***
— Вот скажи мне, Миса, — начинает Ягами с каким-то вдохновением, пылающим в его карих глазах красным пламенем — Как ты думаешь, можно ли добиться блага для одних людей путём убийств других? Лайт вертит в руках чёрную ручку, которой только что вывел имя какого-то мошенника. Он смотрит на наручные часы, отсчитывая 40 секунд, тяжело вздыхает и переводит взгляд на Амане. Блондинка хлопает пышными ресницами, пытаясь сосредоточиться то на тетради, то на самом Ягами. Лайт откидывается на спинку стула: он утомлён. Карать преступников не такое уж и простое занятие, уже вошедшее в привычку. Сейчас ему никто не мешал: Эл был сокрушён, а его преемники, если б их так можно было назвать, были никчёмны и жалки как два котёнка. — Обвожу их вокруг пальца раз за разом... — вспомнив, что к тому же они ещё и коллеги, Ягами ухмыльнулся. Миса, переполненная различными эмоциями, смотрела на Ягами как на божество. И правда, теперь он Бог, Бог нового мира. Преступность с ним в разы сократилась, а войны и вовсе исчезли. Всё боялись кары. Кары от самого Киры. — Можно ли... — продолжил Ягами, заприметив на себе восторженный взгляд, — Для достижения благ для достойных убивать преступников? Я уверен, что это не только „можно”, но и нужно. Те, кто привык жить в дисциплине и утопии, не должны быть зависимы от какого-то наркомана, думающего, что напасть на человека – будет совершенно безнаказанно. Забрать у него всё, до самой последней йены, угрожать, насиловать и убивать. Мне тошно от такого социального устройства. — Но закон, — не успевает сказать Миса, как её прерывают. — Закон – простая бумага, он ничего не значит. После того как человек единожды преодолел границу своей реальности, никаких границ для него больше не существует, разве что воспоминания о том, что они были. Человек, убивший себе подобного всего лишь раз, до конца своих дней будет запятнан в позоре. Таким лучше не жить. Ягами потянулся к ручке, начиная выводить новое имя.***
— Вызывал? — с нотками дерзости спрашивает блондин у своего "напарника" по делу. Они, можно сказать, не выносят друг друга. Точнее, не выносят методы друг друга: Мелло – общителен и коммуникабелен, Ниа – закрытый и отстранённый. Оба умны и талантливы, но не признают превосходство другого над собой. Работать раздельно – пожалуй, их лучшее совместное решение. — Да, будь так добр. — Нэйт приглашает его в свой офис. Мелло по-свойски заходит, откусывая шоколад, издающий такой приятный глухой хруст. Обёртка шелестит, наполняя офис какими-то непривычными признаками хоть какой-то жизни. — Если ты отвлёк меня от переговоров просто так, я... — начинает Михаэль, но Ниа обрывает цепь его рассуждений. — Переговоры с Мафией? Так себе дипломатия, честно говоря. — Нэйт ставит очередную карту в свой огромный карточный домик. Кель недовольно цокает, предвещая, что его вызвали по сплошному пустяку, с которым Ниа мог вполне справиться самостоятельно. — Мера была вынуждена. — он косо смотрит на стопку бумаг, которую принёс Лестер, намекая блондину подойти к ней. — Ты оторвал меня от деловых отношений с Мафией только ради бумажек, требующих огласки имени преступника? — Мелло направил пистолет на бумаги, готовясь расстрелять их в клочья. — Проблема требует решения, нам от них не отвертеться. — Тц... — Кель убирает оружие обратно в кобуру и берёт в руки несколько бумаг, положив последнюю дольку шоколада прямо себе на язык. — У тебя есть варианты? — Варианты-варианты... — передразнивает Мелло — Я уже сотню раз тебе говорил обратиться к Мафии, преступник видит преступника издалека. Кира у них на слуху. — Я не собираюсь привлекать к расследованию таких же преступников, как Кира. Должны же быть границы разумного. — Границы есть только у нравственности и человечности. У бесчеловечности и безнравственности их нет. — Упрямый как баран. — Слепой как крот. — ставит точку Мелло, опять оторвавшись на бумаги. Ничего необычного: письма и отчёты о новых агентах, которые США добровольно отправило в Японию для борьбы с Кирой. — Ни одной зацепки. — грустно подытоживает Ниа, опустив глаза. — Эл ошибся во мне. — А это что? — Мелло держит в чёрной ткани перчаток белый конверт с красным сургучом. На нём выведено готическим шрифтом «R». Знакомые завитки, линии... Этот кто-то явно фанатеет от эмблем «L», «Kira», да и что греха таить, «N» и «М». Встаёт с пола, идя напролом и разрушая своё творение. Сейчас всё его внимание сосредоточено на том конверте. Он протягивает руку к нему, но Кель безжалостно открывает документ самостоятельно, читает про себя, сохраняя интригу, а после стоит в изумлении и приятной ухмылке. Ниа, воспользовавшись обескураженностью Михаэля, выхватывает письмо из рук и устремляется в чтение и изучение почерка.Приятно познакомиться, джентльмены. Моё имя вам, вероятно, неизвестно, Поэтому величайте меня R. Кира... Сколько волнения в этом слове, так и пылает всяческими уловками и коварством, вам ли не знать. Я могла бы просто над вами поиздеваться, мальчики, но я крайне занятая личность. Буду рада пощебетать, встретимся завтра, надеюсь на ваше радушие) С превеликим уважением R
20.03.2012
— Мелло, мы в глубокой яме.