мужчины была небольшая аптечка. — Ммм. Это что… Доктор по вызову? — Измерь, пожалуйста, температуру, — попросил он, вручив детективу градусник. — Зачем? — Пожалуйста. — Ладно. Куда его поставить? Под язык, руку или в…? — Под руку, — улыбнувшись подсказал доктор. Холмс снял с себя футболку и небрежно бросил в подножье кровати. Блогер прошёл в ванную, чтобы убрать её в корзину с грязным бельем, и увидел, что там лежала одежда, в которой был сыщик на вчерашнем рандеву. Не раздумывая он поднял измятую рубашку, услышал на ней запах табака и закинул обратно в стопку, затем осмотрел карманы джинс. «Нет, я не буду лезть в его пальто», — возразил блондин промелькнувшей мысли; «Но ему нездоровиться и ты сможешь быстрее помочь, если обнаружишь причину. Проверь чертово пальто!» — велел здравый смысл и он подчинился. В правом кармане шерстяного Белстаффа лежал смартфон детектива, открытая пачка жвачки и сто фунтов. В другом кармане была шариковая ручка, ключи и бумажная салфетка. Закончив досмотр, Джон тщательно вымыл руки, и завернувшись в махровый халат вернулся в спальню. — Ты думаешь, я заболел? — встретил его вопросом Холмс. — Даже такие супергерои как ты способны подхватить респираторный вирус, — прокомментировал Ватсон, натягивая на него теплые носки. Шерлок недовольно хмыкнул. — Давай я посмотрю, — попросил блогер, протягивая ладонь. — Что? — Термометр передай говорю. Сыщик послушался и терпеливо выждал оглашение результата. — Тридцать семь и шесть, — процедил доктор сквозь зубы, стряхнул показания и вложил градусник обратно в футляр. — Прекрасно, — иронично заключил Холмс. — Ты вернешься в постель? Джон собирался приготовить завтрак, но уязвимый взгляд больного убедил отложить это занятие на попозже. Оказавшись в кровати, детектив положил на него свою руку и переплел их ноги вместе. — Мне жарко, — вскоре заворчал блондин, отодвигаясь в сторону. — Так значит разденься, и снова обними меня. Шерлок помог ему освободиться от халата, и проворно запустил горячие ладони под майку доктора, придвинувшись губами к его рту. Ватсон остановил его, удержав за затылок. — Ты не должен меня целовать. Ты болеешь. — Неважно. Это не повод отказывать мне в поцелуе. — Я привык быть тем, кто лечит, а не заражает людей. Мои пациенты не поймут, если я возьму больничный. — Хм. Кто из нас ещё супергерой… — разочарованно вздохнул Холмс. — В наших общих интересах, чтобы ты поскорей выздоровел. — Джон, я на самом деле не болен. — У тебя температура. — Немного. Помимо этого, я абсолютно нормально себя чувствую. — В любом случае, иммунитет нужно повышать, — аргументировал доктор и потянулся к аптечке. — Я не буду пить таблетки, — предупредил Шерлок. — Ну хотя бы чаем с лимоном я могу тебя напоить? Холмс покривил ртом, но не стал возражать. Блондин почти покинул комнату, когда детектив вскочил за ним следом. — Дж… — сыщик успел произнести лишь пару звуков перед тем, как свалился тяжелым грузом на постель без сознания. Доктор мгновенно кинулся к нему, прощупал пульс мужчины и проскользил пальцами по венам. В следующую минуту оторвал кусочек ваты, смочил нашатырным спиртом и провёл им перед носом детектива, тот резко распахнул глаза и глубоко задышал. — Ч-что это было? — ослабленным голосом спросил он. — У тебя был обморок, вот что. Всё так же будешь утверждать, что с тобой всё в порядке?! — Ой… Я просто хотел накинуть на тебя халат, чтобы ты не замёрз. Видимо голова закружилась при резком подъеме. — Ты меня очень напугал. Давай договоримся, что ты будешь меньше покидать горизонтальное положение. — А ты будешь меня целовать? — Буду, — согласился блогер, — я собираюсь вылечить тебя очень быстро, даже если мне ради этого придётся взять вирус на себя. — Джон, это самая романтичная вещь, которую я от тебя когда-либо слышал. Блогер улыбнулся и чмокнул его в пылающую щеку. — Пойду принесу холодное полотенце. Поможет чувствовать себя лучше. — Возможно снизит температуру моего тела, но не в силах охладить жар любви в моём сердце. Ватсон смущённо засмеялся и ласково погладил его по волосам. — Залезь под одеяло, пожалуйста. Я скоро вернусь.

***

      Спустя немного времени Шерлок принял от него компресс, чай с лимоном и позаимствованным у Хадсон медом, а также тосты с малиновым джемом. Позавтракав в постели, они пошли по очереди доделывать часть утренней рутины. Когда снова встретились под одеялом, Джон настоял, чтобы детектив снова измерил температуру. Она снизилась на несколько отметин, представляя собой 37,4 градуса. — Мы неплохо справляемся с твоей простудой, — подбодрил его блогер. — Я не простужен, — рявкнул Холмс, затем достал ломтик лимона со дна кружки и закашлял, прожевывая его. Доктор посмотрел на него вопросительно. Шерлок отмахивался ещё откашливаясь. — Я поперхнулся. Ватсон достал чайную ложку из своей кружки и попросил его широко открыть рот, в то время как мягкие подушечки пальцев поворачивали подбородок детектива по направлению к свету. Холмс протестующе замотал головой. — Пожалуйста, — настоял доктор и пациент сдался. Осмотр горла не показал ничего серьезного, это можно было заметить по краткой улыбке, которая подняла уголки рта терапевта. — Твоё горло в порядке, — оповестил он, отложив ложку обратно со звенящим звуком. — Спасибо… — неловко произнёс брюнет и сглотнул набегающую слюну. — Знаешь, у меня на самом деле были на сегодня некоторые планы, поэтому я попрошу чтобы ты пересмотрел постельный режим. — Неужели? Поделись. — В Скотланд-Ярд к Лестрейду… — Нет. — Он уже неделю просит. — Подождёт. Сегодня явно не тот день, когда я разрешу тебе гоняться за преступниками. — Но всё равно хотел бы заглянуть в архив; найти стоящее дело. — Попроси скинуть материалы на почту. — И если меня что-то заинтересует ты поедешь со мной? — Ты двадцать минут назад лежал без сознания! Если мы поедем сегодня расследовать, тебе грозит заболеть ещё сильнее. Лечить тебя заново я не буду. И вообще, ты бы мог подобрать себе дело ещё вчера, но вместо этого согласился провести вечер по-другому. С чего следует вывод: ты не сильно заинтересован в работе, скорее просто ищешь повод уйти от определённого разговора, — закончив предложение блогер посмотрел куда-то в пустоту, нервно перебирая пальцами складки простыни. — Ты хочешь поговорить насчёт вчерашнего? — голос Шерлока внезапно переменился на снисходительный тон учителя. — Я думаю, мы бы могли прояснить некоторые моменты. — Даю тебе право начать… — Ладно… Всё началось с этих приглашений… Не пойми меня неправильно, я был не против провести с тобой вечер в клубе. Даже в присутствии твоего бывшего, потому что Виктор должен был прийти туда со своей парой. Но я никак не рассчитывал, что ты оставишь меня один на один с кавалером Тревора, забрав самого командировочного с собой. Я был взбешён! Ты ведь прекрасно знаешь, как я к нему отношусь и всё же заставил понервничать внезапно пропадая вдвоём. И во мне даже не чувство собственничества говорило, я больше переживал за твою безопасность. — Тебе было достаточно спокойно в объятиях чужого мужчины… — Вовсе нет! Я более чем уверен, что основной целью совместного свидания было заставить тебя так думать. — Это была провокация? — Чёрт подери, да. Нам устроили проверку, Шерлок. — Значит, тот слащавый тип сам к тебе полез? — Поверить не могу, что мне даже приходится об этом говорить. — Я не заметил подвох. В моём опьянённом сознании всё выглядело… Вполне натурально. — Чем опьянённом? Ты вёл себя совершенно обычно. — Во мне всё же было несколько бокалов, но давай всё по порядку. Во время разговора на улице Виктор упомянул, что его мать часто обо мне вспоминает и ей было бы приятно если не увидеть меня, то хотя бы услышать мой голос. Он уговорил сесть к нему в машину и позвонить ей при нём, чтобы он мог послушать наш разговор поскольку для него это важно. Что я и сделал. — Все мы знаем как матери любят принимать звонки от бывших друзей их сыновей посреди ночи. — Часовые пояса, Джон. Она в Канаде. Там ещё не было так поздно. — Хорошо. И вы проговорили целый час? — Какой там! Роуминг же. Максимум минут восемь. — Что потом? — Виктор сообщил, что его рабочая виза заканчивается, а он не успел посетить одно злачное место, куда хотел съездить со мной. — Притон? — Что ты… — Шерлок ухмыльнулся, затем стёр улыбку с лица. — Казино. — Ты шутишь?! — Оно было совсем близко. Я не собирался играть, да и у Виктора наличными было не так много… Учитывая способность моего друга к карточным играм, мы не должны были задержаться надолго. — Он потащил тебя в игровой зал, посчитав, что ты поможешь ему выиграть. — У меня никогда не было азарта в этой сфере, поэтому я не стал поощрять в нём желание легкой наживы только потому что я умею считывать с людей какие у них карты. — Никогда не хотел сорвать джек-пот? — Хотел и срывал, ради интереса. Мне было тогда девятнадцать. — И на что ты потратил сумму? Догадываюсь, она была не маленькой. — Отдал Майкрофту. — То есть, он отнял у тебя эти деньги? — Нет. Брат заплатил, чтобы меня выпустили из-под стражи, в которую я попал по статье мошенничество, после того, что произошло уже в другом клубе. — С ума сойти! — Вот после этого случая мне вход в подобные заведения был воспрещён. — Получается… Спустя двадцать лет, тебя снова потянуло сесть за рулетку? — Нет. Нисколько. Единственное, что меня до сих пор там привлекает так это действительно качественный алкоголь. — Коньяк? — Виски. Ватсон понимающе кивнул. — Что ж, полагаю, теперь моя очередь извиниться… Джон, я повёл себя как настоящий придурок, поймался на эту уловку с казино и потерял счёт времени. — Ты точно не употреблял ничего кроме алкоголя? — Почему ты спрашиваешь? — Потому что интересуюсь не уболтал ли он тебя покурить или что-то серьёзнее. — Нет. Он уже не обладает надо мной такой властью. — Страшно подумать, что было, если бы вы до сих пор были вместе… — Мы бы не были. Причиной почему мы расстались… Боже, там не одна. Главная, что мы не подходили друг другу. — Так банально слышать это из твоих уст. — Даже если не брать в расчёт его отца, который был настроен против нас и те не самые лучшие привычки бывшего, что я благополучно перенял. Его вечное стремление к свободе и мою непереносимость к разлуке, которая не раз загоняла в глубокую яму депрессии, пагубных мыслей и тяжелых наркотиков. Даже если отмести всё это, остаётся одна неоспоримая истина – Виктор меня никогда не любил. — Как? — Я ему нравился, ему со мной было хорошо, удобно, иногда выгодно. По большей части наши отношения никогда не переростали во что-то большее, чем секс по дружбе и весёлое времяпровождение под дозой. Это нормально, думал я. Нам было всего по семнадцать. Потом Виктора отчислили за многочисленные пропуски, доучивался он в своих краях, разумеется, он тогда порвал со мной. В одностороннем порядке. Мы резко перестали общаться, и только через общих знакомых мне удавалось получать о нём новости. Как-то мне доложили, что отец Виктора забрал документы из Кембриджа из-за того, что его сын ходил за ручку с гомосеком и фриком университета. Наивный. Он даже не подозревал, что мы давно делали гораздо более взрослые вещи. — Ты думал, что он к тебе вернётся как закончится учёба? — Я ждал этого ровно четыре года. Когда мне исполнилось двадцать один, я полностью заглушил к нему чувства и смирился, что мы никогда не будем вместе. — Как ты это понял? — Я ему не написал. — Сообщение? — К счастью, тогда не было мобильных телефонов. Я отправлял ему письма; дважды в год. На его и мой день рождения. На его стандартно желал всего наилучшего, на свой рассказывал как у меня прошёл год. Сколько часов думал про него, сколько раз мне снился, какие домашние животные у нас будут, и фантазии о будущей свадьбе. Не обращай внимания, я не писал всё всерьез. Я был под кайфом, писал что чувствую, а чувствовал я разное. — Он тебе никогда не отвечал? — Нет. Однажды прислал открытку на Рождество, так она тогда была моим талисманом на весь год. Представляешь? Я её из рук не выпускал всю зиму точно. Позже выяснилось, что отец Виктора сжигал всю почту, что приходила от меня. Я не удивлён. Да я и не рассчитывал на ответ, я писал чтобы мне стало легче. — Что случилось потом, когда ты стал совершеннолетним? — Майкрофт устроил меня в Скотланд-Ярд, принудил завязать с наркотиками и выпивкой, завалил работой. Она меня и спасла. — Как ты не возненавидел Виктора, после всего этого? — Я винил и виню себя, за не совсем удачные решения в своей жизни. — Он теперь жалеет, что тебя отпустил. — Я тоже так подумал, когда три года назад Тревор нашёл мой номер в интернете и предложил встретиться. — И ты послал его, естественно. — Нет. Я согласился на свой страх и риск. — Зачем? — Мне было любопытно посмотреть как он изменился; убедиться, что уже не испытываю к нему былых чувств. — Этот человек чуть не довёл тебя до смерти. — Нет, Джон. Я сам этого хотел. Мне казалось, что общество меня не принимает и мне нет места среди людей. — ОН ДОВЁЛ ТЕБЯ ДО ЭТОГО! — Ватсон подчеркнул свои слова, повысив тон. Шерлок внутренне сжался, серые глаза мужчины наполнились слезами. Блондин крепко обнял его, пропуская через себя боль детектива. — Джон, ты моя первая взаимная любовь. У меня не было подобного опыта прежде, поэтому если я веду себя неправильно – говори мне об этом. Я не хочу потерять тебя из-за глупости. — Ни за что. Как бы ты не старался, ты от меня не отделаешься. Мы будем учиться вместе. — Обещаешь? — Обещаю. Дай поцелую. Джон прикоснулся к его губам, нежно поглаживая шею сзади. — Виктор никогда не говорил, что тебя любит? — Конечно, нет. Для меня это впервые прозвучало за нашим обеденным столом, когда он мастерски исполнял роль бойфренда, которым мне никогда не был. — А ты? Ты признавался ему в любви лично? — Однажды. Во время интимной близости, я не сдержался и выпалил всё как на духу. — И он что? — Не оценил мою откровенность. — Вот гад! Жалею, что не ударил его в тот раз сильнее. — Джон… Я тебе это рассказал, не как призыв защитить мою честь, а как отчёт того, что в действительности было между мной и ним в прошлом. Мне удалось скрыть это от брата – Майкрофт до сих пор думает, что на иглу меня подсадил другой человек. — Но ты любил его и болел ним несколько лет. — Слава Богу, выздоровел! Наверное, повезло встретить хорошего доктора. — Ты сейчас про меня? — Нет, блин, про Хауса. — Ты и понятия не имеешь, кто такой доктор Хаус. — Ни малейшего. — Это одно из твоих качеств, которое мне импонирует больше всего. Я бы тоже хотел удалять ненужных людей, проводить чистку информации и перестать складировать мусор. Научишь? — Это не так просто, даже мне. Некоторые воспоминания преследуют меня с детства. — Редберд? — Самое яркое из них. — Мне жаль, Шерлок, уверен, это был отличный пёс. — Друг. Самый лучший. Не смотря на то, что дети склонны преувеличено воспринимать окружающий мир, я всё же считаю, что он правда был неплохим.