Монстр.

— Почему ты не спишь ещё? — Джоана тенью скользит по комнате Сото, вопросительно глядя на неё. — Тебя жду. — Пожимает плечами блондинка. — Зачем? — Снова её бровь выгибается. — Просто. Кристина виновато опускает взгляд, и Бианчи, вздохнув, садится рядом с ней на кровати. Не поднимая взгляда, кладёт ладонь на оголенное колено девушки, чуть поглаживая. Это почему-то всегда успокаивало блондинку. — Как ты себя чувствуешь? — Тихо спрашивает фиолетововолосая. — Не знаю. Вернее, не понимаю. Они сидят пару минут в тишине. Акоста старается не дышать слишком громко, чтоб не нарушать этого недолгого спокойствия. Но слова словно сами вырываются из неё: — Он снова пытался поговорить с тобой? Крис молча кивает. — А подруги что говорят? — Я им ни о чём не рассказывала. Они гадают, почему я не отвечаю на чувства «милого паренька». — Кривится блондинка. — Почему ты им не расскажешь? — Снова вопросительный взгляд и снова Сото едва сдерживает всхлип. — Это… Мерзко. — Она потирает шею. — Мне даже перед тобой стыдно, что ты это слышала. — Ты не виновата в этом. — Бианчи поворачивается корпусом к ней и пытается заглянуть в голубые глаза. — Слышишь меня? Ты ни в чем не виновата. Джоана прижимает её к себе, заметив, как по её щекам стекают солёные слёзы. Её не учили успокаивать людей, она никогда не понимала этого странного проявления сочувствия у людей. Они всегда зачем-то взаимодействовали — держались за руки, гладили, обнимали. Некоторые — целовали. В губы, в лоб в скулу. Куда угодно, лишь бы показать свою любовь. То, что им не все равно. Джоану же учили убивать. Учили доводить до слёз, до криков сорванным голосом. Ей с самого детства объясняли, что она демон, которому чувства должны быть чужды. Некоторые даже усмехались — если чувствуешь, то просто трахни своего человека. Можно даже до смерти. Акоста всегда морщилась на такие заявления, а некоторые из её дьявольской группы смеялись понимающе. Они уже знали, какого это — доводить своих людей до истерик. Фиолетововолосая же вспоминала тихо посапывающее чудо, которое хотелось только защищать. Делать с ней все, что не свойственно демону. Джоана хотела её любить так, как делают это люди. Разговаривать, провожать до дома поздним вечером, встречать после школы. Целовать её, сжимать холодные руки в своих, повторяя раз за разом, что вот, они вместе, а значит все в порядке. Она стирает последние слёзы со щёк Кристины, раздумывая над этим. Ей бы хотелось попробовать все эти человеческие штуки с Крис. Но она понимает, что та может не согласиться. А ведь у людей все по согласию, верно? Не как в её мире… — Джо, — блондинка несмело взглянула в глаза Акосты. — Почему ты не человек? Джоана молчит пару секунд. Пытается вспомнить лекции о том, как люди становятся монстрами типа неё, но Пена понимает это по-своему. — Прости, глупый, наверное, вопрос… — Нет-нет, — Бианчи испуганно смотрит на Крис. — Я просто вспоминала. — Расскажешь? — Тихо спрашивает она. — Честно, я сама не понимаю. — Джоана усмехается. — Многие из нас — умершие ещё на родах. Некоторые умирали чуть позже. Но не позже двух месяцев. — А ты?.. — Мертворожденная. — Бианчи закатывает рукав, показывая пятиконечную звезду в круге. В середине звезды был ребёнок в окровавленных пеленках. Сото вопрошающе смотрит на неё, протягивая ладонь. Акоста кивает, и только тогда Кристина берет её руку, притягивая и рассматривая знак. Витиеватая звездочка каким-то образом притягивала к себе все внимание, и поэтому Крис поднимает взгляд только спустя пару минут. — Ты знаешь своих родителей? — Нет, — качает головой демон. — А если бы и знала, то какой в этом смысл? Я могу проявится только в ночное время и только в комнате, где находишься ты. — Это как-то грустно. — Делает тоскливый вывод блондинка. — Не так грустно как то, что мне нельзя любить. — Бормочет Джоана больше себе, но девушка все равно её слышит. — Но ты… можешь влюбиться? — Да. Крис закусывает губу, опускает взгляд и косится в сторону. Бианчи непонимающе смотрит на неё, чувствуя, как чужие пальцы сжимают её запястье. Длинные ногти впиваются в демоническую кожу, горячая кровь шипит, уже желая вырваться наружу, а Джоана лишь смотрит непонятливо на Кристину и ждёт объяснений. — Ауч, — все-таки вырывается из демона, и тогда Сото резко отпускает её, испуганно поднимая глаза. Лунки-царапины остаются на бледной коже раскаленным пламенем гореть, но фиолетововолосая лишь закатывает рукав и старается сдерживать боль в себе. — Прости, — произносит тихо Пена. — Ничего. — Отмахивается дьявол. — Что с тобой? — А ты не понимаешь? — Меня учили убивать людей, а не понимать их. Джо грустно улыбается блондинке, а та, кажется, все наконец понимает. — Как ты думаешь, как люди проявляют свою симпатию к кому-либо? — Внезапно выпаливает Сото. — Что? — Акоста испуганно смотрит на неё. Неужели так явно то, что она ей нравится? — Если бы я тебе нравилась, то что бы ты делала? — Крис краснеет, понимая, какой пример привела, но слов уже не вернуть. Фиолетововолосая задумчиво наклоняет голову, впериваясь взглядом в коленки девушки. — Ничего бы не сделала. Я не имею на это право. — Глупая. — Крис смеётся. — Ты же живая. Ну, фактически. Значит, можешь любить. — Видя непонимающий взгляд она все-таки вздыхает. — Давай заново. — Я бы… Не знаю, сказала тебе об этом? — Она неуверенно косится в сторону. — Типа, «ты мне нравишься». И всё. — Тогда… — Крис полностью разворачивается к ней, садится в позу лотоса и аккуратно берет чужие ладони в свои. — Ты мне нравишься. — Но… — Джоане хочется ударить себя за то, что она сейчас скажет. — Мы ведь не можем быть вместе. Ты человек, а я монстр. Я не должна тебе нравиться. Нет-нет-нет. Так не должно быть. Когда демон поднимает взгляд на блондинку, то в сгоревшей в аду душе начинает биться гнев на себя. Она видит тускнеющий взгляд голубых глаз, и хочет вернуть себя в тот момент, когда она ей ещё не открылась. Дыхание учащается от того, какими внезапно грустными становятся глаза Сото. — Просто скажи, что это не взаимно. — Произносит тихо она. — И что мне показалось, что я тебе не безразлична. Голос светловолосой надламывается. Она уже почти плачет, когда Бианчи решается на самую глупую вещь, которую она когда-либо делала. Она резко подаётся вперёд, захватывая в плен чужие губы и сжимая хрупкие запястья. Толкает её так, чтоб та легла, и, уже нависая над ней, продолжает целовать. Горячий язык демона исследует чужой рот, проводит по губам, заставляя Сото выгибаться навстречу телу над ней. Она даже не пытается сопротивляться, поддаётся ласкам Акосты, отказываясь воспринимать мысль, что та может манипулировать ей. Она просто хочет принадлежать своему дьяволу. Она уже знает, что завтра Джоана будет говорить, мол, они не могут быть вместе. Но её все равно затянет. Их затянет. Крис готова бороться за двоих.